|
||||||||
|
||||||||
|
Главная | Поиск по алфавиту | А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я |
||||||||
|
||||||||
|
|||||||||||||||||||||||||
“С НАСТУПЛЕНИЕМ ВЕСНЫ ВСЕ РАССЕИВАЮТСЯ ПО ЭКСПЕДИЦИЯМ”Письма и документы декабриста М. М. Нарышкина и его жены Е. П. Нарышкиной. 1839-1844 гг.(Продолжение. Начало см.: Исторический архив. 2001. № 5. С. 197-212.) № 5 Е. П. Нарышкина — графине А. И. Коновницыной
Вот письмо от Мишеля, дорогая мама, которое докажет вам, что мы снова соединились и очень рады, что мы снова вместе. Слава Богу, что он испытал только сильную усталость во время экспедиции, но это не повлияло на его здоровье. Он восстановил свои силы, так как много спал в течение нескольких дней подряд и оказывал честь обеду, который я ему заказываю и который получше, чем солдатские сухари. Там было много гроз и дождей, что попортило запасы продовольствия моего старого вояки, который с удовольствием сменил бы ружье на плуг, но Бог знает, когда это произойдет. Мишель и я, мы очень хотим уехать с Кавказа, и этого хотим не только мы, так как из десяти военных, которые приезжают в эту страну, конечно, восемь полностью разочаровываются за два года в неспокойной жизни, которую ведут здесь. Женщины, в особенности, собираются вместе только для того, чтобы дерзить, и по поводу также грустных обстоятельств войны. У нас настоящая осенняя погода, и три недели назад я перестала купаться 1. Все это время у меня не было экипажа, и я не могла поехать в степь собрать семена некоторых цветов, которые я заметила весной, чтобы постараться вырастить их на ваших клумбах. Нам сообщают из Высокого 2, что сено плохо сохнет из-за дождей, и только 4 августа начнут убирать хлеб! Овес не очень хорош, но яровые хлеба обещают хороший урожай, если преждевременные холода не испортят все. Дай Бог, чтобы у нас был хороший урожай всех зерновых. У нас второй крестьянин откупился за хорошую цену, причем мы этого меньше всего ожидали. Сосед француз переписывается с нами, но он жалуется на управляющего, этот старый упрямец не выполняет моих приказов. Мы живем сегодняшним днем и не любим строить планов, но, если Бог дарует нам жизнь и здоровье, будущей весной, разум говорит нам, что я должна буду поехать заняться нашим маленьким хозяйством, чтобы вернуться осенью к моему старику. Если [191] мы время от времени не бросим хозяйский взгляд на наше имение, невозможно будет установить там порядок. Наша усадьба очень невелика, 1200 десятин земли, но ни одного необработанного аршина, поэтому надо только работать, чтобы получить хорошие продукты. Наберемся немного терпения, и Господь позволит нам вести жизнь, которая сможет удовлетворить такие простые требования нашего вкуса. Я надеюсь, Высокое в наших руках будет мирным приютом с благословения Господа. Там не будут разговаривать о сражениях, ни о ближних, и дверь там будет открыта только для настоящих друзей, которых не будут шокировать ни наши деревенские нравы, ни наши довольно сильные привычки. Я очень нуждаюсь в отдыхе, Мишель тоже, все это придет в свое время. Постараемся любить Бога, Бога, который вездесущ, и все трудности сгладятся. Целую нежно ваши руки и прошу вашего благословения. Мы молимся и просим Бога милости позволить нам приблизиться к Святому Престолу, чтобы стать более сильными через Него и стать лучшими христианами, чем мы есть. Царство необъятно силою преобразования! Прощайте. Ваша дочь Е. Нарышкина ОР РГБ. Ф. 133. Оп. 1. Картон 5809. Ед. хр. 1. Л. 3—4об. Автограф на фр. яз. Курсив — по-русски.№ 6 Е. П. Нарышкина — А. Ф. Бригену (В верхнем левом углу помета адресата: “Пол. 3-го мая”)
Дорогой г. Бриген. Я получила ваше письмо вскоре после грустного известия и была не в состоянии своевременно ответить. У меня нет больше матери! Этот человек такой добрый, полный любви к людям, жизнь которого была еще так нужна, отнят от нас после нескольких дней болезни! Вы понимаете, какая пустота образовалась вокруг нас, ее детей, потерявших ее, Смерть моей доброй, нежной и почитаемой матери была достойным концом всей ее жизни, и слезы наши, скорее, слезы умиления и благодарности, чем сожалений. В сентябре мои младшие братья пригласили ее пожить в Петербурге, недалеко от них; всю зиму она страдала от летучей подагры, но ее любовное отношение ко всем скрывало ее нездоровие. 1-го января она обедала у своего брата, 3-го она была на свадьбе одной из своих внучатых племянниц в качестве посаженой матери, 14 января она схватила грипп, но 19-го, встав с кровати, она писала нам, как обычно. В тот же вечер у нее начался сильный кашель, на следующий день врачи приняли решение, что жизнь ее в опасности, но она этого не чувствовала, так как страдала не сильно, опасность же все [192] нарастала. 