134. 1839 г. — Из записки Российского посланника в Константинополе «О положении дел в кавказских горах и о действиях там иностранных эмиссаров»

La Legation Imperiale de Russie a Constantin о pie a constamment apporte le plus grand soin a surveiller les faits et gestesdes emissaires circassiens dans cette capitale, afin de paralyser les coupables manigances qu’ils ourdissent de concert avec des intrigans etrangers.

Elle s’est servie dans ce but d’un agent secret, qui a parcouru la Circassie en 1836, et y a forme des relations qui le mettent a meme de se procurer des reuseignemens sur les menees des chefs montagnards, ainsi que sur les intrigues clandestines des aventuriers anglais et polonais, qui excitent la haine des circassiens contre les russes, et encouragent leur resistance a l’autorite legitime.

La Legation de Russie n’a pas manque de porter successivement a la connaissance du Ministere Imperial les informations les plus importantes qui lui sont parvenues a ce sujet par le canal secret qu’elle a reussi a se menager.

Voila le resume de celles, qu’elle s’est trouvee a meme de recueillir dans le courant du dernier trimestre.

Des circassiens et entr’autres un nomme Mahomet Chiavuch, ont avoue dans un entretien confidentiel qui a eu lieu au mois de mars dernier, qu’un schooner anglais, charge de munitions de guerre, devait, faire voile pour la cote de Circassie; qu’il aurait a bord trois emissaires, dont l’un devait se rendre chez les montagnards du Caucase, le second en Georgie et le troisieme en Crimee. Le premier devait encourager les montagnards a la resistance et leur promettre des securs efficaces. Mahomet Chiavuch disait qu'il etait charge par Saffer-Bey (Chef montagnard relegue a Adrianople par suite des representations de la Legation Imperiale) de remettre a l’emissaire en question ainsi qu’au capitaine du schooner des lettres de recommandation et de lui fournir des guides; les deux autres emissaires devaient travailler a operer un soulevement en Georgie et en Crimee. Le meme Mahomet Chiavuch laissa entrevoir aussi l’existence d’une correspondance secrete entre quelques habitans du royaume de Pologne et leurs compatriotes qui se trouvaient au Caucase; cette correspondance annoncait des piojets hostiles a la Kussie.

Quelques jours plus tard, deux circassiens qui se trouvaient au service du S-r Bell en qualite d’interpretes et taient envoyes ici par cet aventurier aupres du S-r Longworth, son complice a Constantinople, annoncerent que ce dernier les retenait pour les reexpedier plus tard dans leur pays avec Yacoub-bey, un nomme Brief et quelques autres personnes encore. Ils poussaient l'aveuglement au point de croire de [168] bonne foi que le gouvernement Ottoman cherchait a soutenir sous main leur cause. Quelques travaux de fortifications qui devaient etre entrepris sur certains points du littoral de la Mer-Noire, quelques pieces d’artillerie debarquees par une fregate turque a Sinope, l’equipement d’une corvette qui devait s’y rendre egalement, auront probablement servi de theme aux declamations des agitateurs etrangers, qui exploitant la credulite des circassiens) leur oront fait envisager ces faits vrais on faux, comme un indice certain des projets hostiles de la Porte contre la Russie.

Les emissaires du S-r Bell affirmaient que les anglais n’avaient pas discontinue a fournir des munitions de guerre aux circassiens, ce qui engage ceux-ci a compter sur les promesses J,’assistance efficace que les intrigans anglais ne cessent de leur renouveler. S’associant aux deserteurs polonais ils soutiennent effrontement que dans le cours de cette annee un coup decisif doit etre porte, a la puissance russe. Les circassiens eblouis par ces promesses perfides attendent avec impatience le moment ou l’Angleterre epousera ouvertement leur cause en declarant la guere a la Russie; car ils reconnaissent deja que sans cette derniere chance de salut, ils seraient decidement perdus, cernes comme ils le sont de tous cotes par les forces russes; d’ autant plus que la surveillance active, exercee par notre croisiere le long de la cote, rend de jour en jour plus difficile et plus precaire toute communication des rebelles avec les pays etrangers.

