НОВЫЕ МАТЕРИАЛЫ О ПРОЕКТЕ РОССИЙСКОЙ ЗАКАВКАЗСКОЙ КОМПАНИИ А. С. ГРИБОЕДОВА И П. Д. ЗАВЕЛЕЙСКОГО

Проект Российской закавказской компании принадлежит к числу наиболее значительных документов, характеризующих социально-экономические и политические взгляды великого русского писателя А. С. Грибоедова. Проект, предусматривавший создание разнообразных предприятий в Закавказье, ставил своей задачей преобразование всех сторон народнохозяйственной жизни закавказских владений России, их экономическое и культурное развитие. Он выдвигал на первый план интересы народов Закавказья и является поэтому памятником братских чувств русского народа к народам Закавказья. В то же время Проект имел в виду, что процветание Закавказья будет благоприятствовать государственным интересам России, способствуя борьбе с проникновением и утверждением английского влияния в Передней Азии.

Проект имеет значение не только для изучения биографии поэта, но и для изучения истории русской общественно-политической мысли всего дореформенного периода.

В работах советских исследователей — М. В. Нечкиной, И. К. Ениколопова, В. С. Шадури, В. Парсамяна, М. К. Рожковой ¹ — Проект Грибоедова получил новое освещение. [325] В. С. Шадури сближает Проект Грибоедова с планами хозяйственных преобразований Закавказья, намечавшимися А. Г. Чавчавадзе ². Активное участие Грибоедова в делах и нуждах армянских переселенцев и связь его с армянскими деятелями подробно освещается в работе В. Парсамяна. Участие Грибоедова в делах армян-переселенцев связывалось с видами на осуществление замыслов Проекта, в который включен пункт об армянах ³. Однако как современные исследователи, так и исследователи прошлого времени не имели в своем распоряжении самого Проекта Российской закавказской компании. О Проекте судили по двум публикациям: во-первых, в 1831 г. в «Тифлисских ведомостях» было опубликовано, без подписи и даты, «Вступление» к проекту Устава, написанное Грибоедовым и Завелейским ⁴. Исследователями установлено, что оно было подписано в Тифлисе 17 июля 1828 г. Затем, в 1891 г., была впервые опубликована А. П. Мальшинским в журнале «Русский вестник» ⁵ за подписью Грибоедова и Завелейского сопроводительная записка к Проекту, датированная 7 сентября 1828 г.

Вопрос о том, с каких оригиналов, из какого архивного фонда и насколько соответствуют подлинникам опубликованные документы, — еще ждет ответа. Мальшинский ссылался на оригинал, имевшийся в его распоряжении, и указывал на то, что «Вступление» к Проекту опубликовано в «Тифлисских ведомостях» с пропусками. Следовательно, основной документ, по которому судили о Проекте в целом, является дефектным. Не удовлетворяет научным требованиям и публикация в «Русском вестнике».

Проект вызвал критику. До сих пор только полковник И. Г. Бурцов (декабрист) был известен в литературе как критик Проекта. Критические замечания Бурцова известны в [326] частичной передаче их, без ссылки на источник, из сопроводительного текста Мальшинского к публикации записки Грибоедова. Эти замечания принимались на веру и не подвергались рассмотрению со стороны подлинности и соответствия оригиналу.

Найденный нами архивный документ устанавливает новый факт: грибоедовский Проект был рассмотрен не только полковником Бурцовым, но и другим критиком — генерал-интендантом Отдельного кавказского корпуса М. С. Жуковским. Документ носит название: «Примечания действ, ст. сов. Жуковского на Проэкт г. г. Грибоедова и Завилейского о учреждении Компании Закавказской в 1828-м году». Эти «Примечания» дают не только более полное представление о Проекте Грибоедова и Завелейского, но позволяют сделать и критическую оценку публикаций, о которых говорилось выше.

До нас дошел тот экземпляр записки Жуковского, который был переслан им в 1833 г. преемнику Паскевича главноуправляющему Кавказом Г. В. Розену по его просьбе, как это видно из письма Жуковского к Розену от 26 января 1933 г. ⁶ Письмо и записка Жуковского — документы подлинные. Хотя записка и не имеет подписи, но в большей своей части она написана тем же почерком, что и письмо, подписанное собственноручно Жуковским.

Записка не датирована, но прямое указание на дату имеется в авторской ссылке о г. Батуми: «но тогда, во время войны в 1828 году, надеялись, что будет присоединен к России» ⁷.

Новый интерес к забытым «Примечаниям» Жуковского — через пять лет после составления Проекта — не случаен. Записка Жуковского была переслана Розену в тот момент, когда он был занят расследованием дворянского заговора 1832 г. и выявлением его истоков. Как известно, соавтор Грибоедова П. Д. Завелейский, назначенный в год смерти Грибоедова гражданским губернатором в Грузии, был привлечен Розеном к делу о заговоре в качестве его участника. Очевидно, в глазах Розена Проект мог служить уликой виновности Завелейского. О том, как сильно интересовался Розен Проектом, [327] узнаем из письма начальника Казенной экспедиции в Тифлисе Калиновского в Министерство финансов ⁸. В письме передавался разговор, который произошел между Калиновским и Розеном 25 февраля 1833 г. по поводу статистико-экономических описаний Грузии. Критические замечания Розена о Проекте, высказанные в разговоре, свидетельствовали о знакомстве его с Проектом, вероятно, по «Примечаниям» Жуковского, так как самого Проекта в канцелярии главноуправляющего не было, что видно из разговора. Калиновский упоминает о «неоднократных распросах» Розена о том, где находится теперь первый Проект ⁹ Компании, составленный Грибоедовым и Зевелейским. Отсюда следует, что и Жуковский в 1833 г. также не имел в своем распоряжении Проекта, иначе, нужно полагать, он переслал бы его Розену. Автор многотомного труда о Паскевиче, официальный историк кн. Щербатов сообщает, что записка о Проекте от 7 сентября 1828 г. была подана Паскевичу секретно. Проект был засекречен так основательно, что обнаружить его исследователям до сих пор не удалось.

