Беков	348	мужеска пола
Духовенства	1103
Мафов	665
Крестьяне	13,310
Торговцев	76
Итого 15,504 души м. п.

Свойства народа, жилища и одежда.

Жители Талышинские, за исключением весьма немногого числа Армян, состоят из Татар. Они корыстолюбивы, и для удовлетворения оного готовы даже на самые противозаконные поступки; склонны к лености и возмущениям, исключая некоторых Беков, получивших от нашего Правительства чины и ордена, и приверженных к оному. — Сакли (дома) сплетены из тростника, и только немногие из жителей и наши солдаты обмазывают свои избы [154] глиною.— Одежда похожа на Грузинскую, за исключением широкого исподнего платья, каковое обыкновенно носят все Турки. — Большая часть Татар ведет жизнь кочевую.

Вера, язык и степень образования.

Жители Талышинские исповедывают Магометанскую веру; находятся в полудиком состоянии; говорят Татарским языком.

Занятия, промышленность и торговля.

За исключением Беков, Мулл и Сеитов, прочие занимаются хлебопашеством, скотоводством, разведением фруктовых и виноградных садов, сеянием хлопчатой бумаги, шелководством и ловлею разных зверей, птиц и рыб; также кузнечным, плотничным, портняжным, чеботарным и другими [155] мастерствами; тканием махровых и гладких ковров и валянием шерстяных войлоков; сверх того, купечество с Персидскими городами ведет значительную торговлю рыбою, а с Астраханью шелковыми, бумажными и некоторыми другими товарами. — Но как в городе Ленкоране, так и во всей Талышинской провинции нет никаких заводов.

Образ управления и казенные доходы.

Талышинская провинция, под названием Ханства, была управляема до 1826 г. подвластным России владельцем, Мир-Мустафою-Ханом; но пред самым начатием Персидской войны, владелец этот изменил России и напал на войска наши, бывшие в сей провинции, за что и лишен своего достоинства.

Ныне провинция Талышинская управляется временным правлением, [156] составленным из военных чиновников. Уголовные дела представляются на разрешение Начальства, а градские решаются по местным обычаям.

Казенные доходы по Талышинской провинции состоят из непременных податей и статей оброчных и откупных. Они заключаются частию в деньгах, частию же в скоте, хлебе, и прочих продуктах.

При сем прилагается ведомость о всех казенных доходах, полученных в 1829 году.

Непременных податей поступило с жителей Талышинской провинции в год:

Деньгами: 6013 руб. 70 коп. Русским серебром.

Хлебом: пшеницы 2268 пуд. 30 фунт., сарачинского пшена 805 пуд. 10 фунт., ячменя 1183 пуд. 55 фунтов.

Разными произведениями и скотом: масла коровьего 24 пуд. 20 фунт., пуху [157] лебяжьего 1 пуд. 10 фунт., шелка сырцового 3 фунт., — холста Персидского 21 штука, бязи 30 концов, быков 42 штук., баранов 94 штуки.

Сверх того, поступило в казну в 1829 году с разных оброчных статей деньгами 8150 руб. сереб., что вместе с непременным доходом составляет 14,163 руб. 70 коп. Русским серебром.

За откуп казенной земли и за пособие: от хлебопашцев и акеров и с казенных мельниц поступило хлеба: пшеницы 6301 пуд 35 фунтов, сарачинского пшена 12,273 пуда 20 фунт., ячменя 596 пуд. 5 1/2 фунт., паринжи 21 пуд, проса 123 пуда 36 фунтов.

XIII.

О КАСПИЙСКОЙ ТОРГОВЛЕ

В Декабрьской книжке 1834 года, Библиотеки для Чтения, напечатана была статья о Каспийской торговле, появившаяся в публику почти в одно время с первою частию Картины Кавказского Края, в коей также помещены были статьи о торговле Закавказа. Но как в общем взгляде на возможность сделать Кавказской Край средоточием торговли России с Востоком, (бывшую главной целию означенных статей ), произошла великая разница: ибо я указывал на путь между Редут-Кале и Баку через Тифлис, а Г. сочинитель статьи, помещенной в Библиотеке для Чтения, признавал преимущество Каспийской морской торговли, — почему не считаю излишним [162] поместить здесь взгляд на сию последнюю статью, основанный на местных соображениях. Будучи вполне уверен, что почтенный Автор статьи, коего цель была способствовать общему благу, не оскорбится правдивыми замечаниями, писанными с единственным намерением, представить подлинные виды этой торговли, без всякого пристрастия и увеличения; мне кажется, что в делах подобного рода одна истина должна быть руководством.

Автор статьи пишет: «Для торговли на Каспийском море Россия обладает двумя важными пунктами, Астраханью и Баку. Первый, находясь при устье реки Волги, сообщается, посредством ее, с богатейшими губерниями Государства, с обеими столицами, Нижегородскою ярмаркою, и в тоже время судоходство по Каспийскому морю сближает его с Персиею, Бухариею, Хивою, с целою среднею Азиею и со [163] всеми прибрежными кочующими народами. Вторый — по своему положению на средине обширных берегов Каспия, с превосходною гаванью, которая во многом имеет преимущество даже пред Астраханскою, удобным сообщением с соседними Закавказскими провинциями и близостью к портам северной Персии — кажется, самою природою предназначен быть перепутьем торговых сношений между берегами этого моря.

Столь великие выгоды географического положения Астрахани и Баку, соединенные с легкостью и дешевизною доставки товаров из окружных портов на места сбыта, благоприятствуют в высокой степени развитию самой обширной торговли; однако, в нынешнем своем состоянии она далеко не соответствует тем естественным способам, какие представляет Каспийский путь в торговом отношении. [164]

