Построение собора полагают в начале
IV-го столетия, т. е., в то время, когда христианская
вера начала распространяться в Армении. Он
складен из дикого камня; внутри стены
разрисованы [166] арабесками в
Восточном вкусе. Богатого ничего тут не видно.
Отличная резьба кафедры и древность ее обратили
мое внимание; она прислана была в монастырь папою
Венедиктом ХIV. К церкви примыкает памятник из
белого мрамора, с Английскою, Греческою и
Армянскою надписями. Под ним почивает вечным
сном, бывший Английский посол при Персидском
Дворе, лорд Макдональд, умерший в Тавризе и
пожелавший лечь в Эчмиадзине. Обшую трапезу
нашла я весьма бедною: сырая, длинная зала, куда
едва проникает свет; два ряда столов каменных, с
иссеченными, также из камня, длинными скамьями;
особое возвышение для патриарха, с деревянною
доскою вместо стола, и особое место в верху для
чтеца молитв во время обеда — вот общая трапеза.
Кладбище совсем отделено, обнесенное каменною
стеною. С одного края его насажены деревья,
рядами, что придает месту приятный, даже веселый
вид. Надгробные памятники весьма просты и все
одинаковы, исключая один по средине: над белою
мраморною доскою, с надписью, воздвигнуто здание
в роде часовни, из дикого камня; под мраморною
доскою покоится прах предместника нынешнего
патриарха, пожелавшего лежать на общем кладбище,
чего дотоле не бывало. У одного края кладбища
увидела я надгробный камень, как будто вырытый из
земли и брошенный. «Что это такое? — спросила я. —
Один из монахов заживо приготовил себе здесь
место и камень для себя. — отвечали мне».
На следующее утро, в 6-ть часов, ко мне
пришли сказать, что патриарх готов принять меня.
Перед входом к нему дожидались все
члены синода, прокурор, и несколько гражданских [167] чиновников, со мною
приехавших. Меня ввели в галлерею, открытую с
одной стороны во двор, представляющий взору
цветник. Окна галлереи составлены из мелких
стекол всяких цветов. Тут дожидалась я несколько
минут, со всеми членами синода, и между тем
рассматривала висевшие на стене портреты
Государя Императора, нынешнего
главноуправляющего Грузиею, Е. А. Головина, двух
его предместников и последнего начальника
Армянской области. Мне понравилась ткань,
покрывавшая стоявший тут диван: по белому пике
вышито золотом и шелками, и смешение золота с
шелком сделано весьма искусно. Ткань эту
прислала из дальних стран какая-то набожная
Армянка. Наконец, мне сказали, что патриарх
просит меня войдти к нему, и я вошла со всем
синодом в высокую, довольно длинную залу,
разрисованную арабесками в Восточном вкусе.
Кое-где между арабесками сияли лики святых,
написанные на стене. Седой старец, приятной
наружности, сидел на противоположном от входа
конце залы, на диване, окруженном подушками и
стоящем на возвышении, устланном коврами — то
был патриарх Иоаннес. Когда, пройдя всю залу, мы
подошли к нему, он привстал, благословил нас, а
потом сел и пригласил нас садиться. Европейские
стулья стояли, довольно редко, по обеим сторонам
залы. Мы сели. Заметно было, что патриарх старался
произвесть на нас впечатление и внушить почтение
к своей особе Азиятскою важностию. Но скоро
разговорился он, шутил и показался любезным
человеком. Просидевши у него около получаса, мы
услышали благовест к обедне — знак расставанья.
Патриарх отправился к обедне и мы пошли за ним. Он
стоял [168] на кафедре,
подаренной Эчмиадзину папой, и молился. Служба
Армянская великолепна, сильно действует на
воображение и во многом сходна с Греческою, а в
остальном с католическою, но не представляет
ничего отличительного своего. После обедни нам
показывали ризницу: копье, которым, как
рассказывали нам, был прободен Иисус; кусок
Креста Господня, в богатой оправе; руку св.
Григория, основателя Григориянского
исповедания; руку другого мученика, и шапочку св.
мученицы Репсимы, умершей за христианскую веру и
основавшей монастырь близ Эчмиадзина. Она была
начальницею двенадцати девиц, пришедших из Рима
распространять христианскую веру под ее
предводительством, и как говорит предание, была
необычайной красоты, так, что пленила не одного
языческого властелина. Ныне основанный ею
монастырь пуст; в нем живет только один монах, для
управления кругом лежащих селений,
принадлежащих Эчмиадзинскому монастырю. После
обедни члены синода пригласили меня обедать с
собою. Кушанья, подаваемые за столом, были все
национальные. Более всех других мне понравилось
называемое арисса; оно походит с вида на наш
гороховой кисель, варится из индейки, пшена и
масла, и подается с сахаром и корицею, что все
вместе смешанное довольно вкусно и чрезвычайно
сытно. О множестве плодов за столом нечего и
говорить. Армянская область изобилует ими.