Au mois d’avril, la Legation imperiale fut informee de l’arrivee de Kazy-Oglou Achmet Bey, chef du district, de Ginbga en Circassie. Venu ici sous pretexte de vendre des esclaves, cet individu doit avoir ete delegue par les rebelles aupres de Seffer-Bey, pour s’assurer si les secours promis par les anglais, arriveraient effectivement dans le courant de cette annee.

Les renseignemens qu’il a ete possible de tirer de cet emissaire, portent a croire:

1. Que le naufrage des batimens russes sur la cote de Oircassie, qui a eu lieu l’annee derniere n’a que bien peu profite aux montagnards. Ils ne sont parvenus qu’a sauver une faible quantite de poudre a canon, qui d’ailleurs etant mouillee ne s’est trouvee bonne a aucun usage; malgre tous leurs efforts ils n’ont pas reussi a transporter a terre les pieces d'artillerie qui se trouvaient a bord des navires brises par la tempete; ils ont du se borner a emmener comme esclaves le petit, nombre des naufrages qui n’avaient point ete victimes du sunistre.

2. Que les emissaires circassiens etaient porteurs de lettres pour le sultan, pour s. m. Britannique et lord Ponsonby. [169]

3. Que les emissaires avaient rencontre le navire anglais charge de munitions de guerre pour la Circassie, et qu’ils ont meme parle a leurs compatriotes embarques sur ce. navire. Cette assertion viendrait, ainsi a l’appui des renseignemens, fournis precedemment par Mahomet Chiavuch relativement au schooner anglais qui devait appareiller pour la Circassie, et dont il a ete fait mention plus haut.

4. Qu’on attendait en Circassie l’arrivee de Yacoub-bey et d’autres personnes encore.

5. Que 1’ un des interpretes du S-r Bell dont il a deja etait question, etait parti pour Synope par le dernier bateau a vapeur; des nouvelles plus recentes annoncent que cet individu a ete retenu par les autorites turques, et n’ a pu se rendre aupres de son maitre, pour s’acquitter de la mission dont le S-r Longworth l’avait charge.

L’ emissaire parla aussi des encouragements, que ces compatriotes recevaient de la part des anglais et des polonais; toutefois il ne dissimula point la position critique ou se trouveraient les montagnards, si l’Angleterre differait encore a venir a leur secours.

Vers la meme epoque, un montagnard de la tribu. Bezni, qui habite les defilees du Caucase ou,'le Laba prend sa source, fournit quelques indications, qui ne semblent pas denuees de vraisemblance. Il commenca par dire que sa tribu vivait en paix avec la Russie, mais que cette paix n’etait que momentanee, et que ses compatriotes n’attendaient que l’arrivee des secours anglais, pour arborer l’etendard de la revolte et faire cause commune contre les russes. Cet individu parla aussi des obstacles qui entravaient actuellement les relations des circassiens avec les etrangers, et dit meme qu’a l’exception des points de Kiza et Ginbga, il etait desormais impossible d’aborder en Circassie.

Quelques paroles echappees a un autre circassien au commencement du mois de mai, font croire que ses compatriotes qui se trouvaient ici attendaient l’arrivee d’un batiment charge de munitions pour le Caucase; qu’ils se proposaient de monter a bord, pour defendre le navire en cas d’attaque par les croiseurs russes, et qu’ils voulaient meme tenter un coup de main sur quelques postes, dernierement occupes par les troupes imperiales. Dans l’intervalle, ils achetaient des armes et reparaient celles qui se trouvaient en mauvais etat. Ils pretendaient que les anglais n’attendaient que la nouvelle de la reussite de cette expedition, pour faire entrer leur flotte dans la Mer-Noire, et soutenir ouvertement la cause des montagnards.