Одною из главных причин столь бедного ее положения можно полагать затруднительное и опасное плавание по Каспийскому морю, от худого устройства судов и недостатка сведущих шкиперов. Для перевоза Русских и Персидских товаров употребляются суда, именуемые шкоутами, которые строятся неправильно, из лесов дешевых и маломерных, и эти суда, не имея ни прочности, ни правильного здания, не могут быть безопасны. Управление ими поручается людям безграмотным, у которых нет другого достоинства, кроме навыка. От частых крушений в море, по утлости судов и неумению управлять ими, купечество вынуждено предпочитать сухопутный провоз морскому. Таким образом большая часть товаров, назначенных для Закавказии и Персии, если только они не принадлежат к громоздким и [165] тяжеловесным, отправляется с Нижегородской ярмарки водою в Астрахань, а оттуда сухим путем, чрез Кизляр и Владыкавказ, в Тифлис. Сухопутная доставка из Астрахани в Тифлис обходится от 4 до 5 руб. с пуда, и требует полутора месяца, а иногда и более, тогда как для перевозки морем из Астрахани в Баку и оттуда в Тифлис и другие места Закавказии, не нужно и половины этих издержек и этого времени. Из Тифлиса товары идут чрез Эривань и Нахичевань, в Тавриз, обременяясь рахдарами, или пошлиною, взимаемою на границе каждого Ханства, и всеми трудностями сухопутного провоза чрез Закавказские области, тогда как Каспийское море представляет путь скорый, удобный и безопасный. Из Астрахани в Баку суда приходят в пять дней, и во столько же времени из Баку в Персидские порты [166] для отправления товаров в северную и среднюю Персию; от Баку до Тифлиса сухим путем 10 дней. Из Астрахани до Баку платится по 50 и 60 коп. с пуда, а из Баку в Зинзили и Мешгед-Илаур по 60 копеек. От Астрахани в Тифлис, чрез Баку провоз стоит около 2 руб. с пуда. При сухопутной доставке, высокая провозная плата и продолжительность перевозки необходимо должны иметь самое невыгодное влияние на торговлю.

Неимение таможенной линии на Персидской сухопутной границе, рахдары в Дагестане, по дороге от Баку в Тифлис и во все стороны Закавказского Края, и устройство таможни в одном Бакинском порте, тогда как вся Персидская граница была открыта, послужит только к отвращению хода товаров из Астрахани и Персии. Очевидно, что Бакинские купцы не могли продавать [167] товаров, оплаченных пошлиною, по таким же ценам, по каким продаются те самые товары, привозимые чрез Джеват или Ленкоран беспошлинно. По этому круг Бакинской транзитной торговли ограничивался только Кубою и Дербентом. Лезгины и другие сопредельные народы ездили за товарами в Нуху, куда они приходят, платя одни путевые рахдары.»

Рассмотрим дело подробнее.

Успешное производство морской торговли требует, во-первых: удобных гаваней, во-вторых: безопасности морского пути, и в-третьих: скорости доставки;— всех этих удобств Каспийская морская торговля лишена.

Автор статьи сам сознается, совершенно справедливо, что все устья Волги весьма мелководны, и суда, отходящие из Астрахани, должны идти иногда несколько недель, пока достигнут [168] острова Черных Бугров, находящегося при самом впадении Волги в море; что, по причине изменения фарватера в устьях Волги и отмелей по ее рукавам, шкоуты выходят из Астрахани без всякого груза, и на взморье, в расстоянии тридцати верст от Волги, получают половину груза на мелких расшивах; остальная часть подвозится к ним на глубине 2 1/3 до 3 сажен, простирающейся в открытое море на 150 и до 200 верст. Суда, назначенные в Астрахань, равным образом должны выгружать товары на мелкие расшивы, для доставки их в Бертюльский центральный карантин, и оттуда в Астраханскую Таможню. Все эти нагрузки и выгрузки сопряжены с большими издержками, затруднениями и опасностями, особливо в позднее осеннее время. Беспрерывные крушения судов подвергают купечество чувствительным убыткам, [169] и побуждает предпочитать сухопутное отправление товаров.

Сладкоеричная или Шандруковская гавань, по сознанию самого Автора статьи, не имеет ни гавани, ни рейда, и даже пристань представляет неудобства.

Дербент, третий порт западного берега, имеет весьма неудобный рейд: по причине мелководия, суда должны останавливаться на расстоянии двух верст от берега, ни чем незакрытые от бурунов, говорит Автор статьи. Прибавим к тому, что дно моря в сем месте усеяно острыми камнями и раковинами, вредящими якорным канатам.

Низовая пристань имеет положение места вовсе неудобное для пристани: шкоуты должны останавливаться за семь верст от берега, и на таком расстоянии подвержены опасностям от бури. Вот слова Г. Автора статьи.

Баку имеет хорошую гавань, и все [170] удобства для безопасного стояния кораблей, как я буду иметь случай говорить в последствии; но от самой Астрахани до Баку, Каспийское море не представляет ни одной гавани, куда могли бы укрыться суда при беспрестанно случающихся на оном штормах, и мне кажется, что эта причина, сопряженная с опасным и ненадежным плаванием но морю, исполненному отмелей, подводных камней, всегда непостоянному и бурному, отвергая всякую надежду на безопасность пути, заставляет предпочитать сухопутной привоз. Конечно к этому много способствует неисправность судов и шкиперов; но как бы последние ни были искусны, как бы суда ни были исправно построены, но все они не могли бы идти наперекор ветра и течения. Со всеми усилиями и пожертвованиями можно достигнуть до того, что на Каспийском море будут [171] кораблекрушения реже, но нельзя достигнуть до того, чтоб товары, задерживаемые мелководием, бурями и противными ветрами, приходили ранее к назначенному месту; а это в торговле, особенно Закавказской, главное дело: ибо первопришедшие товары, какого бы рода они ни были, всегда продаются с значительною выгодою. Непонятно, почему Автор статьи назначает именно 5 дней для судов, следующих из Астрахани в Баку, тогда как в описании Астраханского порта говорит, что от Астрахани только до Черных Бугров суда достигают в несколько недель. Следственно эти пять дней только тогда могут быть допущены, когда Каспийское море совершенно тихо, а вместе с тем вода в устьях Волги прибыла значительно, а много ли раз случается это в год? и могут ли торговцы на таких шатких основаниях [172] заключать свои расчеты о скорости доставки из Астрахани в Баку. Если случается вдруг требование на товар, а устье Волги в это время обмелело, море бушует, надо ждать несколько недель, пока судно дойдет до Черных Бугров, надо его грузить на открытом море, — что тогда делать? и где эти выгоды и скорость доставки, превышающие сухопутной привоз?

От Баку до Тифлиса точно можно достигнуть в 10 дней, но отнюдь нет никакой выгоды отправлять Русские товары, приходящие к Астраханскому порту через Баку в Тифлис, а напротив, весьма выгоднее давать им сухопутное направление через Кизляр и Владыкавказ, во всех отношениях. Рассмотрим это подробнее.

Из предыдущего видно, что нет возможности определить время прибытия из Астрахани в Баку товаров [173] на судах; нет возможности ручаться за безопасность пути и так далее. Из Баку товары должны идти на вьюках, потому что по гористой дороге через Ширван почти нельзя следовать на Арбах. Но в обоих сих случаях перевозка на быках и буйволах затруднительна, медленна и неудобна, следственно 10-ти дневной переезд для расстояния, составляющего 509 верст, слишком предположительно назначен. Надо добавить к этому рахдары, на каждой границе бывших Ханств, и рахдары довольно значительные.

