1874 г. мая 13. – Донесение начальника Кубанской области наместнику Кавказа о волнениях в 1873 г.

Постоянно возбужденное состояние горского населения вверенной мне области, создающее на каждом шагу затруднения для мирного управления этим населением, нередко разрешается нарушением общественного спокойствия, для восстановления которого местное начальство вынуждаемо бывает в тех случаях, когда убеждение оказывается недействительным, прибегать и к крайним мерам.

Волнение, охватившее в прошлом году большую часть горского населения Майкопского уезда, улеглось только при содействии войск, и хотя после этого население успокоилось, по крайней мере наружно, но этот пример бесплодности усилий этого населения для осуществления своих стремлений не имел существенного влияния на изменение настроения бжедухов Екатеринодарского уезда, которые не перестали питать убеждения в возможности поголовного переселения в Турцию, вопреки категорически выраженного отказа в этом нашим правительством, не скрывая при этом и того, что они считают свое пребывание в России временным, а себя гостями в ней.

Проникнутые подобным духом, они в последнее время дошли до крайнего выражения своих стремлений и под влиянием [459] нескольких фанатиков, возвратившихся из Турции, и других коноводов своих начали составлять сходки, на которых принимали решения в смысле явного непризнания над собою действия русских властей. Желая положить конец такому неестественному порядку вещей в вверенной мне области, я вынужден был сначала арестовать только главных виновников возникающих волнений в числе 8 человек и отправить их в Ейск, о чем тогда же сообщил г-ну начальнику Главного управления Вашего императорского высочества, испрашивая разрешения на окончательное удаление их из области во внутренние губернии империи.

Вслед за тем, когда бжедухи уверенность в безнаказанности за свои действия довели до того, что, явившись на сходе в аулах Лакшукае и Казанукае, постановили решение противодействовать выдаче арестованных и с целью объявления об этом уездному начальнику, выслали в Екатеринодар толпу депутатов, то я приказал немедленно арестовать семь человек из числа этих представителей незаконного схода как самых главных руководителей его. Таким образом, подобное настроение горцев, начинавшее выражаться и в действиях, повлекло за собою ряд других мер, закончившихся впоследствии вызовом войск. Прежде всего необходимо: было волновавшиеся аулы извлечь из-под влияния старшин, которые всегда служили покорными орудиями обществ, избравших их, и первые оказывали сопротивление мерам, предпринимаемым в видах успокоения населения, придавая им превратное значение, не говоря уже о постоянном сокрытии ими преступлений и преступников. С этою целью я разрешил уездному начальнику в тех аулах, в коих старшины не соответствуют своему назначению, назначить таковых административным порядком, применяясь к § 64 аульного положения. Затем, имея в виду, что неоднократные требования местного начальника об учреждении правильных аульных управлений, об устройстве почт и т. д. остаются по сие время без исполнения, что возбуждает весьма справедливый ропот в горцах и других уездов, которые все это давно устроили у себя, я приказал немедленно настоять над исполнением этих требований.

Меры эти, хотя и оказали влияние на изменение настроения населения большинства аулов к лучшему, но некоторые из них отнеслись к ним весьма враждебно и отказались признавать старшинами лиц, не ими избранных. Сначала попытки к сопротивлению этим распоряжениям обнаружили четыре аула, но впоследствии три из них отпали от движения, и остался при прежнем настроении только один аул Хатлукая, заявивший, что общество его считает себя в России гостем и не намерено подчиняться распоряжениям русского начальства. На убеждение же подчиниться предъявленным требованиям и не нарушать общественного спокойствия хатлукаевцы, оставив свои сакли, вышли из аула и расположились частью в окрестностях его и частью в прилегающем к нему лесу. [460]

В предупреждение последствий такого движения и распространения влияния его на соседние аулы, следившие с напряженным вниманием за исходом движения хатлукаевцев и результатом мер, принятых против оного, я счел необходимым немедленно командировать на место движения войска. Число вызванных мною войск и направление их подробно изложены мною в сегодняшнем моем рапорте к Вашему императорскому высочеству, по званию моему наказному атаману.

Вызов войск скоро оказал свое действие и с прибытием на место части их благоразумнейшие из жителей Хатлукая начали порицать легкомыслие своих односельцев, а затем и остальное население, прийдя к сознанию в необходимости подчиниться требованиям, прислало уполномоченных для переговоров об условиях помилования. Когда же я потребовал безусловной покорности и выдачи главных зачинщиков, то после некоторого колебания они и на это согласились и выдали 10 главных зачинщиков, из коих один успел бежать, но тем не менее общество обязалось разыскать его и выдать (В настоящее время он уже выдан обществом. – Примеч. авт. док.).

В заключение я считаю себя не вправе умолчать и о том, что для приведения в повиновение одного только аула я мог бы ограничиться лишь несколькими сотнями; но вызывая значительные военные силы, я имел в виду, кроме непосредственного действия на жителей Хатлукая, показать и остальному горскому населению, что местное начальство имеет достаточно власти и силы для обуздания непокорных и что через 24 часа после получения известия о нарушении порядка в каком бы то ни было ауле я располагаю достаточными средствами для подавления волнения во всем остальном населении. По личному моему мнению, одновременное сосредоточение войск к аулу Хатлукай: из Хадыжей, Садовой, Корсунской, Екатеринодара и ст. Холмской не могло не произвести потрясающего действия и на те горские общества, которые не принимали участия в движении аула Хатлукай.

Об изложенном имею честь почтительнейше донести Вашему императорскому высочеству, докладывая, что волнение, возникшее в обществе аула Хатлукай, в настоящее время можно считать улегшимся.

ЦГИА Грузии, ф. 416, оп. 3, д. 162, л. 1-3.