Близ аула Кегер

Вчера я отправил с состоящим при мне подполк. Граббе в Симферополь для передачи в Петербург телеграфическую депешу о взятии Гуннба и пленении Шамиля.

Итак, мюридизму нанесен последний удар. Судьба Восточного Кавказа решена окончательно. После 50-ти лет кровавой борьбы настал в этой стране день мира.

Из предыдущего отзыва от 22-го августа № 379 вашему превосходительству известно, что я приказал прекратить бесплодные переговоры с Шамилем и 23-го числа приступил к овладению Гунибом.

Войска кругом Гуниба были расположены следующим образом: на восточном фасе: 2 бат. Ширванского пехотного полка с 4-мя горными орудиями, под командою командира полка полковника Кононовича; на северном фасе: другие 2 бат. Ширванского полка. 1-й батальон Грузинского гренадерского полка, один батальон Самурского полка, 5 сотен Конно-иррегулярного полка и 2 сотн. конной милиции, под начальством генерал-майора кн. Тархан-Моуравова; на южном фасе: 2 бат. Апшеронского полка, 2 бат. Самурского полка и 21-й Стрелковый батальон, под [490] командою командира Апшеронского полка полковника Тергукасова, а на западном фасе: 2 бат. Дагестанского пехотного полка, под начальством командира этого полка полковника Радецкого.

Командование означенными передовыми войсками и непосредственные распоряжения инженерными работами я поручил генерал-майору Кесслеру, под главным начальством бар. Врангеля.

В тот же день генерал-майор Кесслер, осмотрев подробно местность, приступил к заготовлению туров, фашин, лестниц, крючьев и других принадлежностей для осады и штурма.

Осмотр доступов на вершину горы обнаружил, что восточный скат ее, хотя слабейший и доступнейший по природным условиям, представляет однако же едва ли не самые большие препятствия, потому что пути на нем затруднены чрезвычайно крепкими искусственными преградами и бдительно охраняются большей частью Гунибского гарнизона. По этой причине имелось в виду предпринять решительные действия с этого фаса только в крайнем случае, предпочитая, если представится к тому возможность, нападение с которого-нибудь из остальных трех фасов, а для отвлечения внимания осажденных и чтобы заставить неприятеля быть в постоянном ожидании решительного наступления нашего с восточного фаса приказано было полк. Кононовичу постепенно подвигаться вперед к завалам этого фаса с помощью осадных работ, производство которых поручено инженер-капитану Фалькенгагену.

В ночь на 24-е число стрелки Ширванского полка под огнем неприятеля выдвинулись вперед и расположились не в дальнем расстоянии от укреплений, за камнями, поместив резерв в строениях брошенного неприятельского хутора.

В течение 24-го числа генерал-майор Кесслер объехал войска северного фаса и сделал распоряжение к занятию в следующую ночь пунктов близ скалистых обрывов верхней части горы. В этом же смысле отданы приказания войскам южного и западного фасов.

Перед рассветом 25-го числа, по распоряжению начальника войск южного фаса, полковника Тергукасова, командир 1-го батальона Апшеронского пехотного полка подполковник Егоров, подойдя к скалистому обрыву и видя, что неприятель не заметил его движения по причине густого тумана, решился воспользоваться удобным моментом и повести батальон далее на вершину горы. Местность заранее осмотренная охотниками, представляла в этом пункте такие большие препятствия для нападения, что осажденные, считая ее, вероятно, недоступною для нас, содержали здесь только незначительный караул. Перед нападающими как стены возвышались один над другим три скалистых крутых обрыва (каждый от 8-ми до 10-ти саж. высоты) только в одном месте рассеченные узкою поперечною трещиной. 130 охотников, предводимых капитаном Скворцовым и прапорщиком Кушнеровым, обутые в лапти и поршни, с лестницами и крючьями, подсаживая друг друга, в совершенной тишине вскарабкались на террасу, отделяющую нижний обрыв от второго: вслед за ними двинулся и батальон, оставя стрелковую роту внизу на местах, удобных для обстреливания верхних уступов. Не останавливаясь на первой террасе, охотники, а за ними и батальон, уже под огнем заметившего их неприятеля с помощью лестниц и веревок взошли на вторую террасу и вслед за тем на верхнюю плоскость Гуниба, где к 6-ти час. утра собрался уже весь батальон. Между тем охотники окружили неприятеля в [491] примкнутых к скалам завалах, 7 чел. захватили в плен, 15 убиты на месте (В числе убитых находятся и три бывшие вооруженными женщины), а остальные скрылись пользуясь туманом.

