Предисловие

Наша книга написана в довольно необычном формате. Она сочетает в себе свойства коллективной монографии и академического собрания архивных документов по истории российской (советской) государственной политики в отношении Чечни и Ингушетии. Авторы стремились представить современному читателю объективную картину взаимоотношений вайнахов (чеченцев и ингушей) с российской властью на протяжении длительного исторического периода. Мы уверены, что объективность не означает отказа от оценок и выводов, а напротив, предполагает их. Другое дело, что в академической науке, в отличие от обыденного сознания, оценочные суждения могут и должны относиться не к «поведению», «характеру» или «врожденным свойствам» субъектов отношений, а к самим отношениям, их выстроенности, целесообразности, «политической корректности» и юридической обоснованности.

Очевидно, что объективный анализ отношений вайнахов и российского (советского) государства в ХIХ-ХХ вв. предполагает понимание потребностей, интересов, ценностей, мифов и взаимных заблуждений сторон. При этом сам по себе конфликт, понимаемый как противостояние сторон при несовместимой разнице целей (Ч. Дарендорф), авторы не считают ни аномалией, ни социальной болезнью. Это естественная форма исторического процесса, органическое общественное состояние, обладающее очевидным конструктивным потенциалом, но способное при определенных условиях перерастать (или не перерастать) в открытое (или скрытое), активное (или пассивное) столкновение или противодействие — вплоть до войны и террора. Вслед за Л. Коузером мы исходим из того, что конфликт в принципе способен оказывать на социум положительное воздействие, выявляя и фиксируя различие потребностей и интересов и заставляя искать компромиссы. Поиск подобных компромиссов — дело политиков. В случае же политических провалов конфликт неизбежно вступает в насильственную фазу, он не разрешается, а подавляется, ситуация оценивается в терминах «победа или смерть», «мы или они», основным «миротворцем» выступают полицейские силы и/или армия, с одной стороны, и этнические вооруженные группировки, с другой. Формируются новые субъекты конфликта, в принципе не способные на компромисс.

Если исключить из рассмотрения, как заведомо неприемлемые, такие политические модели, которые предполагают уничтожение/исчезновение одной из противоборствующих сторон (в этнополитических конфликтах это означает геноцид или ассимиляцию), то разрешение конфликта возможно только при обоюдном глубоком пересмотре заявленных целей и доминирующих культурно-ценностных систем, на которых эти цели основаны. При этом политические решения, даже радикальные, могут способствовать или препятствовать подобному пересмотру, но по сути своей он не может быть не чем иным, как длительным культурным взаимодействием. Стать лидером такого процесса больше шансов у того, кто заведомо сильнее, но только в том [7] случае, если его modus vivendi достаточно привлекателен для уступающей/отступающей стороны, и он может не только предложить/навязать лидерство и дополнительные возможности и ресурсы, но и продемонстрировать способность изменяться и адаптироваться к новой реальности. (В каком-то смысле разрешение конфликта «Россия — Запад» в конце и после холодной войны представляло собой частичное воплощение этой общей схемы.)

Редакторы и составители книги надеются, что знакомство с публикуемыми историческими документами станет для людей, наделенных властью, влиянием и просто здравым смыслом, своеобразным сеансом социального психоанализа. Эти материалы помогают высветить темные закоулки исторической памяти народов, найти «точки совместимости», «рационализировать» конфликт, перевести его историческую подоплеку из сферы коллективного подсознательного в область понимания и прагматики. Авторы отдают себе отчет в том, что накал страстей вокруг российской политики в Чечне (как в самой России, так и за ее пределами), равно как и вокруг стратегии и тактики сепаратистских группировок, накопившийся ворох обид и предубеждений, отягощенных кровью и жертвами военных кампаний и террористическими актами, не самый лучший психологический фон для беспристрастных размышлений над старыми документами. Поэтому история отношений чеченцев с российской и советской властью, отнюдь не тождественная истории вайнахов в России, в силу своей политической остроты и актуальности требует даже от историков, «просто» публикующих документы, не только профессиональной археографической работы, но и концептуального освоения информации, предлагаемой вниманию российских и чеченских элит — ученых, политиков, бюрократов, военных, интеллигенции.

