№ 27. Доклад делегации Хасав-Юртовского округа Терской области министру внутренних дел Временного правительства Н. Д. Авксентьеву ²⁰³ о нападениях чеченцев на переселенческое население округа

Г[осподину] министру внутренних дел (Вписано от руки в верхней части документа)

Делегации от Хасав-Юртовского округа Терской области (в составе десяти нижеподписавшихся делегатов: четырех от местных крестьян-переселенцев из внутренних русских губерний; двух от юго-западного фронта, как представителей призванных в армию местных жителей из тех же переселенцев и четырех от местных организаций — по одному от каждой: от местного Военного комитета, от местного окружного Совета крестьянских депутатов, от местного окружного Продовольственного комитета и от Хасав-Юртовского слободского общества). [256]

По вопросу о грабежах, разбоях и убийствах, чинимых туземцами-чеченцами над переселенческим населением Хасав-Юртовского округа Терской области Доклад

Во исполнение возложенного на нас вышеупомянутым переселенческим населением и общественными организациями Хасав-Юртовского округа поручения считаем долгом доложить Временному правительству и просить его о нижеследующем:

Хасав-Юртовский округ составляет самую южную часть Терской области, занимает около пяти тысяч квадратных верст и насчитывает около ста тысяч населения — в том числе туземцев-мусульман (кумыков, салатавцев и отчасти чеченцев) — около 75 тыс. и переселенцев из внутренних губерний (русских и немцев-колонистов) — около 25 тыс.

По выдающемуся богатству своей почвы, по благоприятному южному климату и богатству оросительных вод (из систем Терека и Сулака) округ этот представляет собой богатейший в сельскохозяйственном отношении район, особенно много обещающий в будущем.

Однако уже и в настоящее время район этот (Слово «этот» вписано от руки черными чернилами) имеет или, точнее сказать, мог бы иметь выдающееся значение в переживаемый сейчас нашей родиной момент небывалой войны и тяжкого экономического и продовольственного потрясения. Достаточно сказать, что за удовлетворением своих местных нужд Хасав-Юртовский округ последнее время ежегодно вывозил (по данным станции Хасав-Юрт и местного окружного Продовольственного комитета) до полумиллиона пудов пшеницы, около того же количества пудов кормовых хлебов (ячменя, кукурузы, овса), более полутора миллионов пудов прессованного сена (которое сейчас идет на армию), весьма значительное количество скота, лошадей, овец, птицы и их продуктов, шерсти, овощей, фруктов и прочее. Ясно отсюда, какое значение с открытием войны приобретал Хасав-Юртовский округ как поставщик для армии продовольствия и особенно фуража. Значение его в этом последнем отношении значительно усиливалось еще тем обстоятельством, что Хасав-Юртовский округ пересекается из конца в конец Владикавказской железной дорогой и является самым южным, а потому и самым близким к Кавказскому фронту, а по времени производства и самым ранним из всех производящих у нас сено для армии районов.

Справедливость требует при этом признать, что всем, чем Хасав-Юртовский округ стал последние годы, он почти всецело обязан своему пришлому переселенческому населению — тем 25 тысячам упомянутых выше переселенцев из внутренних российских губерний, которые за последние 20-25 лет в качестве мелких арендаторов и еще больше в качестве мелких (а отчасти и крупных) земельных собственников поселились на землях округа и оплодотворили их своим трудом. Эти же переселенцы и сейчас являются самыми культурным и самым производительным в местном сельском хозяйстве элементом местного населения. [257]

И вот это самое — наиболее культурное и наиболее производительное переселенческое население нашего округа, которое до последнего времени столько дало от своего достатка нашей родине и армии и которое должно было бы и могло бы и впредь продолжать нести свою солидную лепту на алтарь спасения нашей голодающей и гибнущей родины — это самое наше переселенческое население (от которого мы здесь уполномочены об этом заявить) в настоящий момент почти разорено, совершенно парализовано в своей хозяйственной деятельности и находится накануне повального бегства обратно на родину — во внутреннюю Россию.

Мы говорим о свирепствующих сейчас у нас грабежах, разбоях и убийствах, которые буквально губят наше хозяйство и жертвами которых почти исключительно является переселенческое население нашего округа, а виновниками почти исключительно туземцы-чеченцы соседних с нашим Веденского и Грозненского округов. Правда, грабежи и разбои этого рода и прежде никогда совершенно у нас не прекращались, но со времени переворота они достигли невероятных и уже невыносимых для нас размеров. Почти не проходит дня без одного или нескольких случаев грабежа или убийств в округе. Шайки конных абреков-чеченцев в 10-50 до 100 чел., вооруженных с головы до ног самым усовершенствованным последнего образца оружием, днем нападают, грабят и нередко убивают работающих в поле, нападают на хутора и селения переселенцев, обстреливают их и угоняют скот и лошадей со дворов и с пастбищ целыми стадами и табунами до ста и более голов враз. Последнее время были случаи увоза хлеба из амбаров, пленения с целью взять выкуп и, наконец, случаи обстрела и злоумышленного крушения и ограбления поездов железной дороги. Телефонная сеть в округе, значительно облегчавшая прежде борьбу с хищниками, разрушена.

