1868 г. апреля 4. – Рапорт начальника Лабинского округа помощнику начальника Кубанской области по управлению горцами о бегстве из Турции Шхашева.

Ст. Лабинская

На 25 марта месяца явился на Ходзе к своим родственникам из числа переселившихся в Турцию туземцев Абулькады Шхашев, который и был братом своим представлен в Управление округа. Из отобранного от него показания видно, что он несколько раз пытался возвратиться в Россию, но был отправляем назад и, наконец, в третий раз ему удалось пробраться на место родины и, как видно из билета под № 314 и его показания, он прошел по Военно-Грузинской дороге до Владикавказа и затем через Кабарду и далее по горским округам на Ходзе. Донося об этом Вашему высокоблагородию, испрашиваю приказания о поступлении с Шхашевым, причем докладываю, что, по собранным до сей поры сведениям, Шхашев не выказал никаких возмутительных рассказов.

Приложение: показание Шхашева от 26-го марта и билет под № 314 о взыскании с него на Дарьяльской заставе шоссейного сбора. [416]

Показания туземца, возвратившегося из Турции, Абулькады (турки называли Исмаил) Шхашева из Ходзских кабардинцев и показал следующее:

Года четыре тому назад я отправился с уходившим с населением в Турцию Асланбеком Бабуковым для свидания с своей сестрой, женою Хариса Безпрова. Когда я отправился, у меня своего билета не было, кроме билета Бабукова. Прожив в Турции у сестры своей 3 месяца, в ауле Тазартукова, что около города Иски (вероятно, Исник, древн. Никея), я отправился в аул Кучука Беслакова; у него я пробыл один год и задумал отправиться назад на Родину, где у меня остался родной брат. Я просил через тамошних кабардинцев у паши города Сидака билет на свободный проход домой. Паша отказал в просьбе, говоря, что он не имеет права переселять из Турции людей в Россию, а что если у меня есть билет из России, то он может пропущать и уволить меня; тогда я отправился в Карс к выходцу из Большой Кабарды Пшимахо Джамботову и через него просил русского консула выдать мне увольнение в Россию, но он спросил у меня билет из России и как такового не оказалось, отказал мне в выдаче вида на проход.

В то время туда в Карс приехали 4 человека осетин, которые по билетам отправлялись для свидания в Большую Кабарду (Терской области) к князю Атажуко Атажукину. Пшимахо Джамботов отправил меня с ними; мы приехали в Тифлис к Турецкому консулу, он, посмотрев билеты осетин, позволил следовать им далее; таким образом мы доехали до Дарьяльского ущелья. Оттуда мы были за конвоем доставлены в Владикавказ, там нас всех допросил какой-то полковник и на другой день обратно отправили в Тифлис. Осетины опять обратились к Турецкому консулу, который снова выдал разрешение осетинам отправиться в Кабарду по прежним видам; мы отправились, но во Владикавказе нас снова арестовали, отобрали письма к знакомым из Турции в Кабарду, продержали 12 дней и отправили опять в Тифлис; там нас представили великому князю наместнику и посадили по его приказанию в тюрьму, где продержали целую зиму, а весной отправили обратно в Турцию.

По прибытии в Карс я был заключен за бесписьменный вид в тюрьму, а бывших со мною осетин отпустили. В Карсе в тюрьме я просидел 4 месяца и был оттуда взят на поручительство выходящим из Кабарды Джамботом Сасыковым. По освобождении я опять стал просить русского консула в Карсе, чтобы мне выдали билет для отправления на Родину, он мне сказал, что он сменяется и дать мне билет не может и затем на заявления мои, что у меня нет средств проживать в Карсе до приезда его наместника, отвечал, чтобы я подождал приезда какого-то русского офицера Зеленого, с которым мне можно будет ехать в Россию домой. Чрез некоторое время я услыхал, что Зеленый уехал в Константинополь и, потеряв всякую надежду, я отправился [417] домой чрез город Гори на Душет, оттуда чрез Дарьяльское ущелье, где мне выдали билет на свободный проезд по шоссе мимо Владикавказа чрез Большую Кабарду в Зеленчукский округ. Там я у Магомета Бесланова пробыл два дня и отправился домой. Я потому отправился без письменного вида вторично на Родину, что мне прежде во время осмотра во Владикавказе сказали, что если у меня не будет никаких писем и бумаг из Турции к туземцам, живущим в России, то меня пропустят без билета из одного только сожаления, так как я сам охотно иду в Россию. Письма, которые были у нас при первой поездке на родину с осетинами, адресованы были и Атажуке Атажукину и Магомет-Паше Бесланову (Зеленчукского округа) от тамошних знакомых и родных Кучука Бесланова, Касий Хамурзина и Пшемахо Дашимбатова. При последней мне оказии я уже писем не брал ни от кого из боязни, чтобы меня не заарестовали снова. Что показал по всей справедливости, без утайки и прибавлений, в том по неграмотству прилагало чернильный знак пальцем.

Показание отбирал словесный переводчик урядник Соколов.

Госархив Краснодарского края, ф. 774, оп. 1, д. 479, л. 1-3 и об.