ЗУБОВ П. П.

КАРТИНА КАВКАЗСКОГО КРАЯ

ПРИНАДЛЕЖАЩЕГО РОССИИ И СОПРЕДЕЛЬНЫХ ОНОМУ ЗЕМЕЛЬ;

В Историческом, Статистическом, Этнографическом, финансовом и торговом отношениях.

Сочинение Платона Зубова.

Кавказские горцы.

Общие границы и разделение.

Земли Кавказских Горцев ограничены с Севера реками: Кубанью, Тахтамышем, Нарзаном, Малкою и Тереком; с Востока — Каспийским морем и Дагестаном; к Югу — главным кряжем снежных Кавказских гор, а к Западу — Черным морем. Относительно нравов, обычаев, народного духа и политического устройства живущих на оных племен, могут быть разделены следующим образом:

1. Народ Адехе или Черкесы Закубанские.

2. Кабардинцы, с подвластными им землями.

3. Осетины.

4. Чеченцы или Кисты.

5. Кумыки. [8]

6. Аварцы.

7. Лезгины.

Народ Адехе или Черкесы Закубанские.

Земля, населенная племенами народа, Адехе или Черкесов Закубанских, лежит между 54° 50' и 60^о 10' долготы; и между 43° 38’ и 45^о широты. Граничит: на Север и Восток: по реке Кубани, с землею Войска Черноморского, Кавказскою областию, Малою Абазиею и Большою Кабардою. На Юг и Юго-запад отделены от Мингрелии и Абхазии высочайшим кряжем Кавказа, идущим от горы Ельборуса до Черного моря, которое, в свою очередь, служит границею на Востоке земли Адехе. Самая [9] большая длина с Запада на Восток от Кубанского Лимана до устья р. Бурсуклы по прямой линии — 325 верст; а самая большая широта с Юга на Север — от истока р. Шадгаша до Темижбекского редута — 175 верст, считая также по прямому направлению. Фигура земли Адехе изображает очерк, сходствующий с треугольником; - все пространство оной составляет около 22 т. квад. верст. Наружный вид есть покатость, идущая от главного Кавказского кряжа, которая, перерезана будучи отрогами хребта, переходит по Кубани в равнины.

Подразделения народа Адехе.

Народ Адехе, или Закубанские Черкесы, состоит из многих племен, носящих различные наименования. Пределы, занятые каждым из сих племен, [10] определить с точностию нет возможности; ибо Горцы, не зная обыкновении назначать границы племен, легко допускают изменения в сем случае. Если бывают неприятности, даже войны за участки земли хлебородной и хорошо возделанной, за то никому не приходит на ум оспаривать друг у друга вершины гор или другие бесплодные земли, в чьем бы округе оне ни состояли. Притом же племена сии отнюдь не могут назваться отдельными народами; это поколения, семейства, происшедшие от какого-либо родоначальника, ежедневно изменяющиеся в своем составе принятием новых переселенцев, водворяющихся пленников или убавляющихся от расселения туземцев в другие страны, по разным причинам. Тем менее можно с точностию определить народонаселение сих племен, иначе, как примерно и не ручаясь притом за точность, совершенно невозможную. [11]

В таком точно виде народ Адехе (или Закубанские Черкесы) разделяется на нижеследующие поколения: 1. Натухайцы - обитающие по обоим берегам р. Атакума до впадения в оную р. Кубани, и по прочим горным ручьям, в первую впадающим, на всем протяжении, до Черного моря. Два особые колена сего племени: Гуаие и убыхи, живут по берегу Кубанского Лимана и по рекам Кафылу, Шукану и Тазнпшу.

2. Шегаки – обитающие по обоим берегам р. Бугур в окрестности их кр. Анапы.

3. Шапсуги — обитают между р. Атакум и р. Афибс по ущелиям гор и по берегам вытекающих из оных рек: Оф, Бугундур, Антихир, Габар и Убин; а к Югу отделяются от Большой Абхазии главным кряжем Кавказа.

4. Жане — обитающие по правому берегу р. Атакума, по левому Каракубани [12] и по обеим р. Ерлы, от ее устья до моря.

5. Гатукай – сопредельные к Югу Шапсугам, с коими, кажется, составляют одно племя, а к Северу, граница с землею Черноморского Войска по р. Кубани, обнимают по устьям нижеследующих рек: Ямансу и Убин, и по западному берегу р. Афибс.

6. Бзедухи – обитают с Запада на Восток между реками Афибсом и Шадгашею; а с Севера на Юг между рекою Кубанью и последними покатостями северных отраслей Кавказа. Исключительно же по обоим берегам рек: Карасу, Тахтомат, Пшиша, Пшага, Итекупс и Сутс.

7. Абедзехи - одно из сильнейших племен народа Адехе, отделяясь на Северо-Востоке одним из главнейших северных отрогов Кавказа от племени Немиргойского, на Северо-Западе от [13] Большой Абхазии главным кряжем Кавказа, на протяжении более 150 верст обитает по ущелиям гор и по обоим берегам рек: Сутс, Каракубань и Пшага, от самого истока оных до тех мест, где оные вытекают на долину в земле Бжедухов.

8. Чемиргойцы – обитают по обоим берегам реки Шадгаша, занимая от ее истока до последних покатостей северных отрогов Кавказа, равно и по рекам в Шадгашу впадающим.

9. Мохоши - довольно сильное племя, занимающее исключительно берега рек, впадающих в р. Лабу, от самого ее истока и до устья; именно: Худжура, Картулигена, Шограга, Ямансу, Шукурсу и Булахсу; также и по впадающим в оные ручьям.

10. Бесленейцы - обитают по обоим берегам р. Лабы и впадающим в оную с обеих сторон ручьев, от [14] устья малой Лабы до устья р. Хоц, также по левому берегу р. Урупа и по левому р. Цефира,

Пространство же земли — ограниченное с Востока и Севера рекою Кубанью, от самого ее истока до устья р. Лабы, к Югу главным кряжем Кавказа; к Западу истоком р. Лабы, землею Беслинейцев и Мухошей, - обитается Нагайскими племенами, носящими названия Наврозов и Мансуровцов, из коих каждое имеет свои значительные подразделения. Первые обитают напротив нашей Кордонной линии, от Усть-Лабинской крепости до устья реки Урупа, а последние занимают все берега рек, впадающих в реку Кубань с левой стороны, включительно от ее истока до устья р. Урупа. Наврозы зависят от Мохошей, а Мансуровцы от Бесленейцев, хотя имеют своих собственных старейшин. [15]

Происхождения названий.

Закубанские Черкесы сами себя называют Адехе. Слово сие означает ущелие, находящееся при море, ибо Аде значит ущелие, а хе —море; а потому должно полагать, что они носят таковое название по той причине, что прежде обитали по ущелиям, образуемым отрогами Кавказа к Черному морю, и всего вероятнее, что занимали значительное пространство северной части Абхазии, как представляющей точно таковое местоположение, а может быть, и произошли от одного корня, расселясь потом далее на Север. Название Черкес, под которым оные у нас известны, дано им Нагайцами, и означает на их языке Головорез, кес — голова черк — резать. Что касается до происхождения названия племен, то оное имеет две главные причины: по рекам и по [16] урочищам около которых оные обитают и по родоначальникам поколений, например: Шапсуги от предка сего же имени точно также как и Бзедухи; а Убыхи от урочища сего имени.

Естественное разделение

Земля, обитаемая народом делится естественно на две части: Гористую и Возвышенную плоскость. Первая, занимая всю южную оконечность, состоит из главного кряжа и отрогов Кавказа; на оной обитают: Бесленейцы, Мансуровцы, Чемиргойцы, Абедзехи и Шапсуги. Вторая часть занимает северную оконечность, замкнутую с востока изгибом р. Кубани, и состоит из равнин и последних предгорий; на оной обитают остальные племена народа Адехе.

Горы

Главнейшие отроги Кавказских гор [17] покрывают значительнейшую часть земли народа Адехе, в следующем порядке: Первой простирается между рек Кубани и малого Зеленчука, от впадения сей последней в первую, до главного кряжа, на продолжении не с большим ста верст. Второй занимает все пространство между большим и малым Зеленчуками, от самого их истока до устья. Третий продолжается извилисто по западному берегу р. Етфира и б. Зеленчука. Четвертый составляет западный берег р. Урупа, от самого ее истока, до истока р. Шонгума, разделяясь потом на несколько отраслей. Пятый образует западный берег р. большой Лабы, от ее истока до устья Хоц; отрасли оного занимают все пространство между реками б. Лабою и Ямансу. Шсстый составляет восточно-северный берег р. Шадгаша во всю длину ее течения в земле Чемиргойцев. Седьмый находится в землях [18] Абедзехов. Осьмый, будучи отраслию последнего, простирается к жилищам Шапсугов, в земле коих и Натухайцев находятся уже небольшие отроги, понижающиеся беспрестанно, и ближе к морю переходящие в равнины. Между означенными главными отрогами находятся также многие не так значительные. Горы сии, состоя из шиферных и предгорий каменно-земляных образований, имеют все те горные породы, напластование, вид и физические свойства, какие описаны в первой части сей книги, под статьею: Кавказские горы.

Леса.

Дремучие леса покрывают едва ли не всю землю, заселенную народом Адехе. Вековые кипарисы, пальмы, яворы, дубы, клен, карагуч (илим), ель, ольха, тополь и другого рода мачтовые и строевые деревья венчают вершины гор, раскидываются по отлогостям и [19] ущелиям, украшают берега рек и равнины. Деревья сии, по своей огромности, толщине и прочности, также по близости к портам Черного моря, составляют величайшее богатство Края, и принесли бы неисчислимые выгоды в руках просвещенных обитателей.

Реки.

Главнейшие реки, орошающие земли, населенные народом Адехе или Черкесов Закубанских:

Р. Атакум, вытекающая из последних возвышенностей главного Кавказского кряжа на Западе, верстах в 20 восточнее кр. Суджук-Кала. Река сия сначала течет на Восток, потом поворачивает на. Север, служа границею между Шапсугов и Натухайцев. Приняв реку Антихур, течет прямо на Запад, и впадает многими рукавами в Лиман, образуемый Азовским морем в [20] земле Натухайцев. В р. Атакум впадают с левой стороны следующие реки: Шуга, Псиф, Кудаки, Оф, Бутундур, Аншихур и несколько незначительных. Все оне очень быстры, и есть ничто иное, как горные ручьи. С правой стороны впадает в оную р. Ярлыч, а рукав р. Каракубани соединяет Атакум с р. Кубанью. Длина течения сей реки полагается около 130 верст.

Реки, впадающие в Кубань с левой стороны:

Р. Убин — в земле Натухайцев, вытекает из главного Кавказского кряжа на границе Большой Абхазии и течет прямо на Север, принимая у своего устья р. Ямансу, впадает в Кубань прошив Екатеринодара. Длина течения сей реки полагается около 80 верст.

Р. Каракубань или Афибс — вытекает из гранитных гор главного Кавказского кряжа в земле Абедзехов, и [21] направляясь на Северо-запад, впадает в Кубань немного ниже Екатеринодара. В реку сию впадают с левой стороны несколько незначительных ручьев. Длина течения оной простирается более 200 верст.

Р. Су — имеет свой исток в землях Абедзехов из северной покатости того же самого кряжа гор, из коих истекает предыдущая. До земли Бзедухов течет на Северо-запад, потом перпендикулярно на Север, и впадает в реку Кубань, 14 верст ниже Екатеринодара. Длина течения оной полагается около 110 верст.

Р. Пшага — вытекает также из гор в землях Абедзехов, течет почти прямо на Север, и перед своим впадением в р. Кубань разделяется на два рукава, образуя чрез сие остров. Р. Пшага принимает с левой стороны множество горных ручьев, [22] вытекающих из последних предгорий Кавказа. В числе сих речек замечательна р. Пшекута, в земле Бзедухов. Длина течения р. Пшаги полагается одою 100 верст.

Р. Шадгаша — одна из главнейших рек, вытекает в земле Чемиргойцев из главного Кавказского кряжа, и направляясь на Северо-запад, впадает в р. Кубань, близ граничной черты Черномории и Области Кавказской. Р. Шадгаша течением своим орошает землю Чемиргойцев, и служит границею между Бзедухами и Мухошами. В реку сию впадают преимущественно с левой стороны много горных речек, в том числе две значительные: Псега и Карасу. Вся длина течения р. Шадгаши полагается около 170 верст.