Жуковский заканчивает свои «Примечания» ссылкой на мнение полковника Бурцова. Это мнение являлось единственным источником, который до настоящего времени давал представление о Проекте Грибоедова и Завелейского в целом. Как уже упоминалось, оно излагается и цитируется Мальшинским в сопроводительном тексте к опубликованной им «Записке об учреждении Российской закавказской компании».

При сличении публикуемой ныне записки Жуковского с возражениями Бурцова, «вкратце» изложенными Мальшинским, и с приведенными им мнениями Паскевича обнаруживается полное текстуальное совпадение мнений Бурцова и Паскевича с мнением Жуковского как по вопросу о привилегиях, [328] так и по другим: об отводе участков консулу Гамба, о колонистах, о казенных садах, о порто-франко в Батуми, о роли Компании в сближении Закавказья с Россией, о фабриках и заводах в Закавказье, о покупке крестьян в России, о средствах Компании для просвещения края, о целях завоевания Закавказья и т. д.

Записка Жуковского является документом подлинным, следовательно, Мальшинский, излагая и цитируя мнения Бурцева или Паскевича как их действительные мнения, находился в заблуждении.

Мальшинский, как он сам указывает, имел в своем распоряжении подлинник докладной записки Грибоедова и Завелейского от 7 сентября 1828 г., но подлинников Устава Компании и «Вступления» к нему он, конечно, не имел. Мальшинский не цитирует их, а говорит о них исключительно словами записки Жуковского, которую он принимает за записку Бурцова.

Оригинал записки Жуковского Мальшинскому не был известен. Иначе он не мог бы записку Жуковского приписать Бурцову, о котором в записке говорится в третьем лице. Мальшинский пишет: «Документы эти («Вступление» и Устав. — О. М.) были рассмотрены полковником Бурцевым, который представил, вероятно, по поручению начальства, свое мнение, признанное «столь основательным, что Компания, прочитав его, должна была сама ужаснуться предприятию своему». Подчеркнутая нами фраза взята Мальшинским в кавычки, следовательно, она является цитатой, но без указания на источник. Откуда цитирует Мальшинский эту фразу, принадлежащую Жуковскому? Очевидно, в распоряжении Мальшинского был какой-то третий документ — по всей вероятности, извлечение из записки Жуковского, дополненное приписками и заметками Паскевича. Извлечения Мальшинский принял за записку Бурцева, заметки и приписки — за мнения Паскевича, потому что они были сделаны его собственной рукой. Но если даже высказанное предположение и ошибочно, все же несомненно, что «Примечания» Жуковского дополняют наше представление о Проекте Российской закавказской компании и устраняют ошибку, состоявшую в том, что критика [329] крепостника Жуковского выдавалась за критику декабриста Бурцова.

Критик грибоедовского Проекта М. С. Жуковский прибыл на Кавказ в качестве и. д. генерал-интенданта Отдельного кавказского корпуса в апреле 1827 г. Момент был чрезвычайно ответственный: шла война, и от продовольствия и снабжения войск зависел исход кампании. Ясно, что генерал-интендант являлся лицом, которому главнокомандующий доверял. Жуковский, нужно думать, был лично близок Паскевичу. Об этом свидетельствует, например, тот факт, что сын Жуковского, Степан Михайлович, будущий статс-секретарь и государственный деятель, начал свою карьеру в 1835 г., по окончании Петербургского университета, в канцелярии Паскевича в бытность его наместником Царства Польского.

При занятии русскими войсками Тавриза 13 октября 1827 г. и Азербайджанских ханств М. С. Жуковский вошел в состав Временного правления, которое организовалось под председательством генерал-майора Д. Е. Остен-Сакена. Кроме Жуковского, в Правление вошли: генерал-майор кн. А. Г. Чавчавадзе, полковник Рене и Шебеко, глава шиитского духовенства муджтехид Ага Амир Фетх Сеид и б. губернатор Тавриза Фетх-Али хан ¹⁰. Комендантом Тавриза был назначен полковник И. Г. Бурцов.

В «Актах Кавказской археографической комиссии» опубликован отчет Остен-Сакена ¹¹ о деятельности Правления за четыре месяца оккупации Азербайджана, кончая февралем

1828 г. Из отчета видно, что особенное внимание Правления было обращено на собирание статистических сведений, на составление описаний Тавриза и отчасти ханств, собирание сведений о доходах и раскладке податей и т. д. По словам отчета, Правление стремилось заслужить признательность и доверие населения, преследовало местных взяточников, установило справедливый суд.

Как известно, инструкция по управлению Тавризом и Азербайджанской областью была составлена А. С. Грибоедовым. [330] Паскевич и его дипломатическая канцелярия прибыли в Тавриз 19 октября, через шесть дней после занятия его русским отрядом. Автор Проекта и будущие его критики были, таким образом, некоторое время объединены общей деятельностью, в которой не только вопросы управления, но и изучение экономики края и его статистики стояли на первом плане.