И все это происходит совершенно беспрепятственно и совершенно безнаказанно на виду у всех. Местная окружная власть, представляемая выборным от туземного населения окружным комиссаром-туземцем и такими же участковыми комиссарами, — или не желает, или не в состоянии нам ничем помочь. Непрестанные наши телеграфные через делегации просьбы перед областной властью во Владикавказе и перед краевой властью — в Тифлисе также не имели или почти не имели никакого успеха. Присланная к нам в результате долгих ходатайств для охраны одна сотня казаков, а тем более небольшие местные пехотные части при создавшемся положении явно недостаточны. Посланные, например, недавно 20 казаков в ближайший чеченский аул, чтобы арестовать разбойника, только что перед тем подстрелившего и ограбившего на слободской Хасав-Юртовской земле на полевой работе переселенца, были встречены всем аулом, вооруженным с головы до ног, и вынуждены были вернуться ни с чем, а главный грабитель и убийца и посейчас на свободе.

По местным протокольным данным — далеко притом не полным (так как последнее время многие потерпевшие, видя полное отсутствие власти, уже не заявляют даже о происшедшем), за время с 1 января сего года в округе совершено ограблений, краж скота, лошадей и другого имущества у [258] переселенцев на общую сумму около полумиллиона рублей. Но, конечно, сумма действительного от этого ущерба в хозяйстве потерпевших далеко не исчерпывается одним этим прямым убытком от грабежей — одной этой цифрой стоимости ограбленного имущества.

В результате такого положения вещей терроризированные переселенцы, лишенные своего рабочего скота, в текущем году, между прочим, крайне запоздали с уборкой хлеба, вследствие чего значительная часть его (по сведениям местного окружного Продовольственного комитета, в среднем по округу до 30 %, а в отдельных местностях и до 70 %) осыпалась на корню и, следовательно, совершенно погибла для продовольствия населения в этом году. Значительная часть переселенцев округа поэтому (если из страха перед ужасами грабежей они не бросят окончательно свои хозяйства) будут испытывать в этом году даже семенную нужду, что почти никогда раньше у нас не бывало. По той же причине значительная часть богатых покосов округа, снабжавших армию сеном, в этом году осталась не убранной, а крупные овцеводы частью уже ликвидировали (как Месяцев), а частью ликвидируют (как Гаврилов и др.) свое овцеводческое хозяйство. Нечего и говорить, что, если даже переселенческое население и не сбежит скоро все из округа, значительная часть полей в округе останется необсемененной — притом не только вследствие упомянутого недостатка у части населения семян и неимения рабочего скота, который был у них ограблен, но и вследствие отсутствия самой элементарной безопасности при производстве в поле работ.

Не раз уже терроризированные набегами грабителей жители переселенческих хуторов бросали в панике свои хутора и хозяйства на произвол судьбы, чтобы укрыться в другие более населенные и более безопасные переселенческие пункты округа. И только сознание, что сейчас в сущности некуда бежать — что везде в России их ждет нужда и голод, удерживает пока наших переселенцев от повального бегства из насиженных мест обратно на родину — во внутренние губернии. Но если положение не улучшится (а оно в действительности все ухудшается), то бегство из нашего округа переселенческого населения обратно в Россию, невзирая на все ожидающие его там сейчас невзгоды, неизбежно примет повальный характер, как это случилось уже, кажется с русской колонизацией Муганской степи. Уже и сейчас многие переселенческие хутора (Хамау-Юрт — 4 двора, хутор Узлиянов — 8 дворов, Алибековский — 15 дворов, Камбулатовский — 10 дворов, Измаилова — 20 дворов, хутора: Завершинского, Л. Евтушенко, А. Евтушенко и др., а также многие отдельные домохозяева других более крупных поселений), будучи (иные даже не раз) ограблены и обстреляны разбойниками, бросили свои хозяйства и окончательно бежали в Россию, чтобы там еще больше увеличить собой голодную и непроизводительную армию всякого рода беженцев. По данным ст. Хасав-Юрт, за время с 1-го минувшего июля по 10-е сего августа погружено 30 вагонов обратных переселенцев.

Если теперь ко всему этому припомнить еще то, что жертвами этих грабежей и разбоев у нас является как раз та часть населения, которая в тяжелую годину войны дала родине все, что могла: свою кровь и свое достояние, [259] а палачами ее являются сейчас как раз те, кто не несут воинской повинности и почти никаких материальных жертв на войну (хотя бы по скудости своей хозяйственной производительности), кто употребил свою праздность и досуг и использовал свои привилегии (свободу от воинской повинности) только для того, чтобы грабить и убивать в тылу жен, отцов, матерей и детей наших защитников на фронте, то станет еще более понятной вопиющая к небу несправедливость, которая выпала на долю наших крестьян-переселенцев и растущая в сердцах их жестокая обида на свою государственную власть, которая могла и обязана была их защитить, и не сделала этого. Нетрудно догадаться и о том настроении и тревоге за свои оставленные на полный произвол грабителей и разбойников семьи и хозяйства, которые эти грабежи и разбои вызывают в сердцах тех из наших переселенцев, которые находятся сейчас на фронте в рядах армии и которые с понятным волнением не перестают слать к нам для выяснения положения своих семей и хозяйств делегатов, двое из которых и сейчас входят в состав нашей настоящей делегации.