Cependant ne voyant point arriver les secours tant de fois promis, les circassiens commencent a douter de la bonne foi des agitateurs etrangers, qui exploitent leur aveuglement au profit de la haine qu’ils [170] ont vouee eux-memes a la Russie. Un agent envoye ici par Seffer-Bev devait se rendre aupres de lord Ponsonby, pour lui demander quand arriverait enfin l’firgent promis a son maitre a titre d’appointemens...

Ф. 548, оп. 3, д. 223, л. л. 38-42. Копия, современная подлиннику.

Подлинник документа получил гр. Нессельроде от русского посланника в Константинополе и препроводил его графу Чернышеву. Этот последний разослал копии документа командиру Отдельного Кавказского корпуса и генералам Граббе и Раевскому. Приведенная выше копия взята из дел командира Отдельного Кавказскою корпуса.

Перевод документа читается так:

«Императорское российское посольство в Константинополе постоянно старалось вести наблюдение за делами и поступками черкесских эмиссаров в этой столице, чтобы парализовать преступные происки, которые они замышляли совместно с иностранными интриганами.

Оно с этой целью воспользовалось услугами секретного агента, объездившего Черкессию в 1836 году и завязавшего связи, дающие ему возможность собрать сведения о происках горских главарей, так же как и о тайных интригах английских и польских авантюристов, возбуждающих ненависть черкесов против русских и поощряющих их сопротивление законной власти.

Российское посольство последовательно доводило до сведения Императорского министерства наиболее важные сведения по этому вопросу, полученные им секретным путем.

Вот резюме тех [сведений], которые оно сумело собрать в течение последних трех месяцев.

Черкесы — и среди них один по имени Магомет-Шиавуш — признались в секретной беседе, имевшей место в марте месяце, что одна английская шхуна, нагруженная боеприпасами, должна было отплыть к черкесским берегам, имея на борту трех эмиссаров, один из которых должен будет отправиться к кавказским горцам, другой — в Грузию, и третий — в Крым.

Первый должен поощрить горцев к сопротивлению и обещать им радикальную помощь. Магомет-Шиавуш говорил, что ему поручено Сефер-беем (горский главарь, удаленный в Адрианополь вследствие представления Императорского посольства) передать эмиссару, о котором идет речь, так же как и капитану шхуны, рекомендательные письма и предоставить ему проводников. Другие два эмиссара должны стараться поднять восстание в Грузии и Крыму.

Тот же Магомет-Шиавуш проговорился также о существовании секретной переписки между некоторыми жителями Польского царства и их соотечественниками, находящимися на Кавказе; из этой корреспонденции видны замыслы, враждебные России.

Через несколько дней два черкеса, находившиеся на службе у г-на Белла в качестве переводчиков и посланные сюда этим авантюристом к г-ну Лонгворту, его соучастнику в Константинополе, объявили, что этот последний задерживал их с целью отправления в будущем на родину с Якуб-беем, одним по имени Бриф и еще несколькими другими лицами.

Они были настолько доверчивы, что искренно верили в желание Оттоманского правительства оказать тайную помощь их делу. [171]

Некоторые фортификационные работы, которые должны быть предприняты на определенных пунктах Черноморского побережья, несколько орудий, выгруженных турецким фрегатом в Синопе, экипировка корвета, который должен был также туда отправиться, — все это, вероятно, послужит темою для выступлений иностранных агитаторов, которые, эксплоатируя доверчивость черкесов, осветят эти факты — верные или ложные — как достоверные признаки враждебных замыслов Порты против России.

Эмиссары г-на Белла утверждали, что англичане не прекращали поставлять боеприпасы черкесам, что позволяет им рассчитывать на обещания радикальной помощи, которые английские интриганы не прекращают возобновлять.