Этими соображениями объясняются несколько необычные для традиционной археографии архитектоника и структура тома. Редакторы и составители отказались от обычной в таких публикациях общей вводной статьи и сочли необходимым существенно расширить аналитическую часть книги. Вступительные статьи открывают каждую из шести структурных частей (разделов) сборника. Эти статьи призваны, во-первых, дать общее представление об историческом периоде и его изученности в историографии, во-вторых, заполнить информационные лакуны, которые неизбежно возникают при подготовке тематической публикации с такими обширными хронологическими рамками, в-третьих, представляют собой авторское видение и понимание событий, отраженных в публикуемых документах. В аналитических статьях, так же как и в научных комментариях, была использована значительная часть выявленных, но не вошедших в данное издание источников.

Книга построена по хронологическому принципу.

Первая часть: «Под царскою рукою...». Российская империя и Чечня в XIX— начале XX в.

Вторая часть: Вайнахи в эпоху российского междувластия. 1917-1922 гг.

Третья часть: Советизация по-вайнахски. 1922-1941 гг.

Четвертая часть: Операция «Чечевица»: немцы на Кавказе и депортация вайнахов в марте 1944 г. [8]

Пятая часть: Патерналистская утопия и этническая реальность: чеченцы и ингуши в сталинской ссылке. 1944-1953 гг.

Шестая часть: Синдром возвращения. 1953 — первая половина 1960-х гг.

Необходимо сделать несколько пояснений о хронологических рамках издания. Самый ранний из включенных в сборник архивных документов датирован 1831 г. Однако публикуемые материалы ретроспективно освещают и более ранний период, включая деятельность имама Мансура (конец XVIII в.). Завершается издание документами конца 1950-х — начала 1960-х гг. XX в., когда после возвращения чеченцев и ингушей из ссылки начался относительно долгий, в каком-то смысле беспрецедентно долгий, спокойный период в их взаимоотношениях с центральной властью. Это время отличалось постепенным «вписыванием» вайнахов в структуры советского (российского) социума. Однако для полноценной характеристики данного процесса редакторы и составители сборника не располагали необходимым и достаточным количеством документов, хоть сколько-нибудь сопоставимых по информационной ценности с материалами предшествующих периодов. Именно поэтому (к огромному сожалению авторов) сборник заканчивается на переломе 1950-1960-х гг. Остается надеяться, что досадная лакуна — феномен мирной советской Чечни 1960-х — первой половины 1980-х гг. — будет заполнена по мере рассекречивания архивных документов.

Данная публикация своеобразна, но не уникальна. Исторические документы, посвященные таким значимым периодам в истории кавказских народов, и в первую очередь чеченского этноса, как Кавказская война, имамат Шамиля, послевоенное устройство Кавказа, издавались и ранее. Отметим как наиболее значимое издание документов «Акты, собранные Кавказской археографической комиссией» (в 12-ти томах) (Акты, собранные Кавказской археографической комиссией (АКАК). СПб., 1876-1885. Т. VII-XII). Издание охватывает период с 1799 г. до 1862 г., хотя в первых томах были помещены материалы о взаимоотношениях Российского государства с кавказскими народами в более раннее время. «Акты» содержат документы, извлеченные из архивов наместничества Кавказского, и структурированы по хронологическому и территориальному признаку. Однако отбор материалов для публикации был проведен почти исключительно с точки зрения военной истории. По оценке Н. И. Покровского, подавляющее большинство документов этого издания относится к истории боевых действий в период Кавказской войны. Правда, каждый том включает так называемую «гражданскую часть», но так как весь Северо-Восточный Кавказ находился под управлением военных властей, то в гражданской части «Актов» документы по Чечне и Дагестану, за единичным исключением, не встречаются (См.: Покровский Н. И. Кавказские войны и имамат Шамиля. М., 2000. С. 61-64).