Напротив того, из Астрахани, через Кизляр и Владыкавказ, товары везут Русские извощики на своих укладистых и крепких повозках, и по ровной дороге, степью и берегом Терека, ежедневно проезжают до 70 верст, а от Владыкавказа поспевают в Тифлис непременно в 4 дни, разве задержит [174] их какое-нибудь непредвиденное обстоятельство, которого летом почти не бывает. Посему торговец, отправляющий сухопутно товар из Астрахани, отстоящей в 829 верстах от Тифлиса, может расчесть почти наверное время прибытия своего транспорта, и разве ошибется двумя днями, а отправив через Баку, может ошибиться двумя и и тремя неделями, если и не получит известия о разбитии своего судна. После этого кто не согласится дать с небольшим рубль лишний с пуда за сухопутную перевозку, тогда как, избавлен будучи от рахдаров, он еще останется в барышах, и может ожидать спокойно, а не с трепетом, известия о своих товарах. Расстояние же от Тифлиса до Астрахани, через Кизляр и Баку, почти равно, если считать морской путь, против сухопутного, по относительной параллели, могущей быть [175] скорости. Если товары, идущие из Тифлиса сухопутно в Таврис, подвержены рахдарам и трудностям сухопутного провоза по Закавказским областям, то тем не менее подвержены таким же неудобствам и товары, сухопутно отправленные из Баку в Тифлис.

Не только что открытие в 1821 году нового торгового пути в Закавказский Край и в Персию, по Черному морю через Редут-Кале нанесло чувствительный удар Каспийской торговле, но с того времени, как Закавказские провинции вступили в подданство Российскому скипетру, торговля эта начала терять свою важность, и чем прочнее будет спокойствие за Кавказом, чем более обезопасятся внутренние пути сообщения этого Края, тем более Каспийская торговля будет приходить в упадок по вышеприведенным неудобствам; ибо прежде она была в [176] блестящем положении, как единственный способ производства торговли с Персией сколько-нибудь удобной и безопасной, по той причине, что Кавказский Край был раздроблен на множество мелких владений, слишком слабо управляемых. Междоусобия и грабежи подвергали ежеминутно гибели купеческие караваны, и никакой безопасности не существовало. Но ныне, когда все эти владения соединены под скипетром просвещенной Державы, охраняющей и покровительствующей торговые сношения — кто согласится подвергать свое имущество ненадежному, неопределительному и опасному плаванию по морю, всегда бурному, не имеющему удобного места, где бы суда могли укрыться от ярости стихий, тогда как имеет пути безопасные? Это доказывается еще и тем, что в нынешнем, еще несовершенно — спокойном положении Дагестана, товары, назначенные в [177] оной из Астрахани, по большей части следуют сухопутно через владения Шамхала Тарковского, а не морем: тогда как, будучи назначены для областей, прилегающих к берегу оного, удобнее могли бы быть отправлены водою.

В нынешнем положении все производство торговли по Каспийскому морю, равно и торговое судоходство, находятся почти исключительно в руках Персиян рештских, поселившихся в Астрахани, записавшихся в гильдии, и производящих лично или через коммисионеров прямые сношения с Москвою и Нижним Новгородом. Г. Автор разбираемой статьи находит это совместничество стеснительным. Напротив, отнимите у Персиян влияние на Каспийскую торговлю, и оная совершенно уничтожится, ибо они одни находят в том свою выгоду. Прежняя привычка, торговые связи, капиталы, [178] употребленные на устройство судов, большая доверенность в своем отечестве, как единоверцам, знание местностей, все это заставляет их, не смотря на все опасности, держаться прежнего пути; да и самая торговая выгода, склоняющаяся преимущественно на сторону Персии, их к тому ободряет. Привоз Персидских товаров к Астраханскому порту ежегодно более и более превышает отпуск наших произведений. Значительнейшая же часть сих последних состоит в металлах и разных из оных издельях, а потому не представляет тех существенных выгод, какие бы могли произойти от сбыта произведений отечественных мануфактур; ибо, кроме бумажных изделий, другого рода предметов отпускается очень мало. Всех судов, плавающих по Каспийскому морю, считается до 380, в числе коих едва ли 70 занимаются [179] перевозкою товаров, из остальных, свыше 230, принадлежат рыбопромышленникам, а прочие перевозят казенный провиант для войск, расположенных в Дагестане и Ширване. Соглашаясь с Автором в полной мере, что продажа Российских товаров в Тифлисе выше цен Нижегородской ярмарки 50 и даже 80 процентами, стеснительно для потребителей, и способствует к уменьшению хода в Закавказию и в Персию Российских товаров, становящихся несравненно дороже иностранных, которые вытесняют наши из употребления, нельзя однако признать, что помочь сему неудобству может только одно улучшение Каспийской морской торговли. Напротив, отвратить таковой недостаток может только единственно основание торговой компании на прочных основаниях в Тифлисе, для торговли по путям, самою природою для сего [180] предназначенным: ближайшим, удобным и безопасным, о коих подробно сказал я в первой части сего сочинения.

Никто не будет спорить, что Астрахань есть важный торговый пункт по своему сообщению, посредством Волги, с богатейшими губерниями Государства, с обеими столицами и Нижегородскою ярмаркою; что гораздо выгоднее доставлять товары из многих мест России к Волге на пароходах, находящихся ныне при Астраханском порте в 60, 32 и 16 сил, нежели перевозить сухопутно; но из этого не происходит никакого вывода в пользу Каспийской торговли.

Прочитав это, мнение скажут: стало быть Каспийское море вовсе бесполезно для торговли. — Напротив сколько бесполезна северная часть оного, столько полезна южная, начиная от Баки. [181] Эта часть Каспийского моря имеет довольно удобные гавани и рейды: Бакинскую, Сальянскую, Ленкоранскую, остров Сару, принадлежащие России — и Зинзили, Хорум-Абат, Мешеш-Иссар, Фересбаш и Астрабат, из коих последний есть наилучший на Персидском берегу.

Вот что говорит о Баку, Сальянах и Ленкоране сам Автор разбираемой статьи:

«Баку имеет сношения с Астраханью морем, а сухопутно с Тифлисом, Эриванью и внутренними местами Закавказского Края, от которых идут сюда довольно удобные торговые дороги. Внешняя торговля с Персиею производится на судах, плавающих между Баку и Зинзили: также приходят караваны чрез Ардебиль.