22-го вечером ей предложили выполнить религиозные обряды, и она стала покорно готовиться предстать пред Господом с чистотой души и веры, с истинной любовью к ближним и смирением, являвшимся сущностью ее нравственного облика. После исповеди она попросила позвать двух сыновей, невестку, многочисленных родственников, которые не оставляли ее в течение всей болезни, также и слуг, с молитвой присутствовать при последнем причастии и быть свидетелями, что умирает, как преданная дочь нашей святой церкви. До своего последнего вздоха она произносила лишь слова смирения и милосердия, [обращенные] к Спасителю, слова, полные нежности к присутствующим и к отсутствующим детям, также ко всем, кого она любила на земле, призывая всех довериться Господу, поручая Мишеля и меня заботам детей присутствующих, благословляя нас, думая со всей силой своей чистой души об облегчении нашей участи; призывая всех детей помогать друг другу, всегда сохранять дружеские отношения. И, наконец, ее беспокоило лишь чувство жалости при виде горя на лицах окружавших ее; она сказала даже несколько слов в шутку младшему сыну своему, Вениамину 3, самому слабому ребенку, больше всех нас болевшему с трехлетнего возраста, все сердце, вся самая страстная любовь которого были сосредоточены на матери; они жили в согласии, нежно заботясь друг о друге, и это было отрадой для обоих.Наконец, 23-го в час пополудни, чувствуя приближение конца, она потребовала сменить ей белье, чтоб предстать даже и с телом очищенным, как была очищена ее душа, еще раз благословила всех детей, почувствовала желание заснуть, положила голову на грудь своего сына Григория (которого вы знаете), положила свои руки в руки Алексея; одна из племянниц прочла молитву умирающих, и ее добрая душа отделилась от своего смертного покрова без малейшего усилия, лицо приняло выражение покоя, отдохновения. Все мы, возлюбившие теперь ее в небесах больше, чем любили, если это возможно, при ее чистой, благодетельной жизни, смеем с уверенностью думать, что она разделяет счастье праведников. Да, добрая моя мать была женщиной, по-настоящему добродетельной, исполнявшей свои обязанности с той сердечной щедростью и самоотверженностью, которые присущи детям Господним. Мы ощущаем на себе, как благотворны ее молитвы. Ведь это ей обязаны тем, как [стойко] переносим разлуку с этим дорогим ангелом — утешителем, всегда верным другом, с этим сердцем матери, преисполненным терпения и любви в тяжелые для нас дни испытаний. Еще при жизни мамы я подумывала о поездке в Россию — мне надо было посмотреть и похлопотать в нашем маленьком имении. Я не могу откладывать поездку — братья с нетерпением ожидают меня. Они приедут в наш тульский уголок в первые дни мая, и я, если Богу будет угодно, отправлюсь в путь через три недели. Мое здоровье в хорошем состоянии, нервы в порядке; у младшего брата тоже в порядке, а, ведь, после первого удара он заболевал от малейшего волнения. Иногда я ощущаю небольшую слабость, не более. Я говорю обо всем так подробно, ибо знаю ваше ко мне дружеское отношение. [193] Мой дорогой Мишель кроток и в этом испытании, — все такой, каким вы его знали, — но он очень сокрушается, что не мог лично получить благословения мамы, которая очень его любила. Полные благодарности и любви к маме мы горячо желали бы находиться близ нее и ухаживать за ней, но мы были убеждены, что, несмотря на свою немощь, мама доживет до глубокой старости. В семье, к которой она принадлежала, все жили очень подолгу. А мама дожила до 68 лет! Правда, жизнь ее была полна больших событий. Теперь она живет в лучшем мире, мы безропотно отдали ее Господу, с чувством, похожим на самоотречение. Хотя я жду утешений от встречи с моими чудесными братьями, удвоившими свою любовь к Мишелю и ко мне, все же очень тяжело покидать дорогого Мишеля. После утраты мамы он будет еще больше чувствовать мое отсутствие. Вот наступила весна, он проследует в часть, в лагерь, возможно, будет в бою, понимаете, как я буду беспокоиться. Да сохранит мне его Господь! Мы оба очень стареем, последние шесть лет были труднее, чем предыдущие одиннадцать. Теперь мы ожидаем улучшения судьбы с большим терпением, так как нет нашей доброй матери, отдававшей всю свою душу желанию соединения с нами. Мы получили ваше письмо при Назимове. Он находился год на левом фланге; из дружбы к нам он решил воспользоваться представившимся случаем, чтобы приехать к нам на две недели. Приехал он через неделю после того, как мы узнали о кончине нашего доброго ангела — мамы. Загорецкий удостоен, он только что переправился в Таганрог, где стоят резервные Кавказские полки, чтобы провести там фронтовые ученья; и после этого он наденет свои погоны. Черкасов и Вегелин в отставке, целую вечность мы их не видели; Беляевы — унтер-офицеры и живут на берегу Терека, их мы тоже не видим. Когда будете писать Мишелю, адресуйте письмо в Ставрополь, для доставления в Прочный Окоп или куда находится; а мне до сентября адресуйте в Тулу, оттуда в село Высокое. Мы вам очень благодарны за ваше старание продать наш дом, мы в восторге, что он попал в такие хорошие руки 4. Надеюсь, что летом вы совсем поправитесь, желаю от всей души. Мы здесь собирали цветы, еще когда мама была жива, а последние две недели у нас санный путь и 10—12 градусов мороза. Привет курганским знакомым. Я рада, что в Сибири у меня нет больше имения, что Господь позволил выехать нам оттуда, и я смогла трижды повидать маму. Прощайте, сохраняйте по-прежнему ваши добрые чувства к нам. Елизавета Нарышкина ОР ИРЛИ. Собр. П. И. Бартенева. 21.226/CXZV183. Л. 1—4об. Автограф на фр. яз. Курсив — по-русски. [194] № 7 М. М. Нарышкин — А.Ф. Бригену
