386. 1857 г. сентября 17. — Из донесения трапезундского консула Бутеневу об обыске турецкого судна, направляющегося к черкесам с боеприпасами, № 472.

Пользуясь сим случаем, спешу донести вашему высокопревосходительству, что на-днях я получил известие от преданного консульству человека в Платане, что туда прибыл турецкий бриг «Дервиш» из Константинополя, под управлением шкипера Кара Али-оглы Якуба, с пассажирами из черкесов и порохом. Я немедленно снесся с здешним пашою об осмотре означенного брига и поспешил отправить в Платану г. кол. асс. Амбурлера. Сперва я думал отправиться туда самому, но паша просил меня чрез нашего переводчика Бакалопуло туда не ездить, говоря, что осмотр, произведенный консулом, наделает много гласности и не понравится в Константинополе. Со стороны турок назначен был здешний полицмейстер и члены платанского меджлиса. Чрезмерно дурная погода и отсутствие хозяев сундуков (все черкесы не находились на бриге, а капитана судна даже не было в Платане) не дозволили сделать полного осмотра, и потому решено было привести бриг в Трапезонд. Между тем в Платане из числа [476] пассажиров захвачены были два поляка, которые, будучи приведены на другой день в консульство, показали, что почти в каждом сундуке, принадлежащем черкесам, находился порох и оружие. Сведения, доставленные мне в Трапезонде разными лицами, подтверждая эти показания, дополняли, что под солью, в корме и на носу, также был порох; что в самой Платане предполагалось сделать еще закупки снарядов; в то же время мне говорили, что черкесы воспользуются остановкою за дурною погодой, чтобы выкинуть порох и вытащить подозрительные ящики. Действительно, погода стояла лучше только вчера (погода была такая сильная, что многие пароходы не могли задержаться в Трапезонде и ушли в Платану) и судно пришло в здешний порт. Из отобранного патента видна, что 90 черкесов должны были идти в Сочу (между Сухум-Кале и Анапою). Я немедленно потребовал от паши, чтобы судно было вновь освидетельствовано. В указанных одним из поляков ящиках нашлось только незначительное количество пороха, а капитан судна объявил, что он не намерен более брать с собою черкесов и ныне же выгрузит все сундуки их на берег, а пойдет с судном в Сухум-Кале. Так как осмотр показал противное показаниям поляков, то, надо думать, что черкесы действительно воспользовались временем и выгрузили подозрительные ящики в Платане, ибо один из поляков уверял меня, что сам был свидетелем, как в Константинополе при нем укладывались в сундуки ружья, пистолеты, порох и прочие снаряды.

Кроме этого мне сделалось известным, что черкесы перед приходом судна в Трапезонд являлись в английское консульство и г. Стивенс поспешил их предуведомить, что здесь будет новый досмотр, а сухумкальский 1-й гильдии купец г. Метакса, присутствовавший при втором досмотре и понимающий по-черкесски, слышал, как главный из черкесов, Аслан-бек, пожалел, что они не покидали в море этих поляков, которые на них донесли. На судно являлся также писарь Сефер-паши, Хаджи-Коталь, привезший сюда известие о последнем захвате нашими суднами трапезондских сандалов, из коих, как говорят, 7 были сожжены. Спасшийся сандал прибыл сюда на-днях с означенным писарем и многими черкесами, в числе которых было несколько невольниц. По уверениям поляка, за означенной партией черкесов с брига «Дервиш» должен прибыть сюда пароход под английским флагом с другими более важными черкесами и с оружием. Я буду тщательно следить за всеми судами, а равно и за черкесами, здесь живущими. Насчет дальнейшей судьбы означенных поляков я буду ожидать предписаний вашего высокопревосходительства.

Ф. 11, д. 3002, лл. 154-155. Заверенная копия, современная документу.