1873 г. сентября 7/27. – Рапорт начальника Терской области на имя Николаи об усиленной продаже скота закубанцами в Кабарде перед их уходом в Турцию и о настроениях к переселению среди кабардинцев и в Дагестане

С первых чисел прошлого июля месяца стали появляться в Кабарде (Георгиевского округа) в большом количестве стада крупного и мелкого рогатого скота, пригоняемые горцами Кубанской области для продажи.

Ввиду того что до настоящего времени закубанские горцы никогда не пригоняли стад и табунов своих на продажу в Кабарду и что по жаркому времени года и крайне умеренным ценам на скот операция эта представлялась, видимо, невыгодною для продавцов, я признал необходимым обратить особенное внимание на это явление и предписал начальнику Георгиевского округа принять меры к разъяснению причин его.

Собранные сведения обнаружили, что усиленная продажа скота, по показаниям самих продавцов, вызвана желанием скорее сбыть его по случаю ухода их в Турцию, и что хотя, вследствие [439] открываемого падежа, покупателей являлось весьма мало, несмотря даже на низкие цены и на готовность продавцов сбывать скот в кредит, но пригон стад до настоящего времени не прекращается.

Одновременно с этими данными получил я донесение, что молва об уходе в Турцию повлияла и на родственных многим закубанским горцам кабардинцев, несмотря на то, что в среде этих последних стремление к переселению почти совсем утихло в последние 6 лет; Теперь вопрос переселения вновь становится предметом негласных и оживленных совещаний, а некоторые начали даже продавать свое имущество, увлекаемые отчасти примером Закубанских своих родственников, отчасти прибывшими нынешним летом из Турции временно по паспортам, визированным нашими консулами, выходцами 1860 года. Последние, всего в числе 31 человека, обеднев в своем новом отечестве, пришли в Кабарду просить, по обычаю, подарков и как дознано негласно, стараются также уговорить некоторых своих единоплеменников переселиться вместе с ними в Турцию.

В виду таких обстоятельств я сделал тотчас распоряжение об объявлении тем из кабардинцев, которые начали продавать свое имущество, что так как они, не испросив предварительно надлежащего разрешения стали самовольно готовиться к переселению в Турцию, то как люди, дурным своим примером отвлекающие население от мирных сельских занятий, они будут водворены во внутренних губерниях Империи, если только не оставят такой образ действий. Затем, признав настоятельно необходимым положить предел дальнейшему пребыванию в Кабарде вышеупомянутых выходцев из Турции, не только являющихся подстрекателями к переселению, но по заявлению, сделанному старейшими и благонамереннейшими из кабардинцев, приносящих требованием своим здесь явный и значительный ущерб материальному благосостоянию многих семейств, – ибо, злоупотребляя обычаем, вымогают под разными предлогами приношения и подарки, – я приказал объявить жителям Кабарды и горских обществ, что каждый, давший подарок такому выходцу из турецкоподданных, будет подвергнут денежному на общественную пользу штрафу и в то же время, воспретив выдачу последним каких-либо свидетельств на прогон скота за границу, определил им месячный срок, по истечении которого все они, если не удалятся добровольно, будут высланы обратно в Турцию этапным порядком.

Независимо того я сносился с начальником Кубанской области о том, не признает ли он возможным воспретить пригон закубанскими горцами в Кабарду скота для продажи. Полученный на телеграмму мою ответ при сем представляю в копии.

Сообщая о всем вышеизложенном Вашему превосходительству, считаю долгом высказать, что распродажа скота закубанскими горцами очевидно вредно влияет на впечатлительных кабардинцев, и так как мне не известно в каком размере совершается [440] переселение закубанских горцев – уходят ли они массами или, быть может, последовало разрешение на переселение лишь нескольких семейств, то я заблаговременно прошу уведомить меня относительно системы действий в Терской области в том случае, когда бы принятыми уже администрациею мерами не представилось возможности остановить в среде кабардинцев стремление к уходу в Турцию и если бы нынешнею осенью или весною будущего года стали поступать от них, по примеру закубанских горцев, просьбы о переселении.