Судя по имеющимся в нашем распоряжении данным, М. С. Жуковский не был способен на фальсификацию документа или заимствование чужих мнений с целью выдать их за свои собственные. Это был противник умный, культурный и теоретически вооруженный.

Отказавшись от мнения о неоригинальности записки Жуковского, обратимся к личности Мальшинского.

Способный и ловкий литератор, автор «Обзора социально-революционного движения в России» (СПб., 1880), полицейского издания для целей внутреннего употребления, А. П. Мальшинский в 1881-1883 гг. жил в Женеве и состоял редактором известного заграничного журнала «Вольное слово», которое затем выходило под редакцией М. П. Драгоманова. Как известно, этот журнал был основан и в первом периоде своего существования субсидировался так называемой «Священной дружиной», организовавшейся после убийства Александра II. После закрытия «Вольного слова» Мальшинский переехал в Россию. С 1887 по 1896 г. он вел «Внутреннее обозрение» в катковском «Русском вестнике», а с 1 декабря 1896 г. и до самой смерти (1899) издавал собственную газету «Народ», которая, как предполагали современники, неофициально поддерживалась правительством. Цели этого издания оставались те же, что и у «Вольного слова»: сближение правительства с «народом» и «примирение» партий в интересах укрепления самодержавия. Записка Грибоедова, опубликованная Мальшинским, попала к нему, несомненно, от члена «Священной дружины» А. П. Щербатова, которому Мальшинский помогал в составлении биографии Паскевича.

Ошибка Мальшинского в установлении автора документа, в подмене имени Жуковского именем Бурцова, возможно, не была умышленной: он просто не сумел критически разобраться в безымянном документе. Но и в этом случае Мальшинский недобросовестно и тенденциозно использовал источник. [331]

Для ознакомления со взглядами Грибоедова Мальшинский цитирует отдельные фразы записки Жуковского, которые наводят тень на благородный облик поэта — антикрепостника и прогрессивного деятеля. Мальшинский цитирует параграф, в котором выражается глубокое сожаление об участи русских крестьян на плантациях Компании ¹². Почему, однако, Мальшинский не продолжил своих извлечений? Ведь далее мы узнали бы о тех льготах, которые предоставляет Компания своим рабочим-поселенцам и которые дают иное представление о социальных взглядах авторов Проекта. В пункте «i» Проекта, приведенном в записке Жуковского, Компания ходатайствует о предоставлении навсегда своим поселенцам прав колонистов в отношении казенных повинностей: «Они освобождаются от постоя, дачи подвод и проч. и вообще не обязаны непосредственно к платежу каких-либо повинностей в казну» ¹³. «Относительно протчих поселенцев и крестьян, приобретенных в Грузии, — говорится в пункте «к», — то платеж податей в казну поступает с них наравне с помещичьими крестьянами; исключая земских повинностей, отправляемых не в натуре, но деньгами» ¹⁴. Изложив эти пункты, Жуковский спрашивает: «На такие права кто не пожелает из России и из здешних мест переселиться в подданство Компании? — с условиями, какие Компании будут угодны, когда свобода от обязанностей казне и службе общественной обещается. — Но кто же будет служить правительству российскому рекрутами, постоем, подводами и протчими повинностями, от коих подданные Компании освобождаются?» ¹⁵ «... Права, выпрашиваемые подданным Компании, — отмечает далее Жуковский: — свобода от личных податей и земских повинностей, будут делать более счастливыми подданных Компании, нежели подданных правительства» ¹⁶.

Правда, пункт Проекта о покупке крестьян и обязательстве их работать на плантациях в течение 50 лет, несомненно, [332] противоречил прогрессивному характеру Проекта. Однако необходимость заставляла считаться и с отсутствием свободных рабочих рук в Закавказье и с крепостной действительностью внутри России.

Проектировавшаяся Грибоедовым покупка крестьян означала если не фактическое, то юридическое освобождение от крепостного права. Для освобожденных крестьян устанавливались условия, которые могли бы вызвать зависть у других крестьян. Повидимому, освобождение крестьян и было самое главное, что не нравилось критику грибоедовского Проекта, но он об этом умалчивал, чтобы не снижать убедительности своих возражений.

Мальшинский проходит мимо рассуждений критика, вскрывающих истинную подоплеку его несочувствия Проекту Грибоедова. Он не отмечает и того противоречия, которое допускает критик, изображая, с одной стороны, выгодные и льготные условия жизни поселенцев на землях Компании, а с другой — несчастную участь тех же поселенцев, обязанных работать на плантациях Компании в течение 50 лет. Умолчание об этом Мальшинского — не простое упущение: Мальшинский использовал документ как политическое оружие. Он изобразил Грибоедова плантатором и корыстолюбивым крепостником. действовавшим только ради личных выгод. Он набрасывает тень на память поэта, используя отдельные, выхваченные из общего контекста фразы, отдельные мысли, которые без связи с целым искажали сущность Проекта как документа прогрессивной мысли. А. С. Грибоедову был противопоставлен образ И. Ф. Паскевича в качестве представителя крепкой государственности и положительного деятеля. Вознося на пьедестал Паскевича, Мальшинский тем самым воздавал хвалу самодержавному строю. Используя Проект Грибоедова, Мальшинский пытался разоблачить своих политических противников из левого лагеря, ставя под сомнение прогрессивность их программ.