Р. Лаба — самая значительная из всех рек, втекающих в Кубань, образуясь сначала из слияния двух источников, [23] выходящих из гор Кавказского главного кряжа в земле Сванета, граничащей с Мингрелией. Р. Лаба, до принятия р. Шонгума, течет на Север, а потом, склоняясь постепенно на Северо-запад, впадает в Кубань напротив Усть-Лабинской крепости. Вся длина течения р. Лабы полагается более 320 верст. Река сия принимает с обеих сторон много горных речек, и довольно значительных, между коими важнейшие: Шонгума, Хоц, Шограга, Ямансу, Булансу и Картулген.

Р. Уруп — чрезвычайно быстрая река, имеющая дно каменистое и песчаное, вытекает из одного отрога гор с предыдущею, верстах в 10 восточнее ее истока; течет сперва на Север, потом образует кривизну, и впадает в Кубань верст десять ниже Прочноокопского укрепления. Длина течения ее полагается около 200 верст. Из числа [24] впадающих в нее рек, достойны замечания: б. Чечень и Ескек.

Р. Большой Зеленчук — вытекает из известковых гор в Абазинской земле, верст 20 западнее истока предыдущей реки, и почти параллельно с оною. Протекая по земле Мансуровцев, по направлению на Северо-восток, впадает в Кубань у Невинного поста. Вся длина ее течения полагается 110 верст. Из числа рек, в нее втекающих, замечательна Ефир.

Р. Малый Зеленчук - вытекает равмерно из известковых гор, верст шесть восточнее предыдущей, и впадает в Кубань, немного ниже Беломечетского редута. Длина течения ее полагается около 90 верст. Из числа рек, в нее впадающих, замечательны: Марух и Карденек.

Р. Шяхе и Суэбзе — отделяют землю народа Адехе от Большой Абхазии. [25]

Общие замечания о сих реках.

Все сии реки, вытекая из высочайших гор Кавказского хребта, имеют берега скалистые, и быстротою течения едва ли уступают Тереку; но чем ближе к усилью, тем более их русло расширяется, берега становятся пологими и течение делается медленнее. Вода в сих реках чистая и здоровая вообще, но в горах часто делается мутною, от сносимой водою с гор, во время дождей, разного рода земли, глины и песку.

Равнины.

Весь левый берег Кубани, от впадения в оную р. Большого Зеленчука до самого моря, окружен обширными плодоносными и живописными долинами, на которых красиво возвышаются рощицы, как будто насаженные для украшения [26] оных. Проезжая по Черномории в тех местах, где дорога идет берегом Кубани, видно важное различие между землями, лежащими по обоим берегам сей реки. Сколь дик показывается берег Черноморский, обросший камышом, совершенно безлесный и песчаный, столько привлекателен противоположный в землях Закубанцев, с его живописными равнинами, рощицами и пышною зеленью.

Почва земли

Земли, лежащие между гор, состоят по большей части из песчаных и глинистых слоев, между коими встречаются места каменистые, вовсе неспособные к хлебопашеству. Северная же часть земли народа Адехе, также как и Восточная, представляет плодоносные поля, состоящие из чистого чернозема, и инде только с примесью песку и глины, орошаемые [27] большим числом рек и ручьев. Поля сии представляют плодороднейшие места, на которых природа щедро награждает труды возделывателя; но, к сожалению, большая часть сих полей остается необработанною, или, покрытая дикими травами, служит пастбищными местами многочисленным стадам, принадлежащим Горцам.

Произведения природы, важные в хозяйственном отношении.

По части Минералогии. Главный кряж Кавказа, составляющий Юго-западную границу земли народа Адехе, равно как и многие отроги оного, простирающиеся на Север, заключают в себе богатые металлоносные жилы. Но жители, при всем своем желании иметь металлы, им необходимые для оружия, по незнанию [28] горного искусства, извлекают только оные из таких руд, которых обработка не представляет затруднений. Таким образом достают они для себя серебро, свинец, медь и железо. Сие последнее находится самородное, в виде крупного песка, у подошвы горы Ного-косога, близ истока р. Шадгаши: жители плавят оное без дальнейшего труда. Хотя некоторые горные ручьи заключают в себе соль, но в столь малом количестве, что, вываривая оную из сих вод, народ Адехе всегда имеет в оной недостаток. Селитру жители добывают из одного растения, похожего на нашу лебеду, и которое называют они: герц, также и из других щелочных растений, но слишком в малом количестве. У истока реки Шяхе находится разноцветный мрамор.

По части Ботаники заслуживают особое внимание, из растений, [29] обрабатываемых: персики, абрикосы, яблоки, груши, черешни, виноград, тутовое дерево, коего листья служат пищею шелковичным червям, обратившим уже на себя внимание жителей, и доставляющим шелк для домашнего употребления народа Адехе; пшеница, рожь, ячмень, просо, табак, разные огородные овощи и зелень. Из диких растений всего важнее лавровое дерево, растущее по берегам Черного моря.

По части Зоологии — дикие звери: кабан (водится в местах болотистых), олень, дикая коза, сайга, туры, Кавказской козел.

Домашние животные: быки, употребляемые в упряжь, отличаются скорым ходом и неутомимостию; ослы и лошади; овцы, особенной породы, с курдюками; но особенно достопримечательны Горские лошади: их легкость на бегу, красивая наружность, неутомимость [30] ставят сих полезных животных на первую степень важности в хозяйственном отношении. Черкесы имеют значительные конские заводы, и мастера воспитывать и содержать своих лошадей, которые, вместе с оружием, составляют важнейшую потребность Горца. Из птиц замечательны: фазан, куропатки, драфы, журавли, кулики, перепелки, лебеди, гуси, утки. Между земноводными: черепахи, и между рыбами: стерляды, осетры, севрюги, лососи, сомы, щуки, караси, лини и шамая. Из насекомых: дикие пчелы, хотя их полезная работа пренебрежена Горцами.

Пути сообщения.

Из сведений, которые с трудом можно было собрать о путях сообщения, по землям народа Адехе, оказывается, что таковое сообщение возможно по всему протяжению северных, и восточных [31] границ. Дороги сии хотя дозволяют свободный проезд в Арбах, но только летом; весною и осенью делаются оне непроходимыми от разлива рек, а зимою от снега. Главный путь сообщения пролегает от кр. Анапы в землю Кабарды, сначала но земле Натухайцев, потом следует через земли Гатукаев, Бзедухов и Мухошей, всегда параллельно течению р. Кубани; от впадения же р. Шонгума в р. Лабу идет правым берегом реки Лабы, наклоняясь на Юг; достигнув границ большой Абхазии, поворачивает на Восток и выходит на Кубань, при впадении в сию реку р. Кеберды. Путь сей, по рассказам Горцев, совершается в хорошую погоду в 25 дней, посему полагая, что ленивые быки, употребляемые в упряжь, не могут сделать перехода в сутки более как 20 верст, дорога сия составит 500 верст. Сим путем Кабардинцы [32] проезжали неоднократно в Анапу для торговли. Берегом Черного моря дорога Арбяная идет только до Суджук-кала; а оттуда, до Абхазии, могут проходить только вьюки. Внутренние сообщения между аулами Горцев возможны только верхом, и то не во всякое время года. Для сообщения же с Бесленейцами, Абедзехами и другими обитателями гор нужны величайшая отважность и искусство ездока, дабы пробираться дорогою, проложенною по краям отвесных скал, или по высочайшим пунктам гор едва приметною тропою.

Климат.

Климат черезвычайно разнообразен, по причине гор и морен. В равнинах, защищенных от морских ветров высокими горами, бывают наисильнейшие жары, простирающиеся до 48° по Реомюру. В ущелиях, орошенных реками и [33] ручьями даже летом бывает прохладно, а зимою царствует величайшая стужа, в особенности же если ущелия открыты для западного ветра. Земли, лежащие около моря, подвержены вредному влиянию морских ветров и туманов, которые производят часто заразительные болезни, столь обыкновенные в окрестностях Анапы, откуда оные распространяются во внутрь земли народа Адехе.

Народонаселение.

Разделение народа по классам и происхождению.

Число народа Адехе, или Черкесов Закубанских, приблизительно полагается до 272,400 душ, в следующем порядке: Натухайцы 62,000, Шапсуги, 54,000, Жане 560, Гатукаи 12,000, Бзедухи 11,800, Абедзехи 76,000, Чемиргойцы 23,000, Мохоши 1500, Беслинейцы [34] 6500, Нагайские Татары: Наврозы и Мансуровцы до 25,000, что, в отношении к пространству, составляет по 18 душ на квадр. версту.

Разделение по правам. Общее звание у всех племен народа Адехе есть военное; ибо всякой, будучи обязан, для пропитания своего семейства, упражняться в сельских работах, вынужден защищать свою собственность оружием. Между Абедзехами, Шапсугами, Натухайцами, Убыхами и Гуаие хотя и существует дворянство, но оное не имеет никакого влияния на управление, и ни каких особых преимуществ, кроме приобретаемых личными достоинствами каждого. Дворяне сии называются: у Натухайцев — Сулако; у Шапсугов — Шертлук, Аббат, Немере; у Абедзехов — Бишук, Едиче, Неджук, Нелук; у Гуаие — Керзечь и Куйцук; у прочих же племен народа Адехе существуют [35] следующие классы: Пши (князья), Ворк (дворяне) трех разрядов; Пшетле (крестьяне). Пши и Ворк первого класса, имеют своих крестьян; Ворк двух последних классов пользуются правом не платить повинностей князьям; на чьих землях живут; даже некоторые крестьяне имеют себе подвластных из рабов (ясырей) пленных и купленных.

По происхождению, Народ Адехе, будучи составлен из столько различных народов, вытеснявших один другого в отдаленные эпохи, никак не может быть разделен на классы по происхождению. Особенная национальность заметна только между новыми переселенцами.

Вера.

Господствующая вера Магометанская Суннитская; небольшое число [36] жителей исповедуют веру Шиитскую, еще меньшее число покланяется солнцу; но признаки прежде существовавших вероисповеданий, Христианской и языческой, весьма заметны между народом Адехе; особенно первая проявляется довольно резкими чертами, не смотря на мрак Магометанского фанатизма, невежество и предрассудки. Достойно замечания, что народ Адехе, по умственному соображению празднует в одно время с нами многие Христианские праздники в честь Спасителя и Богоматери; в начале весны ежегодно постится, почти в одно время с нашим Великим Постом, и почти столь же продолжительное время. По окончании оного, в начале Апреля, имеет особый праздник, называемый ими: День явления Бога, во время [37] которого женщинам дозволено молиться вместе с мужчинами. В сей день жители собираются после молитвы вместе, дарят друг другу крашеные яйца, стреляют в цель, которою всегда бывает крашеное яйцо: попавший в оное, получает подарок от хозяина, которому принадлежит яйцо, служившее целию. Таковые обряды ясно показывают, что Адехе сохранили память о посте и Светлом Воскресенье. Середу и Пятницу называют они большим и малым постом; Воскресенье — Божьим днем, в продолжение которого чуждаются всяких работ. Уважение Адехе к изображению креста также очень заметно: всякая вещь, которую необходимость заставила хозяина оставить в ноле без присмотра, если над нею поставит он крест, остается священною и неприкосновенною; и не смотря на склонность к воровству, столь общую сему народу, никто не дерзнет воспользоваться вещию, оставленною под покровительством Божиим, через [38] изображение крестного знамения. В тех домах, которые еще не совершенно приняли Магометанство, прибивается к стене небольшая полка, на коей лежит кусок воску и полотенце. В праздник из сего воска делают свечу, зажигают оную, становясь перед ней на колени, молятся, скидая шапки, а на место употребленного воска кладут новый кусок. Все сии замечания относятся в особенности к племенам, живущим по берегу Черного моря и на равнинах, окружающих Кубань.

Между племенами, живущими в ущелиях и на горах, заметна до сего времени языческая вера, которая хотя смешана с обрядами Магометанства, но все еще проявляется по прежнему. Языческие божества носят у них следующие названия: Шибле — бог грома, Тлепс — бог огня, Мезитха — бог лесов, Зекутха — бог путешественников, Сеозерес — [39] бог воды. Празднества сим богам производятся или в особых заповедных рощах, или на вершинах гор. Места сии остаются неприкосновенными для каждого; и преступник, нашедший в оных убежище, избавляется от кровомщения. В жертву богу Шибле приносят быков, овец и волов.

О состоянии народа в отношении физических качеств.