Среди фундаментальных научных изданий следует назвать также «Кавказский сборник», особенно 32-й том, содержащий материалы по истории [9] Кавказской войны в 1831-1841 гг. (Кавказский сборник, издаваемый с Высочайшего соизволения по указанию Государя Великого князя Михаила Николаевича в бытность Его Императорского высочества главнокомандующим Кавказской армией. Тифлис, 1876-1912 г. Т. 1-32) Ситуация на Кавказе в начале XX в. нашла свое отражение в опубликованных всеподданнейших отчетах на высочайшее имя графа Воронцова-Дашкова (Всеподданнейшая записка по управлению Кавказским краем графа Воронцова-Дашкова. СПб., 1907; Всеподданнейший отчет за 8 лет управления Кавказом генерала-адъютанта Воронцова-Дашкова. СПб., 1913). Из публикаций, осуществленных в советское время, интерес представляют «Материалы по истории Дагестана и Чечни» (Материалы по истории Дагестана и Чечни. ИИ АН СССР, ИИЯИЛ при СНК ДАССР. Махачкала, 1940), тем более что помещенные в сборнике материалы содержат значительное количество документов по социально-экономической истории и истории внутренних взаимоотношений народностей этого региона в 1800-1839 гг.

Особняком стоит издание АН СССР «Шамиль — ставленник султанской Турции и английских колонизаторов» (Шамиль — ставленник султанской Турции и английских колонизаторов. Сб. документальных материалов. Тбилиси, 1953) содержащее в соответствии с политическим моментом подборку документов, отражающих «роль Англии и Турции в организации среди горцев движения мюридизма и пропаганды ”священной войны” против России; агрессивный и реакционный характер мюридизма, диктатуры имамата и его режима», а самого Шамиля представляющее «махровым поборником султанской Турции и ее захватнической политики на Кавказе» (Там же. С. VIII). Более поздний сборник документов «Движение горцев Северо-Восточного Кавказа в 20-50-х гг. XIX в.» (Движение горцев Северо-Восточного Кавказа в 20-50-х гг. XIX в. Махачкала, 1959), как и ряд других изданий, подготовленных после воссоздания Чечено-Ингушской АССР, содержит диаметрально противоположную подборку архивных документов, акцентируя внимание на национально-освободительной борьбе Шамиля с российским самодержавием.

Публикации документов, освещающих историю чеченского и ингушского народов в XX в., можно условно разделить на несколько групп. Первая — это публикации материалов о революционной деятельности вайнахов и участии в борьбе с Добровольческой армией в годы гражданской войны (Ленин и Чечено-Ингушетия. Сб. документов и материалов. Грозный, 1982; Борьба за Советскую власть в Чечено-Ингушетии (1917-1920 гг.). Грозный, 1958; В борьбе за власть Советов. Воспоминания участников революционных боев в Чечено-Ингушетии (1917-1920 гг.). Грозный, 1970). Наибольший интерес в этом плане представляют материалы сборника «Борьба за Советскую власть в Чечено-Ингушетии (1917-1920)», в котором впервые, наряду с документами революционного и партийного характера, были [10] опубликованы сводки и донесения штабов Терско-Дагестанской группы деникинских войск, переписка белогвардейских правительств, отдельные выдержки из «контрреволюционных» газет.

Подготовленная в 70-80-е гг. XX в. серия документальных изданий по истории индустриализации, коллективизации и культурного строительства в Чечено-Ингушской АССР имела совершенно определенную идеологическую направленность и копировала аналогичные издания по истории других регионов (История индустриализации Северного Кавказа. (1926-1932 гг.) Документы и материалы. Грозный, 1971; История индустриализации Северного Кавказа. (1933- 1941 гг.). Документы и материалы. Грозный, 1973; Коллективизация сельского хозяйства на Северном Кавказе. (1927-1937 гг.). Краснодар, 1972; Культурное строительство в Чечено-Ингушетии (1920 — июнь 1941 г.) Сб. документов и материалов. Грозный, 1979; От вековой отсталости — к социализму. Осуществление ленинской национальной политики в Чечено-Ингушетии (1917-1941 гг.). Грозный, 1977). Созданные по раз и навсегда определенному клише, эти сборники документов не отражали реального политического положения и отношения вайнахов к советизации их общества.