Любезный Александр Федорович, жена моя известила вас о кончине добрейшей нашей матушки; несмотря на ее престарелые лета, разлука с нею, столь внезапная, была для нас весьма тягостна. Мы жили ее любовью столько лет! Но Господь даровал нам утешение — в истинно христианской ее кончине. Он ее призвал к Себе, — и мы с полным упованием на Его благость вручаем Ему наше сокровище! Как ни сильно была потрясена душа моей Лизы, — Спаситель поддержал, укрепил ее; — Его я славлю за сохранение моей старушки. Здоровье ее не расстроилось, но до сих пор часто ощущает большое изнеможение. Скоро нам предстоит разлука на несколько месяцев; в половине апреля она едет в Тульскую деревню и похозяйничать, и для свидания с братьями, которые в сиротстве своем ожидают этой минуты с нетерпением. А я, встряхнув свою дряхлость, буду участвовать в весенней экспедиции, — на отдыхе любоваться живописными горами, которые уже немного пригляделись, и гулять мыслию везде, где она любит останавливаться. Конечно, буду не раз мысленно и в Кургане. Больно мне слышать, что вы с некоторого времени часто жалуетесь на здоровье, хотя сам по себе чувствую, что оно так и должно быть в наши лета. Посмотрите однако же на Лорера. Он молод и надеждами, и предстоящей ему будущностью; через месяц он будет в полном смысле молодым: в апреле назначена его свадьба, и письма его дышат, если не свежестью лет, то свежестью чувства. Назимов постарел, но не душой — был на малое время здесь и хотел к вам писать из Владикавказа. В нынешнем году многие из наших знакомых расстаются с Кавказом; мы — старожилы как-то зажились, а не прочь бы за ними последовать. Примите искреннюю признательность, любезный Александр Федорович, за доброе ваше содействие в продаже нашего дома и извините за многие хлопоты, которых вы доселе были жертвою. Очень рад, что он достался Николаю Васильевичу [Басаргину], которому желаю в нем поживать счастливо и мирно, — сожалея, что он не при нас еще водворился в Кургане; передайте ему мой искренний привет, также и доброму Ивану Семеновичу [Повало-Швейковскому], — всем общим нашим знакомым усердно кланяюсь — и отцу Иакову. Сообщите, что узнаете, о старичке Василии Карловиче [Тизенгаузене]. Флегонту Васильевичу Башмакову] также мой поклон. Но за что вас еще более благодарю, это — за постоянное ваше о нас воспоминание; много-много протекло воды с тех пор, как я с вами простился — но когда-нибудь надо же мне пожать вам руку. Дай Бог, чтоб так случилося. — Простите, любезный Александр Федорович, будьте хранимы Богом и пишите нам. Если случится вам увидеть моих крестников, особенно, киргиза, — передайте мой поклон, и старушке Павловой. Вам преданный М. Нарышкин ОР ИРЛИ. Ф. 2579. IX м 40. Л. 1-1об. Автограф. [195]№ 8 М. М. Нарышкин — Е. П. Нарышкиной
Друг мой возлюбленный, родная, Богом данная мне Лиза, обнимаю тебя от всей души; сопровождаю тебя и думаю сердечною и усердною молитвою. Завтра, я предполагаю, ты рано будешь переправляться чрез Дон; молю Спасителя, да сохранит тебя от всякой опасности и укрепит силы твои! — да оградит тебя предстательство Матери Божией и Св. Ангела-Хранителя. Завтра я отправляюсь в отряд, успел все уложить и теперь совсем наготове. Помолись за меня, друг мой, и благослови, так как я тебя благословляю от всей души! Как бы желал, чтоб ты имела утешение приложиться к мощам Св. Митрофания. — Ты вспомнишь о мне в молитве твоей; я твердо полагаю упование на Его милосердное предстательство! Благодарю тебя, друг мой, за отрадную твою любовь, которая для меня так много и в стольких отношениях благодетельна, и благодарю за тебя Господа. Прошу, умоляю Его, да благословит нас идти всегда путем правды и быть Ему благоугодными. Призываю Его благодатную помощь на все твои действия и начинания; много тебе, душка, будет забот, особенно вначале, без содействия управляющего; но я надеюсь, что Господь тебе поможет! Приветствую тебя с благополучным приездом в Высокое, где, может, и мне Бог даст отдохнуть с тобой — и насладиться мирной жизнию — под покровом Пресвятых Богородицы и Св. Угодников Николая, Кирика и Улиты: — их заступлению и водительству тебя поручаю! Тяжко мне без моей старушки, но благодаря Бога, я спокоен душой; буду нетерпеливо ожидать твоих писем — в них будет моя отрада! Приветствую тебя со днем твоего Ангела и желал бы, чтоб ты могла праздновать оный — духовным празднеством при мощах Святителя Митрофания — я буду с