Заблуждение Мальшинского в отношении авторства декабриста Бурцова послужило причиной заблуждения и для тех исследователей, которые рассматривали Проект Российской закавказской компании как проект реакционный, созданный в интересах личной наживы. Критика Жуковского своим [333] острием была направлена именно в эту сторону. Но едва ли критика Бурцова могла носить такой характер, как это с легкой руки Мальшинского обычно утверждается в литературе о Грибоедове. Едва ли также правильно утверждать, что И. Г. Бурцов рассмотрел Проект по поручению Паскевича. Последний только по необходимости пользовался трудами и услугами офицеров, прикосновенных к декабристскому движению. Кроме того, Бурцев был близок к грузинскому военному губернатору Н. М. Сипягину, которого Паскевич ненавидел, видя в нем соперника и «силу ему противодействующую» ¹⁷. По чьей же просьбе Бурцов занимался Проектом? Факт критики Бурцова отрицать не приходится, хотя записка с замечаниями Бурцова, повидимому, не сохранилась — о критике Бурцова говорит Жуковский. Невольно является предположение, что сами авторы предложили Бурцеву высказаться об их Проекте. Бурцов мог привлечь их внимание своими радикальными общественными взглядами; кроме того, он в молодости изучал экономическую науку, прослушав вместе с группой других офицеров курс политической экономии, финансов и статистики у известного профессора Германа ¹⁸. Бурцов, таким образом, не случайно попал в критики Проекта.

К сожалению, Жуковский не дает ясного представления о мнении Бурцова. Из замечаний Жуковского видно только, что Бурцов боялся слишком большого размаха Проекта «в таком виде считал его нереальным.

Какой бы ни была критика Бурцова, для нас, однако, ясно, что в ней не заключалось возражений принципиального характера, что это не была критика с феодальных позиций, какой изобразил ее Мальшинский и какой действительно является критика Жуковского. Декабрист Бурцов и близкий к декабристам Грибоедов одинаково защищали новые начала прогрессивного в то время буржуазного развития.

В известном новом исследовании, посвященном истории декабристов, указывается на отсутствие в мемуарной литературе [334] декабристов отрицательных характеристик в отношении Грибоедова, «если исключить уже разобранный выше спор Бурцова с проектом Закавказской компании» ¹⁹. От последней оговорки можно отказаться и полностью согласиться с утверждением автора, что из среды декабристов не исходило отрицательных мнений о личности и деятельности Грибоедова. Возражения против Проекта Грибоедова, которые раньше приписывались Бурцову, на основании новой публикации превращаются в спор генерал-интенданта Жуковского с Грибоедовым.

6 сентября 1828 г., за три дня до отъезда из Тифлиса в Персию, Грибоедов писал Паскевичу: «... Завтрашний день пойдет от меня и Завелейского к вашему сиятельству План компании и Записка на благосклонное ваше рассмотрение. Во время болезни я имел довольно трезвости и досуга, чтобы обмыслить этот предмет со всех сторон. Прошу вас почтить труд наш и полезное предприятие прозорливым и снисходительным вниманием...» ²⁰. В записке, отправленной на следующий день с Проектом, авторы очень дипломатично приписали самому Паскевичу идею создания Проекта. Они напоминали ему, что он был занят мыслями, выраженными в Проекте, уже в первой трети 1827 г., по вступлении в должность главноуправляющего; далее, на фронте, в беседах с одним «из нижеподписавшихся», т.е. с Грибоедовым, он «неоднократно» выражал «желание ввести новое образование в вверенных вам провинциях, чтобы извлечь из них для государства ту пользу, которую в течение 27 лет Россия напрасно от них ожидала» ²¹. Полезные идеи, продолжал автор, не достигли желаемой зрелости, так как помешала война. «Ваше сиятельство, — пишут они, — сами приказали их бегло набросать на бумагу, чтобы к ним вновь обратиться во времена более спокойные. Притом вы обнаружили ясно ваш образ мыслей, чтобы несколько людей благонамеренных и зажиточных, в виде коммерческого товарищества, предприняли реформы, необходимые в хозяйстве и промышленности сего края. Ваши виды по сему Предмету вскоре сделались гласными» ²². [335]

Одновременно с просьбой повергнуть их труд на рассмотрение государя авторы просят Паскевича принять звание президента и попечителя Компании.

Итак, Проект Российской закавказской компании, который подносился на рассмотрение Паскевича, Грибоедов и Завелейский изображают его собственным детищем. Чтобы разобраться в том, действительно ли это его детище, Паскевичу понадобилась помощь генерал-интенданта Жуковского.

Надежду на поддержку Паскевича безусловно подавал план всесторонней реформы управления Закавказьем, задуманный и (уже после смерти Грибоедова) составленный Паскевичем с помощью сенаторов Мечникова и Кутайсова, ревизовавших правительственные учреждения и внутреннее положение в Закавказье. Идея реформы объединяла авторов Проекта с Паскевичем. Однако подход к этой всеобъемлющей реформе и цели ее у авторов Проекта и Паскевича были различные.

Цель гражданской деятельности Паскевича заключалась в окончательном закреплении окраины за империей и установлении в ней полного колониального господства. Цель Проекта Российской закавказской компании — всестороннее развитие окраины в целях укрепления мощи целого, т.е. русского государства.

Паскевич и авторы Проекта сходились на признании полной неудовлетворительности прежнего положения в Закавказье, вызванной многообразием форм управления и законов, пережитками политического феодализма, произволом управителей. С точки зрения Паскевича такое положение препятствовало укреплению российского самодержавия на Кавказе. С точки зрения авторов Проекта, такое положение прежде всего тормозило всестороннее развитие народов Закавказья, угнетало промышленность.

Точкой расхождения был и вопрос о крепостном праве. Паскевич порицал феодальный строй Грузии не принципиально, но за несоответствие его институтов феодальным установлениям Российской империи.