Народ Адехе, как воспитанники безыскусственной природы, не зная изнеженности и роскоши, имеют стройный стан, рост выше среднего, физиогномию выразительную, черты лица правильные, осанку воинственную. Князья их древних фамилий, как потомки Арабов, отличаются смуглостию лица и особливою надменностию характера. Красота их женщин издавна славится, и не без причины. Кто хочет видеть [40] в наше время воплощенный идеал красоты классической, тот должен видеть Черкешенку. Черные глаза, полные живости, высокая грудь, стройный стан, очаровательная белизна лица, оттененная живым румянцем, темно-русые волосы, разбросанные по плечам — вот очерк красавицы гор. Но жаль, что природа, дав сему существу прекрасную картинную наружность, мало озаботилась оправдать, в отношении к оному пословицу: что лице есть зеркало души. Черкешенки вообще злы, вспыльчивы, ревнивы, мстительны и готовы на все крайности. Впрочем сие должно отнести к необразованности, ибо с самого вступления своего в замужество, начиная быть в состоянии совершенно рабственном, имея на попечении все хозяйство, оне привыкают к сварливости и становятся несносными. [41]

Нравы, обычаи предрассудки, дух народа, просвещение.

Общие черты сего народа: гостеприимство, целомудрие брака, почтение к старшим летами, мстительность, ревность и сребролюбие. Водворенные переселенцы разных народов, подражая во всем туземцам, час от часу более теряют свои национальные черты.

Весь народ Адехе связан между собою политическим родством, которое удерживает один другого от взаимных обид, и сближает их между собою для лучшего сопротивления внешним и внутренним врагам. Я разумею под сим: принятие на воспитание младенцев и усыновление взрослых. Первое основывается на обычае, издревле существующем, что всякая мать не должна воспитывать сама детей своих, а отдает их для сего другим, [42] принимая, в свою очередь, попечение о детях чуждых. От сего обыкновения часто случается, что дети важнейших фамилий воспитываются между простолюдинами, и гораздо более бывают привязаны по чувствам сердца к домам своих воспитателей, чем к своим собственным; ибо, единожды отдав на воспитание сына или дочь, родители почитают стыдом справляться у воспитателя о состоянии оных до совершеннолетия, в которое время принимают их с торжеством, делая празднество для всех родственников и ближних. Воспитатель тогда же получает подарок от отца или матери своего воспитанника, и оба дома чрез сие сближаются и делаются родственниками. Таковые выгоды побуждают простолюдинов искать ревностно чести — принять в недра своего семейства для воспитания детей княжеских и дворянских; и [43] часто случается, что еще младенец находится в утробе матери, а множество желающих быть его воспитателями оспаривают друг у друга таковое лестное право. В споры сии родители дитяти не вмешиваются, ибо сие почитается предосудительным. Претендатели, разобравшись между собою, наконец назначают из среды себя воспитателя, и тогда сей последний ожидает дня рождения будущего своего воспитанника с большим нетерпением; посылает бабку заблаговременно в дом родителей младенца ждать появления оного в свет и приготовляет пиршество. Получив известие о его рождении, он пирует с своими родственниками и ближними дня два или три, после чего новорожденного переносят в дом воспитателя, который всемерное прилагает старание доставить ему не только необходимое, но даже излишнее, и часто [44] разоряется, делая для сего издержки свыше своего состояния, в надежде, что, после совершеннолетия воспитанника, связи дружества с домом его родителей и обычные подарки вознаградят многократно за прошлое. Кроме того, существует правило усыновлять и взрослых для взаимной политической связи. В таковом случае, когда обе стороны согласны, усыновляющий делает пиршество, во время которого усыновляемый, в знак согласия, прикасается губами к груди будущей своей матери, жене усыновителя, и с тех пор оба дома считаются в неразрывном и священном союзе.

Братские общества между племенами народа Адехе, живущими в горах, особенно между Абедзехов, Натухайцев и Шапсугов, состоят из беглецов и бродяг разных наций. Всякий преступник, преследуемый законами, [45] находит между ними защиту и покровительство, и как скоро присягнет над кораном вести себя по обычаям народа Адехе, то принимается в общество, и делается братом и священною особою для прочих; права его с сего времени равняются правам коренных жителей.

В отношении к брачным союзам, между племенами народа Адехе существует только одно положительное правило, чтоб жених и невеста были одинакого состояния по званию; впрочем до племени, к которому они принадлежат, нет дела, Абедзех может жениться на Бесленейке, Шапсуг на Натухайке и наоборот. За невесту платится всегда выкуп из столько-то голов рогатого скота, лошадей и разного оружия. Выкуп сей платится вдруг или по срокам, смотря по состоянию возможности жениха, который, для [46] облегчения себя в отношении к издержкам, по принятому правилу, задумав жениться, собирает как можно более мужчин к себе в дом и объявляет им свое намерение: тогда всякий из гостей обязан сделать ему подарок. Почти всегда жених похищает невесту от родителей или родственников, которые не имеют права его преследовать, а довольствуются получением выкупа, которого уплата поставляется в непременную обязанность жениха.

Гостеприимство между народом Адехе доходит до последней степени, и переходит даже пределы гражданских добродетелей. Всякий, кто бы он такой ни был, путешественник, купец, преступник, Русской, Татарин, Еврей — как скоро прибегнет к гостеприимству кого-либо из Адехе, становится священною особою, которую он должен [47] охранять, и прежде погибнуть сам со всем семейством, чем допустить до малейшего оскорбления.

Похитивший обрученную невесту или жену другого, равно и обесчестивший законное ложе супругов, лишается прав гостеприимства, как совершивший такие преступления, которые считаются важнейшими убийства и всякого злодеяния. Ему не бывает пощады; обиженный имеет право везде мстить ему, и одно средство избежать от верного мщения — убежать к народам, сопредельным Адехе.

Для желающего посетить жилища Адехе, стоит только иметь знакомство с одним из туземцев какого-либо племени. Сей знакомец, называемый у Адехов Гаче, не только что будет служить ему провожатым по всем местам, занятым его племенем, но во все время путешествия [48] будет угощать его наилучшим образом, по своей возможности, и потом поручит своему Гаче из другого племени, который, в свою очередь, будет исполнять ту же обязанность, и путешественник безопасно может посетить все земли Адехе, даже без всяких издержек, делая только небольшие подарки своим Гаче, из благодарности.

Смертоубийство же находит легко покров гостеприимства, принимая только правилом, что, пока общество, к коему принадлежит убийца, успеет помирить его с родственниками убитого и положит цену крови, — он должен тщательно скрываться. Плата состоит всегда из нескольких голов рогатого скота, лошадей, оружия и пленников, и определяется соразмерно званию убившего. Но не смотря на таковую уплату, не прежде исчезает совершенно кровавая вражда между домами убитого и [49] убийцы, пока кто-нибудь из них не возьмет у другого на воспитание дитя, ибо тогда они соединяются между собою политическим союзом, равным родственному. Воровство между собою строжайше воспрещается и взыскивается в девятеро; но воровство у другого племени наказывается только двойным штрафом, так например: если Шапсуг украдет у Шапсуга лошадь, тогда обязан не только возвратить оную, но еще отдашь обиженному своих восемь лошадей, в наказание за свой проступок; но если Шапсуг украдет у Натухайца лошадь, то, возвратив оную, должен придать еще свою. Впрочем сие разумеется о тех случаях, когда воровство обнаружится и докажется.

Не смотря на таковую политическую связь между Закубанцами, часто различные племена оных восстают друг против друга, чему в [50] особенности бывают причиною ближайшие сношения с какою-либо из соседственных Держав. Народ Адехе, или Черкесы Закубанские, могут, при нужде, выставить в поле более 46,000 всадников. Но не смотря на то, что они обязываются взаимно помогать друг другу, и общими силами действовать против внешних врагов, у них нет никакого единодушия, напротив того, часто бывает, что некоторые племена действуют против других племен за одно с неприятелями. Важные недостатки в успехах Черкесских ополчений заключаются в следующих обстоятельствах: 1) что Закубанцы, сбираясь в поход, никогда не берут с собою провианта более нежели на 20 дней, и то очень редко; 2) что старшины, из князей, дворян или простолюдинов, избранные для начальствования войском по уважению к их храбрости, [51] опытности и благоразумию, никогда не действуют вместе, а порознь, дабы независить друг от друга; 3) всякий воин без спроса оставляет свое место, и возвращается домой, если имеет в том надобность. Они вообще не любят сражаться на открытом месте, но более спрятавшись в кустарниках, или за камнями, или в теснинах; и при случае нападения на их жилища, отправляют свои семейства в горы. Будучи отличные стрелки и наездники, Черкесы боятся только пушек и пехоты; но редкая конница может устоять против них.

Все домашние занятия возложены на женщин, как-то: шитье платья для себя и для мужей, ткать сукна, холст, и заниматься огородами. Мужчины занимаются земледелием, скотоводством и торговлею.

Народ Адехе, иди Черкесы [52] Закубанские, имеют один общий язык с подразделениями по племенам. Многие говорят по-Турецки и по-Татарски. Переписка производится на сих последних, ибо Адехе не имеют собственных письмен. Образование на самой низкой степени. Князь или дворянин за стыд себе поставляет уметь читать и писать. Но из простого народа некоторые знают грамоте, обучаясь под руководством мулл. Практическая Медицина, принадлежащая исключительно некоторым фамилиям, состоит из простых правил, изустно передаваемых из рода в род, и преимущественно заключается в искусном лечении ран. Впрочем наклонность к просвещению более заметна между жителями долин, менее буйными и более облагодетельствованными природою нежели обитатели гор. [53]

Общее благосостояние, удобства жизни, одежда, пища.

Строения у Черкесов самые незавидные: четыре столба по углам, кругом плетень, все это обмазанное снаружи и внутри глиною, и крыша из тростника — вот и все. Такого рода дом в три дня может быть готов, а от того они об них и мало заботятся. У жителей гор есть землянки. На высоком холме или другом возвышении, вблизи деревни, есть сторожевая башня, тоже из плетня. Дальнейшие подробности буду иметь случай означить в следующей статье, при описании Кабардинцев: ибо сей народ, будучи более уважаемым и сильным, служит образцом для прочих.

Управление.

Прежде все племена народа Адехе управлялись князьями, во власти коих [54] состояло объявить войну, заключить мир, и другие, тому подобные, общие постановления. Но со времени революции, происшедшей в 1769 году между Шапсугами, Абедзехами и Натухайцами, сии три колена управляются судом старейшин. Таковый суд находится в каждом округе, и составляется из избираемых народом старейшин, без разбора звания, дотоле ими носимого, но единственно по личным достоинствам. Хотя во власти сих судей находится разрешение всякой распри и наблюдение за общим благосостоянием, но их решения не составляют еще определений, имеющих силу закона. Общий голос народа часто опровергает оные, а сила партии, которую имеет обвиняемый, не редко оспаривает таковые вооруженною рукою. От сего происходят беспрестанные распри, междоусобия и взаимная ненависть племен. [55]

В тех же племенах, которые остались под зависимостию князей, хотя при решении важнейших дел и собираются для совета избранные от народа, но решения всегда полагаются согласно желанию князей. При всем том недовольные находят средства уклоняться от таковых определений. Вообще можно сказать, что между Горцами нет положительного управления, но Анархия, укрощенная обычаями и страхом кровомщения.

Особые достопримечательности в земле народа Адехе, или Черкесов Закубанских.

У истока р. Шяхе находятся развалины древнего города, остатки колонн и другие признаки искусного зодчества, доказывающие что там некогда обитал народ образованный; еще более подтверждается таковая догадка между [56] сих развалив находимыми древними монетами и медалями, и подает повод заключить, что на сем месте существовал город, принадлежавший к Греческим Кубанским поседениям; столб с Греческою надписью на левом берегу Большого Зеленчука, близ истока р. Игнала. У истока р. Большого Зеленчука видна еще хорошо сохранившаяся каменная церковь, с Греческою надписью. Гробниц с таковыми надписями очень много встречается в разных местах около Черного моря.

Каменные истуканы — доказывающие пребывание в сих местах Монголо-татар, исповедывавших веру Ламанскую до принятия Магометанства — находятся во многих местах по берегу Кубани.