Доведенные всем этим до крайности и, безуспешно испытав все другие пути ходатайств о помощи перед местной окружной, областной и краевой властью, переселенцы нашего округа, на специально для того созданном 10-го сего августа в слободе Хасав-Юрт соединенном совещании своих уполномоченных (в числе 73 чел.), с упомянутыми выше местными общественными организациями, вновь обсудив этот вопрос, постановили: прибегнуть еще к одному — последнему средству: выбрать и командировать в нашем лице в Петроград особую депутацию, которой поручить лично доложить Временному правительству об изложенном выше положении дела в нашем округе и ходатайствовать перед ним о нижеследующем:

1. Немедленно командировать в Хасав-Юртовский округ в распоряжение начальника Хасав-Юртовского гарнизона для охраны населения от грабежей и для преследования и поимки грабителей и разбойников четыре сотни казаков (так как только значительная, притом непременно конная, часть может справиться с задачей борьбы с крупными конными шайками грабителей).

2. Командировать для подкрепления в отдельных, более серьезных случаях названных казачьих частей, в распоряжение того же начальника Хасав-Юртовского гарнизона, с пребыванием их в слободе Хасав-Юрт две роты пехоты при двух орудиях и восьми пулеметах.

3. Отпустить немедленно из Государственного казначейства и выдать потерпевшим от грабежей, краж и разбоев за время с 1 января сего года переселенцам Хасав-Юртовского округа на восстановление их разоренных хозяйств и возобновление необходимой для страны их хозяйственной деятельности (приобретение рабочего скота, семян и продовольствия) безвозвратную ссуду в размере 500 тыс. руб. с тем, чтобы сумма эта, по восстановлении порядка в области и по более точном выяснении впоследствии на месте виновников грабежей будет возмещена Государственному Казначейству путем взыскания таковой с виновных чеченских аулов, каковое выяснение не составит особых затруднений.

Если отпуск такой суммы по характеру испрашиваемой ссуды и по формальным причинам не может быть произведен в пределах существующих и [260] установленных ведомственных кредитов — просим Временное правительство разрешить отпуск таковой в чрезвычайном порядке верховного управления.

4. Тем временем для более основательной проверки изложенного нами здесь и для более детального выяснения истинного положения дел на месте, просим командировать особого Правительственного агента или даже комиссию, ибо положение это по нашему мнению чревато уже опасностями не только местного, но и общегосударственного характера, так как многочисленное и компактное чеченское население нашей Терской области использовало и использует объявленное ему с переворотом разрешение свободного вооружения в самых широких и опасных уже размерах. О таком расследовании мы просим еще и потому, что имеем данные подозревать, что с противоположной заинтересованной стороны параллельно нашим жалобам идет особая пристрастная и извращающая в свою пользу положение дела информация высших властей, чем тоже отчасти должно объяснить безуспешность до сих пор наших жалоб и просьб о помощи.

Во всяком случае просимое нами здесь расследование не должно задержать немедленного и неотложного по нашему мнению применения правительством мер, изложенных нами выше в п.п. 1,2 и 3 которые (меры) должны быть приняты правительством теперь же на основании достаточно, полагаем, авторитетного пока нашего личного свидетельства и предоставляемых нами по делу документов.

5. В случае призыва в будущем в армию новых категорий военнообязанных — освободить от такого призыва наш Хасав-Юртовский округ или даже всю Терскую область. Наконец:

6. Принять специальные и самые решительные меры к розыску и освобождению плененного 4-го сего августа разбойниками на своем хуторе переселенца Илью Яковлева Малыгина, хозяйство которого затем было разграблено и разорено при полном безучастии к этому делу местных властей.

Делегаты прапорщик Григорьев

ГА РФ. Ф. 1788. Оп. 1. Д. 25. Л. 1-4 об. Машинопись. Подлинник.

Комментарии

203. Авксентьев Н. Д. (1878-1943) — публицист, член ЦК партии эсеров. С 1907 по 1917 г. — в эмиграции. В 1917 г. — председатель исполкома Всероссийского Совета крестьянских депутатов и член исполкома Петросовета, министр внутренних дел Временного правительства (во втором коалиционном составе). Депутат Учредительного собрания. После Октябрьской революции возглавил «Комитет спасения Родины и революции». В 1918 г. — один из руководителей «Союза возрождения России», председатель Уфимской директории. В ноябре 1918 г. арестован в Омске колчаковцами и выслан в Китай. В начале 1919 г. поселился в Париже. Сторонник военной интервенции союзников в Россию, агитировал за поддержку правительств А. И. Деникина и А. В. Колчака. После оккупации Парижа немцами переехал в США.