Авторы Проекта принципиально отрицали крепостное право как тормоз на пути экономического и культурного развития страны. [336]

Точкой расхождения был и вопрос о методах управления. Колониальные методы угнетения и административного воздействия были неприемлемы для авторов Проекта, в основе которого была заложена симпатия к народам, соединившимся с Россией.

В конце 1820-х — начале 1830-х годов Паскевич поддерживал мероприятия губернатора Завелейского, раздражавшие грузинских феодалов: притязания феодалов противоречили полицейской государственности; феодалы не привыкли к строгому исполнению поручений начальства. Поэтому Паскевич отрицательно ответил на предложение министра внутренних дел Закревского о предоставлении грузинскому дворянству полицейских должностей: полицмейстеров, приставов и заседателей в нижних полицейских управах. «Все сии должности, — писал Паскевич, — требуют знаний порядка, строгого исполнения поручений начальства, усердия и деятельности испытанной. Опыты прошедшего времени показали предместникам моим, что не всегда можно найти людей с подобными качествами между здешним дворянством, и потому было исходатайствовано высочайшее разрешение помещать на сии места людей по усмотрению начальства» ²³.

Проект реформы, выработанный Паскевичем вместе с сенаторами Мечниковым и Кутайсовым, предполагал вовсе устранить местные элементы от управления на том основании, что в России имеется излишек пригодных для того лиц. Совершенно иную политику предлагал в отношении Закавказья Проект Грибоедова и Завелейского.

«Конечно, образ управления, — до сих пор вынужденный обстоятельствами, коль скоро оные прекратятся, уступит место другому, более усовершенствованному и согласному с местными надобностями», — писал Грибоедов во «Вступлении» к Проекту ²⁴. Проект предполагал объединение России с Закавказьем с помощью обоюдных выгод, что «сольет их в один состав плотный и неразрывный» ²⁵. «Ничто не скрепит так твердо и нераздельно уз, соединяющих россиян с их согражданами [337] по сю сторону Кавказа, как преследование взаимных и общих выгод» ²⁶. Термин «сограждане» исключает взгляд на Закавказье как на колонию, а на Россию — как на метрополию. Закавказье — это край, «усыновленный Россией» ²⁷.

Проект Канкрина по устройству торговых предприятий в Закавказье предусматривал некоторые льготы торгующим — освобождение от военной службы и постоя. Паскевич возражал против этого, опасаясь, что при отсутствии квартир в Закавказье нельзя будет иметь хороших чиновников. По мнению Паскевича, едва ли также нужно было предоставлять и некоторые льготы учредителям фабрик и заводов в Закавказье. «Мне кажется, — писал Паскевич Канкрину в октябре 1830 г., — нерешенным еще вопрос о пользе поощрения фабрик и заводов (особенно некоторых) в Грузии. Не должно ли смотреть на Грузию, как на колонию, которая доставляла бы грубые материалы (шелк, хлопчатую бумагу и прочее) для наших фабрик, заимствуясь от России мануфактурными изделиями? В противном случае, при учреждении в Грузии таковых же мануфактур, не ослабнет ли естественно взаимная связь оной с Россией? Капиталы же, употребленные Россией на содержание войск в Закавказских провинциях, не будут уже иметь возможности возвращаться в Россию; да и ныне возвращаются только ассигнации, а звонкая монета вся остается или выходит за границу» ²⁸. В этом высказывании Паскевича повторяются мысли из «Примечаний» Жуковского. Напомним, что Жуковский ставит под вопрос полезность для России учреждений в Грузии фабрик и заводов. «Впротчем, — пишет он, — будет ли польза России от фабрик в Грузии, когда Грузия, извлекая из России войско и на содержание деньги, — наконец, не будет требовать от России и тех произведений, посредством коих теперь, хотя сколько-нибудь, Россия вознаграждается посредством сбыта своих произведений в Грузию?» ²⁹. Проект Грибоедова и Завелейского предполагал заведение суконных фабрик в Закавказье. Жуковский спрашивает: «Что ж тогда делать с сукнами российскими, кои теперь торговлю [338] в Азию составляют? И выгоднее ли для России, когда теперь высылает деньги в Грузию только на хлеб для войск, а тогда и на одеяние их?» ³⁰.

Все эти принципиальные расхождения между авторами Проекта и Паскевичем, хорошо усвоившим критику Жуковского, предопределили провал проектировавшейся компании.

Паскевичу, Жуковскому и их единомышленникам противостояла другая группа лиц, в той или иной мере сочувствовавшая идеям, легшим в основание Проекта Грибоедова и Завелейского. Муравьев-Карсский сообщает в своих записках, что Грибоедов, как и Завелейский, стремились привлечь к своему Проекту многих лиц.

Подготовка грандиозного Проекта Российской закавказской компании, несомненно, тесно связана с планами, разрабатывавшимися военным губернатором Кавказа Н. М. Сипягиным. В Центральном государственном военно-историческом архиве сохранился большой материал о деятельности Сипягина на Кавказе: докладные записки, проекты и т. д. Все эти материалы говорят о живейшем интересе Сипягина к вопросам хозяйственного и культурного развития Закавказья.

Из сопоставления некоторых фактов можно предполагать взаимную близость Сипягина и Грибоедова. Через несколько дней по возвращении из Петербурга Грибоедов целый день (10 июля 1828 г.) провел у Сипягина. Не приходится сомневаться, что Проект Российской закавказской компании, составлением которого Грибоедов и Завелейский в это время занимались, был одной из главных тем беседы.