Крепость Анапа основана в 1784 году Турками, в то время, когда Русские войска заняли остров Тамань. Удобный порт, образуемый высокими скалами, [57] понижающимися к северу, местоположение на берегу моря, омывающего Горские земли, заставило Порту сделать Анапу местопребыванием Трех-бунчужного Паши, который, имея сильный гарнизон, содержал в страхе и зависимости племена Натухайские, сопредельные сей крепости. Сверх того, Порта, доставляя, посредством Анапы, оружие Горцам, старалась поддерживать их неприязненное расположение к России. Анапа лежит при впадении реки Бугур в Черное море, и представляет амфитеатр зданий, расположенных по скату горы; в окружности имеет до трех верст. Крепость довольно хорошо устроена; 20 пушек служат ее обороною; приморская сторона защищена с особенным тщанием. Жителей в Анапе считается не свыше 2400 душ.

Крепость сия неоднократно была покоряема Российским оружием: первый [58] раз в 1791 году, в самую блистательную эпоху своего могущества, когда оная имела до 5000 жителей, постоянно пребывающих, а гарнизон состоял из 25 т. Турок и Горцев; 83 пушки и 9 мортир составляли ее оборону, будучи расположены по крепостному валу, одетому камнем. Но все сие не спасло ее от храбрых Русских войск, предводимых Генерал-Фельдмаршалом Графом Гудовичем; сей военачальник взял крепость штурмом. Будучи возвращена Туркам при заключении мира, Анапа снова взята Русскими войсками в 1807 году, без большого сопротивления; хотя тогда крепостное строение было подорвано, но Турки исправили оное. В 1811 Анапа снова взята Русскими войсками, при чем флот состоял под начальством Маркиза де Траверсе, а сухопутное войско под командою Дюка де Ришелье. Отданная в 1812 году обратно Порте, Анапа взята [59] снова храбрыми Русскими войсками в 1828 году, и по Адрианопольскому договору уступлена на вечные времена России. Приобретение сей крепости дает нам важные средства к усмирению Горцев; лишает сих последних покровительства Порты и способов приобретать от нее оружие и снаряды; сверх того, уничтожается, постыдная для человечества, торговля пленниками, которую Горцы производили в Анапе. Доставление к Анапскому Порту произведений наших отечественных мануфактур может доставить новую ветвь торговли с народом Адехе, и способы освоить их с Россиею.

Земледелие.

Щедрая природа для жителей долин доставляет им возможность с небольшими трудами получать обильную [60] жатву, особенно в тех местах, которые защищены от влияния морских ветров, и доставляет им способ не только иметь для себя безнужное пропитание, но и снабжать жителей гор, которые ежегодно обращаются к ним с требованиями на хлеб; ибо, будучи окружены бесплодными местами, они, раскапывая с трудом железною лопаткою небольшие уголки земли между скал и лесов, сеют на оных хлеб, получая ничтожный урожай, не доставляющий им необходимого продовольствия.

Садоводство.

Племена народа Адехе, живущие по берегам Черного моря, равно и жители гор, прилагают всевозможное старание о разведении фруктовых деревьев. Для первых оные составляют роскошь, а для последних необходимость, ибо заменяет недостаток хлеба. У племен [61] Убыхи, Гуаие и прочих по границе большой Абхазии встречаются целые рощи черешневых, вишневых, яблонных и других фруктовых деревьев. Сильная и могущественная природа их стран производит, без больших усилий человека, величайшее множество винограда, из коего жители делают вкусное вино и водку; и не смотря на запрещение корана, бывают почти ежедневно в нетрезвом состоянии. Впрочем не одни сии племена, но и все вообще жители долин имеют фруктовые сады, лавровое дерево, равно как и тутовое произрастает во множестве по берегам Черного моря.

Скотоводство.

Жители долин весьма богаты стадами рогатого скота, лошадей и овец, которые свободно разгуливают весною по пышным и сочным пастбищам, [62] орошаемым прозрачными струями множества рек. С наступлением лета трава выгорает на равнинах от сильного действия солнечных лучей, и тогда жители угоняют стада в ущелия последних покатостей гор, где еще зеленеет трава и доставляет хороший подножный корм. С наступлением осени, стада опять возвращаются на равнины, на коих показывается новая зелень. На сих местах скот проводит остальное время года. Жители гор, не имея пастбищ, должны по необходимости довольствоваться одними козами ослами, которые получают в пищу древесные листья и мох, произрастающий кой-где на горах.

Местная торговля.

Главные предметы, в которых нуждаются Черкесы, есть: соль, табак, вино и разные бумажные и шерстяные [63] изделия. Все сие приобретают они из наших меновых дворов, на границе устроенных. В замен оных они привозят пушной товар, воск, мед и лес строевой и дровяной. Но торговля внутренняя находится исключительно в руках Армян, которые, имея знакомых между племенами Адехе, под покровом гостеприимства, приобретают важные выгоды. Сверх того, Черкесы производят между собою мену собственными изделиями и произведениями земли.

Краткий очерк общей истории народа Адехе, или Черкесов Закубанских, и Кабардинцев.

Написать систематически историю Горцев есть дело невозможное, по крайней мере, до того времени, пока развалины древних городов, находящиеся внутри сих земель, не будут посещаемы учеными путешественниками, которые [64] могли бы, по остаткам надписей и отыскиваемым в развалинах сих древним монетам, медалям и другим памятникам минувшего образованного поколения, тут жившего, приблизительно назначить главные периоды, коим современно водворение на сих местах различных народов. Горцы не имеют собственных письмен, и никаких исторических преданий, ибо сии последние заключаются единственно в повестях и сказках о подвигах удальства их предков, и есть эпизоды частной жизни, из которых нет возможности составить что-либо целое. Вот причины, по коим я должен был удовольствоваться в сем очерке сводом исторических известий, сообщенных писателями, имевшими случай упомянуть о Горцах. Впрочем сие начертание обнимает исключительно только Историю народа Адехе и Кабардинцев с подвластными им землями; а о [65] прочих я упомяну перед статистическим описанием их стран.

Плодоносные долины, орошаемые Кубанью и вливающимися в оную реками с правой стороны, издревле были населены разными племенами народов, известных под неопределенный именем Скифов и Сарматов. Только жившие близ устья р. Кубани, на местах, ныне занятых племенами Натухайскими, носили особое название: Сидры.

Греческие колонии, водворяясь на берегах Черного и Азовского морей для производства торговли, за 600 лет до Р. X. распространили также свои поселения и при устьях Кубани, а чрез то самое приобрели большое влияние над туземцами. Главнейшие из сих поселений носили название Гармонасы и Диоскурии. Все сии поселения вскоре подпали под власть Лесбиан за 480 дет до Р. X.

Тавро-Скифы, преследуя Кимвров, [66] и перешед Кавказ и стеснили Кубанские поселения, а в след за тем Язаматы, незадолго до Александра Великого, овладели оными.

Основание Босфорского Царства показало ясно поселениям Кубанским, что Цари Понта будут их повелителями, что и действительно последовало, когда воцарился на троне Босфорском Митридат VI Евпатор. Он в короткое время заставил Кубанские поселения признать верховное его владычество, в 115 году до Р. X.

Смерть сего великого Государя подала возможность Аланам, доселе неизвестному народу, прибывшему недавно из стран Заволжских, распространить свою власть над Кубанскими поселениями незадолго до Р. X. Аланы, смешавшись с туземцами, усилили народонаселение Кавказа, и начали принимать участие в делах соседственных [67] народов, Лазов, обитавших в древней Колхиде, Гениохов, живших в Абхазии, и Иберов или нынешних Грузин.

Но владычество их было кратковременно, новые Скифские племена: Ассы, Язы, Абазги и другие, вытесняемые из мест, ими занимаемых, племенами сильнейшими, потеснили, в свою очередь, племена Аланские, которые, перейдя Кавказ, водворились в древней Колхиде, а сами заняли их места. Остальные племена Аланские также вытеснены были Готфами во 2 веке по Р. X., а через то самое малая часть Алан осталась в Кубанских поселениях, под зависимостию Готфов ; прочие же удалились в Колхиду, носившую тогда наименование Лазики, по обитавшим там народам.

В 212 году от Р. X. воинственный народ, дотоле неизвестный, но прославившийся в последствии под именем Хазар, проникли в Армению [68] чрез Дариельское ущелие и ознаменовывали переход свой через Кавказ жестокими поступками против туземцев.

Возгоревшая около 276 года от Р. X. война между Римлянами и Персами, понудила сих последних нанять, для содействия, Алан живших около Кубани. Сии последние охотно на сие согласились, но по окончании войны, обратились против Римских владений, разоряя и грабя оные. Император Тацит нашелся в необходимости выступить с Римскими легионами против сих мятежников, и после небольших стычек, успел прогнать их на прежнее жительство.

В конце III века от Р. X. Крискон, Царь Сарматский, нападая на Лазов, живших по берегам Черного моря, стесняет и поселения Кубанские; а Савромат, третий Царь, за ним последовавший, наносит решительные удары [69] Босфорскому Царству и зависящим от оного поселениям Кубанским.

В 375 году Гунны, под предводительством владельца своего Манцуна, подобно грозной туче, двинулись на Кавказ. Пред звуком их всесокрушительного оружия уничтожилось Босфорское Царство. Готфы, жившие на северной стороне Кавказа, признали их владычество, а Аланы частию удалились в Европу, частию сокрылись в неприступных ущелиях Кавказа, и сделались родоначальниками обитающих там доныне Горских народов.

Гунны, основавшись на северной стороне Кавказа, и владычествуя над туземцами, влиянием своего имени умели сохранить тишину в сих местах до конца VII-го века; и между тем, как равнины, окружающие с северной стороны реку Куму, были театром военных действий, Греческие колонии на берегах Черного [70] моря пользовались спокойствием под покровительством Гуннов.

Между тем Онгры и Булгары, напав на народы, обитавшие при впадении реки Буйволы в р. Куму, заставили их себе покорствовать в 465 году, и одна из Онгрских Орд водворилась между Доном и Кубанью, под названием Утигуров, которые в начале шестого века были стеснены Аварами, и подпади их владычеству; но в 635 освобождены от сей зависимости Кувратом, владельцем Европейских Булгаров.

Римский Двор, замечая, что Кавказские племена могут сделаться со временем страшны для Азийских владений Империи, находил необходимым сблизить их с собою посредством водворения Христианской религии: искусные проповедники, посланные с сею целию, возымели блистательные успехи. Многие Горские племена приняли Христианство, и для [71] лучшего управления сим новым паством (в 536 году от Р. X.) поставлен был особый Епископ в Никопсисе. Благотворные плоды сей благоразумной меры скоро оказались. В войне, продолжавшейся в Колхиде, с 551 до 554 года, между Римским Императором Иустинианом I и Персидским Царем Хозроем Нуширваном, Кавказские племена были деятельными сподвижниками новых своих братий — Римлян.

В 679 году Хазары, чрезвычайно усилившиеся, покорили себе под власть все народы, обитавшие от Азовского до Каспийского моря, и от Кавказа до Дона, и основали Царство, которое с небольшим сорок лет пользовалось спокойствием и самостоятельностию.

В 720 г. появление Аравитян нанесло сильный удар господству Хазаров над странами Кавказскими. Весь VIII век по Р. X. был свидетелем [72] кровавой борьбы между Хазарами и Аравитянами, за владычество над Кавказом. Наконец Мослем, брат Калифа Ецида III, решительно одержав поверхность над Хазарами, изгнал их из Мидии, и Армении, поразил в собственных землях, и водворил власть Аравитян над Кавказом. Следствием сего были жестокие междоусобия между Хазарами. Три колена оных, именуемые Кабар, вытесненные своими единоплеменниками в 835 году, под предводительством своего Князя Инала, удалились к Уграм, жившим около реки Чегема, и основавшись там, сделались родоначальниками нынешних Кабардинцев. Остальные же Хазарские племена, стесненные Аравитянами, удалились к устьям Кубани.

В конце IX века появился в горах Кавказских новый народ — Печенеги. Вытесненные узами из земель, лежащих между Уралом и Волгою, они подались [73] на Юг, напали на Угров и, после отчаянного сопротивления, заставили их бежать в Персию, а сами водворились на их местах.

Между тем Константинопольский Двор ревностно старался о удержании в Христианском Законе Горцев, живших около берегов Черного моря и Кубани. Основанное в Никопсисе Эпископство переведено ближе к ним, на остров Тамань в г. Метрах, и наименовано Архиепископством.

