САХНО-УСТИМОВИЧ П. М.

ОПИСАНИЕ ЧЕЧЕНСКОГО ПОХОДА 1826 г.

Среди нескольких сотен воспоминаний, посвященных истории российско-кавказских отношений, с трудом наберется два десятка, относящихся к десятилетию с 1816 по 1827 г., когда российскую военную и гражданскую администрацию на Кавказе возглавлял генерал Алексей Петрович Ермолов. Тем более ценным свидетельством являются впервые публикуемые мемуары П. М. Сахно-Устимовича, одного из чиновников, состоявшего при "проконсуле Кавказа".

Ермоловский период имеет принципиальное значение для развития драматических отношений между империей и ее южной окраиной. Тридцатидевятилетний генерал, герой Отечественной войны 1812 г. и заграничных походов, не чуждый либерального образа мыслей, с ярко выраженными политическими амбициями, последовательно и жестко стремился подчинить регион российской власти, интегрировать его как политическими, так и военными средствами в общее пространство империи.

Военно-экономическая блокада, которую Ермолов считал одним из важнейших способов покорения горцев, привела, однако, к совершенно непредвиденным русской администрацией последствиям. Ответом на блокаду, направленную против набеговой системы, составлявшей важную основу экономики горских обществ, стало движение под руководством Бейбулата Таймазова. Движение это приобрело отчетливую религиозную окраску благодаря участию в нем одного из дагестанских проповедников - муллы Магомета Ярагского, призывавшего к борьбе с неверными. Эти события в Чечне стали важным этапом в формировании идеологии и практики движения кавказского мюридизма.

Именно походу в Чечню зимой и весной 1826 г. с целью подавления движения, возглавляемого Бейбулатом, и посвящены публикуемые мемуары.

Их автор, Петр Максимович Сахно-Устимович, вступил в службу в 1801 г., был чиновником по Морскому ведомству, но затем переведен на Кавказ, где стал секретарем канцелярии главноуправляющего в Грузии (одна из должностей Ермолова). Устимович был членом тайного общества, привлекался к следствию по делу декабристов, однако наказания не понес. После отставки Ермолова Устимович продолжил службу, в 1829 г. был произведен в статские советники. Умер после 1865 г.

Для мемуариста характерно верное понимание особенностей национальной психологии чеченцев, экономических и ментальных причин так называемого "хищничества". Особое внимание обращает на себя экскурс в историю российско-чеченских отношений (в их военном аспекте в первую очередь). Мемуарист анализирует успехи и ошибки российского командования в ходе боевых действий против горцев, в частности катастрофическую по своим последствиям экспедицию полковника Н. Ю. Пьери, и просчеты, совершенные в ходе экспедиции под командованием А. С. Булгакова. В момент создания мемуаров (их можно датировать приблизительно [146] 1844 г., поскольку, по словам автора, они написаны через семнадцать лет после отъезда Ермолова с Кавказа) это было особенно актуально, так как именно на первую половину 1840-х гг. приходится ряд неудачных для русских кровавых экспедиций в горы, не имевших практически никакого военного значения. Большинство их, в том числе предпринятый в 1845 г. знаменитый поход графа М. С. Воронцова в Дарго, происходили по тому же сценарию, что и экспедиция Пьери (движение глубоко в горы - занятие и разорение покинутого жителями селения - нападения горцев на обратном пути и огромные потери). Поэтому обобщения Устимовичем опыта войны в горах звучали как бы предостережением новому, послеермоловскому поколению кавказского генералитета. Возможно, именно кризисная ситуация на Кавказе и побудила автора взяться за перо. Как сообщает сам мемуарист, при описании большей части самого похода в Чечню Устимович пользовался веденным им тогда же журналом военных действий. Об опоре на синхронный событию источник свидетельствует и характер текста: в ряде случаев употребляется настоящее время вместо прошедшего, более уместного в мемуарах. В то же время при описании исторических событий XVIII - начала XIX века Устимович допускает ряд фактических неточностей.

Являясь близким к Ермолову человеком, Устимович не только оправдывает, но и идеализирует его политику на Кавказе. Кроме того, он старается отвести от своего бывшего начальника подозрения в политической нелояльности николаевскому режиму, подробно объясняя, в частности, объективными обстоятельствами задержку с переприсягой Николаю в декабре 1825 г. Стремление оградить Ермолова видно и при описании ареста подозревавшегося в причастности к тайным обществам А. С. Грибоедова, бывшего чиновником по дипломатической части при командующем, и по собственной инициативе участвовавшего в походе 1826 г. Указав, что писатель был арестован "через четверть часа" после прибытия отряда в Грозную, автор умолчал, что Ермолов дал Грибоедову возможность уничтожить его архив. Зато Устимович не преминул упрекнуть Грибоедова в неблагодарности к бывшему начальнику, поскольку тот успешно продолжил службу и при сменившем Ермолова И. Ф. Паскевиче, кстати сказать, женатом на двоюродной сестре писателя. В общем, неслучайно рукопись Сахно-Устимовича оказалась в личном архиве Ермолова. Она и поныне хранится в его личном фонде в Российском государственном архиве древних актов в Москве (Ф. 1406. Оп. 1. Д. 294). Ее авторское название "Чеченский поход, описанный Петром Максимовичем Сахно-Устимовичем". Впервые отрывок из мемуаров Сахно-Устимовича, посвященный участию в экспедиции 1826 г. А. С. Грибоедова, был опубликован в 1960 г. (газета "Неделя", № 17). В расширенном виде этот же эпизод напечатан в сборнике "А. С. Грибоедов в воспоминаниях современников" (М., 1980. С. 122 - 123) под названием "Из "Описания Чеченского похода. 1826 г."".

Б. П. Миловидов

Текст воспроизведен по изданию: П. М. Сахно-Устимович. Описание чеченского похода 1826 г. // Звезда, № 10. 2006