Недалеко от Эчмиадзина есть памятник,
сооруженный монастырем в память Русских
офицеров, храбро защищавших Эчмиадзинский
монастырь против нападения Персиян, в 1828 году.
Кругом Эчмиадзина и далее жители занимаются
разводкою хлопчатой бумаги, что составляет
главное произведение Армянской области. [169] Отобедав чинно с синодом
Эчмиадзина, мы спешили обратно в Эривань.
II
Тифлис, Мaй, 1840 года.
Природа во всем блеске своем. Милльоны
цветов покрывают поля радужною пеленою. Душно в
каменных домах. Неодолимое желание поискать
лучшего убежища увлекло меня поехать
насладиться природою Кахетии, приводящею в
восторг самых туземцов.
Но я опять в душном Тифлисе; опять дышу
заразительным воздухом узких и нечистых улиц
старого города; опять глотаю, вместе с воздухом,
отвратительный запах черемши 4!
Забудем Тифлис — я стану говорить с вами о
Кахетии, откуда только что возвратилась.
Кахетия одна из областей, составлявших
собственно Грузию; она разделяется на два округа:
Сигнахский и Телавский, получившие свое
название от городов Сигнаха и Телава. По
дороге от Тифлиса до Сигнаха нет ничего, что
может остановить внимание любопытного
путешественника. Сигнах, в 99 верстах расстоянием
от Тифлиса, окружный город нижней Кахетии, или по
туземному, Кизика, и расположен на живописной
горе, господствующей над Алазанскою долиною. В
виду его красуется цепь Кавказского снежного
хребта. Каменная стена с бойницами окружает
старый город, где осталось очень мало жителей;
большая часть выселились и [170] рacположились
по скату горы на юго-западе. Стена занимает
большое пространство; за нею скрывались некогда
семейства тех, кто отправлялся мстить Лезгинам
за набеги. Родники из гор снабжают жителей
чистою, прозрачною водою. Сигнах ведет
летосчисление свое с царствования Грузинского
царя Ираклия, т. е. с небольшим 60 лет. Население
его состоит из 500 дворов, занимаемых большею
частию Армянами; Грузины предпочитают деревни.
По Алазанской долине, на правой стороне реки
Алазани, расположены частые селы, и в каждом
издали прелестно рисуются фруктовые сады и
виноградники.
В 2? верстах от Сигнаха находится
древняя церковь во имя св. Нины, на самом том
месте, где спасалась она. Тут она и почивает. Св.
Нина пришла с братом своим, св. Давидом, из Греции
в IV веке по P. X, проповедывать христианскую веру в
Грузии. После ее смерти сооружен храм,
неоднократно терпевший от набегов Лезгинских и
каждый раз поправляемый заново, а потому он вовсе
не носит характера древности. Живопись икон его
принадлежит также к новому времени. Дорога к
церкви св. Нины живописна: идет по крутости гор; с
левой стороны ужасные обрывы; внизу их стелется
Алазанская долина, упирающаяся в Кавказский
хребет, называемый здесь Дагестанским, или Лезгистанским.
При церкви живет архимандрит, управляющий
окружными церковными селениями, которые
составляют церковную принадлежность, хотя и были
прежде наследственным достоянием архимандритов,
всегда избираемых из дворян. По принятому
обыкновению, они жертвовали своим достоянием в
пользу церкви.
Крестьяне в Кахетии вообще занимаются [171] разведением виноградников и
выделыванием вина. Иному саду доставляет продажа
вина до 3 000 рубл. серебром. Вино хранят здесь в
огромных глиняных кувшинах 5,
зарытых в землю. Января 14-го жители всей Кахетии
стекаются к церкви св. Нины, приносят в жертву
рогатый скот, пьют вино, скачут на конях, и пр.
Есть народное преданиe, по которому будто бы
Алазанская долина была некогда дном моря, но
какой-то богач (имени его не помнят, или вовсе не
знают) приказал прорыть горы, пересекающие
долину, и спустив таким образом воду, осушил
долину.