Важнейший предмет Бакинской торговли: нефть. На Апшеронском [182] полуострове она добывается трех родов: зеленоватая жидкая, черная густая и белая. Особенно значительна торговля нефтью первого рода, который употребляется на освещение, — и по этому добывают его в наибольшем количестве. Нефть идет в Персию, Ширван, Дагестан, Карабаг и вообще в большую часть Закавказских областей. После нефти, главная статья Бакинского отпуска — соль, которою снабжаются почти вся восточная Персия, Ширван, Куба, Дербент, Нуха и частию Карабаг. Сбыт Апшеронской соли был бы гораздо обширнее, если б не соперничество Эриванской области. Шафран есть третья статья отпускной торговли Баку. Наибольшее количество его идет в Персию; остальное расходится на местное потребление: в Ширван, Талыш, частию в Кубу, Нуху и Астрахань. [183]

Эти три предмета имеют главный исток в Персии. Можно с достоверностью полагать, что ежегодный их отпуск в это Государство простирается на сумму около 500,000 рублей ассигнациями.

Кроме местных произведений для отпуска в Персию, Бакинский порт получает, из России чрез Астрахань, металлы и металлические изделия, юфть, краски, писчую бумагу, бумажные и частию шелковые изделия, сукна, посуду и другие менее важные статьи. Доставка их производится на Бакинских судах, привозящих в Астрахань нефть, шафран, шелк, хлопчатую бумагу, бумажные и шелковые изделия.

Из Персии получаются здесь: шелк, шелковые и шерстяные изделия, бумага хлопчатая, сырец и пряденая, бумажные изделия, рыбные товары, фрукты и прочее. Всего более выписывают [184] бумажных изделий, бурметов и бязей; шелковых гораздо менее. Первые отправляются из Баку в значительном количестве в Кубу и Дербент, где большая часть народа употребляет их на одежды. Шелковые материи употребляются людьми богатыми, особенно женщинами. Кроме этих предметов, в Баку привозится хлеб особенно из Кубы, Персии и частию из Астрахани; собственного хлеба достаточно только на две трети народонаселения. Сарачинское пшено приходит наиболее из Персии чрез Зинзили. По причине совершенного недостатка в лесе, Бакинцы ездят за ним, по большой части сами, в Кубу; также достают его из Персии и Ленкорана морем, особливо дрова. Уголья достаются из Персии и Кубы.

Бакинский порт имеет мореходные суда, принадлежащие тамошним Персиянам, и которые торгуют на [185] собственные капиталы. Главные предметы их промысла — нефть, соль и шафран, отправляемые во все Каспийские порты Персии. Провоз из Баку в Зинзили и другие Персидские порты обходится по самой дорогой цене, в 60 копеек с пуда.

Торговля внешняя в руках Бакинских Персиян и весьма небольшого числа иногородных, как-то, Кубинцев, Дербентцев и Персиян, Персидских подданных. Отпуск товаров в 1829 г. простирался на 1,047,173 руб.; привоз на 2,184,668 рублей.

Сальяны, шестая пристань, имеют изрядный рейд, и если судоходство по Куру получит большую определенность, то Сальяны сделаются важным складочным местом. Теперь здесь производятся обороты только по рыбным промыслам, которые простираются на несколько миллионов рублей. В Сальянах учреждена Таможенная застава, [186] чрез которую привоз и отпуск маловажны.

От Сальян, вверх по Куре, судоходство совершается на плоскодонных Персидских судах, называемых сандалами, или киржимами, до Джевата, где стекается Аракс с Куром. В этом месте находится Таможенная застава, чрез которую отпускается маловажное количество сырых кож и шелка; но привоз Персидских бумажных изделий, поступающих на потребление в соседственных Закавказских областях, весьма значителен, и простирается почти на 500,000 рублей.

Ленкоранский рейд открыт для всех ветров. Приходящие в Ленкоран суда, останавливаются в расстоянии полуторы и двух верст от берега, в летнее время на глубине 5, а в зимнее 7 сажен. Но географическое положение этого города весьма выгодно: он [187] лежит при море, и в близком расстоянии от всех главных торговых городов Персии: — Ардебиля, Тавриса, Зинзили, Решта, Астрабада, Тегерана, откуда товары могут удобно приходить морским и сухим путем. К водворению в Ленкоране обширной торговли, главные препятствия заключаются в неудобствах самого рейда, на котором суда не защищены от ветров, в недостатке приличного места для устройства складочных магазинов, и наконец во всегдашней опасности от нападения Персиян, по причине весьма близкого соседства. В Ленкоране находится Таможенная застава, чрез которую отпускаются некоторые местные произведения на малую сумму, а привозятся: шелк, бумажные изделия, москотильные товары и проч. ценою на 200,000 рублей.»

Все это совершенно справедливо. [188]

Остров Сара достоин особенного внимания, не как торговая пристань в нынешнем его положении, но как лучшее якорное место по всему западному берегу Каспийского моря. Он издавна предназначен для пребывания нашей военной эскадры, крейсирование коей по Каспийскому морю имеет целию покровительство нашей морской торговли с Персиею, и охранение приморской границы. По важности рейды сей, мы в описании ее предлагаем несколько более подробностей.

«Остров Сара, по вернейшему измерению, простирается в длину SW на NO, на 8 1/4 верст, а в ширину при SW оконечности, которая есть наибольшая на всем острове, заключает в себе 1 1/4 версту. Высота его от поверхности моря, в некоторых местах немного более, в других менее двух аршин. Грунт земли на всем острове [189] составлен из песку и мелкой ракуши; на северной оконечности есть весьма немного чернозему. Растительная сила почвы весьма незначуща. Несколько насаженной Русскими офицерами вербы, камыш и чакан, окружающий немногие сладковатые озера, там находящиеся, и на одной северной оконечности самое малое количество травы, годной для корма, — составляют всю сумму произрастения на Саре. Пресною водою остров изобилует, и имеет много колодцев. Воздух на нем в первые летние месяцы бывает сносен, но под конец лета и осенью весьма тяжел: в сие время наиболее бывают ощущаемы гнилые испарения при продолжительных ветрах от NO. Желчные горячки тогда наиболее свирепствуют здесь.

Якорное стояние превосходит все прочие места западного берега, как по грунту, который состоит из густого [190] ила, так и потому, что суда, там стоящие, почти со всех сторон закрыты бывают от ветров; только иногда от NW и N ветр разводит волнение, которое однако же не причиняет никакого вреда. Остров у оконечности SW приглуб, имея перпендикулярной глубины 3 сажени в расстоянии от берега 4 версты, где и кладут якори суда, приходящие на рейду.