Начало XI века по Р. X. было, ознаменовано появлением Русских ополчений у устьев Кубани, которые, совместно с Византийскими войсками, напав на Хазаров и Чихов, сделали их своими данниками, основав Тмутороканское Княжество. Русские Князья, владевшие оным, вели беспрестанные войны с неприязненными соседями. В наших летописях упоминается о единоборстве [74] Тмутороканского Князя Мстислава с Редедею, предводителем Косогов, племени Горского. Имя сего народа, один только раз упоминаемого, заставляет полагать, что оный составлял какое-либо колено Половцев, около сего времени водворившихся в странах Кавказских, и коих пребывание ознаменовано построением кр. Кумани (нынешнего Дариела) в Дариельском ущелии, и названием, данным реке Куме или Коме, около которой они обитали; ибо всем известно, что Половцы носили и другое название, Команы, под которым они известны в летописях, и в конце XI века, совместно с Чихами, уничтожили Тмутороканское Княжество, и покорили под власть свою Кубанские поседения.

В 1221 году Монголо-Татары, за полвека перед сим, покорившие, в царствование Абакана, все страны около западного берега Каспийского моря [75] лежащие, Персию, Грузию и Ширван, двинулись на Кавказ, но в обитателях оного нашли достойных себя противников. Не прежде 1237 года успели они покорить Команов или Половцев. Кубанские же Чихи укрощены уже в 1277 году победоносным оружием Менгутимура. Но несмотря на успехи Монголов над жителями долин и предгорий Кавказа, обитатели ущелий остались независимыми от их господства; иные покорствовали победителям Востока по договорам, а другие отказались решительно признавать их владычество, и предпочли дикую свободу рабству. Потомки их, во время продолжительного владычества Монголов над Кавказом, час от часу более осваивались с дикою жизнию, и сделались совершенно уже недоступны просвещению и гражданственности; но за то отчаянная храбрость, самоотвержение и способность [76] переносить все трудности и недостатки, сделались их отличительными свойствами, коих резкие черты и ныне заметны в их потомках.

Сии племена Горцев храбро отстаивали свою неприкосновенность и свободу против знаменитого завоевателя Востока Тимурленга, который, в 1380 году, покоря Кавказские страны, прошел через Закавказские ущелья до самого Эльборуса, а в 1395 году, разбив Тахтамыша, Хана Кипчакского, на берегах Терека, опустошил огнем и мечем селения Горцев, и в конце того же года снова устремился против них; но Горцы, сражаясь отчаянно, уступая только силе оружия, сохранили свою независимость, и еще более укрепились в неприступных местах, отдаляясь от всякого сношения с жителями долин.

В 1333 году монахи Францисканского Ордена, желая ослабить влияние на [77] Горцев Метрахского Греческого Архиепископа, принявшего уже титул Митрополита, проникают к Чихам, склонив Князя их, Варзахта, принять Римско-Католическую веру, и обратив в оную постепенно небольшое число Чихов и соседних с ними народов, основывают в 1439 году в Метрахе свое Архиепископство, для управления сими новообращенными и для распространения своего учения.

В 1475 году Оттоманские Турки, взяв Кефу, и уничтожа власть Генуезцов, простерли свои завоевания по восточному берегу Черного моря; но Закубанские народы, обитавшие в ущелиях и местах неприступных, отстаивали храбро свою свободу, и успели сохранить оную и в то время, когда Турки владычествовали в Абхазии и Мингрелии.

Ханы Астраханские, хотя употребляли также многие средства преклонить [78] под иго свое Закубанских Горцев, но все сии усилия были тщетны; и хотя они присваивали себе владычество над сими народами, но, кажется, только из тщеславия, ибо в сущности никакого не имели на них влияния.

В XV столетии, при Крымском Хане Магмет-Гирее, опустели места между р. Лабою и Кубанью, лежащие от переселения туземцев ближе к устью последней и в ущелия Кавказского хребта, для большей удобности к защите. Таковое обстоятельство Хан употребил в свою пользу, и немедленно водворил на оных поколения Астраханских Нагайцев, взятых им в плен. Через что начал иметь влияние на Горцев и оказывать им все возможные притеснения.

Таковые притеснения, час от часу увеличивавшиеся со стороны Крымцев, побудили Горцев, известных у нас с тех [79] пор под именем Черкесов, прибегнуть к покровительству Царя Иоанна Васильевича Грозного, о подвигах коего под Астраханию молва гремела на Кавказе. Черкесы, покорясь ему, в 1559 году, получили помощь. Запорожцы, под начальством Князя Вишневецкого, по приказанию Царя, явились для поддержания усилий Горцев прошив Крымцев, но успех сего похода вовсе нам неизвестен. Но в 1565 г. войска Русские, посланные Царем на помощь Черкесам, под предводительством воеводы Князя Ивана Дашкова, одержали значительные победы над Крымцами. Сии последние, раздраженные против Закубанцев на признание Русского господства, пять лет ждали удобного случая к отмщению; наконец воспользовались удалением Русских войск в свои пределы. В 1570 году, под предводительством своего Хана Шах Абас Гирея, напали [80] со многочисленным войском на Закубанцев, разорили и истребили их жилища, а жителей увлекли за Кубань и силою принудили к принятию Магометанского закона. Но Черкесы недолго оставались в таковом рабстве. Воспользовавшись оплошностию Крымцев, они, в 1590 году, возвратились в прежние жилища; но, встретя препятствия со стороны новых обитателей, удалились к р. Басану и потеснили Кабардинцев. От сего произошло междоусобие, последствием коего было переселение некоторых Кабардинских Князей в Россию, разделение Кабардинского народа на Большую и Малую Кабарду и удаление одного колена на Кубань, под именем Бесленейцев, получивших таковое название от Беслена, одного из сыновей Иналовых. Разделясь таким образом, Кабардинцы, разделились и в политическом отношении: оставшиеся на прежних местах [81] остались в зависимости России, а Бесленейцы поддались Крымцам, как по близости живущимI.

В начале XVI столетия, Горские Князья неоднократно прибегали лично к Царям Русским, испрашивая защиты и покровительства; но поход Русских войск против Шамхала Тарковского в 1604 году, показал ясно, что на их уверения очень трудно полагаться: ибо Горцы изменили и причинили большой вред отряду. Желая загладить таковой поступок, в 1615 году они возобновили свои уверения Царю Михаилу Федоровичу через особых послов.

Начало XVIII столетия ознаменовано войнами между Кабардинцев и Крымцев. Хан Крымский Каплан Гирей, ища возобновить права своих предков на подвластность Кабардинцев, выступил против сих последних с значительными силами в 1705 году. [82]

Кабардинцы, не будучи в возможности открыто действовать, прибегли к хитрости. Скрывшись в горах, они заманили Каплан Гирея в тесные ущелия гор, окружающих реку Урупу, и заперев проходы, напали внезапно на его войско и побили наголову. Поражение было столь решительно, что сам Хан едва спасся с самым малым числом своих приверженцев. Крымцы после сего поражения долго оставляли Кабардинцев в покое; но в начале 1720 года Хан Саадет-Гирей возымел намерение отомстить Кабардинцам за 1705 год. Но Кабардинцы, проникнув его замыслы, обратились к Императору Петру Великому с просьбою об оказании им защиты. Следствием сей меры было то, что едва войска Саадат Гирея приблизились к границам Кабардинским, как были встречены Русскими войсками, под начальством Астраханского Губернатора [83] Волынского; а потому, не смея вступить в дело с сими последними, возвратились безуспешно. Но Крымские Ханы все еще не оставляли намерения покорить Кабардинцев. В 1729 г. Кубанский Сераскир Бахтагирей выступил против оных с значительным войском, но Кабардинцы, в отчаянном сражении, данном по сему случаю совокупно с Закубанскими Черкесами, разбили совершенно Крымское войско и убили самого их предводителя; чем не только избавились навсегда от ига Крымцев, но даже и от постыдной дани, которую платили Крымскому Хану: мальчиками и девочками.

Порта, уважая храбрость Кабардинцев, в трактате своем с Россиею, в 1739 г., положила признать их независимыми и барьерою между обеих держав. Таковое постановление сделало Кабардинцев явными притеснителями [84] соседственных Горцев, коих они угнетали и принудили себе покорствовать. Горцы сии с радостию видели, что Кабарда, разделенная на партии, приближалась к своему падению. Построение Моздока, в 1765 году, показывая Кабардинцам, что Россия намерена стать твердою ногою на Кавказе, побудило их к неприязненным против нас действиям и к содействию Туркам. Генерал Де-Медем, по повелению Императрицы Екатерины II, в 1770 году удачно наказал Кабардинцев и Закубанцев за их вероломство, и принудил признать себя Российскими подданными. Соседственные Кабарде народы с крайнею охотою признавали также себя подданными России, каковое подданство Кабардинцев признано Портою в Кучук-Кайнарджинском трактате, в 1774 году.

Со времени основания Моздокской линии, более и более усилилось влияние [85] России на дела Горцев, а потому Порта, ведя в то время частые войны против России, нашла весьма для себя выгодным вооружить против нас Закубанские народы и сделать их несколько зависимыми от Константинопольского Двора; видя, что силою никогда до сего не достигнет, прибегла к хитрости. Турецкие Муллы, проповедывая с фанатическим исступлением Алкоран, и рассыпая золото новообращаемым, успели в короткое время обратить большую часть Горцев в Магометанство и внушить им сильную ненависть к Русским. Горцы, подвергнувшись единожды зависимости Мулл, стали в зависимость и от Константинопольского Двора, который, в отношении к ним, начал двигать тайные пружины своей политики. Оный в трактате 1783 года, заключенном с Россиею — положил Кубань границею между обеими Державами, [86] подразумевая ясно сим самым пунктом, что Закубанцы принадлежат Порте; но не довольствуясь сим, она беспрестанно возбуждала фанатическое исступление сих народов против России. Посланный ею в 1785 г. дервиш-лжепророк Шах Мансур, возмутил Чеченцев, около Сунжи живущих, и наделав много хлопот нашему пограничному начальству, обратил также значительную часть Засунженских жителей в Магометанство. Но его лживые обещания показались в настоящем виде Горцам, когда они понесли значительные потери при сшибках с нашими войсками, а их лжепророк сам попал в плен при взятии Анапы. Но с сих поре число Магометанского духовенства умножилось между Горцами.

Кабардинцы, находя для себя выгоднейшим состоять под покровительством России, не принимали никакого [87] участия в экспедиции Сераскира Батал-бея, посланного Портою в 1790 году с 40,000 войском для склонения Горцев действовать против России; а потому, хотя Ясским трактатом, в 1791 г., между Портою и Россиею заключенным, снова назначена река Кубань границею между обеих Держав, но Кабардинцы остались в зависимости России, и для управления ими, в 1793 г., учрежден в Моздоке пограничный Суд.

С самого начала поступления Грузии в подданство России, Горцы, будучи ближайшими соседями нашим линиям сообщения, неоднократно обращали на себя праведную кару нашего правительства, которое и до сего времени продолжает почти ежегодные против них экспедиции по необходимости, дабы положить преграду их хищничествам и разбоям. В начале текущего столетия Горцы иногда успевали в своих [88] замыслах, но того чаще платили дорого за свои покушения. Но подвиги Генерала Ермолова и Князя Мадатова, посеявшие ужас в неприступных дотоле хребтах Кавказа, распространение Кордонной линии непрерывною цепью между обоих морей: Черного и Каспийского, построение Русских крепостей в землях Горцев, разбитие и смерть лжепророка Кази-Муллы, и, сверх того, важные меры предосторожности, принятые по всем путям, пролегающим по отраслям Кавказа — лишили Горцев прежней отважности и почти всех способов к произвождению безнаказанно своих хищничеств. Благонамеренные между ними, постигая мудрые попечения Русского Правительства, охотно оному покоряются и остаются верноподданными. Но, к несчастию, таковых еще очень мало; напротив того, многочисленная часть сих народов, втеснясь в [89] неприступные ущелия, добровольно осуждая себя на недостаток во всех потребностях жизни, чуждается сообщения с Русскими, повелителями Кавказских предгорий, потому что не понимают намерений мудрого Правительства, что всякая зависимость кажется им совершенным рабством, а некому внушить им истину, показать все в ясном свете, затемненном теперь для них предрассудками и превратными понятиями. Они сносят долго нужду, нужду жестокую; но наконец природа берет верх, и они, из крайности, пускаются на разбой,— пускаются почти на верную погибель. Но что им терять — жизнь? Для живущего в горах, лишенного не только излишнего, но самого необходимого, пользующего по скалам подобно серне, с лопаткой в руках, дабы отыскать клочок земли, на котором мог бы он посеять горсть проса, которое, может [90] быть, не даст ему и того, что он посеял — стоит ли жалеть о жизни! Вот причина, почему Горцы так неустрашимы при нападениях. Останешься жив — воротишься с добычею и прослывешь удальцом; пал — тем лучше — всем мучениям конец. Если бы нашлись люди — благодетели человечества, которые, приняв на себя труд изучиться Горским наречиям, и презирая опасность, для небесной награды, проникли бы в ущелия сих жалких получеловеков, и умели бы, озарив светом Христианства, блестящими красками представить им весь ужас их настоящего положения, и те бесчисленные выгоды гражданственности, которые ожидают их, когда они добровольно покорятся могущественной России, управляемой мудрыми законами чадолюбивого Монарха, — и я вполне уверен, что в след за тем ударит час спокойствия на Кавказе, доселе [91] неведомого; — Россия обнимет новых полезных граждан и неустрашимых воинов, и Кавказ обратится в плодоносную и романическую Швейцарию, куда обратятся толпы путешественников и ученых, дабы в развалинах древних городов, памятниках минувшего, прочесть первоначальную историю стран Кавказских, ознакомиться ее изменениями и постигнуть доселе нам непостижимое. Дай Бог, чтоб сия эпоха наступила скорее нежели мы думаем!