Об отправных точках и прогрессивном характере деятельности Сипягина, как губернатора, дают представление его докладные записки. Большой интерес для характеристики политических взглядов Сипягина представляют, например, составленные им в 1827 г. обширные критические замечания на проект завоевания персидских провинций и расширения шелководческих предприятий Кастелла ³¹. Сипягин резко возражал против колониальных устремлений анонимного автора проекта. [339] «По мнению моему, — писал Сипягин, — не... покорение бесполезных областей нужно для благоденствия России, его императорскому величеству предлежит великий подвиг и бессмертная слава образовать Россию, дать законы, поправить финансы, усилить торговлю, восстановить флот, одним словом — составить счастье вверенных ему народов. Все сие доставляется не одними победами».

Возражения Сипягина заслуживают внимания еще и потому, что они вводят нас в атмосферу англо-русского соперничества, в которой жил Грибоедов, особенно после того как получил пост полномочного посла в Персии. «Все внимание нашего кабинета в отношении Персии, как мне кажется, — писал Сипягин, — должно быть обращено на то, чтобы убедить персиян иметь меньшую доверенность к англичанам, или по крайней мере лишить сих последних возможности более и более усиливаться» ³².

Сипягин ставил вопрос о повышении производительных сил Закавказья. «Я полагал бы нужным, — писал он в тех же замечаниях, — учредить в Грузии особый комитет, долженствующий быть составленным из людей опытных, хорошо знающих край и имеющих основательные сведения в хозяйственном устройстве. Комитету сему можно предоставить рассмотрение всех способов и строгое исследование тех средств, с которыми можно будет приступить к учреждению разных полезных заведений, без значительных издержек правительства».

В то же время Сипягин возражал против казенного предпринимательства. Он поднял вопрос о реформе управления Закавказьем, о камеральном и статистическом его описании, об учреждении коммерческого банка, о пароходном регулярном торговом и пассажирском сообщении по Черному и Каспийскому морям, о строительстве порта в Редут-Кале и проведении дороги между ним и Тифлисом.

Через неделю после встречи с Сипягиным, 17 июля, Грибоедов и Завелейский подписали в Тифлисе «Вступление» к проекту Устава Российской закавказской компании. По словам Муравьева-Карсского, настоящим автором «Вступления» [340] является один Грибоедов, Завелейский только писал под диктовку Грибоедова. Вряд ли, однако, участие Завелейского выразилось лишь в обязанностях писца. Завелейский писал немало записок, донесений и отчетов на разные темы, он был финансистом и знатоком таможенного дела и интересовался экономическими вопросами. И все же его участие в составлении вступительной записки к Уставу, по сравнению с Грибоедовым, было второстепенным.

Возникает вопрос, каким образом П. Д. Завелейский стал соавтором Грибоедова?

В «Актах Кавказской археографической комиссии», Центральном государственном военно-историческом архиве и рукописном отделе Государственного исторического музея сохранилось много документов, проливающих свет на деятельность Завелейского в Закавказье. К сожалению, этих документов недостаточно для освещения личных отношений Грибоедова и Завелейского.

Указом Николая I от 27 февраля 1828 г. П. Д. Завелейский был назначен и. д. начальника Казенной экспедиции Верховного грузинского правительства. Новый начальник, получивший в управление финансы всего Закавказья, имел не более 30 лет от роду. Дальнейшее продвижение Завелейского по служебной лестнице совершалось очень быстро. Уже летом 1828 г. ему было выражено «монаршее благоволение» ³³ а через год с небольшим по прибытии в Грузию Завелейский был назначен грузинским гражданским губернатором. Весной 1831 г., по ходатайству Паскевича, Завелейский получил чин действительного статского советника, но в конце того же года его карьера в Закавказье навсегда оборвалась.

Причины служебного краха Завелейского находят объяснение в его выступлениях против грузинских феодалов, что вызвало резкую оппозицию с их стороны и противодействие царских генералов.

Осенью 1829 г. Завелейский подал Николаю I отчет о произведенном им обследовании всего Закавказья ³⁴. Это был [341] первый губернаторский отчет, полученный царем из Закавказья. Безотрадная картина внутреннего положения, нарисованная Завелейским, побудила Николая I передать отчет на рассмотрение Комитета министров; царь повелел «сообразить и донести е. в., какие меры принять следует предварительно для составления проекта нового устройства Закавказского края, соответствующего степени образованности, нравам, обычаям различных народов и племен, край тот обитающих, и могущего отвратить бедственные неудобства, в сем рапорте исчисленные, и другие, кои еще открыться могут» ³⁵.

В том же отчете Завелейский обратил внимание и на беспорядки по финансовой части: на неравномерное распределение податей, на их разнообразие и «неопределительность» в их взимании, дающие местным начальникам «множество средств действовать произвольно», на отсутствие постановлений о земских и городских сборах ³⁶.

По инициативе Завелейского и Грибоедова, осенью 1828 г. началось статистико-экономическое описание Закавказья особой Комиссией, присланной Канкриным. Результатом работ этой Комиссии явилось четырехтомное «Обозрение российских владений за Кавказом», вышедшее в 1836 г. под редакцией члена Комиссии В. Легкобытова.

Из переписки Канкрина с Паскевичем по финансовым вопросам и торговым и таможенным делам Закавказья видно, как высоко расценивал придирчивый Канкрин познания Завелейского в этих областях ³⁷, хотя по ряду вопросов они придерживались различных мнений.