Береговые места, к которым можно подходит судам, самые удобные находятся тоже у оконечности SW. Есть проход для мелких судов, и около северной оконечности по глубине в 9 футов; но военные суда, не имея нужды, туда не входят; купеческие же малого размера проходят к острову Буруны, именуемому для нагрузки рыбы. — При рейде острова Сары могут стоять суда всякого ранга, строющиеся в портах. Идущие с моря на якорное стояние при [191] ветрах NO, О, а от Ленкорана при S, SW, и W, само собою разумеется, что искусно построенные суда могут подходить и при противных ветрах.

Остров Сара, в теперешнем его положении, должен быть в частных сношениях с Ленкоранью и с Сальянами; сообщение с сими местами представляет некоторые затруднения, но оные удобно побеждаются искусством наших офицеров. Особенно зимою плавание близ Ленкоранского берега бывает весьма дурно, по причине сильных ветров от NO и О, которые разводят с моря сильную зыбь и производят бурун у берега так, что оный в сие время становится совершенно неприступен. Наши офицеры в подобных случаях ездят на шлюпках проливом Кумбаши. Вообще рейда Ленкоранская для больших судов очень беспокойна, и даже опасна при ветрах с моря; [192] гребные суда и Персидские киржимы имеют покойное убежище, войдя в залив, у самых стен Ленкорани находящийся. Расстояние от Сары до Ленкорани морем 6 3/5 Итальянских миль.

Жизненные припасы Сара получает по большой части из деревни Казиль-Агачь, которая находится в заливе и отстоит от острова в 14 верстах: иногда покупают также продукты на куржимах, проходящих из Сальян, которые пристают в маленьком заливчике, близ самого жилья на острове, и будучи со всех сторон закрыты, стоят покойно; сии суда по большой части нагружаются пшеницею, которую доставляют в крепость Ленкорань.

На острове есть несколько строений, собственно флотским офицерам принадлежащих и их иждивением построенных, как-то: церковь каменная [193] довольно красивая, гошпиталь от казны, тоже каменный, в котором может помещаться больных до 50 человек, и каждое судно, состоящее в эскадре, делает себе приют на берегу из камыша, для лучшего сохранения провианта и лишних судовых материалов, чтобы не иметь тесноты в судне; других строений вовсе нет.

Персидские берега, омываемые Каспийским морем, на всем протяжении Гиляна и Мазандерана, представляют, как упомянули мы выше, пять точек, при коих с большею или меньшею удобностию суда приставать могут: Зингили, Хорум-Абат, Мешет-Иссар, Ферабат и наконец Астрабат. Первое и последнее из сих мест, по положению своему, имеют право именоваться пристанями, но три прочие потому только так называются, что у оных [194] останавливаются иногда суда промышленников, пристающих там для рыбной ловли. Сии последние места, не имея заливов, совершенно открыты пред северными и северо-западными ветрами, наипаче бурными в сем море, и потому во время непогод ни что не защищает суда, ищущие там убежища. Вдоль берега на сем пространстве идут леса, чрез которые дороги затруднительны; селения в той стороне редки, и вмещая в себе по нескольку хижин, разбросаны во глубине лесов; далее тянется цепь высоких гор, также затрудняющих сухопутные сообщения. Рассматривая карту, с первого взгляда могут броситься в глаза два, довольно большие, города: Балфруш, лежащий в 30 верстах от Мешед-Иссара и Сарум (местопребывание Шах-Зады (Шах-зада, значит сын Шаха. Все сыновья Шахские имеют в управлении провинции, коими обладают они с властию почти неограниченною.) Маммет-Кули-Мирзы), [195] отстоящий на такое же пространство от Ферабата. Близость их к упомянутым оконечностям морских путей, может подать повод к мысли, что в них могли бы быть учреждены складочные места для товаров, привозимых морем, и приготовляемых для морского отправления посредством тех пристаней, подобно тому, как Ряшт принимает из пристани Зинзили, и сообщает оной предметы торговли, но сие едва ли когда-нибудь совершишься может, ибо, кроме того, что пристани Мешед-Иссар и Ферабат суть места, неспособные для укрытия судов, и самые сухопутные дороги от Балфруша и Сарума во внутренность Персии гораздо хуже дорог, идущих от Ряшта и Астрабата. Следовательно на Персидском берегу Каспийского моря, пристани [196] Зинзили и Астрабат суть единственные точки, на кои наша морская торговля может быть и должна быть направлена.

Само собою явствует, что я разумею здесь не ту торговлю, которая будет иметь течение свое чрез Тифлис, и которая совершается большею частию посредством перепродажи в сем городе; но ту, которая, с усовершенствованием наших мореходных способов, должна восприять действие оное непосредственно из России в Персию и обратно. Две упомянутые точки соединения морских дорог с сухопутными, представляют двоякие виды для нашей торговли. Зинзгили соединит нас с северною Персиею до самого Тегерана, и даст в оной свободное и первенствующее течение нашим товарам; Астрабат же являет виды гораздо обширнейшие: имея влияние на ход торговли большей части Востока, он сблизит [197] нашу торговлю с коренными источниками торговли Азиатской.

Пристань Зинзили соединяет морскую торговлю с сухопутною посредством города Ряшта, одного из лучших торговых городов Персии; но он еще далеко не достиг той степени процветания, на которую имеет право по своему местоположению. Он отстоит от Зинзили на 40 верст, и составляет средоточие торговли двух богатых провинций Персидских: Гиляна и Мазандерана, променивая дорогие произведения сих областей на товары, стекающиеся туда из внутренней Персии. Довольно удобные, хотя не совсем еще безопасные, дороги идут оттуда в Таврис и Тегеран, но шалости, производимые теперь на сих дорогах, скоро и легко могут быть искоренены весьма небольшою попечительностию Персидского [198] Правительства. Вообще обороты торговли Ряштской объемлют одну северную Персию до Тегерана; прочие же страны, особенно чужеземные, малое принимают в ней участие. Следовательно учреждение торговых наших заведений в Ряште, или по крайней мере направление туда преимущественной части наших оборотов с Персиею, доставит нам решительные выгоды и решительно утвердит наше влияние на торговлю северной Персии. Англичане, кажется, давно проникли в сию тайну, и стараются учредить в Ряште консульство. Но исчисляя торговые выгоды Ряшта и Зинзили, мы не должны умолчать о следующих встречаемых здесь местных неудобствах: дорога от залива, где лежит селение Пери-Базар до Ряшта, по низкому, болотистому положению своему, во всякое время очень топка и трудна для прохода вьюков; самый [199] Зинзилинский пролив признается мореходцами трудным для входа во внутрь его, по той причине, что очевидно причиняемое умаление вод Каспийского моря, образовало в пространстве оного мели, коих избежать могут только весьма опытные тамошние лоцманы, и суда, не требующие и более 6 футов глубины. Беспрерывно происходящие на сем узком проливе буруны, еще более усугубляют трудности входа и выхода. В 1805 году, когда глубина фарватера была, противу нынешней преимущественная, один галиот из Русской эскадры сел на мель; но впрочем все сие более относится к большим, или военным судам, а малые купеческие могут избежать сих неудобств. Наконец должно еще упомянуть, что климат Ряшта почитается в летние месяцы весьма нездоровым.

