в 1826-1850 гг.

Из членов тайного общества, не осужденных верховным уголовным судом в 1826 году, служили и отличались на Кавказе, особенно в персидскую и турецкую войну 1827 и 1828 гг., полковник Шипов, командир сводного гвардейского полка Иван Гаврилович Бурцов, командир Херсонского гренадерского полка, затем постоянный авангардный генерал, — Николай Николаевич Раевский, Миклашевский, командир 41 егерского полка, и Владимир Дмитриевич Вольховский, обер-квартирмейстер всего Кавказского корпуса.

Из разжалованных в солдаты и в матросы, с распределением по сибирским гарнизонам и острогам, были переведены на Кавказ, по просьбе родных, в различное время: Михаил Иванович Пущин II,

Граф Петр Петрович Коновницын,

Петр Александрович Бестужев ІV,

Епафродит Мусин Пушкин,

Николай Оржицкий,

Нил Кожевников,

Александр Фок,

Матвей Лаппа,

Веденяпин I и Веденяпин II,

Федор Вишневский,

Николай Акулов,

Николай Романович Цебриков.

Из осужденных в крепостную работу были [304] переведены: Михаил Бодиско II, Александр Берстель и гр. Николай Булгари.

Из осужденных на поселение в Сибири были переведены на Кавказе: кн. Валериян Михайлович Голицын и Борис Бодиско I.

Из осужденных в каторжную работу переведены были: Александр Александрович Бестужев II Марлинский,

Граф Захар Григорьевич Чернышев,

Александр Николаевич Сутгоф,

Павел Дмитриевич Мазган,

Александр Осипович Корнилович,

Сергей Иванович Кривцов,

Владимир Сергеевич Толстой.

В 1837 году по случаю проезда цесаревича Александра Николаевича, наследника престола, чрез сибирские города Тюмень, Тобольск, Ялуторовск и Курган, вместо возвращения на родину, как гласило ходатайство цесаревича, были переведены на Кавказ рядовыми, приговоренные в каторжную работу и находящиеся затем в Сибири на поселении:

Михаил Михайлович Нарышкин,

Николай Иванович Лорер,

Владимир Николаевич Лихарев,

(Барон) Андрей Евгениевич Розен,

Кн. Александр Иванович Одоевский,

Михаил Александрович Назимов.

Двумя годами позже переведены были с поселения Александр Петрович Беляев I и Петр Петрович Беляев II.

Из всех переведенных на Кавказ убиты в сражениях:

Александр Берстель,

Александр Александрович Бестужев ІІ Марлинский,

Владимир Лихарев.

Умерли от действия климата и от болезни:

Петр Коновницын,

(Князь) Александр Иванович Одоевский,

Александр Осипович Корнилович,

Нил Кожевников,

Павел Мазган.

В офицеры произведены были 20 отличившихся; в [305] унтер-офицеры произведен был Петр Александрович Бестужев IV и кончил жизнь в больнице умалишенных в Петербурге.

Рядовым возвратился един Андрей Евг. Розен на двух костылях, отчего не мог служить в строю и принять участие в военных экспедициях.

Из оставшихся в Сибири поступили, по собственному желанию, в гражданскую службу:

Александр Александрович Крюков I,

Николай Александрович Крюков II,

Николай Васильевич Басаргин,

Петр Николаевич Свистунов,

Иван Александрович Анненков,

Александр Федорович фон-дер-Бригген.

По манифесту 26 августа 1856 г. они вернулись на родину, не быв на Кавказе. Остались жить в Сибири, на свободе, с правами дворянства: Дмитрий Иринархович Завалишин, временно, до вызова его правительством в Москву, а Иван Иванович Горбачевский — до самой кончины своей в Петровском заводе, в 1869 году февраля 20-го.

На службу кавказскую все поступили в различное время рядовыми солдатами; — все исполняли служебные обязанности, и строго и точно соблюдали форму в одежде и дисциплину. Двум из них удалось отличиться в особенности, как специалистам по части инженерной, саперной и артиллерийской: Михаил Иванович Пущин II, бывший (до 14 дек.) капитан и командовавший гвардейским конно-пионерным эскадроном, отличился в персидской и турецкой войнах 1827—1829 гг. и того же эскадрона штабс-капитан Михаил Александрович Назимов участвовал во всех экспедициях военных с 1837 до 1850 года. О личности М. А. Назимова я часто имел случай высказываться в моих Записках, изданных в Лейпциге 1870 года.

О Мих. Ив. Пущине должен упомянуть, что он хотя в списках осужденных преступников государственных и назван членом тайного общества, но он не одобрял намерений и действий декабристов, был совершенно другого мнения, как доказывает его суждение о заговоре в печатном донесении следственной коммисии, из беседы его с Бестужевым-Марлинским на квартире Кондратия Рылеева. Я знал Пущина на учебных скамьях [306] 1 кадетского корпуса: он был нрава тихого, спокойного, был исправным офицером, примерным братом для сестер и братьев своих. Самоотвержение его и мужество искали только случаев выказаться; таких случаев было очень много в продолжение турецкой войны 1828?1829 гг., когда подвиги его были истинно геройские.

Имев в руках собственноручные его Записки, считал я обязанностью выставить часть его воинской деятельности, пока еще в живых несколько личных свидетелей, от генерала до солдата, тех подвигов, которые им совершаемы были в звании нижнего чина и имели большое влияние на ход войны. Один из главных свидетелей, Дмитрий Ерофеевич Сакен, муж правдивый, скончался в 1881 г., получив весть о несчастном и ужасном приключении 1-го марта.

Из числа ссыльных, разжалованных в солдаты и отправленных в сибирские гарнизоны и остроги, были переведены на Кавказ, прежде других, М. И. Пущин II и П. П. Коновницын. По прибытии в Тифлис они были представлены Паскевичу, который заставил ждать их до своего выхода, и принял их сурово, назвал Коновницына шалуном, приказал Вольховскому отвести обоих к Ермолову и сказать, что желает их назначения в 8-й пионерный баталион.

Помещаю здесь часть подлинных Записок М. И. Пущина II.

Барон А. Е. Розен.

24-го ноября 1888 г.

Текст воспроизведен по изданию: Декабристы на Кавказе в 1826-1850 гг. // Русская старина, № 2. 1884