тобой всем сердцем и душой. Может быть, ты будешь читать это письмо вместе с друзьями, братьями и доброю Надиной; — дайте мне же вас всех преклонить к сердцу моему; рад я за вас, что вы насладитесь друг другом; молитва благодетельницы Матушки водворит в душах ваших мир, успокоение во Господе и меня будет сопровождать! Обнимая вас душевно, всем говорю: “Христос Воскрес! — Он наша сила и помощь, и радование!” Надеюсь, что все твои спутники здоровы, что добрая Анисьюшка лежит уже на лежанке — а Улинька ухаживает за тобой, я уверен, что она вспомнит мою просьбу — и что ты ею будешь довольна. Благословляю вас, друзья мои, всем домочадцам кланяюсь. Также Отцу Иоанну и Дм. Ивановичу, желая ему выздоровления. — Не забудь Чулкову сделать от меня подарок — а Улиньке качелья, взамен которых прошу мне чаще писать. Как часто буду, друзья, мысленно с вами; желаю, чтоб наш уголок понравился сестре и братьям — а для меня он будет дорог, когда соберемся в нем семейно. [196] Лиза, друг души моей, целую твои ручки и ножки — нежно обнимаю вместе с дорогими братьями и сестрой, поручаю вас хранению Спасителя нашего и Пресв[ятой] Богородицы — в храме Ее помолитесь о скором нашем соединении. Не хотелось бы с тобой расстаться, но нечего делать — до Свидания — ради благости Божией. — Христос воскрес, друзья! Любящий вас М. Нарышкин Андрей мой в лихорадке, поручаю его доктору; — Степан оживился — Хоть Сада гостит у меня, но призадумался; Бобчик ищет Фидельку. Надеюсь, что друг наш Алексей здоров, дружески пожимаю его руку — Ветер стих, и уповаю, что ты при помощи Божией благополучно переправилась. Прости, моя благодетельница Лиза, крепко тебя обнимаю — и благословляю. Христос с тобой и Пр[есвятая] Матерь Его со всеми нами! ОР РГБ. Ф. 133. Оп. 1. Картон 5808. Ед. хр. 1. Л. 27—28об. Автограф.№ 9 М. М. Нарышкин — Е. П. Нарышкиной
Благодарю Бога, утешившего меня твоим письмом от 10-го мая; ты уверяешь, что здорова, друг мой Лиза, что грудная боль прошла; хочу этому верить и душевно радуюсь, славя моего Спасителя. Благодарю тебя за твое милое письмо, которое так свежо, как роза, сорванная за полчаса назад; и как она, благоухает всею свежестию и ароматом чувства. Жаль мне только, что ты тревожишься о мне, тогда как я посиживаю еще на берегу Кубани — ожидая движения далее. И ты знаешь, что мы пойдем строить укрепление; — около нас будут только мирные аулы; следовательно, можешь быть спокойною и вполне предаться, во-первых, удовольствию встретить и угостить дорогих гостей — и потом хозяйственным занятиям. Отдаю полную справедливость твоей неистощимой деятельности и знанию дела; одобряю все твои предположения, уверен будучи, что ничего нельзя лучше выдумать. Жалею, что Высокое не представилось еще тебе во всем своем блеске; но к приезду братьев ты в состоянии будешь принять их под тению наших древних дубов и лип, которые вскоре после того и зацветут. Мне крайне бы хотелось, чтоб и ты, моя дорогая старушка, и они нашли сколь возможно более приятного в нашем приюте. Отчего у тебя мало будет плодов? — Ты мне этого не пояснила. Желательно, чтоб обильная жатва вознаградила этот недостаток. С помощию Божиею и Его благословением, надеюсь, все пойдет хорошо — лишь бы нам скорее семейно соединиться. Ты мне не сказала, советовалась ли ты с архитектором насчет дома, и можно ли еще на [197] время отложить его перестройку — и жить в нем безопасно. — Пожалуйста, не упускай этого из вида, помни, что ты — мое сокровище, моя радость — позаботься для меня — о себе. Не слишком утомляй себя и берегись в сырую погоду.В Николин день и я служил после обедни молебен, может быть, в одно с тобою время. Молись, душка, за меня и испроси предстательство Св[ятых] Угодников, коих мы чтим память. Какая добрая Надежда Николаевна, нониче чрез внука своего Муравьева прислала мне поклон — везде ее живое участие нас отыщет. Напиши ей, друг мой, и поблагодари. — Очень рад, что Роман хорошо себя ведет и усердно служит — а старик повар хорошо тебя кормит. Вы с Анисьюшкой, которой усердно кланяюсь, скоро будете кушать пирог с грибами, а я еще не добрался до форелей. Степан и Тимофей со мной, и я ими доволен — а Андрей за лихорадкой остался в Прочном, но ему лучше. Бедный Фитингоф также не может еще поправиться. Князь [...] (два слова неразборчивы) бьют тебе челом; между нами появился ученый богемец, с которым я говорю славянско-немецким языком. Все мы горим нетерпением увидеть здешние древности и покушать форели; — через три дня пойдем по Зеленчугу. — Одною мыслью, лишь бы иметь случай чаще к тебе писать — чтоб ты была спокойна. Целую твои руки, душка Лиза, обнимаю всей душой вместе с Григорием, Надиной и Алексеем. Прошу их покататься на молодых [...] (одно слово неразборчиво) жеребчиках, но с осторожностию. Жаль, что не пролетку купила. Улиньку нежно целую и радуюсь, что ты ею довольна. Простите, друзья, — поручаю вас хранению всеблагого Спасителя и Пресвятой Его Матери.
