85. 1837 г. февраля 21. — Жалоба жителей Тушетии Розену на моурава Чолокаева, не принявшего мер к защите их от полчищ Шамиля.

*** [96] ***

Ф. 548, оп. 3, д. 180, л. 31. Подлинник.

Перевод читаемся так:

Нижайшее донесение трех общин Тушинского общества «Чагма», «Пирикити» и [97] «Гоменарта». 20 числа сего февраля получили мы сведение из достоверных источников от нашего же человека, живущего в потусторонней общине, а именно от Ганиша Борзикидзе, который будучи в Кистетии — в Агаре и Чанчи, — вышел там бесчисленное войско лезгин и кистин, выступившее в трех направлениях на наши три общины для грабежа и разорения оставленных нами деревень. При этом докладываем, что до нас врагам остается пройти не более полдневного расстояния; такое безвыходное положение заставило нас решиться послать пять человек тушинцев трех к телавскому начальнику с уведомлением о нашем бедствии и двух прямо к в. пр-ву с прошением наших трех общин, коим просим в нашем таком бедствии и гибели христиан оказать помощь и отеческое покровительство и спешно послать в помощь войско. Помимо этого, наш государь и покровитель, наше второе донесение и мольба состоят в том, что виновником разорения наших двух деревень и пленения нашего является наш моурави Михаил Чолокаев, так как 30 числа прошлого декабря вошло войско лезгин и кистин из примиренных нашим моурави деревень в наши деревни Дикло и Шанако. Первого января [мы] спешно послали человека к нашему моурави Михаилу Чолокаеву для оказания помощи Дикло и Шанако. По происшествии четырех дней в январе увеличилось войско лезгин и [мы] спешно же послали человека [т. к. вследствие увеличения вражеского войска [усилилась осада наших крепостей и домов]. Когда же увидели отсутствие помощи от нашего моурави, то третий раз известили его шестого января о нашем таком стесненном положении, [говоря], что «если в продолжении трех или четырех дней не сможешь, то непременно нас уничтожат и возьмут в плен». На явившихся наших посланцев [моурави] рассердился, [сказав:] «Как смеете являться ко мне так часто, что беспокоить меня?» Схватил и много бил посланных от нас тушинцев. Когда же [мы] потеряли надежду на помощь от нашего моурави, сколько было возможности убивали лезгин из крепостей и домов. Когда же они подвергли нас огню, все находящиеся там тушинцы, способные носить оружие, не допускали их к своим семьям, пока до единого не пали все. Когда же нас сломили, мужчин перебили, а двести душ женщин и детей взяли в плен живых и мертвых. Сколько взяли имущества — этого доложить невозможно. Осмеливаемся пред в. впр-вом доложить о нашем бедствии и объявляем: наше убиение и пленение наше — все это произошло (по вине) нашего моурави Михаила Чолокаева, т. к. когда 30 декабря войско вступило в Дикло [мы] четыре раза известили его, чтобы он оказал помощь, Михаил же Чолокаев [напротив, вместо оказания нам помощи] возвратил с дороги двести собравшихся тушинцев, — «не нужны», говорит, и присланных нами людей избил. Затем 12 дней противостояли [врагам] Дикло и Шанако. Почему [наш моурави] не оказал нам помощи? Множество тушинцев было в Главани и кахетинцев, готовых [выступить]. 10 января прибыл в Тушети наш моурави, когда обе деревни были сожжены [и жители] убиты и уведены в плен. В. впр-во! Мы слышали, якобы наш моурави сообщил вам о своей победе и уничтожении лезгин. Это известие нам весьма прискорбно и поэтому осмелились подробно доложить [вам]. До 12 января — пока [не] взяты были Дикло и Шанако [не] были перебиты мужчины — много лезгин было убито нами, хотя января шестнадцатого числа перешел к нам наш моурави, насильно присланный начальником с несколькими сотнями человек и стал в десяти верстах от того места, где лезгины заступали на наши деревни. Во время пребывания нашего моурави там 14 дней осаждало нас лезгинское войско. В эти 14 дней ни от моурави, ни от приведенных им людей не было никакого сражения и не убито [ими ни одного] лезгина. Как же он осмеливается [после этого] говорить о победе? Если мы получили от нашего моурави помощь или [одержали с его помощью] победу, почему он заставил нас отдать им аманатов, [которые] и сегодня находятся в Дагестане в плену? [98]

Ныне паша последняя просьба и донесете состоит в следующем: причиной убиения стольких душ народа и пленения является наш моурави Михаил Чолокаев — обманщик правительства, «примирил [говорит] кистин», роздал [им] подарки. Большей частью примиренные им кистинцы убивали и пленили нас и сейчас они собрались вместе с лезгинами для нашего разорения. В. впр-во! Удивляемся, по какой причине подверг [он, моурави] подданных государя и христианские души уничтожению и пленению? Сколько душ должно отойти от своей веры! Или кто из нас имеет возможность высвободить их из плена? Мы ни при царях, ни при российском правительстве не были разорены. Дидойцы, лезгины и кистины многократно были во вражде [с нами], но никто не причинил нам [убытка] и разорения. Это бедствие приключилось с нами по вине моурави, из-за [его] невнимательности. Поэтому просим, в. впр-во, для наших нужд дать нам моуравом такого человека, который знал бы наши обычаи и здешние обстоятельства, который укрепил бы Тушетию [чтобы] после этого она не разорялась более. Докладываем от Чагма, Гомецари и потусторонних общин».