87. 1837 г. марта 8. — Письмо Бутенева барону Розену Г. В. о деятельности англо-турецких агентов среди горцев, № 153.

Секретно.

М. г., бар. Григорий Владимирович! Депешею от 6-го августа минувшего года за № 578, я имел честь сообщить вашему высокопревосходительству о высылке отсюда, по султанскому повелению, шапсугского кн. Сафар-бея во внутренность Румелии, согласно желанию высочайшего двора, и о разных других обстоятельствах, относящихся к делам кавказских горцев.

Недавно представился мне особенный случай собрать по сему предмету, тайным образом, некоторые дополнительные сведения. Полагаю, что ваше высокопревосходительство изволите признать небесполезным, если бы они даже и не во всех подробностях оказались согласными с истиною, то могут не менее обратить внимание, служа к облегчению поверки на местах, и ведя таким образом к дальнейшим открытиям по части важного управления вам, м. г., вверенного.

Кроме других источников, на достоверность ко мне я могу полагаться до известной степени (Так в тексте). Сии сведения были мне отчасти подтверждены изустными показаниями одного горского выходца, находящегося ныне здесь под английским покровительством, и по-видимому служившего несколько времени орудием козней, употребляемых врагами России, в надежде вредить нам и возмущать спокойствие на Кавказе. Подробности касающиеся помянутого лица, изложены особо краткой при сем записке. [101]

Сафар-бей, как по всему видно, действовал не только по собственным внушениям, как по слепой доверчивости к недоброжелательным против нас иностранцам, в числе которых главный есть англичанин Аркварт (Urquhart) ныне состоящий при Великобританском здесь посольстве, но прежде того известный публикованными им политическими пасквилями против России, и до 1833 года уже искавший завести с горцами вредные сношения. Он и его сообщники умели возбудить тщеславие Сафар-бея, обольстить его невежество ложными обещаниями, и вызвать его в Константинополь из Самсуна, где он обитал дотоле. Имя Сафар-бея, давнее уважение каким семейство Зан-Оглы по-видимому пользуется в горах, личное пребывание его в Оттоманской столице преувеличенное мнение о важности здешних его связей, позволяли ему издалека действовать на Кавказе довольно сильно. При нем находились постоянно депутаты враждебных нам шапсугов и других поколений (Так в тексте). Имена тех из них, которые доселе здесь остаются — Хаджи Хортум, Хаджи Беслемей и Мулла Мегмет. Он имел у себя письменно род полномочий, скрепленных печатями около 200 горских узденей и начальников по внушению иностранцев и особенно английских своих доброжелателей и советчиков, он посылал от их и своего имени письма, которые будто бы расходились не только у шапсугов и их соседей, но также между мусульманскими племенами ближе к Каспийскому морю; в них повторялись уверения, что Англия и другие державы признают независимость горцев и расположены даже выслать им военную помощь.

С вовсе неожиданным изгнанием Сафар-бея из Константинополя, сии обольщения большею частью исчезли. Сношения с ним ныне производятся лишь с великою трудностью. Он сам живет на скудном содержании и начинает чувствовать, что был жертвою обманов. Черкесские депутаты напрасно домогались следовать за ним в ссылку. Они терпят здесь нужду, и не возвращаются в отчизну только из опасения подвергнуться нареканиям и мести единомышленников за то, что расстались с своим князем. Иностранцев укоряют они в коварной измене. Аркварт и друзья его силятся еще уверить, что Сафар-бей выслан с их особенного ведома, из одной лишь предосторожности, что мнимые планы и заботливость о независимости горской существуют по-прежнему. Депутаты здесь остающиеся и черкесы, в особенности летом приезжающие сюда с берегов Абхазии для мелочной торговли, пользуются нередко гостеприимством, подарками и денежными пособиями тех же иностранцев. Но все сии средства кажется не производят уже прежнего действия. До меня дошли рассказы англичанина Белля, который как известно вашему высокопревосходительству, был суперкаргом на захваченной нашими крейсерами шхуне Виксен, и недавно воротился сюда из Одессы. Он уверяет, будто бы до появления российского военного брига успел видеться, около Сунджук-кале с некоторыми черкесскими вождями и в числе их с муллою Хаджи-оглу, которого немирные шапсуги кажется принимают у себя наместником Сафар-бея. Но встреча их с англичанами была недружелюбна. В ответ на уверения о мнимом покровительстве и будущей помощи, горцы с громкими укоризнами поминали о ссылке сего князя, говорили, что им лучше предаться благостыне российского правительства, нежели верить далее лукавым иноземцам и навлекать на себя [102] верную гибель. Сопутствовавший Беллю переводчик будто бы даже с трудом мог укротить толпу и удержать ее от всякого насилия. Если в самом деле таково было расположение умов, то легко угадать какое действие произвело на черкесов арестование вслед за тем английской шхуны почти пред их глазами. С другой стороны, однако, многие из шапсугов продолжают, по-видимому, питать глубокую вражду против России, тем более, что между ними и соседями-горцами скитаются несколько сот поляков, частью перебежавшие из наших войск, частью проникшие мало-помалу сквозь турецкие пределы.

В сем заключаются главные известия, которые я ныне вменяю себе в долг предать на благоусмотрение вашего превосходительства сверх некоторых других сведений о предполагаемых будто бы новых покушениях английских мореплавателей с тою же целью, как и шхуне «Винсен», о чем я сообщил по принадлежности г. вице-адмиралу Лазареву. Местные начальства края вам, м. г., подчиненного, без всякого сомнения, имеют способы оценить вышеупомянутые известия и поверить, в какой степени они заслуживают внимания.

При сем я, с своей стороны, побуждаюсь повторить изложенную в депеше от 6-го августа покорнейшую просьбу почтить меня, по мере возможности, благосклонным извещением о нынешнем состоянии тех горских племен, которые наиболее сносятся с здешним краем. Сие могло бы послужить полезным облегчением для зависящего от меня надзора по сей части.

Честь имею быть с отличным почтением и совершенною преданностью в. впр-ва. покорнейший слуга А. Бутенев (К документу приложена справка Бутенева о подкупленном русскими властями английском шпионе Андрее Гае, который одно время доставлял весьма полезные сведения о происках англичан на Кавказе. В справке этой говорится:

Сии сведения почерпнуты из изустных рассказов Андрея Хая; небесполезно бы, по возможности, поверить их на Кавказе, дабы знать, до какой степени можно и впредь на него положитьер. А. Бутенев. (Там же, лл. 160-161). Как видно из последующих документов, указанный Андрей Гай обслуживал в одно и то же время и английскую разведку. Поэтому показания и сведения, исходящие от него, требуют критического к себе отношения).

Ф. 11, 9. 472. лл 155-159. Подлинник.