Кибитка моя разбита возле палатки полкового священника — почтенного старца, с которым я беседую. Благословите меня — а я от души вас благословляю. Отцу Иоанну и Д[митрию] Ивановичу] кланяюсь — и моему Егору. От Загорецкого получил гостинец — славного изюму; он скоро надеется надеть эполеты. ОР РГБ. Ф. 133. Оп. 1. Картон 5808. Ед. хр. 2. Л. 5—6об. Автограф.№ 10 М. М. Нарышкин — Б. П. Нарышкиной
Друг мой возлюбленный Лиза, рад, сердечно рад, что могу обрадовать тебя доброю приятностью вестию исполнением желания давнего, приближением к родине, к близким сердцу, к мирному уголку нашему. — Слава Господу Спасителю нашему; живейшая, глубокая [198] признательность за милость Царскую; да вознаградит Его Господь за оказанное нам благодеяние, и да взыщет Его и Августейшее Его семейство, — тою духовною радостию, которую ниспосылает Спаситель душам, благотворящим. Это есть моление души признательной — к которому и ты — верная спутница жизни моей присоединишься от всего сердца! Вознесем хвалу и славу Отцу милосердому, Спасителю и Духу Святому Утешителю — Богу Триединому и Всеблагому! — Слава и благодарение предстательнице нашей — Пресвятой Богородице и Святым Угодникам молящим за нас.Друг души моей, обнимаю тебя с горячею, живою любовию и всех близких нам; желал бы, чтоб ты прежде получения моего письма была извещена о благоприятной перемене в нашей участи; надеюсь, что из Москвы или Петербурга поспешили тебя обрадовать. Но друзья — братья, которым бы так утешительно было быть первыми радостными вестниками, не в столице в эту минуту — Евдокия также в деревне; может быть нашелся добрый человек и в Туле, где ты почти не имеешь знакомых. — Как бы то ни было — хотел бы, чтоб на крыльях ветра достигла до тебя добрая весть и доставила тебе утешение и успокоение! Воображаю радость и признательность всех наших и доброй моей Маргариты. Спешу рассказать тебе, как я узнал о моем производстве. — Накануне храмового нашего праздника в честь Св. Кирика и Улиты, возвращаясь довольно поздно вечером в домик, где мы с тобой жили три года тому назад; встречаю одного водяного знакомого, который говорит мне, что меня ожидает казак с конвертом; — и точно, вскоре посланный мне вручил премилую записку от к[нягини] Голицыной — жены Владимира Сергеевича 6, с которой мы познакомились на водах, и вместе № Инвалида, в котором я прочел о моем производстве со старшинством с 31-го августа прошедшего года 7. Воздав благодарение Господу — первая мысль была о тебе, о твоей радости, о соединении нашем под мирным домашним кровом; — о возлюбленных наших Родителях, о молитве их пред Господом — о незабвенной нашей Матери и ее нежных попечениях о нас, о радости друзей — братьев, сестер и всех, участвующих в нас. Приказ подписан 25-го июня, день рождения Государя Императора — от всего сердца помолись за Него. — Этот день рождения и нашей Наташи, память о ней сливается со всем нашим существованием и с надеждою скорого соединения с тобой — со всеми дорогими нашему сердцу! Долго не мог я уснуть, одна дума сменяла другую — я был душой с вами, сожалея, что не мог сейчас же поделиться радостными впечатлениями; Николай Александрович оказал мне большое участие. На другой день, 19-го я встал рано и поспешил в Пятигорск в Храм Божий отслушать обедню — возблагодарил Господа, отслужил благодарственный молебен Спасителю, Пресв. Богородице, Св. Митрофанию и Св. Кирику и Улите; поблагодарил добрую княгиню, заказал нужную перемену в костюме — и вечером возвратился утомленный в Железноводск. В Пятигорске виделся с Софьей Николаевной [Бибиковой], которая изъявила [199] мне радостное участие и поручила тебя приветствовать, равно как и к[нязя] Голицына; напиши им несколько строк, которые я передам.Только что сел к тебе писать, друг мой, опять, как и на прошлой неделе, принесли мне два твоих письма, из которых одно запоздалое от 26-го июня, другое от 6-го июля; и никто еще тебе, моей голубушке, не сообщил о производстве твоего старика; хотя из Москвы могли бы уже это сделать. Да кто из них получает Инвалид! И к тому же все в деревне. От Евдокии письмо от 26-го июня, тоже позднее, из Говорова; не знаю, почему она не получила еще моего письма по возвращении из экспедиции, тогда как ты мне отвечаешь на последнее из Ставрополя. Как она будет довольна, узнав о надежде скорого нашего соединения. Говорю “скорого” — и, точно, кажется, как бы уже теперь на пути. Но