Другая многочисленная группа публикаций по истории вайнахов посвящена истории депортации чеченцев и ингушей в конце Великой Отечественной войны. Событийная сторона депортации нашла свое отражение в массе публикаций, в первую очередь в периодической печати, фактически захлестнувшей исследователей в первой половине 90-х гг. прошлого века (Подробную библиографию см.: Полян Я. М. Не по своей воле. История и география принудительных миграций в СССР. М., 2001. С. 274-294). Следует отметить весьма некорректное отношение публикаторов к попавшим в их руки источникам: нередко не указывались ни автор, ни адресат документа, ни легенда. Иногда даже текст обрывался на середине предложения. Впоследствии были подготовлены более серьезные издания официальных документов, отражающие ход депортации, обустройство репрессированного народа на новом месте, а также подборки воспоминания самих вайнахов о депортации и ссылке (Иосиф Сталин — Л. Берия: «Согласно Вашему указанию...» М., 1995; Репрессированные народы России: чеченцы и ингуши. Документы, факты, комментарии. М., 1994; Северный Кавказ: границы, конфликты, беженцы. Ростов-на-Дону, 1997; Депортации народов СССР (1930-1950 гг.). М., 1992. Ч. I. Документальные источники Центрального Государственного архива Октябрьской Революции, высших органов государственной власти и органов государственного управления (ЦГАОР) СССР. Материалы к сер.: Народы и культуры. Вып. XII; Сталинские депортации. 1928-1953. Документы / Сост. Н. Л. Поболь, П. М. Полян. М., 2005).

В общей массе документов по истории чеченского народа, введенных в научный оборот, в том числе и отражающих попытки советского строя «абсорбировать», хотя бы внешне, горские народы Северного Кавказа, выделяются журнальные публикации материалов Российского государственного военного архива («Чечня: вооруженная борьба в 20-30-е годы» / Сост. Баранова И. // Военно-исторический архив. 1999. Вып. 8; «Чечня: вооруженная борьба в 20-е — 30-е годы» / Сост. Елисеева Н. // Военно-исторический архив. М., 1998. Вып. 2; «Для выселения чеченцев и ингушей направить части НКВД» / Сост. В, П. Сидоренко // Исторический архив. 2000. № 3; «Бандиты стремились… сохранить фашистский порядок» / Сост. В. Б. Вепринцев, И. А. Мочалин // Военно-исторический журнал. 1996. № 5). В целом эти достаточно однотипные по форме документы [11] (в основном донесения и сообщения о проведенных войсковых операциях) отражают реальную картину жизни вайнахских народов, и в первую очередь населения Нагорной Чечни, постоянное, в течение более чем двух десятилетий, противостояние советской власти.

Фактически нигде ранее не были опубликованы документы, отражающие такие значительные периоды жизни вайнахов, как пребывание на поселении и возвращение на родину (Исключение составляет публикация «Перерастут от национальной розни до национальной резни»: возвращение чеченцев и ингушей на Кавказ / Сост. Э. Завадская, Т. Царевская-Дякина, О. Эдельман // Источник. 1996. № 6).

В настоящее издание включены 168 документов. Подавляющее большинство выявлено в 18-ти фондах Государственного архива Российской Федерации и публикуется впервые. Семь документов — сводки и донесения частей ОГПУ, Красной армии и внутренних войск НКВД СССР, сохранившиеся в фондах Российского государственного военного архива, были опубликованы ранее в периодической печати. Кроме того, составители сочли полезным перепечатать четыре коротких ранее изданных статьи А. Авторханова, посвященных малоизученным событиям в истории чеченского народа. Все эти статьи уже давно стали библиографической редкостью (Авторханов А. К основным вопросам истории чеченского народа. Грозный, 1930) и абсолютному большинству читателей недоступны.

Для подготовки первой части сборника («Под царскою рукою...») были использованы материалы фондов государственных учреждений Российской империи. Это в первую очередь фонд III отделения Собственной Его Императорского Величества Канцелярии (Ф. 109) и фонд Департамента полиции Министерства внутренних дел (Ф. 102). В основном это донесения, доклады, докладные записки на имя руководителя организации. Значительное число документов было выявлено в фондах личного происхождения — аналитические и исторические обзоры, «донесения на Высочайшее имя» и др., сохранившиеся в фондах семьи Романовых — фонд императора Николая I (Ф. 672), императора Александра II (Ф. 678), императора Александра III (Ф. 677) и императора Николая II (Ф. 601). В сборник также вошли документы из личного фонда М. Б. Лобанова-Ростовского — адъютанта наместника на Кавказе М. С. Воронцова, члена Комиссии по обозрению магометанских народов Кавказа (Ф. 792).

