1861 г. июля 3. – Копия с отзыва временно командующего Кавказской армией генерал-адъютанта Г.Д. Орбелиани военному министру Д.А. Милютину о назревших задачах по землеустройству горцев, а также о принципах распределения земель между ними

Не подлежит сомнению, что в жизни народа первостепенное значение имеет вопрос о поземельных правах. Удовлетворительное разрешение этого вопроса, вполне примененное к нуждам и быту общества, служит вернейшим залогом как материального благосостояния народа, так и вероятности скорого развития его в моральном отношении. Точное определение границ и пространства поземельных участков и уверенность в ненарушимости прав отдельных лиц или целых обществ на отведенную им поземельную собственность составляют условия, существенно необходимые для того, чтобы в массе народа явилось желание затрачивать на землю труд и капитал, а следовательно, чтоб народ сделался вполне оседлым, чтобы он прикрепился к земле материальным интересом, который могущественнее всякого другого, и, наконец, чтобы проявилась в нем потребность вещественного улучшения своего быта и нравственного развития.

Война, продолжавшаяся на Северном Кавказе в течение десятков лет, не позволяла нам серьезно заняться устройством материального быта туземцев. Мы разрушили старый порядок владения землями, но не могли еще создать никакого нового порядка.

Общества, отдельные аулы и даже отдельные семейства, приносившие покорность, или оставлены были на старых местах их жительства, или, что бывало чаще, переселялись на новые им указанные места: но как в том и в другом случае им указывалась земля только примерно и временно. Затем по требованию военных обстоятельств из земель указанных туземцев мы нередко отнимали часть под казачьи поселения или укрепления и раз поселенных на новых местах по требованию же этих обстоятельств снова переселяли и иногда по несколько раз с места на место; но и при этом новом переселении земли указывались туземцам только в примерном количестве и для временного пользования. Этот порядок дел, по необходимости продолжавшийся многие годы, никак не мог развить в туземцах оседлости; а напротив, он поселял к правительству недоверие, заставлял каждого быть в постоянном опасении за будущее и явно вел к тому, что никто не хотел развивать своего хозяйства и употреблять на возделывание земли особенный труд, а тем более расходовать на этот предмет капитал, ежели таковой у кого водился. Этим недостатком обеспеченности прав на землю следует объяснить ту быстроту и легкость, с которой целые аулы, а иногда и целые общества бросали указанные им земли и убегали в [133] горы, чтобы усилить собою число враждовавших с нами, а в последнее время стали выселяться в Турцию.

Легковерие, фанатизм и ненависть к победителям играли роль второстепенную в этих явлениях. В настоящее время, когда восточный Кавказ умиротворен, а на западном можно предвидеть скорое окончание продолжительной и кровавой борьбы, необходимо приступить к упрочению устройства быта туземцев Северного Кавказа: первым шагом поэтому должно быть наделение горцев постоянными землями. Это будет, конечно, самой действительною мерою для предупреждения в стране новых восстаний. При исполнении этой меры рождался вопрос: какую систему принять в наделе землями: общинную, устраняющую возможность пролетариата, или частную, ведущую к более совершенному развитию сельского хозяйства? Первая более в духе народном, потому что по общим понятиям туземцев Северного Кавказа земля есть принадлежность общая, а не личная; но в тех обществах, где существует аристократическое начало, высшие сословия претендуют на принадлежность им земель. Хотя доказательства на это привилегированные сословия представить не могут, но не менее того фактически они действительно были владетелями земель и все, жившие на их землях, обязаны были им за это как личною, так и денежною повинностью.

Оставить эти феодальные права за высшими сословиями в прежней силе невозможно потому, что такие меры были бы не согласны с понятием о их подданстве России, потому что право это приобретено насилием и только насилием может быть поддержано и, наконец, потому что это на долгое еще время удержало бы массу народа в нищете и невежестве. Отнять же у аристократического сословия все прежние права, хотя и силою приобретенные, но освященные и узаконенные давностью время, было бы также несправедливо.

Необходимо, следовательно, вознаградить их чем-нибудь. Это вознаграждение и может состоять в даровании им участков земли известной величины на полном помещичьем праве: но уже с тем условием, чтобы они не имели никаких притязаний на земли, которые считали прежде своим достоянием; а тем более на те личности, которых они считали своими вассалами.

