138. 1839 г. февраль. — Из записки об устройстве Лезгинской кордонной линии при помощи грузинской милиции.

В Кахетии пограничную стражу составляют: обывательская милиции и 1-й Грузинский пеший полк. Обывательская милиция высылается из Телавского уезда в числе 317 человек и из Сигнахского — 53 человека. Милиция Телавского уезда занимает посты от Панкийского ущелья до Бежаньянского редута и посты, расположенные по Тионетской дороге и на Гомборах; люди Сигнахского уезда занимают вместе с другими войсками Бежаньянский редут.

Милиция эта, под названием обывательского караула, высылается на кордонную линию по распоряжению окружных начальников с деревень Телавского и Сигнахского уездов. С Телавского уезда люди сменяются каждые семь дней; из Сигнахского они приходят в караул на месяц.

Высылка людей из деревень лежит на обязанности нацвалов. Вместо того, чтобы наблюдать самую строгую справедливость при наряде людей в караул, нацвалы, увольняя за деньги зажиточных и богатых крестьян от этой повинности, возлагают ее на одних бедных. В Кахетии при общем богатстве края гораздо более людей, имеющих способы откупаться, чем бедных; число последних очень ограничено (Неверно, автор умышленно искажает факты. Другие документы, приведенные в настоящем сборнике, рисуют ужасную картину обнищания жителей Телавского и Сигнахского уездов, одной из причин которого, между прочим, являлось несение охранной службы в милициях и караулах за счет крепостного крестьянства), и потому, не разбирая ни возраста, ни средств бедного сословия, нацвалы высылают в караул дряхлых стариков и бессильных мальчиков. Не имея ни оружия, ни одежды, ни хлеба они с ропотом исполняют трудную обязанность кордонной службы, и при первой возможности оставляют посты, приходят домой, и нацвал, боясь жалоб, не смеет уже их вторично отправить на пост. Так как число людей, из которых наряжаются караульные, весьма ограничено, то нацвалы принуждены бывают нанимать людей за самую умеренную цену и, разумеется, это опять падает на бедных. И за всем тем нацвалы часто не находят охотников; наряжать часто одного и то же человека они боятся и потому считают за лучшее или совсем не выслать одного или двух человек, или выслать его за два или за три дня до окончания недельного срока. Прежде нежели окончится переписка кордонного начальника с окружным начальником, чтобы выслать из такой-то деревни человека, оканчивается срок службы и с новым караулом возобновляются те же беспорядки.

Другая причина, по которой Кордонная линия не вполне достигает цели охранения края, происходит от семидневного срока службы. Кордонная [180] служба требует большого навыка и совершенного знания местности. Прибыв на пост, люди не успеют еще осмотреться, как срок их службы оканчивается. Не имея доверенности к начальству, напуганные набегами горцев, боясь каждого куста, за которым они непременно предполагают засаду, эти люди с робостью отправляются в горы на поиски и при малейшем шорохе бегут назад. Если даже случится, что пост услышит ночью где-нибудь выстрелы, то с большим трудом людей можно вывести из их вышки, потому, что они опять подозревают засаду. Это зло общее, но оно не так заметно в людях Сигнахского уезда, находящихся при Бежаньянском редуте: месячный срок службы дает им некоторую возможность познакомиться немного с их обязанностями и с местностью, а более действует на них пример милиционеров 1-го. Грузинского полка, с которыми они всегда находятся вместе.

Доставляя Кордонной линии немного лучшую стражу, месячный срок службы представляет невыгоду другого рода. Люди, отправленные из деревень Сигнахского уезда в караул, не имеют никакой возможности взять на себе продовольствие на целый месяц, и потому, прослужив несколько дней, они просят позволения отправиться за провиантом; отпустить их — они уже не вернутся; не отпустить — они бегут с поста, — и опять начинается переписка, которая оканчивается сменою караульных.

Сверх обывательских караулов на Лезгинской кордонной линии расположен 1-й Грузинский пеший полк, который сменяется чрез каждые три месяца. Хотя и эта милиция не вполне удовлетворяет требованиям кордонной службы, но она приносит гораздо более ощутительной пользы, тем более что все урядники и некоторые милиционеры служат постоянно в полку. Урядники и старые милиционеры, знакомые со всеми тропинками в горах, познакомившись уже с набегами горцев, менее боятся их и своим примером разгоняют, мало-по-малу, страх новоприбывших. В продолжение 3-х месяцев люди начинают приучаться к порядку службы; они начинают привыкать к бивачному огню, научаются осторожности и приобретают навык. Хотя милиционеры с гораздо большею пользою могут быть употреблены на Кордонной линии, но все они далеки от того, чтобы доставить надежный оплот Кахетии. Для подробного узнания всех обязанностей кордонной службы нужно много времени, а без этого цель начальства никогда не будет достигнута. В редутах Кордонной линии расположена пехота Грузинских линейных батальонов. Напрасно обвиняют нашу пехоту, что она не может быть употреблена с пользою для службы в горах. Правда, что она не может с такою быстротою взобраться на горы, как легко вооруженные грузины, которые, сверх того, с детства привыкают лазить по горам, и потому при преследовании хищников пехота не принесет пользы, но зато, где не нужно необыкновенной быстроты, она гораздо предпочтительнее других войск. Пехота гораздо надежнее при конвоировании, чем грузины, но грузины ходят быстрее и потому начальники предпочитают их. Если же до сего времени пехоту не употребляли для поисков в горах, то этому причиною начальники их, которые из русского солдата сделали колониста.

В прежние времена, когда еще не было Кордонной линии, Кахетия, богатая всем, откупалась от набегов хищников. С устроением кордона, хищники, под именем мирных, приходили собирать обычную дань, и за то беспрепятственно позволяли кахетинцам выгонять свои стада на тучные пастбища в горы. Заплатив подать и давая приют хищникам, жители приобретали расположение властелинов Кахетии, которые оставляли их вообще в покое, и грабили только тех, кто отказывался от платы. Наконец, этот [181] порядок изменился; считая себя в безопасности за Кордонной линией, большая часть из жителей отказалась от платы к это было причиною усилившихся в последнее время набегов. Разного рода злоупотребления на Кордонной линии, обратившиеся от невнимания частных начальников в местный обычай, до того ослабили линию, что она решительно уже сделалась бесполезною. Жители, видя, что Кордонная линия обманула их ожидания, принялись опять за старое средство, — начали снова откупаться и старались заводить приязнь с горцами, которые, не боясь ни жителей, ни кордона, существовавшего более по одному только имени, продолжали безнаказанно грабить Кахетию и наводить шайки более отдаленных обществ. Разграбив Кахетию, хищники с добычею спокойно возвращались в горы, потому что Кордонной линии не было, а более потому, что грузинам строго запрещено было убивать горцев, а приказано было брать их в плен. Наконец, начальство обратило внимание на бедственное положение кахетинцев; по Кордонной линии были сделаны изменения, но злоупотребления остались те же и Кордонная линия опять не приносила пользы.

Между тем, кахетинцы упали духом, и, видя, что от горцев нет спасения, они начали запираться на ночь в деревянных башнях.

Ф. ОВД/226, л. л. 29-31 (об).