1863 г. января 18. – Донесения российского генерального консула в Трапезунде о переговорах с Трапезундским пашой, касающихся переселения горцев

Возвратясь в Трапезунд в звании генерального консула, я немедленно уведомил о том письменно здешнего Пашу, передав [175] ему словесно через нашего драгомана, что я не имею при себе еще фирмана и барата и поэтому хочу знать, каким образом угодно будет ему принять меня. Паша на это отвечал очень любезным письмом, в котором поздравлял меня с новым званием, выразил мне свое желание видеться со мной поскорее. Вследствие этого я был у него на другой день с официальным визитом и встречен был очень любезной поздравительной речью.

Наш разговор не замедлил перейти на переселение горцев, столь много пострадавших в прошлом году от сильной и ранней зимы, которая в нынешнем году совершенно не существовала для Трапезунда. Коснувшись этого вопроса, Паша рассказал мне все похождения князя Михаила Шервашидзе [Хамид-Бея], приславшего ему с Татрбеем даже письмо, написанное по-русски, в котором он просил Э-н Пашу войти в его положение и отвести ему с его племенем земли в Анатолии; что Паша это письмо переслал в Константинополь, дав свое мнение, что Порте не следует вмешиваться в дела Хамид-Бея, так как, во-первых, это может поссорить Порту с Россией, а, во-вторых, претензии Хамид-Бея неудобоисполнимыми, ибо тот желал остаться отдельным вассальным князем Порты. В заключение Паша меня уведомил, что еще до моего приезда он передал все это нашему драгоману и г-ну Обершиллеру, чтобы сей последний поставил о том в известность императорскую миссию. В этой предупредительности Паши видно было отчасти желание оправдаться в неуспехе своей попытки относительно Хамид-Бея. Как бы то ни было показание Паши – есть уже улика в злоумышлениях князя Шервашидзе, который принимал большое участие в последних сопротивлениях горцев. Так, например, преданный нам Шатух Хамулет говорил мне, между прочим, при проезде моем через С...н, что у него есть письмо князя Шервашидзе, которым тот приглашал его сопротивляться русским. Хамулет обещал мне даже отыскать то письмо и передать его мне.

После разговора о князе Шервашидзе мы перешли к Эрзерумской дороге, и Паша высказал мне свое мнение, сходное совершенно с мнением Орейза-Паши, что дорога должна быть начата из Эрзерума и по каким причинам, говоря о разных затруднениях в получении денег, Мухим-Паша присовокупил, что после Ромазана, если Орейза-Паша не успеет убедить Порту выдать необходимые суммы, он сам отправится в Константинополь по этому делу. За сим разговор наш окончился, и через день Паша отдал мне официальный визит, приехав ко мне в мундире и в Станиславской ленте.

Сделав визит Паше, я отправился к моим коллегам, не дожидаясь их визитов. Я сделал это с намерением, чтобы прекратить разные недоразумения, бывшие между нами, в числе которых было главное с французским консулом, не сделавшим мне визит по возвращении своем из Эрзерума. Я вполне уверен, что Ваше превосходительство одобрит мои действия, и осмеливаюсь Вас почтительнейше просить сообщить о том при случае [176] французскому послу, дабы, он видел, что мое поведение относительно г-на Шефера совершенно не сходится с поведением его относительно меня. Впрочем, г. Шефер отдал мне теперь визит на другой же день и, не застав меня дома, написал мне поздравительное письмо по случаю моего нового звания.

ЦГИА Грузии, ф. 416, оп. 3, д. 1310, л. 1-2.