Прошедшее в первой половине 1990-х гг. массовое рассекречивание документов советского периода значительно расширило источниковую базу по истории государственной политики, национальных отношений и этнических конфликтов на Северном Кавказе в XX в. В первую очередь составители сборника и авторы статей использовали нормативно-правовую документацию фондов Совета народных комиссаров СССР (Ф. Р-5446), [12] Центрального исполнительного комитета СССР (Ф. Р-3316), Всероссийского центрального исполнительного комитета (Ф. Р-1235), Верховного Совета СССР (Ф. Р-7523), Совета министров РСФСР (Ф. А-259) и Верховного Совета РСФСР (Ф. А-385). Наряду с постановлениями и протоколами, в сборник включены результаты обследований, проводившихся этими органами в Чечне, и переписка с государственными учреждениями и организациями северокавказского региона.

Среди документов первых лет советской власти особое место занимают материалы фондов белогвардейского движения — Политической канцелярии Особого совещания при Главнокомандующем вооруженными силами на юге России (Ф. Р-446) и Судебно-следственной комиссии при штабе Главнокомандующего вооруженными силами на юге России (Ф. Р-447). Освещение тех же исторических событий на Кавказе с позиций большевиков нашло свое отражение в ряде документов из фонда Наркомата по делам национальностей (Ф. Р-1318).

В томе широко использованы документы органов охраны государственной безопасности и правопорядка, судебно-следственных органов. Это в первую очередь документы Наркомата — Министерства внутренних дел (Ф. Р-9401) и подведомственных ему главных управлений: Главного управления по борьбе с бандитизмом (Ф. Р-9478) и 4-го специального отдела МВД СССР, руководившего спец поселениями на территории страны (Ф. Р-9479), а также материалы Секретариата НКВД (МВД) СССР, в частности так называемые «особые папки» (Ф. Р-9401. Оп. 2), представляющие собой копии информационно-аналитических материалов, направлявшихся НКВД (МВД) СССР в адрес высших должностных лиц (И. В. Сталина, В. М. Молотова, Г. М. Маленкова, Н. С. Хрущева). Важным источником информации о конкретных уголовных делах, возникших в связи с теми или иными конфликтными ситуациями, были материалы Прокуратуры СССР (Ф. Р-8131).

В начале 1990-х гг. начался процесс освоения и региональных архивов, в которых нередко содержатся документы той степени подробности и детальности, какую не часто встретишь в материалах центральных архивов. В данном сборнике использованы материалы Государственных архивов Республики Дагестан и Ставропольского края.

Документы в разделах расположены в хронологической последовательности. В некоторых случаях, с целью сохранения логичности изложения событий, документы, созданные позднее, расположены не по времени их создания, а по хронологии событий, отраженных в них. Такими в первом разделе являются очерки А. Авторханова о движении шейха Мансура, восстании под предводительством Бейбулата Таймиева и др., а в четвертом разделе — документ Прокуратуры СССР (1957) о расстреле чеченского населения войсками НКВД в 1943 г. и справка начальника УМВД Грозненской области Дементьева (1956) об экономическом и политическом состоянии Чечено-Ингушетии в 1937-1941 гг.

В этих же целях в издании использован прием объединения отдельных документов в тематические группы с общим заголовком, указывающим на [13] тему или событие, объединяющее эти документы. В подавляющем большинстве это еще и документы одного вида (донесения, телеграммы, докладные записки). Например, в первом разделе публикуется комплекс донесений генерал-майора Корпуса жандармов Калужской губернии в III Отделение Собственной Е. И. В. Канцелярии о пребывании Шамиля и его семьи на поселении в Калуге в 1860-1868 гг. Во втором разделе тематическую группу составляют политические сводки начальника штаба Добровольческой армии об отношении к армии и в целом ко всем событиям на Кавказе вайнахского населения. В публикуемых сводках, составлявшихся каждые полмесяца, содержится информация о положении на Кавказе с марта по ноябрь 1919 г. Тематические группы имеются также в третьем, четвертом и шестом разделах.

Археографическая подготовка документов произведена в соответствии с «Правилами издания исторических документов в СССР» (М., 1990).

