Отрывки из дневника путешествия для осмотра Эриванской области

Марта 12, 1828 года. Слово: Эарк-Ура, значит на Армянском языке: насаждение первых лоз винограда. Ной оставя Ковчег и спускаясь с Арарата насадил оные на северо-восточной покатости горы, и на месте том основалось в последствии селение, до сего времени сохранившее название Эарк-Уры: так говорит предание. Местоположение прелестно! Аракс стелется под ногами; как на ладони лежит обширная [382] равнина Эриванская, украшаемая зеленеющими садами деревень: это острова на поверхности моря, радующие утомленного плавателя. Отдаленные горы Нахичеванские едва могут остановить взор: так высока точка наблюдения; но всему есть предел — и напрасно глаз, подстрекаемый высотою положения, стремится за цепью великанов видеть новые картины: лишь часть небосклона Адербиджанского синеется перед ним.

Здесь то, бывший Сардарь Эриванский, укрываясь от губительного зноя, проводил летние месяцы. Весьма обширный замок заключает множество строений, в которых размещалось огромное семейство сатрапа и чиновники его окружающие. Климат здесь самый здоровый; вода горных источников превосходная, а в 6 или 7 верстах, около Малого Арарата, есть много дровяного лесу, который очень редок в здешней области. Селение отделяется от замка глубоким оврагом; из него выходит несколько родников, образующих в летнее время, с помощью тающего на Арарате снега, довольно большой ручей; в 170 домах более 500 семейств Армянских; Татар здесь нет.

В благоустроенном государстве, пребывание главного начальника в каком-нибудь месте разливает окрест обилие, поощряя к промышленности и торговле. Бедная деревушка обращается в городок. В Персии, напротив, присутствие вельможи чаще влечет за собою разорение — и чем знатнее, могущественнее он, тем гибельнее для беззащитных его приближение.

Более других притесняемые, грабимые [383] Персиянами, жители Эарк-Уры не смели верить благополучию своему; счастье освобождения все еще казалось им сном восхитительным: приезд Генерала Красовского, как будто вывел их из усыпления. Радостные, они выбежали далеко за деревню; теснились к нему; каждый старался поцеловать его ноги, концы его платья. Подобную картину можно несколько представить себе; но чтоб представить ее со всеми оттенками, надобно видеть. — Не притворна и сильна приверженность Эарк-Урцев к Русским — и как не дорожить им переменою, разливающею на них блаженство! Прежде бывало, приезд Сардара заставлял всех трепетать: ежеминутно опасаясь лишиться всего имущества, жители не могли быть уверены даже в жизни. Теперь, напротив видят заботы о благосостоянии их.

Прежде, они были стеснены в отправлении богослужения по закону своему; церковь во имя Св. Стефана, находящаяся в селении, видимо приходила в ветхость и малейшая починка оной воспрещалась им; даже иметь колокола не позволялось, чтобы звон не беспокоил иногда изнеженного властелина. Теперь, напротив, стараются дать им средства к поправлению разрушающегося храма и сверх того, Генерал обещал отлить колокол для церкви их, из пушки Персидской: это очень порадовало и польстило возрождающемуся в жителях чувству народной гордости и любви к родине.

Ниже селения весьма много плодовитых садов, которые почитаются лучшими в Эриванской области: огромность деревьев, в них находящихся, показывает их древность. [384]

Вверх по ущелью, верстах в двух виден Монастырь Св. Григория, построенный внуком святителя Великой Армении, около 1400 лет до наших времен; далее, в полуверсте, другой монастырь, и вот, что рассказывает об нем Церковная Армянская История. Св. Иаков, желая достать дерева от Ковчега Ноева, предпринял достигнуть места, где остановился оный: трудность предприятия не устрашала его; он совершил часть пути. Вдруг видит пред собою необозримый утес; но надежда победить препятствия еще не оставляет; напрасно: его останавливают скалы, чрез кои даже птицы небесные не отваживаются возносить полета своего, в пределы, освященные чудесным событием благости Предвечного. С сокрушенным сердцем постигает праведник всю дерзость намерения своего, и там, где мощная рука природы показала ему собственное его бессилие, основал он обитель, носящую и до днесь имя его.

Близ сего монастыря есть камень, наполненный водою, которая никогда не иссякает, хотя не заметно, чтоб она откуда-нибудь втекала туда; зимою, однако ж, вода сия вымерзает. Ее употребляют против саранчи, и утверждают, что насекомое сие не приближается к садам и полям, ею окропленным. Народное поверье говорит, что не должно ставить на землю сосуд, в котором хранится вода сия; иначе, сила ее теряет свое действие. Уверяют, что это средство неоднократно было с успехом испытываемо и в Грузии.

Соединение всех выгод в окрестностях [385] Эарк-Уры, представляет преимущественные удобства для летнего пребывания, и лагерь всего лучше устраивать с южной стороны замка.

Дорога, от Эривани сюда ведущая, весьма удобная для обозов и артиллерии, лежит на сел. Алгадыла, где через Кара-Су находился мост, ныне разломанный; брод чрез Аракс очень хорош. Не в дальнем от оного расстоянии начинается отлогий подъем на Арарат, простирающийся от подошвы до Эарк-Уры, верст на 15, а всего от Эривани до сего селения не более 42 верст.

Старшина деревни, Стефан Ходжанс, человек достаточный, приверженный к России, заслуживший признательность соотечественников, за пособия оказываемые неимущим, достоин особенного внимания, как человек надежный и благоразумный.

На левом берегу Аракса, против сел. Аралык, возвышается несколько бугров, удивляющих положением своим; не знаешь — каким образом, могли воздвигнуться на гладкой равнине, сии отдельные, каменные горы? На одной из них, монастырь Хоирвиран, что на Армянском языке значит: глубокие ямы. Летописи повествуют, что Армянский царь Тиридат, до введения христианства в Армению, был гонителем его, и дабы лишить святителя Григория возможности распространять учение свое, заключил его в ямы сии, где он томился 14 лет. Наконец, убежденный в святости его, царь вывел праведника из заключения и принявши сам Христианскую веру, основал Эчмиадзин; впоследствии же, в память описанного происшествия, построен монастырь Хоирвиран. [386] Давно уже опустел оный, многие части его разрушились, но уцелели церковь и часовня, заключающая темницу святого страдальца.

В Эриванской области много памятников, освященных древностью. История страны сей весьма любопытна, но нужны время и способы, чтоб снять завесу ее покрывающую. Если обстоятельства не воспрепятствуют намерениям, то книга бытописаний сей колыбели народов, откроется для нас, и сокровища, в ней скрываемые, сделаются общим достоянием любителей.

Текст воспроизведен по изданию: Отрывки из дневника путешествия для осмотра Эриванской области // Московский телеграф, Часть 20, № 7. 1828