1864 г. марта 4. – Письмо вице-консула в Трапезунде Мошнина начальнику главного штаба Кавказской армии Карцеву о пароходе «Хидасти-Бахри», о вмешательстве французского консула в переселение горцев с целью затянуть их борьбу против России, о плохом состоянии переселенцев

Только вчера успел я отправить турецкий пароход «Хидасти-Бахри» в Сухум-Кале, откуда он пойдет за переселенцами. Отправлению сего парохода сильно противились местные власти и в особенности французский здешний консул, который в настоящее время имеет большое влияние на Пашу. По интригам последнего пароходу никто не хотел дать угля, если он пойдет за черкесами; почему я принял смелость просить г-на генерал- майора Шатилова снабдить его топливом, конечно, за деньги из казенного магазина нашей станции, в случае, если он такового не найдет в Сухуми у частных лиц; я решился на эту просьбу, думая, что пароход ускорит выселение горцев; так как с хозяином его вошли в сделку русские подданные, то это самое ручается за успех предприятия и за его цель, если только у них на первых порах не будет недостатка в топливе; на будущее же время они уже озаботились высылкой его из Константинополя; на рейс отсюда до Сухума и Туапсе я достал под рукой достаточное количество угля у австрийского агента. Вмешательство французского консула, я думаю, может быть объяснено теми же самыми причинами, какие послужили в присылке сюда драгомана французского консульства (Подайского. – Примеч. ред.), т. е. удержать, насколько возможно, горцев на восточном берегу для сопротивления нам. Стоит только со вниманием прочесть статьи г. Шефера (французского консула) в «(не разобрано)», чтобы убедиться, что французы верят или желают верить в продолжительность черкесского сопротивления, к тому следует припомнить, что часть [258] поляков все еще живет у убыхов. Как бы то ни было турецкие власти, прежде хладнокровно смотревшие на выселение горцев, ныне его боятся – или показывают вид, что боятся и стараются из-под руки препятствовать отправлению барок; тем не менее со времени последнего моего письма к Вашему превосходительству отправилось вновь 37 барок; в настоящее время цифра переселенцев уменьшилась здесь до 7 тыс., так как около 2 тыс. отправлено в Варну и в Самсун.

Вашему превосходительству уже из прежних моих писем известно, что по небрежности турецкого правительства, не озаботившегося вовремя приготовлением жилищ для горцев, между сими последними развился в сильной степени тифус. Карантинный медик и почти все консулы поспешили заявить Паше о дурных последствиях, могущих произойти, если местные власти не примут никаких мер к отвращению болезней, которыми стали сильно заражаться коренные жители Трапезунда. Следствием жалоб на Пашу в Константинополе, жалоб очень справедливых, было то, что Константинопольские власти прислали сюда профессора медицины Бароцци с большим полномочием, и, кажется, с приказанием руководствоваться советами консулов, ибо сии последние, сколько мне известно, получили почти все предписания от своих посольств содействовать г-ну Бароцци и вместе с ним действовать на Пашу. Г-н Бароцци, по-видимому, сначала и думал так действовать, но в качестве французского подданного обратился здесь прежде всего к своему консулу, который едва ли не из личных видов отговорил его советоваться с другими.

Уже прошла неделя с приезда г-на Бароцци, а он все свое время посвящает Паше и г-ну Шеферу, а с другими избегает знакомиться. Первыми мерами его к очищению воздуха было выселение всех черкесов за город и распоряжение, чтобы впредь не возили черкесов в Трапезунд. Мне кажется, что вторая мера направлена собственно против нас. Г-н Шефер, напуганный более чем кто-либо смертью многих французов, заразившихся тифусом, писал и долгом счел писать против Паши, теперь же он как будто принял его под свое покровительство. Так, еще недавно, когда Паша получил сильные замечания из Константинополя на свою беспечность, то он, желая отклонить от себя всю ответственность, просил всех консулов прислать от себя по два депутата, чтобы рассудить о мерах, каковые следует принять. Депутаты итальянского консула, как мне то положительно известно, получили от г-на Бозио приказание молчать, французские же и английские консулы вовсе не послали депутатов, а заменили их своими драгоманами – турецкими подданными, которые в совете не постыдились хвалить в глаза Пашу и говорить ему, что после того, что он сделал для горцев, уже ничего более не остается сделать для них и для города. Таким образом, собрание кончилось ничем. Поведение Шефера одни объясняют желанием [259] угодить Паше и получить турецкий орден, другие же желанием выставить себя только пред своим правительством.

Как бы то ни было нам остается только желать, чтобы г-н Бароцци сделал что-нибудь дельное. Насчет же отправления барок за черкесами, то я вполне уверен, что мы успеем употребить в дело все перевозочные средства Трапезунда, а их немало.

Вчера приехал сюда на русском пароходе из Константинополя некто (не разобрано) венгерец, участвовавший в восстании 1849 г. в качестве полковника, а теперь выдающий себя за доктора (Подайский тоже выдавал себя за такового).

Я буду следить за поступками этого выходца и если что узнаю, то сообщу Вашему превосходительству.

Вчера же прибыл сюда из Арзангана смененный мушир Мустафа Паша. Родом Арнаут, Мустафа Паша в молодости подавал большие надежды, но при командовании корпусом обнаружил крайнюю неспособность. Преемник его Дервиш-Паша, бывший начальник экспедиционного корпуса в Герцеговине, еще не прибыл.

Р. S. Сию минуту я получил известие, что в ночь прибыло сюда 7 баркасов и привезли около 4 тыс. черкесов. Карантинное управление по настоянию г-на Бароцци воспротивилось их высадке, и баркасы ушли в Акчакале. Г. Бароцци настоял сверх того у Паши, чтобы впредь не допускали барки привозить сюда черкесов, а направлять их прямо в Варну. Барки, конечно, не захотят рисковать столь далеким путешествием и тем г. Шефер достигнет своей цели – прекращения выселения. Я заранее предвидел это затруднение, когда хлопотал о скорейшем отправлении баркасов за горцами и поэтому в разговорах с моими коллегами приводил всегда мысль, что было бы хорошо и для горцев и для правительства, если бы оно отправило за выселенцами большие пароходы, которые бы их отвезли прямо. Паша неохотно разделял это мнение и я предполагаю, что тут более всего его останавливали экономические соображения, ибо нельзя не верить, что это выселение принесло ему большие выгоды. Теперь же поставленный между домогательствами г-на Бароцци к очищению города от горцев и волею Султана, дозволившего их выселение, Паша, как говорят, уже написал в Константинополь, чтобы посланы были большие пароходы для отвоза горцев прямо с берега черкесского в Варну. Не знаю в какой степени это справедливо, но о последствиях не замедлю уведомить Ваше превосходительство.

ЦГИА Грузии, ф. 416, оп. 3, д. 1114, л. 8-10.