пройдет еще, вероятно, несколько месяцев, прежде, нежели обниму вас. Но Господь милостив. Каждый день будет сближать нас; правда, с каждым днем будет возрастать и наше нетерпение, но положимся на Спасителя и будем ожидать Его благословения на семейную мирную жизнь. — От души я рад, что моей старушке не нужно будет беспокоиться и растряхать свои косточки; — она спокойно будет сидеть у своего камелька и, вместо утомительного путешествия по осеннему пути на Кавказ, займется нашим хозяйством, приготовит теплый уголок для своего муженька и встретит его с приветливой улыбкой, если то угодно будет Господу. Вот мои намерения: пробыть в Железноводске и Кисловодске весь август для пользования водами и в первых числах сентября отправиться в полк в Владикавказ, который отсюда лишь в 200-х верстах; оттуда извещу тебя о последующем моем назначении. Прошу Господа направить стопы наши по Его благостной воле и благословить наше соединение. Всей душою я с тобой, друг мой, и как бы желал преклонить тебя к моему сердцу вместе с друзьями — братьями и сестрами, поцеловать Улиньку, Анисьюшку и вместе в Храме Пресвятой Богородицы вознести благодарственную молитву Спасителю нашему. Молю Его, да благословит меня в Кисловодске поговеть и приблизиться к Нему — да в Нем обрящем успокоение и радость — того же и тебе желаю. Евдокия пишет, что говеет и надеялась сподобиться приобщиться Св. Таин. Письмо мое застанет еще у тебя, вероятно, друга нашего Алексея, который разделит нашу радость; с каким восторгом обниму его и пожму его руку; как я рад, что он с тобой! К Григорию, Ивану и Евдокии буду завтра писать. В воскресение сам отвезу письма на почту, явлюсь, кому следует, и опять к источнику 8-го №, который меня очень укрепляет; простуда моя совершенно прошла. — Теперь надо укрепить нервы, и тогда я опять помолодею. Лишь бы мне чаще от вас получать грамотки; грешно жаловаться; ты меня балуешь, но в Ставрополе несколькими днями я ранее получал твои письма; через два дня будет три месяца, как мы с тобой расстались. Теперь надеюсь, что с Божиею помощию и хозяйство наше пойдет успешнее, когда ты постоянно будешь в Высоком; управляющий будет заботливее, и надо стараться удержать его до поры до времени; может быть, он поймет то, чего ты требуешь; а когда Бог соединит нас, и я [200] буду твоим ревностным помощником. Улучшения придут в свое время теперь займись нужнейшим, приглядись к тому, что можно усовершенствовать, посоветуйся, где, когда и каким запастись скотом — соразмеряя с средствами прокормления, на зиму пригласить гуртовщиков, если будет готово помещение. А главное, запасись терпением; трудно найти людей совершенно соответствующих нашему желанию — но лишь бы до времени не сделать больших ошибок. Может, Бог благословит порядочным урожаем, соберите вовремя и умейте сберечь. На это станет опытности Дм[итрия] Ивановича. А весною, Бог даст, вместе примемся усердно хозяйничать. Я благодарю Господа за сохранение тебя в добром здоровии и за дарование тебе духовного мира и утешения. Да благословит Он дело нашего спасения, остальное приложится нам. Писал к Евдокии: просил ее выслать мне к 1-му августу 1500 р., хотелось бы в Кисловодске под конец курса купить несколько ковров для подарков нашим друзьям, и прошу тебя позволить мне и тебе выбрать что-нибудь; но ты успеешь известить меня, что для тебя будет угоднее, также для Улиньки и Анисьюшки; не отказывайся, — это будет мой подарок, который надеюсь сам вручить на новоселье. Воображаю, как Улинька и добрая Анисья порадуются за меня. От Улиньки я ожидаю успехов во всем и надеюсь, что она докажет мне тем свою любовь. Тебе усердно кланяется Мих. Алек. Назимов и старый Барон, который поселился насупротив меня и оказал мне искренное участие. Здесь я познакомился с женою г. Ренненкампфа 8 — образованною и приятною женщиною, она поручила мне приветствовать тебя и желала бы очень когда-либо с тобою встретиться. Розен, Бибиковы тебя поздравляют, завтра увижу М-те Адлерберг 9 в Пятигорске. Поневоле должен с тобой проститься на неделю — экстра только раз отсюда отходит, надо успеть написать к Евдокии, Ивану и Григорию. Отслужи, друг мой, благодарственный молебен Спасителю, Пресв. Богородице, Св. Митрофанию, Николаю Чудотворцу и Св. Кирику и Улите. — Я желал бы, чтоб мы могли назначить, что возможно, в пользу Сонюшки, о которой до сих пор не имею известия. — Напиши мне, друг мой. Целую твои ручки и ножки, обнимаю тебя нежно вместе со всеми дорогими нашему сердцу; друга Алексея обнимаю, а Улиньку и Анисьюшку и Отца Иоанна приветствую, также и Дмитрия Ивановича. Всем домочадцам кланяюсь — мои тебе свидетельствуют усердное почитание, я ими доволен. Прости, моя душка Лиза, — благословляю тебя и вместе с тобой славлю Отца и Сына и Святого Духа, Утешителя — и Матерь Божию, Которой предстательству тебя и всех наших поручаю. Верный друг твой М.