Присоединяясь к польским дезертирам, они нахально утверждают, что в течение этого года должен быть нанесен окончательный удар русской державе. Черкесы, ослепленные этими коварными обещаниями, ожидают с нетерпением момента, когда Англия открыто присоединится к их делу, объявив войну России, так как они уже понимают, что без этого последнего шанса на спасение они решительно пропадут, окруженные со всех сторон русскими силами, тем более, что активная охрана, производимая нашим крейсированием вдоль берега, делает с каждым днем все более трудным и более ненадежным всякое сообщение мятежников с иноземными странами.

В апреле месяце Императорское посольство было извещено о прибытии Кази-оглу Ахмет-бея, главаря округа Гингба в Черкессии. Прибыв сюда под предлогом продажи рабов, этот субъект был послан мятежниками к Сефер-бею, чтобы увериться, — будет ли оказана обещанная англичанами помощь в этом году.

Сведения, которые возможно было извлечь у этого эмиссара, заставляют думать:

1. Что крушение русских кораблей на черкесском берегу, имевшее место в прошлом году, принесло очень мало пользы горцам. Они добились лишь спасения незначительного количества пороха, который, будучи, впрочем, подмочен, ни к чему не оказался пригоден; несмотря на все их усилия, они не сумели перенести на берег орудия, находившиеся на борту разбитых бурею кораблей; они должны были ограничиться уводом в плен небольшого числа людей, оставшихся в живых после кораблекрушения.

2. Что черкесские эмиссары были передатчиками писем к султану, его британскому величеству и лорду Понсонби.

3. Что эмиссары встретили английское судно, нагруженное боеприпасами для Черкессии, и что они даже говорили со своими соотечественниками, находящимися на этом корабле. Таким образом, это подтверждает те сведения, которые перед этим были сообщены Магомет-Шиавушем относительно английской шхуны, которая должна были отправиться в Черкессию, и о чем было выше сообщено.

4. Что ожидали в Черкессии прибытия Якуб-бея и еще других лиц.

5. Что один из переводчиков г-на Белла, о котором уже шла речь, уехал в Синоп последним пароходом; по последним сведениям, это лицо было задержано турецкими властями и не сумело явиться к своему хозяину, чтоб отчитаться в поручении, данном г-ном Лонгворт.

Эмиссар говорил также о поощрениях, получаемых его соотечественниками со стороны англичан и поляков; все же он не скрыл критического положения, в котором оказались бы горцы в случае дальнейшей отсрочки Англией прихода к ним на помощь. [172]

К этому же времени горец из племени безни, проживающий в ущельи Кавказа, где Лаба берет свое начало, дает некоторые указания, не лишенные, по-видимому, правдоподобности. Он начал с высказывания, что его племя жило в мире с Россией, но что этот мир был лишь временным, и что его соотечественники ожидали лишь английскую помощь, чтобы водрузить знамя возмущения и примкнуть к общему делу против России. Это лицо говорило также о препятствиях, которые в настоящее время мешали сношениям черкесов с иностранцами, и также сказало, что, за исключением пунктов Киза и Гинбга, впредь будет невозможно причаливать к Черкессии.

Несколько слов, вырвавшихся у другого черкеса в начале мая месяца, заставляют думать, что его соотечественники, находившиеся здесь, ожидали прибытия судна с боеприпасами для Кавказа, что они предполагали подняться на борт для защиты корабля в случае атаки русскими крейсерами, и что они даже хотели попытаться внезапно напасть на некоторые посты, недавно занятые императорскими войсками. В ожидании этого они покупали оружие и чинили то, что находилось в плохом состоянии. Они утверждали, что англичане ожидали лишь известия об успехе этой экспедиции для ввода своего флота в Черное море и открытой поддержки предприятия горцев.

Между тем совершенно не видя столько раз обещанной помощи, черкесы начинают сомневаться в честности иностранных агитаторов использующих их ослепление для разжигания ненависти, которую они сами питали к России. Агент, отправленный сюда Сефер-беем, должен был явиться к лорду Понсонби, чтобы у него спросить, когда, наконец, прибудут деньги, обещанные его хозяину в виде жалования...»