Класс помещиков-землевладельцев полезно образовать и в обществах, имеющих устройство демократическое, для того, чтобы выдвинуть из среды народа в пример прочим и дать вес в обществе тем личностям, которые своею полезною службою и преданностью заслужили особенное внимание правительства. Эти лица, значительно обеспеченные против других в материальном отношении, конечно, будут получать в народе постепенно большее и большее значение и в случае какого-либо брожения умов в народе будут первыми деятелями в нашу пользу.

Наконец, и в обществах аристократических есть лица, которые, несмотря на происхождение не из высших слоев общества, своим усердием и преданностью принесли нам огромную пользу [134] и в службе достигли тех чинов и наград, которые по законам империи дают права дворянства; эти лица полезно было бы также отличать назначением им в собственность поземельных участков с целью поселить в народе убеждение, что верная и полезная служба в глазах правительства стоит не ниже прав рождения.

Таким образом, самое положение дел указывает на необходимость при наделе горцев землею придерживаться обоих систем поземельного довольствия, давая перевес той или другой из них, смотря по местным условиям каждого общества.

В Терской области, где местами ощущается недостаток в земле, а в аристократических обществах является чрезвычайная запутанность в личных и поземельных правах, в разное время учреждены уже особые комитеты, с целью решить с возможно большею справедливостью вопрос о взаимных отношениях различных сословий между собою и о правах их на землю. В Кубанской области, напротив, обилие земель и малочисленность покорного туземного населения, большая часть которого переселилась в Турцию, допускает возможность к разрешению земельного вопроса приступить безотлагательно и начать с того населения, в котором сохранилось аристократическое начало, а именно: закубанских ногайцев, живущих уже на левом берегу Кубани (Полоса земли вдоль левого берега Кубани от Усть-Джегута до впадения р. Тарса (Мокрый Зеленчук), пространством до 400.000 дес., по Высочайшему повелению определена туземцам для поселения туземцев Кубанской области. - Примеч. авт. докум.), тохтамышевцев и абадзинцев, переселенных туда же нынешнею весною. Граф Евдокимов предлагает нижеследующий проект надела землею вышепоименованных туземных обществ. Принимая во внимание степень значения в народе различных сословий и самые заслуги некоторых, он полагает разделить все население упомянутых обществ на три категории:

к первой отнести владельческие фамилии, которые на основании исторического предания имеют как бы законное право быть собственниками в крае, а равно и личности, обратившие на себя внимание правительства особенными заслугами. Туземцы этой категории должны быть наделены каждый лично в полном помещичьем праве в вечное и потомственное владение, большим или меньшим участком земли от 1 тыс. до 5 тыс. десятин, смотря по степени значения и оказанных каждым услуг правительству;

ко второй – дворяне, или уздени, живущие под покровительством владельческих фамилий, а равно и потомки княжеских фамилий, утратившие в народе всякое значение. Лица этого отдела наделяются по фамилиям, т. е. земля отмежевывается целой фамилии по числу членов оной и по расчету на каждого старшего члена семьи от 100 до 200 дес. Эта земля впредь до размежевания в личную собственность между всеми [135] членами фамилий отмежевывается им нераздельным участком в общее пользование;

к третьей – люди простого происхождения, составляющие свободный класс народа и живущие до сих пор на землях владельческих или свободных. Эта категория наделяется на целый аул нераздельным участком земли, по расчету на каждую душу мужского пола – по 7-ми дес. Холопы или крепостные при наделе землями в расчет не входят, они должны пользоваться из участков своих господ.

Все вышеизложенное я имею честь покорнейше просить Ваше превосходительство повергнуть на высочайшее государя императора благовоззрение и испросить милостивое соизволение его императорского величества на нижеследующее:

1. Утвердить проект графа Евдокимова по наделению землями абазинцев, тохтамышевцев и закубанских ногайцев и разрешить приступить к этому наделу ныне же.

2. Руководствуясь вышеизложенными общими соображениями, разрешить составлять частные проекты наделения землями разных туземных обществ Северного Кавказа и представить таковые на высочайшее государя императора утверждение.

3. Имея в виду особенные условия быта туземцев Северного Кавказа, находящихся под военными управлениями и незнакомых с сложными формами гражданского делопроизводства, разрешить на право владения поземельными участками выдавать акты и межевые планы за подписью и печатью главнокомандующего Кавказскою армией с тем, чтобы документы эти имели неоспоримую силу законности и были бы признаваемы таковыми всеми правительственными местами и лицами. Впоследствии, когда туземные общества поступят в гражданское управление, документы эти должны быть только заменены другими, установленными общими законами империи.

4. На производство межевания и составления планов употребить имеющиеся средства межевых комиссий Кубанского и Терского казачьих войск и военно-топографического отдела, при Кавказской армии состоящего.