Кабардинцы.

Описав во второй части статистические сведения относительно Кабардинских земель, я намерен сообщить здесь этнографические подробности о сем народе, который занимает первое место между Горцами. Сие описание заимствую я из сочинения Г. Дебу: О Кавказской [92] линии; потому что сии сведения есть самые положительные и верные.

Кабардинцы имеют преимущество над всеми Горскими народами, кроме одних Дагестанцев; все прочие роды, как-то: Кумыки, Чегемцы, Карабулаки, Аксаевцы, Алтисты, Осетинцы, Абазинцы, Бесленейцы, Ингушевцы и другие, не только им подражают в нравах и во всех обычаях, но частию от них зависели и платили дань; законов никаких не имели и не имеют, следуя обычаям, по преданию им известным, и от вкоренившегося между ними несогласия весьма испорчены.

Большая Кабарда разделяется на три поколения, а именно: Атажукова, Миссоустова и Джембулатово. Все сии три колена выводят свой род от одного Князя, называемого Кес, который, как сказывают, выехал из Аравии, и учинился владельцем всех Горских [93] народов. Сей Князь имел двух сыновей: первый назывался Инал, а второй Шамбок. От младших детей Инала произошли все три вышеозначенные поколения Кабардинских владельцев; но он имел еще старшего сына, Шеченуха.

Ош Шамбока произошел род Бесленейских и Абазинских владельцев. Поколение Шеченуха было в Кабарде в особенном уважении. Старший из оного составлял род самовластного владельца; но в конце прошлого века, по ненависти к нему прочих Князей, не терпевших его гордости, учинен был против него заговор, от коего совершенно истреблено сие колено.

От Джембулатовского рода произошли все Черкесские Князья, ныне в России находящиеся, под названием Алеуковых и Бековичевых.

Ныне число владельцев их столь размножилось, что они лишаются [94] способов к приличному себя содержанию. От уничтожения первобытных учреждений, возник крайний беспорядок, и по мере того, как оный увеличивался, грабительство сделалось единственным предметом их существования. Посему первое правило каждого владельца — отнять и украсть все то, что только глазам представится. Сие правило, так сказать, высасывают они со млеком матерним; ибо, как скоро у владельца родится младенец мужеска пола, то отдается кому-либо из узденей ( род Дворян), который должен его воспитать до совершенного возраста, с содержанием на собственном своем иждивении. Сие воспитание состоит в том, чтоб приучать с юношества к проворству и краже. Награда за воспитание бывает не малая: ибо когда питомец возмужает, то обязан из всякой им приобретенной добычи отдать девять долей [95] воспитателю (по их наречию: Аталыке), оставляя себе последнюю. Это еще более доказывает, сколь нравы их порочны. Кабардинцам вовсе неизвестны законы и образ в управлении; ибо они силою или, по собственному их согласию, подчиняясь владельцу Кесу, состояли под верховным его управлением, которое оставалось наследственным в его роде. Прежде воля Князя составляла у них весь закон, но с умножением Князей и воля их начала разделяться; а от сего нечувствительно произошли советы, на которые по времени начали приглашать узденей. Случившиеся же между народом неудовольствия побуждали призывать к важным собраниям и народных старшин. Постановления общего совета, хотя имеют у них законную силу, но часто переменяются.

Клятва над Алкораном есть главнейшее их обязательство; но как [96] закон Магометов не весьма давно введен между ними, то они, по своему непостоянству, редко далее одного года сохраняют данную клятву: к сему не мало способствует врожденное легкомыслие, соделывающее их всегда клятвопреступниками, чему встречались неоднократные примеры. Посему невозможно верить обещаниям, уверениям и клятвам, которые сей народ, в разное время и по разным случаям, давал командующим на Линии.

Общий Кабардинский совет или круг имеет в себе нечто важное и достойное примечания: но желательно, чтобы цель сих собраний более устремлена была к общей их пользе.

Всякое предложение, какого бы роду ни было, происходит от владельцев, по мнению одного, двух или многих старших из них летами, в следствие чего повещают узденям и старшинам [97] собраться. Прибыв в назначенное место, они разделяются по степеням, а именно: владельцы, уздени и народные старшины, каждый род особенно.

Владельцы, условясь между собою, предлагают о каком-либо деле узденям: сии разбирают пользу или вред от предложения, и всегда почти соглашаясь с волею владельцев, у коих состоят в непосредственной зависимости, представляют общее заключение обоих сословий на мнение народа, который называют подданными. Глас простого народа решает законодательное положение: ему предоставляется принять, или отвергнуть предложение владельцев, хотя бы на оное и согласны были уздени.

Словесное изречение народное имеет силу закона. Князья сушь наблюдатели законодательной власти; а уздени, как исполнители владельческих поведений, [98] обязаны притом соглашать народ с мнением владельцев.

Никакой Князь иди владелец не имеет ни малейшей собственности; но некоторые уздени имеют оную: впрочем, все принадлежит народу. Звание Князя столь священно для Кабардинцев, что всякой из них обязан, для защищения владельца, жертвовать не только своим имуществом, но и самою жизнию. Князья у них издревле называются покровителями народа; каждый из них имеет больше или меньше зависимых от себя, которых называют своими подданными. Князь может требовать от своего подданного, и присвоить себе все его достояние, взять и продашь всех его ясырей или пленников; отнять дочь или жену, но не властен над его жизнию. При таковом их самовластии, есть однако ж некоторые старшины, из корени Кабардинского народа, [99] уважаемые самыми владельцами, и мнение их, в общем кругу, сильнее и действительнее голоса владельцев.

Корыстолюбие Кабардинских Князей было и есть поводом к самым величайшим злоупотреблениям: ибо владельцы грабили не только обыкновенных своих подданных, но и уважаемых народом старшин, и тем навлекли на себя народное негодование. Князья, в отмщение питаемой к ним ненависти, стали умножать грабительства не только между ясырями, но и между коренными подданными, у коих, без всякого разбора, отнимали скот, пажить, жен и детей.

Народ, столь много и напрасно угнетенный, оживотворился под покровительством Российской Державы. Но самое сие их благополучие и утешение побудило владельцев более мстить народу, считая, по-видимому, то утеснением, [100] что оружие наше служило преградою их бесчеловечию. Они вздумали приносить, в царствование Екатерины II, несправедливые жалобы, якобы они утеснены от заведения Линии. Взаимная злоба, между Князьями и народом возраставшая, побудила многих из народа, более других угнетаемого, искать в крайности своего убежища и покровительства в наших владениях; почему многие и поселились на Линии. Причины, заставившие выдать новых сих переселенцев их утеснителям, и поныне остаются неизвестными. По возвращении ж сих несчастных, мщение владельцев возросло над ними до крайнего мучительства, — и народ, впав в отчаяние, потерял всякую к ним доверенность.

Доколе нравы Кабардинского народа не испортились, они подобны были во многом древним Лакедемонским. Рыцарство составляет еще предмет [101] славы каждого, и роскошь не вкралась еще и поныне в сердца сего народа. Золото и серебро ставят почти они ни во что; напротив того, всякие доспехи и оружие считают всего драгоценнее. Пища их повсюду одинакова; и если у них нет, как у Спартанцев, общих столов: то, сходно с ними, каждое семейство, от прадеда до позднего поколения, живет нераздельно, и употребляет пищу из одного котла. От сего в народе сем не говорится: столько-то семей или дворов, но — столько-то котлов.

При рождении младенца, не погружают его в воду, но оставляют на воздухе одни сутки без всякого призрения; по прошествии года подают ему оружие и что-нибудь скудельное: если он примет первое, то отец и все семейство дают праздник. При воспитании детей, приучают их быть смелыми, [102] бодрыми, живыми и проворными. По прошествии же сети лет, учат владеть конем, стрелять из лука и ружья. Для сего, как выше сказано, отцы отдают детей своих на воспитание другим, дабы не допустить юности вкусить негу, могущую произойти от природной родительской к детям горячности.

Возмужавший возвращается в дом отца своего. Юноши обоих полов могут видеться свободно; в праздничные дни бывают пляски, где они между собою знакомятся. Вступая в брачный союз, жених должен платить за невесту калым, т. е. вывод рыцарскими доспехами, как-то: панцирями, наручнями, ружьями, и тому подобным. Случается также, что калым платится рогатым скотом, или наличными деньгами, по обоюдному согласию отца невесты и жениха. Вступившие в брак, [103] должны весьма скрытно, и, гак сказать, украдкою иметь супружеское сообщение.

Сходство их е Спартанцами близко, во всем, даже и в порочных обыкновениях: ибо им позволяется красть, как и в Лакедемоне, но только с тем, чтобы скрываем был всякой след покражи, подобно тому Спартанцу, который, допустив лисице, им украденной, и под полу спрятанной, прогрызть ему бок, сохранил молчание. Всякой Черкес, согласится лучше умереть, нежели быть обличенным. Воровство, коего следы остаются навсегда сокрытыми, приобретает отличившимся в оном особенное уважение. Наконец, старость лет, между ними, как и у Спартан, в крайнем почтении, и никакой молодой, человек перед стариком не дерзает сделать ни малейшей невежливости.

Несходства в нравственных свойствах и расположении ума между [104] Кабардинцами и Лакедемонянами, суть следующие: Спартанцы отличались твердостию, а сии ознаменовываются непостоянством и вероломством, впрочем, по примеру первых, они любят вольность и независимость свою до бесконечности.

Непостоянство и вероломство сего народа вкрались с тех пор, как они сделались Магометанами; причиною сему можно полагать слабое их исповедание веры. Многие Кабардинцы сохранили и доныне еще следы бывшего у них Христианства, и почитают со всяким благоговением некоторые наши праздничные дни.

После краткого описания происхождения рода владельцев Кабардинских, нравов, образа управления и положения всего их народа, остается сказать о их обычаях и образе жизни.

Издревле и доныне владельцы [105] обращаются с узденями и народом просто и одинаково. Старший и богатейший владелец живет почти в хижине: общая их пища состоит из небольшого количества пшена, в воде сваренного, и куска печеной или вареной баранины. Обыкновенное их питье есть буза, а у богатых весьма дурно сделанный мед. Здесь заметить должно, как выше сказано, что владельцы, не имея у себя ничего собственного, получают все продовольствие от своих подданных; пользуясь сим правом, берут у них все безвозвратно, следственно и все нужное к пропитанию; за то владелец, с своей стороны, не должен ни в чем отказывать подданному. Ежели проходящий увидит владельца, сидящего за обедом, то имеет право взойти и делить с ним обще приготовленную пищу. Если уздень увидит у владельца деньги, хорошее платье, шапку или другое, что ему [106] понравится, то владелец отказать ему в оном не может и не должен. Сие казалось бы на первый взгляд некоторым равновесием в общей связи или, лучше сказать, воздаянием за тягость, владельцами причиняемую народу. Но щедрота не есть дар, всякому свойственный: скупость находит всегда убежище в сердцах слабых, а корыстолюбие не имеет пределов. Посему и владельцы, под предлогом, что опасаются разориться, ходят весьма скудно, так, что видя их и узденей вместе, можно принять по одежде узденей за владельцев, а сих за простолюдинов.