Завелейский был охвачен духом предпринимательства, как и многие из дворян того времени, бездоходные имения которых побуждали их к поискам новых источников дохода.

Канкрин одобрил представленный Завелейским, еще до его отъезда в Грузию, проект акционерной компании для устройства стеклянного завода ³⁸, дал рабочих и руководителя работ. [342] Завод был устроен в Боржомском ущелье, несмотря на сопротивление частных владельцев, заявлявших свои права на лес, который понадобился заводу. Это первое акционерное предприятие в Грузии было связано, таким образом, с именем Завелейского.

С именем Завелейского связано и основанное в 1831 г. второе акционерное предприятие — Закавказское торговое депо, которое, однако, ни в коем случае не следует смешивать с Российской закавказской компанией, проектировавшейся Грибоедовым. Цели и характер организаций были различные: новая компания преследовала только торговые цели, нисколько не интересуясь развитием производительных сил края.

Как защитник начал буржуазного развития, Завелейский был убежденным антикрепостником и резко порицал политику соглашения с дворянством, которую проводил преемник Паскевича Г. В. Розен. Еще 17 ноября 1829 г. Завелейский подал рапорт военному губернатору Стрекалову, заместителю Паскевича, который находился на фронте. Завелейский лично ознакомился с повинностями крепостных в пользу помещиков. Вот что он писал, перечислив крепостные подати и повинности: «Говоря вообще, почти все помещичьи крестьяне не имеют недвижимой собственности, должны делать то, что угодно господину, который может продать их, заложить, подарить другому, одним словом, поступать с ними по произволу». Указывая на всевозможные притеснения крестьян со стороны помещиков, Завелейский писал и о том, что «крестьяне не только не расположены к своим помещикам, но часто вовсе отказывают им в повиновении». Особенно тяжело, по словам Завелейского, положение крестьян, отыскивающих свободу. Вследствие того, что подати и повинности не приведены в ясность, помещики доводят таких крестьян до совершенной нищеты, чтобы устрашить других. Завелейский предлагал, во-первых, определить земельные участки для собственного содержания крестьян, «без чего благосостояние их никогда не будет обеспечено подлежащим и прочным образом»; во-вторых, установить правило, чтобы первые инстанции при разборе исков о свободе исследовали также вопрос о работах и податях крестьян до начала иска и выдавали им записки [343] с обозначением того, что помещик вправе был требовать от них ³⁹.

Ответ Стрекалова на рапорт Завелейского был резко отрицательным ⁴⁰. Но особенно пошатнулось положение Завелейского после прибытия на Кавказ в конце 1831 г. главноуправляющего Розена, горой стоявшего за грузинских феодалов. По проискам Розена Завелейский в декабре 1831 г. был уволен от обязанностей гражданского губернатора и возвратился в Петербург.

Сипягиным и Завелейским, конечно, не ограничивался тот круг русских деятелей в Закавказье, которые сочувствовали идеям Грибоедова. С ними нельзя было бороться одними перемещениями по службе и обвинениями в «вольнодумстве». Их противники пытались еще разбить Проект Грибоедова и Завелейского по существу затронутых в Проекте вопросов. Такая попытка была предпринята Жуковским.

Критик Грибоедова умен и образован, изворотлив и хитер. Он проходит мимо основных положительных сторон Проекта, но выискивает его слабые места и бьет по ним, выдавая второстепенное за главное.

Антигосударственный и антиобщественный характер организации критик видит в привилегиях Компании, которые, по его мнению, создают государство в государстве. Автор стремится доказать, что и без содействия Компании правительство собственными усилиями доведет край до процветания, что для этого нужно только время.

Он усиленно подчеркивает благодетельную роль правительства, возражая против изображения Грузии «в худом состоянии». Он решительно против устройства в Грузии фабрик и заводов, потому что это будет подрывать промышленность России. В то же время он возражает, с точки зрения интересов русских помещиков, против разведения в Грузии колониальных культур, так как последними Россию снабжает Европа и через это «делается сбыт российским коренным произведениям: хлебу, пеньке, льну, салу и проч. Когда же мы перестанем от них брать ихние произведения, они могут [344] перестать брать наши...» ⁴¹ Все же господствующая линия, по которой идет критика, — это линия моральной дискредитации: обвинения в корысти, в эксплоатации, в обмане.

Проект Грибоедова и Завелейского, отводивший правительству минимальную роль в жизни края, целиком рассчитанный на частную инициативу и деятельность, противоречивший колониальной политике правительства, конечно, заранее был осужден на провал. Особенно неприемлемым для царского самодержавия, уверенного в своих силах, было требование исключительных монополий, которые испрашивали авторы Проекта для Компании и без которых предполагали невозможным ее существование. Уже со второй половины XVIII в. царское правительство не поддерживало исключительных монополий; Российско-американская компания была исключением.

30 января 1829 г. был убит Грибоедов. Его соавтор по Проекту Завелейский был удален из Грузии. Сипягин умер при загадочных обстоятельствах еще в 1828 г. Другие же единомышленники и сочувствовавшие рассеялись. Такие грандиозные проекты развития производительных сил Закавказья, как Проект Грибоедова и Завелейского, более не повторялись.

* * *

Публикуемые «Примечания» Жуковского извлечены из бумаг главноуправляющего Кавказом Розена, хранящихся в рукописном отделе Государственного исторического музея (фонд № 818), из дела № 41, носящего название: «Статистика 1836-1838 гг.»

