|
157. 1841 г. апреля 17. — Из рапорта
Командующего Черноморской линией - Завадовского,
Командующему войсками на Кавказской линии и в
Черномории — Граббе 1, о распространении
турецким агентом воззвания против России среди
закубанских горцев, № 11.
Екатеринодар.
По возвращении моем из Ставрополя в
первых числах этого месяца, я обратил самое
строгое внимание на покорные нам за Кубанью
племена: хамышейцев, кертенейцев и адемесовцев,
живущих во вверенной мне линии и, между прочим,
узнал, что между ними распространено воззвание
какого-то турка Османа Гаджи, который убеждает их
отложиться от русских, подобно [тому] как сделали
мирные наши аулы, в ведомстве ген.-лейт. Засса
бывшие. В воззвании говорится, что все азиатские
народы, живущие между Каспийским и Черным морями,
дали присягу, которою клялись защищать
независимость и религию до последней крайности.
Под разными предлогами я вызывал
закубанских князей, первостепенных дворян и
старейшин из простого народа. Были из них такие,
которые со всею преданностью объявили о
воззвании Османа Гаджи тотчас, когда начал я об
этом разговор, иные сначала скрывали, а после
хотя и сознавались, но говорили неясно и вовсе
неудовлетворительно; а которые уже отвечали, что
они ничего не знают, сих последних была
наименьшая часть. Между владетельными князьями и
дворянами я имел случай заметить таких кои,
по-видимому, увлеклись воззванием Османа Гаджи и,
может быть, поколебались в преданности нам, но
таких два-три человека, все же прочие не решатся
изменить и не оказывают уважения к воззванию. Что
касается [199] до простого
народа, то выгоды его так связаны с настоящим
положением, что они никак не согласятся
отложиться и бежать к абадзехам, где ожидает их
самое меньшее — потеря собственности и всякого
рода насилия. Простой народ нисколько не
скрывает пред владельцами своими, что если
абадзехи решатся силою увлечь их, то они будут
драться до последней крайности и дорого продадут
теперешнее житье свое, которым они вполне
довольны.
Спустя некоторое время явился ко мне
посланный от кн. Шеретлука, бежавшего из
ведомства генерал-лейтенанта Засса. Прося
содержать слова его в величайшем секрете, он
объявил, что Шеретлук по излечении раны просит
дозволения явиться ко мне для объяснения, что он
и теперь преисполнен той преданности русскому
правительству, которую всегда питал, но удалился
к абадзехам единственно спасая жизнь свою.
Посланный этот, продолжая уверять в преданности,
неясно и некоторым образом двусмысленно
выразился, что Шеретлук возвратился бы со всеми
своими дворянами и подвластными, но это должно
устроить с величайшей осторожностью, дабы не
проведали абадзехи, которые исполнению всеми
силами препятствовать будут.
Ф. 1083, оп. 6. д. 366. л. 1-2. Подлинник.
|