Неподалеку от Сигнаха есть грязи,
как будто кипящие, хотя они холодные; их
называют Ахтальскими провалами, и они
полезны для больного скота, который выходя
оттуда получает голубоватый цвет. Народ
рассказывает, что тут было жилище священника,
который, не вняв словам Иисуса Христа,
проходившего мимо, был за то наказан. Место, где
находилось его жилище, с гумном и со всеми
хозяйственными принадлежностями, провалилось
сквозь землю. Жители уверяют, что на дне и доныне
бывает слышан иногда человеческий стон, и что в
то время грязь сильнее кипит.
По дороге от Сигнаха к Карагачу,
штаб-квартире Нижегородского драгунского полка,
находится церковь во имя св. Стефана,
замечательная по древности и живописному
местоположению. Близ Карагача развалины замка
знаменитой Грузинской царицы Тамары, на
неприступной скале. Построение этого [172]
замка можно причесть к необыкновенным
произведениям рук человеческих.
От Сигнаха до Телава природа
становится более и более приятна и разнообразна
— нескончаемый сад, созданный дикою природою, и
где не касалось искуство человека.
Телав, окружный город верхней
Кахетии, раскинут по горе, усеянной садами. С
южной стороны окружают его леса; с северной видна
цепь Кавказского хребта, у подножие коего
стелется Алазанская долина. Город разделяется на
старый и новый. Старый должен принадлежать к
весьма отдаленному времени, а новый числит свое
существование со времен царя Ираклия,
построившего тут крепость для обороны против
нападений Лезгинских. В крепости видны развалины
замка; в одной части их ныне поселился уездный
суд. Внутри крепостной стены находится
Грузинская церковь. Жители уверяют, что образ
Нерукотворенного Спаса здешний есть подлинный,
оставленный Спасителем. Казармы инвалидной
команды, семинария и все окружное управление
также в крепости, кроме которой есть еще здесь
что-то в роде трех малых крепостей. Из них одна
старая крепость, охранявшая старый город, а две
другие выстроены частными людьми, для защиты
своих жилищ от Лезгинов. Жителей считается здесь
более 500 дымов, т. е. дворов. Воду достают из
родников. Кахетия снабжает всю Грузию отличным
вином, известным под названием Кахетинского;
лучшее принадлежит верхней Кахетии.
Верстах в 15-ти от Телава находится
древняя церковь, существование коей возводят до
800 лет. Место, где она построена, называется Алаверды,
т. е. Богом данное. По преданию, церковь сия
выстроена [173] Магометанским
бегом. Выехав однажды на охоту, он потерял своего
ястреба, и отыскивая его подъехал нечаянно к
огромному дереву, возле коего была пещера. Ястреб
сидел тут на дереве. Из пещеры вышел отшельник.
Конь Магометанина, испугавшись черной одежды
старика, бросился в сторону и едва не убил
всадника. Пылая мщением, бег вынул кинжал, но в то
самое мгновение, когда он поднял руку на старца,
рука его онемела. Он остолбенел от ужаса.
Опомнясь, стал он просить прощения у отшельника и
опять начал владеть рукою. В знак
признательности, Магометанин обещал иноку все,
чего тот потребует. Старец просил его, на том
месте, где была пещера, приказать построить
христианскую церковь, и желание его было
выполнено. В Сентябре каждый год бывает здесь
праздник. Вся Кахетия съезжается сюда помолиться
чудотворным иконам и потом повеселиться. Мужчины
скачут на лошадях и стреляют на скаку; женщины
составляют особый круг, держат друг друга за
плечи, и качаясь с одной стороны на другую, поют
все вместе песни, между тем, как одна из них
входит в круг и пляшет Лезгинку под удары
бубна, а иногда при общем хлопаньи в ладоши.
Кахетинцы вообще гостеприимны. В
каждом селении, вас кормят и поят вином туземного
изделия. Нередко, завидя Европейский экипаж, что
у них в большом уважении, старшина селения
выходит на встречу с кувшином вина в одной руке и
ковшем в другой, и потчует проезжающих холодным,
только что вынутым из земли вином...
НЕИЗВЕСТНАЯ.
Комментарии
1. Сардарь, или
главноуправляющий, был самовластными владыкою
над областью и подчинялся только Персидскому
шаху.
2. Летом 1840 года Арарат был
потрясен столь сильным землетрясением, что
сбросил с себя вековую, снежную свою вершину.
Землетрясение было гибелью нескольких ceлений и
повредило множество строении в Нахичевани.
3. Куртины, дикий народ,
кочующий по берегам реки Аракса. Они музульмане.
4. Черемша одна из самых
употребительных трав в Грузии; ее квасят,
употребляют в кушанье, варят из нее суп.
5. Некоторые кувшины вмещают в себе до трех
сот ведр.
Текст воспроизведен по
изданию: Письма из Грузии // Русский вестник, № 5-6.
1842