Астрабатский залив, омывая сопредельные части владений Персидского и [200] Турхменского, находится в удобном и давнем сообщении не токмо с внутренними Персидскими областями, но и с Хивою и Бухариею; посему, посредством оного, наша торговля может восприять течение в сии земли и укорениться в оных. Астрабат справедливо может назваться ключом восточной торговли сл стороны Каспийского моря, и устроение там прочного торгового заведения конечно принесет нам обильные выгоды, цену которых всегда достойно оценяло Правительство наше, когда Петр I и Екатерина II устремляли в сию точку особенное внимание. Успеху предприятий наших могут весьма способствовать Трухменцы и Хоросанцы, которые оказывают к нашим постоянную привязанность, что известно морским офицерам, крейсирующим ежегодно у Турхменских берегов. Турхменцы охотно примут участие в делах наших, и весьма [201] полезно было бы, на первый раз, посредством их, приобрести подробнейшие и точнейшие сведения о путях, предметах и направлении торговли Хивинской и Бухарской: тогда яснее открылись бы возможности и средства к распространению в странах сих нашей торговли. Обращаясь к местным удобствам Астрабатского залива, упомянем, еще: пристань в оном весьма выгодна, как по безопасности от бурь, так и по близости пресной воды, которую получают с лежащего при входе в залив острова, и с полуострова Потемкина. Положение города Астрабата, возвышенное и приближенное к горам, осеняемым лесами, отстраняет те вредные действия климата, коим подвержен близ лежащий Турхменский берег, где воздух от весенних болотных испарений сильно заражается, и всегда заставляет самих Турхменцев на все лето [202] откочевывать далее в степи. Город сей пространен (имеет до 7 верст в окружности), населен 20 тысячами жителей, обнесен глиняною стеною, в две сажени вышины и в два аршина толщины. Отсюда идут изрядные для вьюков, сухопутные дороги на Тегеран, Керман, Испаган, Хорасан и проч. (Тиф. вед. 1829 г.)

Из этого можно видеть, что сообщения Баки с Персидскими берегами удобны, и представляют существенные выгоды.

Теперь спросят: какою дорогою должны следовать до Баки Русские товары? Разумеется чрез Тифлис, как уже я сказал весьма подробно в первой части сего сочинения, где поименованы все выгоды и средства оной.

И так все это ведет к заключению, что южная часть Каспийского моря самою природою предназначена сделаться важнейшим пунктом Российской, [203] Персидской и средне-Азийской торговли; что Тифлис, находясь в центре Кавказского Края, может быть складочным депо Коммерции обширной, коей ветви из сего центра устремятся на Баку, для северной Персии и сопредельных ей земель на Востоке, на Тавриз для Адзербиджана и других западных провинций Персии, на Арзрум для восточных пределов Азиатской Турции, на Кубу для Лезгистана, и на Редут-Кале для целой Европы и юго-западной России.

Северная же часть Каспийского моря может только с успехом служить для рыбопромышленников и для перевозки к берегам Дагестана казенного провианта, также и для других громоздких и тяжеловесных товаров, отправление коих сухопутно потребовало бы слишком значительных издержек — как это происходит и теперь. [204]

Вот мое мнение о Каспийской торговле, выраженное без всяких украшений, единственно сообразно истине. Изложив оное, я прошу почтенного Автора статьи, помещенной в Библиотеке для Чтения, не оскорбиться моими заметками. Тем более я уверен, что он не примет это в дурную сторону, что в его сочинении видно чистое, пламенное стремление к общему благу, которое также водило пером моим.

XIV.

КНЯЖЕСТВО МИНГРЕЛИЯ С ЗЕМЛЕЮ СВАНЕТОВ.

Сведения Исторические.

По свидетельству Геродота, жители Мингрелии известной древним вместе с Гурией и Абхазией, под общим именем Колхиды, были потомки Египетской колонии, основанной на берегах Черного моря Семирамидой; а Грузинские летописи приписывают им одинаковое происхождение с Грузинами или древними Иверами. Главнейшими историческими фактами в древней истории Мингрелии, могут назваться следующие: Експедиция Язона, Фрикса и Гелле, и присоединение Колхиды Киром, Царем Персидским к его обширному Царству. Завоеванная потом Александром Великим, оная, по смерти сего Государя, вошла в состав владения [208] Царей Сирийских. Митридат VI Евпатор, Царь Понта, присоединил Колхиду к своим владениям. После его смерти, Колхидою овладели Лазы и потомство Царя Полемона, поставленного ими владельцем Колхиды, до VI века по Р. Х. управляло оною под покровительством Персидских Царей. В первой половине VI века, Лазы оставили закон Магов и приняли Христианскую веру. Зафус, Государь их, крещен в Константинополе. Римские Когорты неистовствовали в Колхиде, и Царь оной, Губас, просил защиты Персидского Царя Хозроя. Политические и торговые виды, представляемые Мингрелией или Колхидою, заставили Персиян поддерживать Губаса силою оружия. Но едва только Римляне отказались было от Колхиды, как Персияне начали жестоко притеснять народы этой страны, принуждая к принятию религии Зороастра, и даже Хозрой [209] вознамерился умертвить Губаса, дабы сделать из Колхиды военную колонию. Все эти обстоятельства возродили против Персиян народную ненависть жителей Колхиды, и Губас прибегнул под покровительство Римлян. Это произвело жестокую войну между Римским Императором Юстинианом и Персидским Царем Хозроем с 551 до 554, во время которой Колхида была театром военных действий; знаменитая в то время крепость Петра или Кополета, бывшая на берегу Черного моря, взята Римлянами, не смотря на отчаянную оборону гарнизона, и стены ее разрушены. Наконец Хозрой отказался вовсе от Колхиды, и Губас, скрывавшийся до того времени в горах, вступил в переговоры с Римскими полководцами, которые, опасаясь, чтобы он не принес жалоб на причиненное ими разорение Колхиде, велели умертвить его кинжалом, и [210] назначили особого Царя, коего потомство управляло Колхидою в виде данников Римским Императорам. При основании Ласкарисом Трепизондского Царства, Колхида вошла в состав его владений. Комнин и его потомки носили титул Царей Фазских. Колхида осталась под их владычеством и тогда, когда они, изгнав Латин из Константинополя, восстановили Греческую Империю на Востоке. С падением Константинополя открылся Туркам свободной путь в Колхиду, которую и покорили они в 1475 году, после взятия Кефы. Не задолго до того времени владетелями Мингрелии и Гурии сделались Князья Багратидской династии, от колена, владычествовавшего в Грузии и Имеретии, которые и остались данниками Турок. Отклонившись в последствии, при сильных междоусобиях, от таковой зависимости, вновь покорены Амуратом III в 1576 [211] году. Утеснения Турок, нападение Горцев и внутренние неустройства принудили Мингрельского Князя Левана Дадиана (титул владетелей Мингрелии) вступить в 1658 году в подданство Царю Алексею Михайловичу; но последствия оного неизвестны. Раздоры Мингрелии с Имеретией, со времени вступления на Мингрельский престол Княжеской Мингрельской фамилии Чиквани, по пресечении Багратидского колена, еще более стесняли и так уже расстроенную страну, которая начала отдыхать не прежде как с 1770 года, когда Русские войска, под предводительством Графа Тотлебена, изгнали Турок из Мингрелии; а в 1774 по Кучук-Кайнарджинскому миру между Россиею и Портою, последняя обязалась предоставить Мингрелию собственному ее управлению, и отказалась от постыдной ежегодной дани мальчиками и девочками, платимой Мингрелиею. Это [212] произошло при Князе Мингрельском, Кацие Дадьяне, который успел тогда присоединить к своему владению Лечгумский округ (в 1772), отняв оный у Имеретинского Царя Соломона, а через то возымел некоторое влияние на Сванетию. В 1804 г. сын его, Георгий Дадьян, вступил в подданство России, в каковом и ныне состоит сын и преемник Георгия — Генерал Лейтенант Левон Дадьян.

