КАВКАЗСКИЕ ВОДЫ.
Письмо П. П. Свиньина к Редактору,
из Ставрополя.
26 июля 1825.
Я расстался вчерашний день с Нарзаном, и
признаюсь, распрощался с ним самым нежным
образом: — просидел в восхитительных струях его
более 10 минут, что доселе вряд ли кто другой
выдержал, не столько от холоду, увеличивающегося
по мере внешнего жара, сколько от силы газа,
бьющего по поверхности ванны пузырьками, как
шампанское [251] на четверть к
более в вышину, и производящих приятное
щекотание... Настрадавшись теперь двое сутки от
зною и пыли, вздыхаю о Нарзане; вместе с тем с
восхищением воспоминаю те наслаждения, кои
доставлял он мне в продолжение двух недель,
проведенных мною в Кисловодске. Но нет слов, нет
выражений к описанию сих вод: выходя из них,
чувствуешь не только необыкновенную бодрость,
легкость, но приятнейшее расположение духа, —
чувствуешь счастье! И так воды сии действуют не
только на физический состав человека, но и на дух
его. Это всего разительнее заметно с больными,
приезжающими сюда с горячих вод: пасмурные лица
начинают мало помалу улыбаться, тусклые взоры
проясневать, слабые ноги — укрепляться и быстро
двигаться. Не быв глубокомысленным физиологом,
можно заметить также, что веселость располагает
людей к добру, делает их жалостливее,
великодушнее. Надобно видеть, с каким [252]
успехом собираются здесь подписки для
вспомоществования бедности. Кстати расскажу вам
о последней делающей честь человечеству: она
предложена была добрым Комендантом здешним в
пользу одного бедного чиновника, потерявшего
употребление ног от простуды во время бывшего
наводнения в С. Петербурге, и его небольшую
фортуну. Он привезен был сюда добрым слугою
своим, который ухаживает за ним с такою
нежностью, нося его на руках, в гору, до ванны, и
оттуда обратно, что невольно привлек всеобщее
внимание — и уважение. Надобно, чтоб и господин
был добрый человек, чтоб заслужить такую к себе
привязанность!
Вдобавок к веселостям на кислых водах, прибыл
туда на днях искусник и вольтижер Финарди, с
своею труппою, и тут всего более забавляет
публику — удивление, производимое над Черкесами
ловкостью его штук. (особенно на лошадях) —
Черкесы до того изумлены от Финарди, что почитают
его [253] серьезно
сверхъестественным человеком, особенно потому,
что все трудности верховой езды, кои известны
были одним здесь наездникам, у него делаются —
ребятами. Черкесы весьма скупые на деньги —
платят ему с удовольствием по 2 рубля за вход.
Надеясь каждый год получать список о числе
приезжающих на Кавказские воды, посылаю вам
таковый за нынешний год, (по июль), из коего
увидите, что одних Генералов было на Кавказских
водах семнадцать человек; и думаю, что не мешало
бы поместишь его в Летописях Отечественных
Записок. — Оставляя все прочие уважения — можно
будет со временем судить по сему о врачебности
сих источников (Горячие
Кавказские воды приносят столь же великую пользу
как и воды кислые. Один Калмык привезен был
туда на Арбе в самом плачевном состоянии,
лишенный употребления ног и рук, кои были у него
сведены. Каждый день употреблял он по 9 ванн; чрез
8 дней отправился домой верхом! Конечно надобно
иметь Калмыцкое терпение, чтоб выдержать в один
день это число ванн, но не менее того, это
доказывает силу целебности сих вод. Пр. П. П. Св.),
[254] кои старанием
попечительного Начальства здешнего, вероятно,
вскорости сравнятся с иностранными и насчет
разных удобностей жизни; — превосходя
несравненно оные качеством и силою целебных
свойств своих.
Сей час отправляюсь на Кубань, в Черноморию, где
вряд ли месяц придется взять перо в руки.
Текст воспроизведен по
изданию: Кавказские воды. Письмо П. П. Свиньина к
редактору, из Ставрополя // Отечественные
записки, Часть 23. № 64. 1825
|