В заключение имею честь присовокупить, что ежели на настоящее представление последует высочайшее разрешение, то я новую милость царскую объявлю народам Северного Кавказа для их успокоения и нынешнюю же осенью употреблю все средства, чтобы наделить постоянными землями чеченские аулы.

В этом состоит крайняя необходимость, ибо недоброжелатели наши толкуют в дурную сторону нашу медлительность в наделе землями и уверяют народ, что их не межуют, потому что имеют в виду переселить в Россию.

РГВИА, ф. 1268, оп. 12, д. 105, л. 74–76. [136]

К ДОКУМЕНТУ № 79

Г. Д. Орбелиани. Временно, короткое время, он исполнял обязанности наместника. Летом 1860 г. наместник Кавказа фельдмаршал Барятинский для «поправления здоровья» поселился в Боржоми, а текущие дела поручил исполнять князю Орбелиани и начальнику главного штаба Кавказской армии генералу Д.А. Милютину. Барятинский внимательно следил за военными операциями на Северо-Западном Кавказе, обо всем доносил императору. Он был недоволен нерешительностью действий командующего войсками Правого крыла Кавказской линии генерала Филипсона против черкесов и перевел его на место уехавшего с Кавказа Д. А. Милютина. Вместо Филипсона на Северо-Западный Кавказ Барятинский направляет графа Евдокимова (Евдокимов временно оставался командующим и войсками Левого крыла).

В 1861 г. за подписью генерала Орбелиани в военное министерство был представлен приводимый здесь обширный документ, который содержит важные признания о Кавказской войне и об аграрной политике царской администрации на Кавказе. В нем признавалось, что здесь были владельцы земель и лишение их этих прав противоречит справедливости. В итоге Орбелиани считал, что при проведении земельной реформы необходимо придерживаться принципа сочетания общинного и частного порядка владения. В конечном итоге проект Орбелиани был взят за основу при проведении в 60-х гг. XIX в. земельных преобразований на Северном Кавказе. По моей рукописной копии, снятой мной 23 февраля 1951 г. в Грозненском архиве, на этом документе стоит дата 3 июля 1861 г. за № 31. Текст, опубликованный в этом сборнике во всем сходен с нашим, за исключением даты. В нашем документе дается так: «Копия с отзыва г. главнокомандующего армией г.-адъютанта кн. Орбелиани к управляющему военным министерством». Очевидно, послание было подготовлено 3 июля 1861 г., а отправлено 6 июля (см.: Социально-экономическое, политическое и культурное развитие народов Карачаево-Черкесии / Сост. В. П. Невская, И. М. Шаманов, С. П. Несмачная. РГУ, 1985. С. 92–96; см. также: Зиссерман А.Л. Фельдмаршал князь Александр Иванович Барятинский. Москва, 1890. Т. 2. С. 2).

К ДОКУМЕНТУ № 79

Дмитрий Алексеевич Милютин, государственный и военный деятель России, служил на Кавказе в качестве начальника главного штаба Кавказской армии, оставил интересные материалы по истории Кавказа. Он был одним из тех, кто вынашивал мирные способы освоения Северо-Западного Кавказа казачьим населением. Представляет интерес его «Записка» от 29 ноября [137] 1857 г.: «О средствах к развитию русского казачьего населения на Кавказе и к переселению части туземных племен». Она предусматривала добровольное переселение части адыгского населения с гор на донские земли, где предполагалось создавать «особые поселения» вроде колоний. Милютин отмечал, что военные власти должны «всеми средствами» поощрять это стремление, даровать выходцам с гор возможные льготы и пособия. Он считал, что надо подчинить быт новых поселений (колоний) «порядку, наиболее примененному к народным их обычаям, и в особенности не подавать им ни малейшего повода опасаться зачисления в казачье сословие». Его проект не получил поддержки со стороны многих чиновников, которые считали даже опасным проведение в жизнь подобной меры. Граф Евдокимов требовал решительных действий против горцев вплоть до выселения их в Турцию.

В 1860 г. Милютин был отозван с Кавказа и назначен товарищем военного министра России, в 1861-1881 гг. был военным министром. По своим взглядам являлся последователем Суворова и Кутузова. Он вошел в историю как крупный либеральный реформатор. Милютин лично руководил проведением в России военной реформы в 60–70-х гг. XIX в. Однако он не избежал участия в геноциде черкесов, осуществляя общее руководство военными действиями на Кавказе. Большой интерес представляют дневники Милютина, изданные в 1949 г. в трех томах.