Положение, границы, пространство и наружный вид.

Княжество Мингрелия, со включением Сванетии, лежит между 42° и 45° северной широты и между 59° и 60° восточной долготы. Граничит к Северу с хребтом Кавказа; к Западу — рекою Галадзою отделяется от Абхазии, и омывается Черным морем; к Востоку с Имеретией; к Югу с Гурией, от [213] коей отделяется рекою Пичорьею, впадающею в озеро Балгастон. Самая большая широта, с Запада на Восток, от укр. Илори до р. Цхенискале (лошадиная вода ), 90 верст; а самая большая длина о Севера на Юг, от Кавказского хребта до небольшого озера, сопредельного Балгастону, 110 верст; по сему все пространство, занимаемое Княжеством Мингрельским, приблизительно полагается до 11,500 квад. верст.

Горы.

Мингрелия весьма богата горами, которые все есть отрасли южных покатостей Кавказа, хотя и носят различные наименования. Самые высокие, по коим живут Сванеты, называются Геленбор и Сакера, и служат естественною границею Мингрелии от Сванетии; разделяющие моуравство Сеннахское от Лечгумского, называются Лесыпели; [214] разделяющие моуравства Сеннахское и Зугдидское на Западе: Могалчихи, Тобакели, Чхепи и Нахалеви; протягивающиеся по правому берегу р. Цхенихсале на Востоке — Негодири. На Северо-восточной оконечности Сванетских границ находится знаменитая Шат-даг или Эльборус, возвышающаяся, по измерению Академика Купфера, на 15,460 футов над поверхностию Черного моря.

Леса.

Значительнейшая часть обширных Мингрельских лесов простирается преимущественно по берегу Черного моря, и кроме фруктовых дерев заключает в себе отличной доброты кораблестроительные деревья.

Реки.

Главнейшие реки в Мингрелии:

Рион, протекает в южной оконечности Мингрелии от устья [215] реки Цхенискале, до впадения своего в Черное море, у крепости Поти, и на всем протяжении, составляющем до 60 верст, имеет положительной глубины от 3 до 5 футов, без всяких отмелей и порогов, и способен к судоходству; правый берег ниже левого, который при том весьма песчан; но в местах, покрытых лесами еловых деревьев, имеет до 35 футов чернозему на глинистом грунте. У впадения своего в море, Рион разделяется на устья и образует остров; с правой стороны в Мингрелии впадают в оную довольно значительные реки: Тегур и Цива.

Хопи вытекает из Лесгинских гор, и сначала течет на Юг, потом круто поворачивает на Запад и впадает в Черное море у кр. Редут-Кале. Река эта судоходна, а на 30 верстах от устья по глубине, способна для [216] проходу больших судов, но узка и извилиста. Течение ее простирается на 70 верст.

Ингур вытекает из Кавказских гор в земле Сванетов, и юго-западным течением отделяя бывшее Самурзаканское владение от Мингрелии, впадает у крепости Анаклии в Черное море. Верст 50 вверх от устья судоходна для плоскодонных судов до с. Руха. Течение оной простирается на 75 верст.

Климат и почва земли.

Мингрелия вообще весьма гориста; почва земли свойства каменистого; болота и леса покрывают значительную у часть Мингрелии. Климат одинаковый с Имеретией.

Произведения природы, важные в хозяйственном отношении.

По части Минералогии. Близ истока реки Галицги и на левом берегу реки Техури, у горы Накалави, находятся [217] кислосерные воды. На границе Лечгумского округа и Сванетии находится лучистый свинцовый блеск, содержащий серебро — жильная порода кварц; там же крупно кубоватый свинцовый блеск и медные колчеданы, из коих туземцы достают свинец и медь; хотя и есть там же железные руды, довольно богатые, но жители не умеют плавишь железо.

По части Ботаники. Те же произрастения какие и в Имеретии; но особенно замечателен дикой виноград, во множестве растущий по полям: делаемое из оного вино, кроме собственного употребления, жители Сеннахского и Зугдигского моуравств, продают в Кутаисе и Редут-Кале. В изобилии произрастает сарачинское пшено, служащее предметом внешней торговли для тех же моуравств. В предметах, необходимых для народного [218] продовольствия заметен недостаток; ибо весь зерновой хлеб ограничен: пшеном, кукурузою и малым количеством пшеницы.

По части Зоологии. Дикие звери и домашние животные, те же что и в Имеретии; только лошади Мингрельские составляют отличительную породу: при малом росте, имеют необыкновенную крепость, и все иноходы. Лучшие заводы оных находятся в моуравстве Лечгумском. Впрочем скотоводство в Мингрелии далеко превышает Имеретию. Многочисленные стада круглый год находятся на подножном корму.