Вскоре затем подошли сюда еще две роты 4-го батальона того же полка, и тогда полк. Тергукасов двинулся к самому сел. Гуниб, находившемуся оттуда еще верстах в 8-ми и на дороге соединился с 21-м стрелковым батальоном, который, имея в голове охотников, под командою подпоручика Териева, в то же время овладел уже с боя крепкими неприятельскими завалами правее занятых апшеронцами.

Одновременно и войска северного фаса (верстах в 15-ти от апшеронцев), под личным начальством генерал-майора кн. Тархан-Моуравова, с такими же трудностями и с таким же блистательным мужеством поднялись на Гуниб с противоположной северной покатости. Взойдя на высоты, кн. Тархан-Моуравов направил шедшие в голове стрелковую роту Грузинского гренадерского полка, под командою подпоручика Микеладзе, и сотню конно-иррегулярного полка с есаулом Джафар-ага, а вслед за ними и весь гренадерский батальон, под командою подполковника Габаева, в обход аула, а часть к палатке Шамиля и в тыл устроенных на восточном скате укреплений.

Озадаченные появлением наших войск с разных сторон, горцы в беспорядке бросились бежать от стен южного фаса вверх, преследуемые снизу выстрелами ширванских стрелков. Большая часть мюридов, в том числе и сам Шамиль с сыновьями, бежали к сел. Гуниб и засели по саклям.

Вслед за бегущими от стен мюридами полк. Кононович двинул быстро вверх 1-й и 2-й Ширванские батальоны с 4-мя горными орудиями, а полк. Радецкий поднялся в это время с большим трудом с западной стороны.

Между тем, партия мюридов, чел. до 100 из числа бежавших врассыпную от укреплений, отрезанная от аула, собралась на лесистом холме влево от ведущей к аулу дороги и там засевши за каменьями, открыла частую пальбу по поднимавшимся снизу ротам Ширавнского полка. Одна, а вслед за нею другая рота этого полка были направлены, чтобы выбить мюридов из-за камней.

Горцы, не видя никакого спасения, выхватили шашки и кинжали и бросились навстречу ширванцев; тут завязалась хотя непродолжительная, но жаркая и кровавая рукопашная схватка; сброшенные с холма мюриды кинулись на стоявший внизу у неприятельского орудия караул наш, но, преследуемые с тыла, были отброшены вниз к небольшому ручью, где окружены со всех сторон и истреблены все без исключения.

Когда, таким образом, войска с разных сторон устремились к аулу, генерал-майор Кесслер, имея в виду приказание мое употребить все усилия, чтобы Шамиль достался нам живым в руки, тотчас остановил натиск войск, уже готовых ворваться в Гуниб, и расположил их таким образом, чтобы преградить защищавшимся в нем мюридам все пути к отступлению.

В это время я лично прибыл вместе с командующим войсками в Прикаспийском крае на место боя и приказал остановить перестрелку с [492] засевшими в Гунибе мюридами, предложив им сдаться, не подвергая напрасно аула, в котором было много женщин и детей, всем ужасам штурма.

После переговоров, длившихся около 2-х часов, Шамиль, видя аул окруженным густою цепью войск, готовых ворваться в него, решился сдаться; в сопровождении нескольких приближенных мюридов он тут же явился ко мне, повергая безусловно свою судьбу милосердию государя императора.

Я приказал отвести его в лагерь главной квартиры, а на другой день прибыли сюда же два его сына и все семейство.

При овладении Гунибом взято 4 орудия, одно крепостное ружье и шамилевская секира; в плен захвачено около 100 мюридов и такое же число убито. Потеря с нашей стороны заключается в 19-ти нижних чинах и двух милиционерах убитых, 7-ми офицерах, 114-ти нижних чинах и 7-ми милиционерах раненых. Контуженных 2 офицера и 29 нижних чинов. Геройский подвиг овладения Гунибом блистательно закончил ряд беспримерных подвигов, совершенных в последнее время славными войсками его императорского величества, которыми я имею счастье командовать. Я не нахожу достаточно слов, чтобы достойно оценить заслугу всех чинов от генерала до солдата. Они все исполнили свой долг с мужеством и самоотвержением, ставящими их выше всякой похвалы.

Теперь еще раз могу повторить — полувековая война на Восточном Кавказе окончена; народы, населяющие страну от моря Каспийского до Военно-Грузинской дороги, пали к стопам его императорского величества.

Я сделал распоряжение о немедленном устройстве во всех новопокоренных обществах нашего управления, а 28-го числа возвращаюсь в Тифлис. С сердечным счастьем поспешаю сообщить обо всем этом в. впр-ву для всеподданнейшего доклада государю-императору.

АКАК, т. XII, № 1056, стр. 1178-1180.

Резолюция Александра Второго: «Славнейшее дело, можно публиковать весь рапорт как есть».