Во время праздничных, или, лучше сказать, праздных дней, собираются они беседовать между собою, а юноши забавляются плясками.

Музыка их состоит из двух или трех длинных дудках с тремя круглообразными отверстиями, и в одной [107] балалайке. Обыкновенная их пляска род Азиатской, но имеет особенные ухватки. Всякой раз, когда бывает свадьба, собираются все жители того селения, где оную совершают; тут выставляются уже все наряды, какие только кто по состоянию имеет: холостые украшаются всеми приобретенными доспехами, девушки лучшею одеждою. Молодой человек отличившийся рыцарскими ухватками и проворством, заслуживает похвалу старшин, и получает право плясать с тою девушкой, с которой он пожелает; непроворному это воспрещается. По окончании празднества, расходятся они в свои дома, а невесту или новобрачную уводят: и жениху должно так прокрасться к ней в дом, чтоб никто не приметил, а иначе, он подвергнет себя бесславию, и навлечет крайний стыд жене своей.

Воспитание девушек не имеет в [108] себе ничего примечательного. Всякая мать, какого бы рода ни была, отдает, по рождении, дочь свою в чужие руки на воспитание. До 7 лет, как сие выше сказано о детях мужеска пола, верхняя часть их тела обшивается дайкою; от чего имеют оне весьма стройный стан. Возрастая, учатся оне вышивать золотом и шелком, плесть тесемки, шить платья; по замужстве — шьют одежду мужьям и себе. Одежда не различает девушек от замужних, а только головной убор, состоящий из шапки, ими и по замужстве носимой, которая отцом новобрачного снимается по рождении первого младенца, причем он обязан по своему состоянию дарить домом, скотом, и проч.

По смерти отца, мужа, или ближней родни, всякая женщина должна себе расцарапать лице и грудь до крови. Чем [109] более она себя окровавит, тем более ознаменует свою привязанность.

Мужчины в подобных случаях должны сечь себя плетью, так, чтобы лоб был в синих пятнах. Но варварство сие с некоторых лет начало уменьшаться: от того ли, что они почувствовали глупость сего обычая, или от уменьшения их любви к родственникам.

Кабардинцы более всех Горцев склонны к оседлой жизни; родина для них священна. Обычаи предков сохраняются с точностию. Они благоговеют перед гробами предков и почитают оные жертвоприношением. Изделия Кабардинцев: оружие, бурки, холст и прочее, гораздо совершеннее нежели у других народов.

Кабардинцы довольно часто изменяют покрой своего платья, и таковая перемена тотчас входит в [110] употребление и у других Горцев. Одним словом, Кабардинцы служат представителями просвещения и образованности между племенами народа Адехе, к коему также причисляются. Вкус Кабардинцев и поступки служат примером для прочих племен, которые во всем им подражают.

Абазинцы.

Народе сей есть отделенная часть жителей большой Абазехии. Сперва обитали они по ту сторону Кавказских гор, занимая пространство оных от Елборуса до Анадолии, устраивали свои селения по ущельям в неприступных местах.

Народ сей, рассеянный по ущельям, которые и до сих пор почитают противу других мест выгоднейшими, не имел над собою ни одного верховного начальника, а управлялся первоначально [111] старшими по летам. Всякое таковое ущелье имело одного старшину, к которому прибегали с жалобами, в случае неудовольствий. Совет такового, ими избранного, старшины почитался приговором, а наконец они соделались верховными судьями и повелителями народа; и каждое ущелье, составляя собою округ, получало имя любимого и доброго своего старшины, заслужившего правлением своим любовь народа.

По смерти старшины, из уважения к памяти покойного, предпочтительно выбирали в сие звание старшего из его рода: отсюда Абазинские Князья возымели свое начало. И посему, для рачительного сохранения сего родового преимущества, всегда женятся на равных своему состоянию.

Сначала владельцы единственно пользовались народным уважением, получая от них добровольные подарки: но с [112] утверждением наследственной их власти, они обложили народ податью, которая увеличивалась постепенно. Будучи же вместе с тем и верховными судьями, они присвоили себе неограниченную власть над имением, вольностью и даже жизнию своих подчиненных, коих начали называть подвластными.

Сей народ издревле трудолюбив и довольно кроток; менее способен нападать, нежели обороняться. Скотоводство есть существенная часть его хозяйства, обращающая на себя все попечение. Он был сперва идолопоклоннической веры, но от соседства с Турками, с коими вел торговлю, принял закон Магометов, к которому однако же не весьма привязан, а более держится древних суеверных преданий.

Прибытки, от торговли происходившие, обогащали одних лишь владельцев, для ненасытности коих [113] принуждены были прочие жертвовать имением и вольностию; с умножением богатства сих владельцев, им надобны стали прислужники или орудия для порабощения простого народа; для сего, избрав и привлекши к себе различными наградами известных удальством разного рода бродяг, вознаградили слепое их повиновение и приверженность достоинством узденей, или приближенных. Сии же, угождая властолюбивым замыслам владельцев, доверили преклонение народа под иго рабства, и способствовали разделению оного на участки, розданные в последствии времени, по воле владельцев, под управление и во власть сим новым чиновникам.

Выгода сих пришлецов, будучи сопряжена с выгодою владельцев, побуждала иметь одни с ними виды; а посему уздени разделяли с владельцами собираемую со своих участков подать, [114] составляли их дружину, и охраняли их от всех опасностей, не щадя собственной жизни.

Такое сближение узденей с владельцами составило среднюю степень, и приобрело им народное уважение; к чему способствовало и то, что они соделались некоторым образом посредниками между народом и владельцами.

Приращение богатства от торговли произвело зависть между владельцами: за оною последовали ненависть, ссоры и драки. Целые округи нападали одни на других: победитель обогащался имуществом побежденного, военнопленные променивались на товары Туркам. Сии неустройства и стеснение, от размножения народа и скота, побудили искать между прочими округами удобнейших для поселения мест; а сие-то послужило поводом к переходу чрез Кавказские горы и к новому поселению. [115]

Башилбайцы поселились между вершин рек Лаби и Урупа; Алтыкисеки же или Абазинцы от Урупа до Кубани, и по сей реке до Каменного моста.

Река Кубань разделяла тогда Абазинцев от Кабардинского народа, уступающего им во многолюдстве и богатстве, не занимающегося, по их примеру, земледелием, ненавидящего труд и упражняющегося для собственного пропитания в воровстве и хищничестве. Кабардинцы, сделавшись соседями сих, изобилующих всеми потребностями, Абазинцов, употребляли, по природной своей склонности все возможные средства, чтоб их обворовывать. Но, по вышеозначенным причинам, не смели отважиться на явную с ними вражду. Притом же видя, что, не могут противиться силе и многочислию сих соседей, и что часто происходившие взаимные ссоры всегда оканчивались в пользу Абазинцев, [110] употребили хитрость, и заключили торжественный между обоими народами союз. Потом, ознакомясь короче, породнились с ними, отдавая и получая дочерей из одного народа в другой: от такой связи они приобрели лучшее понятие о земледелии и скотоводстве; но, выведав с одной стороны простоту и кротость Абазинцев, а с другой своеволие и несогласие владельцев, не оставили, - при сих выгодных для себя обстоятельствах, поработить их себе; к чему также способствовали беспечность и легковерие несчастных Осетинцев.

Несогласие владельцев, Алтыкисейцев и Башилбаев произвело вражду между сими единоплеменными народами: от чего произошли между храбрыми оными семействами жестокие и кровопролитные сшибки, ослабившие их силы. Кабардинцы, вспомоществуя первым, избраны были, по общему согласию сих добродушных, но [117] возмущенных народов, посредниками в возникших между ними несогласиях. Желая же употребить доверие, оказанное им в собственную пользу, остановили кровопролитие не для прочного их примирения, а единственно опасаясь, чтоб оно не произошло без их посредничества.

Придерживаясь и за сим предположенного намерения, они обманывали по очереди оба народа, увеличивая несогласие, и умножая обоюдно между ними ненависть, и тем самым произвели между сими единоплеменниками новый и непримиримый разрыв.

Исполнив сие предприятие, и ослабив силы Абазинцев, Кабардинцы оставили до времени Башилбаев, и обратили весь свой яд на первых.

Неограниченное самовластие и взаимная независимость Абазинских Князей, владевших над своими подданными без всяких установленных законов, [118] подали Кабардинцам повод воспользоваться выгодою семейственных своих с Абазинцами связей, и последовать склонности их к разбоям, под наименованием Рыцарства. Учители обратили сию склонность в свою пользу, вооружив одного владельца против другого, принуждали добрых Абазинцев подговаривать других, подвластных себе, подобных владельцев, разведывать об удобном времени к приведению в действие злого, им внушенного, намерения, нападать на слабого врасплох, грабить его имение, сожигать домы, угонять скот, уводить подвластных, забирать жен и детей, и отдавать похищенное им же, как учителям в сем новом изобретенном ими ремесле. Получая из рук их только малейшую долю, Абазинцы почитали и это за милость; но, по наущению тех же Кабардинцев, обиженный не оставался долго без должного возмездия, [119] и ограбленный платил тем же самым ограбившему.

Подвластные Абазинским владельцам, по неволе участвующим в ежедневных между ними ссорах, и терпящие от такового несогласия крайнее разорение, начали искать защиты у Башилбаев, к которым по большей части перебежали: ибо владельцы, по близости поселения Башилбаев, по удобности к сему переходу и по древнему их обряду, позволяющему народу таковое переселение, никак не могли оное воспретить.

Кабардинцы же не только тому не препятствовали, но еще способствовали беглой толпе Осетинцев, провожая и защищая их в пути до предназначенного места. От такового переселения, возбуждавшие прежде их зависть, соседи весьма ослабели; выгоды же, Кабардинцами во время производимых в сем народе раздоров подученные, были так [120] велики, что они сделались богаче Осетинцев; а от бегства их подвластных — многолюднее; ибо часть их перешла к ним.

Кабардинцы, расстроив таким образом народ сей, сняли с себя личину, и показались в истинном виде. Сначала, делая притязания к Абазинцам, требовали с каждого их двора по одному барану, под тем предлогом, что земля, ими занимаемая, принадлежала им, Кабардинцам. Абазинские владельцы, будучи сими раздорами расторгнуты и ослаблены, ненавидя, и в одно время боясь однородцев своих, Башилбаев, от коих при лучшем согласии могли ожидать вспомоществования, принуждены были платишь им требуемую дань.

После сей удачи, Кабардинцам оставалось только то, чтобы совершенно поработить сей народ, чего и не замедлили исполнить. Они разными [121] пронырствами заставили слабейших из владельцев войти к ним в подданство, и из равных по родоначалию признать себя их узденями, или прислужниками; в сем качестве, переселив их к себе с их подвластными, переходили ежедневно к оставшимся на другой стороне Абазинцам; грабили их без пощады, давая долю из приобретенной ими столь гнусным образом добычи, новым своим, переименованным узденям, позволяя им притом спокойно пользоваться собственностию и одаряя их за оказанную приверженность. Таковое снисхождение умножало число новых сего рода узденей.

Остальные, составлявшие большую часть Абазинских владельцев, вышед из терпения и гнушаясь выгодами узденьского звания, перешли ближе к однородцам своим, Башилбаям, с коими, примирясь, составили один народ. [122] Кабардинцы гнались за ушедшими и требовали их выдачи; но Башилбайцы, воспрепятствовав возвращению их вооруженною рукою, принудили Кабардинцев, после некоторых сшибок и без ожиданного успеха в их предприятиях, возвратиться к новопроизведенным своим узденям, дабы отмстить над ними свои неудачи. Сии изменники своего народа, доведенные до крайности, просиди, во время бунта Кабардинцев против России в 1779 году, Начальников на Кавказской Линии принять их под свою защиту — и получили желаемое согласие. В следствие сего, часть их поселена была внутри Кордона, близ крепостей. Таким образом избавились они от угнетения Кабардинцев. Осетинцы же, оставшиеся под игом сих извергов, жили в вершинах Кумы за Кордоном, претерпевали от притеснителей своих крайнее мучение, и, не взирая на узденство, [123] отлучающее их от народа, угнетаемы были наравне с прочими. Состояние сих несчастных, сделавшись совершенно для них несносным, принудило их разбежаться отчасти за Кубань, к своим единоплеменным, а других, в знатном числе, к живущим в нашем Кордоне. Столь неожиданное умножение сделалось для первых тягостным; по причине их стеснения встретились разные неудобства, а особливо по соединении сих выходцев с Нагайцами, с коими они не могли ужиться, по разности с ними в происхождении и правилах. Сие произвело новое между ними несогласие, ссоры и грабежи: одни у других старались сманивать подвластных и защищать беглецов. Просьбы, от сего происходившие, крайне затрудняли Российское Начальство.