Пути сообщения.

Военно-Имеретинская дорога пролегает по Мингрелии от Цхенисхальского поста на Север, по протяжению правого берега реки Цхенисхале потом изгибом круто поворачивает на [219] Запад, и через ред. Техур и сел. Хорга идет в Редут-Кале.

Из внутренних путей сообщения, достойны особого замечания путь берегом Черного моря в Абхазию через Редут-Кале, Анаклию и Илори, и дорога из Лечгумского моуравства в Сеннахское вблизи реки Техур, выходящей на военно-Имеретинскую дорогу. Прочие же пути сообщения есть ничто иное как горные тропинки, возможные только для верховой езды.

Народонаселение и разделение народа по правам и происхождению.

В Мингрелии, вместе с владением Сванетским, считается около 90,000 душ в следующем порядке: моуравство Сеннахское: 26,000; Зугдитское 26,000; Лечгумское 13,000; в земле Сванетов 25,000 душ.

Народонаселение состоит из [220] Мингрельцев, Сванет и Абхазцев, и малого числа Армян и Евреев.

Разделение народа есть то же, что и в Имеретии. О Сванетах же ничего неизвестно.

Вера.

Мингрельцы исповедуют веру Греко-Грузинскую, и имеют своего Архиепископа и трех Эпископов, состоящих в ведении Экзарха Грузии. Сванеты прежде принадлежали к тому же исповеданию, но ныне сделались отчасти Магометанами, отчасти не имеют никакой религии. Малое число живущих вблизи Мингрельских границ, остались Христианами, и получают священников от Лечгумского Эпископа.

Языки.

Грубое наречие Грузинского языка, смешанное с множеством слов Татарских и из разных Горских диалектов, [221] употребляется Мингрельцами. Сванеты говорят языком, состоящим из смеси Грузинского с Абхазским.

Разделение Мингрелии с означением достопамятностей.

Мингрелия разделяется на три моуравства: Сеннахское, Лечгумское, Зугдитское и землю Сванетов.

I. Моуравство Сеннахское.

Занимает южную часть Мингрелии. Примечательнейшие места:

Мест. Сеннах, местопребывание владетельного Князя Мингрелии; имеет до 500 жителей, и ничего особенно замечательного.

Мест. Кодоры, важно своим положением на правом берегу Риона, которая, против оного разделившись на два ручья, образует остров, имеющий в окружности до 32 верст, защищающий [222] залив от напора волн. Присоединив к этому возвышенное местоположение и здоровый климат, надо признаться, что оно предназначено служить важным торговым пунктом. Ныне поселившиеся в оной Греки, производят торговлю солью, за которую получают разные земные произрастения от туземцев.

Укр. Редут-Кале, у впадения р. Хопи в Черное море, довольно порядочно построен по туземным обычаям. Сделавшись в 1821 году главным складочным местом торговли с Лейпцигом, оное в короткое время населилось, и теперь имеет до 1300 жителей; но климат весьма нездоров, по причине окружающих болот. Лихорадки по большой части гибельно свирепствуют. Пристань глубока, но слишком открыта, и ни чем не защищена от часто бывающих ураганов.

С. Чилодиди, важно своим [223] положением на обоих берегах Риона, и своею Таможнею.

Мест. Хопи, на правом берегу реки сего имени. Главный пункт внутренней Мингрельской торговли.

II. Моуравство Лечгумское

Занимает восточную часть в оном. Достойно замечания с. Лайлашы, как главное место моуравства.

III. Моуравство Зугдигское.

Занимает всю западную часть Мингрелии, и состоит преимущественно из Самурзакандского владения, приобретенного по обстоятельствам, изъясненным на 247 стр. II части, при описании Абхазии. В оном достойны замечания

Мест. Зугдит, на левом берегу Ингура. Главное место моуравства. Имеет 200 жителей. [224]

Укр. Илори, при устье р. Галидзи, важно тем, что есть пограничная крепость со стороны Абхазии.

Укр. Бедия, в горах Самурзакандского владения, на правом берегу реки Озеилс, в самом неприступном местоположении.

Кр. Анаклия, лежит у впадения р. Ингур в Черное море. Залив очень удобен для стояния небольших судов. На этом месте в древние времена была колония, основанная Царями Понта.

О земле Сванетов ничего положительно неизвестно.

Народное богатство.

Земледелие, садоводство, скотоводство, заводы, мануфактуры, торговля и прочее.

Совершенно сходны с описанным в предыдущей статье. Высочайший Указ 8 Октября 1821 года, открывший для [225] Закавказского купечества свободное торговое сообщение с Европою, посредством Лейпцига, с большими привилегиями на 10 лет, сделал Редут-Кале важным торговым пунктом, и оживил внутренние способы Мингрелии и Имеретии. С того времени, хотя срок льготный истек, но торговля Редут-Кальская сохранила свою важность, однако в уменьшительной степени. Получаются: из Константинополя: сахар, кофе, ром; из Трепизонта: вина, лимоны, апельсины, масло, шерстяные и бумажные изделия; из Таганрога: железо, лен, веревки, рогожи, рыба копченная и соленая, и некоторые Европейские вина; из Керчи: в значительном количестве соль, которою преимущественно торгуют Греки, живущие в мес. Кодори, Крымские овчинки, сафьян; из Одессы: сахар, сукна, бумажные и шелковые материи, шампанское, ликеры и разные мелочи. [226] Часть сих предметов употребляется в Мингрелии, а значительнейшая отвозится в Кутаис. Отпускаются: пушной товар, кожи, оленьи рога, ореховое дерево и орехи, мед, воск, табак и сарачинское пшено. Внутренняя торговля сосредоточивается в мес. Хопи. Сванеты, имея в своей земле свинцовые и медные руды, умеют приготовлять из оных разные изделия; делают порох и разные шерстяные материи, и приезжают с оным по большой части в Имеретинское местечко Они, получая в промен нужные для себя предметы, преимущественно же соль. Вино, выделываемое в изобилии в моуравствах Сеннахском и Зугдитском, есть также важная отпуская торговая статья.

Текст воспроизведен по изданию: Картина кавказского края, принадлежащего России и сопредельных оному земель; в историческом, статистическом, и этнографическом, финансовом и торговом отношениях, Часть 4. СПб. 1835

Еще больше интересных материалов на нашем телеграм-канале ⏳Вперед в прошлое | Документы и факты⏳

Главная страница  | Обратная связь COPYRIGHT © 2008-2024  All Rights Reserved.