Основная масса документов публикуется полностью. В извлечениях представлены только документы, которые, наряду с необходимыми сведениями, содержат повторяющуюся или не относящуюся к теме сборника информацию. Если документ публикуется в извлечении, то заголовок его начинается словом «Из», а каждая опущенная часть документа отмечается отточием и оговаривается в текстуальных примечаниях.

Текст публикуемых документов передан в соответствии с современными правилами орфографии и пунктуации, стилистические особенности документов сохраняются. Орфографические ошибки, опечатки и т. п., не имеющие смыслового значения, исправлены в тексте без оговорок. Пропущенные в тексте документов и восстановленные составителем слова и части слов заключены в квадратные скобки. В случаях, если невозможно восстановить пропуск в тексте, эти места отмечены отточием и оговорены в примечаниях. Редко встречающиеся сокращения раскрыты без оговорок. Основная масса сокращений и сокращенных слов раскрыта в списке сокращений. Тексты телеграмм воспроизводятся с восполнением недостающих союзов и предлогов. Непонятные места текста, не поддающиеся восстановлению или исправлению, оставлялись без изменений с оговоркой в текстуальных примечаниях: «Так в документе», подчеркивания и выделения прописными буквами сохранены в тех случаях, когда они несут особую смысловую нагрузку.

Начало и конец объемных зачеркнутых или подчеркнутых в процессе работы над документом частей текста отмечены знаком * и оговорены в текстуальных примечаниях.

Также в текстуальных примечаниях указываются расхождения в цифровых данных, перекрестные отсылки на публикуемые документы, примечания самого документа, отсутствие или местонахождение упоминаемых в тексте документальных приложений, расположение помет.

В большинстве случаев документам даны авторские заголовки. Собственные заголовки документов сохранены только при публикации постановлений Президиума Верховного Совета СССР и РСФСР, постановлений СНК СССР и Совета министров РСФСР и приказов НКВД СССР. В заголовках использовались общепринятые аббревиатуры. [14] Делопроизводственные отметки и количество отпечатанных экземпляров при публикации документов не сохранялись. Место создания документа, если оно достоверно установлено, указывалось в нижнем левом углу заголовка. При отсутствии даты на документе она устанавливается составителем, что вместе со способом установления датировки оговаривается в подстрочном примечании.

Пометы-грифы «Секретно» и «Совершенно секретно» воспроизводятся в правом углу перед текстом документа, а их сокращения раскрываются полностью без оговорок.

Подписи под документами сохраняются. В случае невозможности прочтения подписи в текстуальном примечании дается оговорка «Подпись неразборчива».

Текст каждого документа сопровождается легендой, в которой указываются архив, литера и номер фонда, описи, дела и листов, а также подлинность или копийность документа. Способ воспроизведения по умолчанию машинописный, все остальные способы воспроизведения оговариваются в обязательном порядке.

Ранее опубликованные документы приведены в соответствии с текстом издания без дополнительной археографической обработки. В тексте документов сохранены географические названия, принятые на момент создания документов.

Сборник документов снабжен следующим научно-справочным аппаратом: предисловием, аналитическими статьями, помещенными в начале каждого раздела издания, текстуальными примечаниями, комментариями, списком сокращений, перечнем опубликованных источников, глухим именным указателем, географическим указателем, оглавлением.

Текстуальные примечания расположены под строкой и пронумерованы римскими цифрами. Научные комментарии, в состав которых вошли и именные комментарии, отмечены арабскими цифрами и помещены в конце книги.

В именной указатель внесены имена всех лиц, упоминающихся в текстах статей и документов.

Географические наименования даются в соответствии с их написанием и административно-территориальной принадлежностью на период их упоминания в документах.

Именной и географический указатели, а также список сокращений подготовлены И. А. Зюзиной при участии Т. В. Царевской-Дякиной.

Важную роль в нашей работе сыграли замечания и комментарии покойного Джабраила Гакаева, который первым рецензировал рукопись этой книги. Приносим искреннюю благодарность сотрудникам архивов Д. Н. Нохотович и А. И. Кокурину (ГА РФ), а также Н. Елисеевой (РГВА), Ш. Мудуеву (Махачкала), В. Белозерову и В. Бельтрану (Ставрополь) за разнообразную помощь при подготовке этой книги.