Нарышкин 17-го июля К 20-му поеду в Ессентуки к Мих[аилу] Александровичу — которому нарочно не писал о моем производстве. Дай Бог, скорее и ему. [201] 18-го июля С тех пор, как держу в руках твое письмо от 8-го июля, возлюбленная Лиза, — радость моя удвоилась. Не в тебе ли мое счастие — первое ли спокойствие, дорогая моему сердцу? — Слава и благодарение Живо-начальной и Всеблагой Троице и Матери Божией — искренное душевное благодарение Царю, и Августейшему Его семейству! — О, как я счастлив был, читая твои строки, как разделял с тобой желание служить в духе и истине Господу, взыскавшему нас Своею благодатию! Как сливается душа моя с твоею в чтении памяти друга — благодетельницы нашей Матери и незабвенных Родителей — в сердечном воспоминании о нашей Наташе! Да успокоит их Спаситель на лике Авраамовом и воздаст им за их горячую, утешительную к нам любовь! А нас руководит к спасению — и не оставит сиротами. Благодарю тебя за нежную отрадную твою любовь, а брата Алексея — за его ревностную дружбу — преклоняю вас к моему сердцу, благодарю за то, что вознесла благодарение Господу — и поделилась нашею радостию с домочадцами. Да благословит Спаситель наше семейное соединение близ храма Пресвятой Богородицы. Душа моя жаждет увидеть вас и обнять! Пишу Григорию, Ивану, Мар[ии] Никит[ичне], Евдокии, Маргарите и тетушке — все вы в моем сердце. От всего нежного тебе — удели и Алексею — он уверен в любви моей, — ему же поручаю расцеловать тебя за меня — и Улиньку — и в лоб Анисьюшку. Если добрая Анета 10 с тобой, то ее преклоняю к моему сердцу с братом и детками. Буду им писать на будущей почте; теперь крайне утомился. Слава Богу, успокоившему тебя, мою добрую милую старушку. — Егору спасибо за доставленное тебе известие — то-то довольна моя Анисьюшка! Прикажи полечить — Удалой, хотелось бы на него взглянуть. Судя по необходимым расходам, хорошо бы сверх 1500 р. выслать мне, что возможно — но не более 1600 р. Постараюсь сберечь сколь возможно — и продать дом в Прочном, но это не прежде, как в октябре. — Друг мой, не могу довольно порадоваться за тебя — за себя. — Какое утешение для меня будет вас обнять. Целую твои руки, благословляю тебя. Христос с вами. ОР РГБ. Ф. 133. Оп. 1. Картон 5808. Ед. хр. 2. Л. 7—12об. Автограф. (Окончание следует) Комментарии 1. А. Ф. Бриген из Кургана писал 7 сентября И. И. Пущину: “Все наши кавказские, благодаря Бога, здоровы. Нарышкины в Тамани, где берут морские ванны” (Бриген А.Ф. Указ. соч. С. 161). 2. История покупки Е. П. Нарышкиной села Высокого такова. И. Д. Якушкин писал 28 августа 1841 г. из Ялуторовска И. И. Пущину: “В прошедшем месяце Елизавета Петровна была проездом в Москве и имела намерение купить подмосковную. Она гостила, кажется, у сестрицы вашей — Екатерины Ивановны Малиновской и торговала там какое-то имение, но покупка которого не состоялась, вероятно, к вам об этом писали. В самое это время Михаил Михайлович отправился в экспедицию, не известив жену свою об опасности, которой он подвергается” (Декабристы. Новые материалы. Под ред. М. К. Азадовского. М., 1955. С. 277). Действительно, И. И. Пущин уже знал о стремлении купить имение из письма от своей сестры Марии Ивановны Малиновской от 26 июня 1841 г.: “Лизавета Петровна, которая много запоздала по болезни, осмотрела здесь два имения, одним совершенно пленилась” (Там же. С. 312). 