С своей стороны позволяю себе выразить следующие соображения. Если бы уход кабардинцев в Турцию его высочеством был признан, как и я полагаю, вредным, так как при подобном настроении этого населения и влиянии, которым оно пользуется, стремление к переселению может распространиться на массу соседних горцев Терской и быть может Дагестанской области, где таковое может остановиться, то по истощении администрациею всех мер увещания и воспрепятствования ухода в Турцию могло бы предстоять два способа: первый – в Кабарде есть до 20 семейств, которые при каждом удобном случае не только заявляют желание сами переселиться, но при содействии некоторых фанатиков из местного духовенства стараются увлечь с собою и своих соплеменников. Все они администрации известны; их следовало бы водворить с семействами в одной из отдаленных губерний Империи.

Если же эта радикальная мера была бы признана слишком суровою и не соответственной теперешнему еще слабому стремлению к переселению, то можно бы обратиться к следующему – второму способу – объявить этим семействам в неудобное для переселения время, например в ноябре месяце, чтобы они, как постоянно заявляющие желание уйти в Турцию, немедленно отправились бы туда и затем, под надлежащим конвоем, отвести их до границы. Такое распоряжение произвело бы сильное впечатление на остальных кабардинцев, так как позднею осенью перевозка имущества, а равно и перегон домашнего скота и лошадей, которых горцы при переселении обыкновенно уводят с собою по несколько голов, по недостатку корма становится весьма затруднительным.

В случае же если по каким-либо соображениям правительство находит невозможным удерживать горцев от переселения, то независимо установления и в Терской области порядка, указанного в утвержденных его высочеством наместником Кавказским временных правил об увольнении за границу мусульман Кубанской области, сообщенных мне в копии при отзыве Департамента Главного управления от 6 января сего года за № 109, в силу коих уходящие в Турцию обязаны вносить по 70 руб. в залог срочного возвращения, было бы также необходимо определить в каком числе семейств каждый раз можно выпускать их: из Терской области, подобно тому как это определено [441] в Дагестане, где, сколько мне известно, разрешается уходить в Турцию до 200 семейств в год.

При движении же переселяющихся большими массами и ввиду того, что уходящие из Дагестана преимущественно проходят через Терскую область, неминуемо встретятся серьезные затруднения на сообщениях наших как на Военно-Грузинской дороге, так и по Закавказью.

В заключение нахожу нужным упомянуть еще об одном обстоятельстве, касающемся вопроса о переселении. В Дагестанской области, как сказано выше, уход горцев в Турцию в определенном местным начальством размере не прекращен; жителям Кубанской области, если дошедшие слухи справедливы, разрешение на уход также дано, в Терской же области в течение последних шести лет, согласно приказаний его высочества, принимались всевозможные меры к воспрещению переселения; так что за это время в Турцию были увольняемы лишь одиночные богомольцы по годовым или полугодовым паспортам, возвращавшиеся обыкновенно в срок. Между тем среди горцев весьма часто возникают ложные возбуждающие население слухи, а администрация, не имея точных сведений о том, что на самом деле совершается в соседних областях, бывает поставлена в затруднительное положение. Поэтому не будет ли признано и Вашим превосходительством полезным, чтобы все распоряжения, касающиеся вопроса о переселении горцев вообще из 3 областей и появления между ними стремления к уходу в Турцию, независимо того областного начальника, до которого таковые распоряжения относятся непосредственно, были сообщаемы и начальникам остальных двух областей. Этим путем местная администрация подучает возможность не только немедленно рассеивать появляющиеся неверные слухи, но и сообразовать свои распоряжения с общими видами правительства, причем действия будут уже основаны не на одних лишь слухах, но на положительных данных.

ЦГИА Грузии, ф. 417, оп. 3, д. 159, л. 10 об – 13.