Положение Осетинцев становилось еще жалостнее, как по причине [124] частых набегов, претерпеваемых ими от Кабардинцев, равно и от обид, Нагайцами производимых. Сии неудобства уничтожены были распространением их жилищ по вершинам рек, впадающих в Кубань и Куму, и учреждением нового поста в вершинах сей последней реки, под ведомством Абазинского Пристава, который, сильными своими разъездами предохранял их от хищнических набегов, неблагоприятствующих им Кабардинцев. Таковыми благоразумными и выгодными для сего, столь угнетенного Кабардинцами, Абазинского народа доставлен ему покой. В народе сем, по примеру Нагайцев, учрежден Родовой Суд, составленный из равного числа людей, взятых из трех их сословий. Сия мера, служащая, по общему мнению, к улучшению народного состояния, долженствовала прекратить своеволие [125] владельцев и уменьшить безответное им повиновение узденей.

Абазинцы, восчувстовав выгоды, происшедшие от заведенного между ними порядка и спокойствия, соединением их приобретенного, также важность данной им защиты, уведомили о счастливом своем положении живущих за Кубанью Алтыкисейцев: посему они значущими партиями начали просить местное Российское Начальство о позволении соединиться со своими однородцами, обещая перевесть с собою более 30,000 народа. Таким образом народ сей от человеколюбивого и благоразумного с ним обращения, почел за милость то, чего прежде не могли сделать все старания и иждивения начальствовавших на Линии, имевших единственною целию уменьшение числа противников, за рекою Кубанью живущих. Ибо хотя им и отказано было в переселении на нашу сторону, по [126] причине мира с Оттоманского Портою, но сие не воспрепятствовало им остаться более преданными Российской, нежели Турецкой стороне.

Кабардинцы, лишась столь для них сильного вспомоществования Абазинцев, кои не только трудолюбием своим доставляли им пропитание, но и защищали их вооруженною рукою, сделались после отступления их и сами менее строптивыми; сверх того, потеряли удобность переезда за границу: от чего прекратилась их связь с Закубанцами.

Сей добрый, трудолюбивый народ Абазинский состоял тогда из 17,000 душ; он доставлял местным жителям всякие потребности, и содействовал к их дешевизне; также и кавалерийские полки получали от него в ремонт лучших лошадей; от него выводились сгонщиками внутрь России большие гурты скота; от него, наконец, [127] снабжался Таганрогский порт кожами, маслом, медом и воском; а Воронежские суконные фабрики добротною овечьею шерстью. Он, соделавшись попечением местного Начальства, из рассеянного, по своему единодушию усиленным, взаимною связью укрепленным, и в надежде быть защищаемым, следственно спокойным, - восчувствовал благодеяния, получаемые от России, — и за то питал нелицемерные чувства благодарности к своим избавителям. Но вскоре за сим прекратились все меры, Правительством предпринятые к твердому основанию его благополучия.

Неспособность их пристава, буйство Казаков и наущение Турков, заставили сей народ, в 1804 году, бежать вместе с Нагайским народом за реку Кубань, откуда уже в 1805 году возвратились они к прежним жилищам. [128]

В 1808 году, местное Начальство принудило было их переселиться внутрь нашего Кордона. Назначенные им места простирались вниз по Кубани от Еманжелгинского поста до Невинномыского укрепления.

Абазинцы же, судя по своему многолюдству, почли такое назначение притеснением, и потому отказались от сего предложения. Тоже местное начальство, чтоб непременно принудить их к сему переселению, велело отобрать у них скот, который отдан был под присмотр казаков, и обвесть главное их поселение по реке Тахтамышу цепью, составленною из регулярных и казачьих войск.

Таковое угнетение и отнятие у них не только всякого с их однородцами сообщения, но и необходимых для земледелия и скотоводства способов, произвело в главном их селении [129] необыкновенную смертность; почему и посланы были от начальства чиновники с врачами, для осмотра обоего пола; но сей осмотр женщин в обнаженном виде послужил к крайнему ожесточению Абазинцев, ибо, по их обычаю и по врожденной нравственности, женский пол у них почитается неприкосновенным и неприступным в сем виде, даже и для глаз единоутробных; а потому они с упорностию отвергли с нашей стороны всякое пособие, и решились лучше умирать от недостатка необходимых потребностей, нежели в чем-либо быть нам обязанными.

Местное начальство, для приведения их в послушание, упорно следуя избранному невыгодному плану, и оставя скот, им принадлежащий, под присмотром тех же самых казаков, исключило народ сей, в конце того 1808 года, от зависимости; а дабы [130] препятствовать добрым и угнетенным Абазинцам отлучаться от своих домов, учреждены были внутри их жилищ посты из регулярных и казачьих войск с пушками; лучшие же из их владельцев рассажены по крепостям. Народ, не имея другого способа избавить себя от столь тягостного положения, решился тайным образом рассеяться, что им и удалось. Из числа их часть перешла за реку Кубань и водворилась между своими однородцами, Башилбаями, от коих получают пропитание, а другая скрылась в лесах, вспомоществуемая человеколюбием своих однородцев; самая малая часть осталась на прежних местах, и скрытым образом достают себе необходимое пропитание.

Статистические подробности.

Абазинские земли ограничены с Запада от земель большой Абхазии р. [131] Лабою; с Севера: жилищем Мансуровцев и Бесленейцев; к Северо-востоку реками Тахтамышем, Подкумком и Назраком; к Юго-востоку р. Малкою, а к Югу землями Карачаевцев. Все пространство земли покрыто высочайшими горами, неприступными ущелиями, крутыми лесистыми обрывами, и множеством горных ручьев, образующих первые истоки рек Лабы большой и малой, Урупа и обоих Зеленчуков.

Абазинский народ имеет следующие подразделения:

1. Алтыкезеки или шестиродные, т. е. управляемые шестью Княжескими родами, — обитают в Российских границах на Юг от Кисловодска, и мало зависят от Кабардинцев, но состоят в ведомстве нашего пограничного начальства. Число их полагается до 3000 душ. Летом они кочуют, а зимою живут по деревням. [132]

Бишилбай — сильное колено, живущее между истоками рек Урупа и б. Зеленчука, в самых неприступных местах. В особенности славится удальством, разбоями и составляет скопище буйных мятежных голов, с охотою принимающих в свое общество всякого негодяя и беглеца. Число их полагается до 2000 душ. Они совершенно зависят от Кабардинцев.

Чаграи, Казылбеки и Баракай, в числе не более 1000 душ. Обитают между р. Лабою и Урупом в местах, где природа, представляя одни бесплодные ущелья, сурова и ужасна. Племена сии, лишенные даже необходимого, бедны, дики и готовы от крайности на все злодеяния, лишь бы имели в виду приобретение добычи.

Карачаевцы, Чегем и Балкары

1. Карачаевцы обитают у [133] северных предгорий Эльборуского кряжа и по трем отрогам оного, простирающимся в виде ветви. Горный хребет, из коего истекает река Баксан, отделяет Карачаевцев от большой Кабарды; на Полдень сопредельны им Суаны, а на Север Алтыкезеки. Главнейшие их аулы расположены по правому берегу Кубани, которую окружает плодоносная равнина. Они большею частию занимаются скотоводством; имеют значительные табуны превосходной породы лошадей. Хлебопашество у них, хотя не важно, но достаточно для их нужд. Число их едва простирается до 1000 душ. Хотя имеют своего старшину, избираемого народом, но повинуются Кабардинцам. Грузины называют их Карашагети. Пути сообщения в их земле крайне затруднительны по причине высоких гор.

2. Чегем, получившие таковое название от реки сего имени, выходящей в [134] их пределах. Грузины называют их Дшики. Чегемы отделены на востоке от Балкаров высоким снежным хребтом; на Юге главным кряжем Кавказа от Имеретии и Мингрелии; на Западе сопредельны Карачаевцам, а на Север: большой Кабарде. Чегемы обитают в 10 аулах, расположенных по реке Чегему, и впадающей в оную речке Шаудан. Число всех жителей полагается до 1800 душ. Занимаются прилежно хлебопашеством, не смотря на бесплодность своих земель. Скотоводство у них незначительно: небольшое количество овец и коз, а для перевозки тяжестей Катера (лошаки) — вот и все. Упражняются также и в пчеловодстве, но по большей части получают мед от пчел, поселившихся в скалах. Догадываются, что они есть потомки Чихов, исповедывавших при Императоре Константине Великом Христианскую Веру. [135]

3. Балкары или Малкары, отделены от Имеретии главным кряжем Кавказа; от большой Кабарды хребтом гор, называемых, Кашкитау; к Востоку и Юго-востоку сопредельны Осетинам, а к Западу Чегемам. Обитают исключительно по берегам трех горных ручьев, из слияния коих образуется река Чегем. Грузины называют их Базианами, по имени первенствующей фамилии. Балкарская земля покрыта вся горами, по коим во множестве растет лес, почему горы сии и называются черными. Всех деревень считается 7, в коих примерно полагают до 6000 душ.

Общие замечания.

Все сии народы производят торговлю с Имеретией. Небольшое торговое местечко Они, в Имеретинском округе Раджа, служит главным пунктом сей торговли. Карачаевцы, Балкары [136] и Чегемы отвозят туда свои домашние грубые изделия: толстые сукна, войлоки, бурки, чекмени, равномерно пушной товар, приобретая в замен оных: соль, бумажные изделия и мелочные вещи, необходимые для домашнего употребления.

Зависимость сих народов от Кабардинцев основывается на физической необходимости: обитая на местах гористых и бесплодных, они должны, для содержания многочисленных стад своих, пользоваться пастбищными местами в землях Кабардинских, и платить за сие подать. Впрочем влияние на них Кабардинцев не так велико, как вообще думают. Одна многочисленность и храбрость Кабардинского народа удерживает еще в их зависимости сии племена.

Балкары, Карачаевцы и Чегемы говорят Татарско-Нагайским наречием. Религия их весьма смешенная: [137] некоторые исповедуют Магометанскую Суннитскую Веру, хотя не имеют мечетей и мулл; другие покланяются единому Богу, без всяких наружных обрядов; у некоторых заметны следы прежнего Христианства, ибо они сохраняют посты; почитают Воскресные дни и развалины древних церквей; осеняют себя крестом, снимая в сих случаях шапки, — также едят свинину.

Особые достопримечательности.

Между развалинами древних Христианских церквей, коих постройка и надписи могли бы хотя несколько пролить свет на историю сих стран, определив эпоху господствования Христианской религии между означенными племенами, особенно замечательны остатки таковой церкви, находящиеся близ урочища Улу Эльта на скале, составляющей [138] берег р. Чегема; внизу сей скалы находится подземный ход, запираемый железными дверями. Уверяют, что в сей церкви хранятся, достойные внимания древние книги. Беременные женщины, по обещанию, закалают близ сей церкви овец и оставляют оных на съедение зверям.

В земле Чегемской, на Полдень в вершинах реки Чегема, есть свинцовая руда и железная. Руды сии обрабатываются жителями, которые умеют лить пули и даже составлять порох из селитры, ими обрабатываемой.

Священные источники, обсажены деревьями, которых никто не смеет рубить.

Пути сообщения.

Главные торговые пути сообщения всех трех племен с местечком Они проложены по отлогостям гор, и не [139] иначе возможны, как верхом. Путь сей для Карачаевцев идет правым берегом Кубани, потом, обгибая гору Эльборус и ее восточный отрог, выходит в Имеретию к деревне Теби, при коей соединяется с дорогою, выходящей из земли Чегемской, в коей пролегала она по берегам рек Шаудана и Чегема. Путь же из Балкарской земли идет по реке Череку или, правильнее, по восточному рукаву оного; потом, перерезывая главный хребет Кавказа, идет по Имеретии правым берегом р. Риона до самого местечка Они. До сего последнего Чегемцы и Балкарцы достигают в 2 дня конной езды, а Карачаевцы в 3 1/2 дня.

Текст воспроизведен по изданию: Картина кавказского края, принадлежащего России и сопредельных оному земель; в историческом, статистическом, и этнографическом, финансовом и торговом отношениях, Часть 3. СПб. 1835