На левой стороне «Примечаний» приводится содержание Проекта Грибоедова и Завелейского, на правой — «Примечания» Жуковского. В тех (довольно редких) случаях, когда Жуковский дословно цитирует проект, приводимый им текст заключен в кавычки. Обычно же Жуковский выбирает из проекта отдельные места, которые к тому же передает в своем изложении или кратко излагает суть целых разделов и параграфов. [345]

Сличая содержание Проекта в передаче его Жуковским с вышеуказанными публикациями в «Тифлисских ведомостях» и Мальшинского, убеждаешься, что в последних текст Проекта подвергался исправлениям (причем это не было оговорено издателями) и сокращениям. В Проекте, например, говорится, что «Грузия едва может равняться с уездом российским» (л. 171 «Примечаний» Жуковского), а в публикации «Тифлисских ведомостей» эта неточность исправлена: там говорится уже о трех уездах. Там же опущено имеющееся в Проекте сравнение предполагаемой Компании с Ост-Индской или Российско-американской (л. 177), не упоминается о 114 млн. руб., которые Россия тратит на приобретение колониальных товаров (л. 177), и т. д. В публикации Мальшинского не указана сумма в 500 тыс. руб., которую авторы Проекта просят правительство отпустить Компании взаймы, и опущен пункт о праве Компании строить корабли и заводить собственную флотилию.

Документ публикуется полностью, в точном соответствии с оригиналом, с сохранением особенностей выражений и слов, но с соблюдением в основном современных нам орфографии и пунктуации.

Комментарии

1. М. В. Нечкина. А. С. Грибоедов и декабристы. М.-Л., 1947; И. К. Ениколопов. А. С Грибоедов в Грузии и Персии. Тбилиси, 1929; Вано Шадури. Грибоедов и грузинская культура. Тбилиси, 1946; В. Парсамян. А. С Грибоедов и армяно-русские отношения. Ереван, 1945 (на армянском языке); М. К. Рожкова. Экономическая политика царского правительства на Среднем Востоке во второй четверти XIX века и русская буржуазия, М.-Л., 1949.

2. А. Г. Чавчавадзе. Краткий исторический очерк Грузии и ее положения с 1801 по 1831 год. — «Кавказский сборник», т. XXIII, стр. 1-25.

3. При любезном содействии т. Гамалова, научного сотрудника Всесоюзной библиотеки им. В. И. Ленина, мы имели возможность ознакомиться с этим трудом, изданном на армянском языке.

4. «Тифлисские ведомости», 1831, № 18, 19, 20.

5. А. Мальшинский. Неизданная записка А. С. Грибоедова. — «Русский вестник», 1891, № 9, стр. 5-17.

6. Гос. исторический музей, рукоп. отд., ф. 818 (барона Г. В. Розена), сб. 41 («Статистика 1836-1838 гг.»), л. 167.

7. Там же, л. 197

8. Письмо И. Калиновского члену Совета Министерства финансов И. М. Ореусу от 16 марта 1833 г. — Сб. «Колониальная политика российского царизма в Азербайджане в 20-х — 60-х годах XIX в.», т. I, М.-Л., 1936, стр. 245.

9. Розен имел в виду еще проект другой акционерной компании, учрежденной также при главном участии Завелейского и утвержденной 3 января 1831 г. под названием «Закавказского торгового депо» (I ПСЗ, т. VI, № 4238).

10. Щербатов. Генерал-фельдмаршал князь Паскевич. Его жизнь и деятельность, т. III, СПб., 1891, стр. 28.

11. «Акты Кавказской археографической комиссии» (АКАК), т. VII, стр. 597-601.

12. «Русский вестник», 1891, № 9, стр. 14-15; см. наш документ, л. 183-183 об.

13. См. документ, л. 185-185 об.

14. Там же, л. 185 об.

15. Там же, л. 185-185 об. (подчеркнуто нами. — О. М.).

16. Там же, л. 186 об.

17. Записки Н. Н. Муравьева-Карсского — «Русский архив», 1878, кн. 9, стр. 80-81.

18. Воспоминания С. П. Шипова — «Русский архив», 1878, кн. 2, стр. 164.

19. М. В. Нечкина. Указ. соч., стр. 525

20. «Дела и дни», кн. 2, 1921, стр. 71.

21. «Русский вестник», 1891, № 9, стр. 5-6.

22. Там же, сто. 6.

23. АКАК, т. VII, стр. 10.

24. А. С. Грибоедов. Собр. соч., СПб., 1889, стр. 142.

25. Там же, стр. 148-149.

26. А. С. Грибоедов. Собр. соч., стр. 151.

27. Там же, стр. 146.

28. АКАК, т. VII, стр. 140.

29. См. документ, л. 170 об.

30. См, документ, л, 171.

31. ЦГВИА, оп. 246, св. 197, д. 2346, 1827 г.

32. ЦГВИА, оп. 246, св. 197, д. 2346, 1827 г.

33. «Тифлисские ведомости», № 3 от 18 июля 1828 г.

34. Рапорт Завелейского Николаю I от 23 октября 1829 г. — АКАК, т. VII, стр. 23-25.

35. Рапорт Завелейского Николаю I от 23 октября 1829 г. — АКАК, т. VII, стр. 31.

36. Там же, стр. 24-25.

37. Там же, стр. 133-136.

38. Там же, стр. 173-174. См. также «Архив Раевских», т. I, стр. 423-424.

39. АКАК, т. VII, стр. 25-27.

40. Там же, стр. 30.

41. См. документ, л. 180.

Текст воспроизведен по изданию: Новые материалы о проекте Российской Закавказской компании А. С. Грибоедова и П. Д. Завелейского // Исторический архив, Том VI. М.-Л. 1951