5 декабря 1841 г. Н. И. Лорер писал из Керчи к А. Ф. Бригену: “Начну, во-первых, с наших товарищей. Все они, благодаря Бога, здоровы; я их всех видел в проезд мой из минеральных вод Пятигорска; был в Прочном Окопе, виделся когда туда ехал, с Елизаветой Петровною, но на обратном пути — она еще не возвращалась из деревни старухи графини. Michel наш здоров и бодр и не унывает, что еще не офицер, а юнкер; при мне он отправился в экспедицию с генералом Зассом; я его проводил за Кубань [...). Недавно я писал к Michel и поздравлял его с именинами 8 ноября, но не получил еще ответа. Помнить, друг мой, восьмого ноября в Кургане, когда мы собиралися к его хорошему обеду, где тихо в кругу своих мы празднуем этого милого человека именины. Ты надеваешь свой черный праздничный сюртук; наш длинный методист Розен валит на своих длинных дрожках. Как все тогда было хорошо, дружно, и все это, мой друг, судьба одной рукой разметала нас по всему белому свету. Иных давно уже нет в живых, другие далеко! Грустно вспоминать” (Лорер Н. И. Указ. соч. С. 351-354). В своих “Записках” Н. И Лорер добавляет: “Нарышкины обзавелись своим домиком, и я застал друзей моих здоровыми и счастливыми. Елизавета Петровна грустит иногда о том, что часто должна разлучаться с мужем, который не пропускает ни одной экспедиции и был на восточном берегу и с Зассом в горах. В одной экспедиции он чуть не утонул в Кубани, переправляясь верхом. Лошадь его, сбитая быстрыми волнами, едва-едва успела его вынести на берег. В деле Засс был ранен пулею в нескольких шагах от Нарышкина, — само собою разумеется, что подобные опасности, которыми бывает окружен всякий на Кавказе, не могли внушить спокойствия любящей его жене...” (Лорер Н. И. Указ. соч. С. 257-258). В августе 1847 г. Е. П. Нарышкина писала в Опекунский совет: “При покупке села Высокого с деревнями, в сентябре 1841-го года, рассчитываясь с г-жою Чебышевою, мы приняли на себя долг Опекунского Совета в 32602 ру(бля] ассигнациями]. Тогда г-жа Чебышева внесла для приведения в порядок остающийся на имении долг, а Опекунский] Совет 3165 ру[блей] серебром, через к[нязя) П. А. Голицына, а именно 22-го сентября 1841-го года. В конце 1841-го года мы отпустили на волю две ревизские души, числив-шиеся крестьянами деревни Горелок (Алешин тож). (2 ду[ши] выкуплены): Степан Никитич и сын его Алексей Степанов. Они и внесли за себя выкуп в Опекунский Совет, как показано в вашей записке. В 1842-ом году из деревни ж Горелок, выбыл на волю (1 ду[ша]) крестьянин Осип Иванов, он не отчислен еще был, по-видимому, в Совете. В 1845-ом году из Горелок выбыл на волю дворовый человек (1 ду[ша]) Тимофей Алексеев, за него выкупу по закону, как за дворового, не полагается. В июле 1847-го года выбыли на волю две крестьянские души из Горелок же (2 ду[ши]) выкуплены): Леон Романов и сын его Михаила Леонов, за них я отправила выкупу 50 руб[лей] серебром, в Опекунский Совет 23-го августа 1847-го года. Покорнейше прошу, чтоб этот выкуп был аккуратно записан в книге Совета. Мы купили в с. Высоком с деревнями 261 ревизскую душу, и так и платим за них подушные и все казенные повинности. Выбыло на волю с 1841-го года 6 ревизских душ, следовательно, закладывать нам предстоит теперь 255 душ” (ОР РГБ. Ф. 133. Оп. 1. Картон 5833. Ед. хр. 2. Л. 1-1об. Автограф). 3. Имеется в виду граф Алексей Петрович Коновницын, поскольку “Вениамин” — Benjamin в переводе с французского означает “любимое дитя, любимец, матушкин сынок”. 4. Николаю Васильевичу Басаргину, декабристу, прибывшему в Курган 15 марта 1842 г. 5. В первой публикации этого письма (Литературный вестник, т. II, книжка VI, СПб., 1901. С. 139-140) ошибочно отнесли его к 1844 г. Ответное письмо см.: Бриген А.Ф. Указ соч. С. 167—169. 6. “Высочайшие приказы. Его Императорское Величество, в присутствии Своем в С.-Петербурге, соизволил отдать следующие приказы: [...] Июня 25-го дня 1843 года. Производятся: За отличие в делах против горцев. По пехоте. [...] Навагинского пехотного полка подпрапорщик Нарышкин и унтер-офицер Загорецкий в прапорщики, — оба со старшинством с 31-го августа 1842 года” (Русский инвалид. № 141. 20 июня 1843 г. С. 561). 7. Голицын Владимир Сергеевич, — князь, генерал, участник Отечественной войны 1812 г. В 1839-1842 гг. командовал кавалерией на левом фланге Кавказской линии в отряде П. Х. Граббе. 8. Ренненкампф Карл Фридрих — помощник начальника Императорской военной академии. 9. Адлерберг Александр Владимирович — граф, в 1841 г. командирован на Кавказ, где принял участие в Дагестанской экспедиции, затем остался в Чеченском отряде П. Х. Граббе. 10. Нарышкина Анна Николаевна (рожд. Сутгоф) — сестра декабриста А. Н. Сутгофа, жена Кирилла Михайловича Нарышкина — старшего брата декабриста. Текст воспроизведен по изданию: “С наступлением вестны все рассеиваются по экспедициям”. Письма и документы декабриста М. М. Нарышкина и Е. П. Нарышкиной. 1839—1844 гг. // Исторический архив, № 6. 2001 |
 |
|||||||
|
