37. Рапорт полковника барона Розена 5 генерал-маиору фон-Краббе от 10-го сентября 1826 года № 37. — Крепость Баку.

Во исполнение повеления вашего превосходительства от 25-го августа за № 117, мною полученного 6-го числа сего сентября месяца, имею честь почтеннейше донести.

Нечаянно нашедший на Бакинскую провинцию Гуссейн-Кули-хан немедленно по вступлении своем занял караулами и разъездами все пути, обложил постами крепость и пресек совершенно сухопутную коммуникацию; по сему случало я изыскивал все средства через лазутчиков к отправлению моих к вашему превосходительству донесений и писем на немецком диалекте; но из лазутчиков некоторые не пройдя караулов, возвращались обратно, а другие и вовсе уже не являлись. Лишившись всякой возможности к сухопутному сношению с Шемахою и Кубою, я наряжал для сообщения водою две бакинских лодки и 3-го числа истекшего августа одну из них при четырех человеках воинских чинов отправил к Низовой пристани к полковнику Мищенко с моим донесением вашему превосходительству за № 25, а 7-го числа и на другой лодке отправил бумаги мои и от разных лиц накопившиеся; вторая лодка, настигнув первую еще у мыса Апшеронского, передав оной бумаги, возвратилась в Баку.

15-го числа августа же Гуссейн-Кули-хан прислал ко мне [46] своего нукера с частью отправленных на лодке бумаг и с распечатанным моего вышеупомянутого за № 25 рапорта вашему превосходительству; при расследовании сего случая оказалось, что изменою лоцмана лодка при Апшероне захвачена неприятелем и взяты в плен посланные с бумагами один рядовой Каспийского морского баталиона и три матроса. Неприятель, имея таким способом у себя лодку, пресек всякое сообщение, а по неимению военных судов на Бакинском рейде отвратить сего было невозможно; в крайнем сем положении я оставался до 29-го числа августа; того же дня и 30-го числа прибыли на Бакинский рейд из Сары с десантом три военных судна и несколько бакинских лодок. Донесение мое вашему превосходительству за № 25, а также раньше через лазутчика посланное за № 17, которое, по-видимому, вашему превосходительству не доставлено, при сем почтеннейше честь имею представить; из них вы изволите усмотреть о вступлении Гуссейн-Кули-хана в Бакинскую провинцию.

Со вступлением хана в здешнюю провинцию к возмущению жителей первые приступили: Мамет-бек сарайский, неблагодарный мерзавец Абдулл-Рагим-ага, получавший пенсион; примеру и по уговору его последовали: Калпали-бек маштагинский, Ашур-бек, Мустафа-бек и Ахмет-бек, а затем все прочие, и успели вскоре возмутить всю провинцию. Форштат оставлен совершенно; в крепости осталось весьма мало жителей и не более 150 семейств, которые военными командами по домам обезоружены; из беков же находятся в Баку: Манаф-бек, Касум-бек, Искандер-бек, Керим-бек, Гейбег-бек и Машади-Мамет-Кули-бек, коим представляю у сего вашему превосходительству особый список; им я предлагал, буде хотят, могут отправиться к хану, но они единогласно отозвались, что желают быть в крепости и подданными России; отзыв сей хотя и являет преданность их к нам, но я не даю себе права уверенности в том; впрочем, не проявили они открыто ничего подозрительного; поведение же их под строгим наблюдением. В крепости под арестом никого не имею, исключая [47] Неджеф-Кули-ахунда, к которому, по известному его к нам недоброжелательству, давно я поставил надзор; после удаления его из крепости остающееся его семейство, полагаю, будет иметь на некоторое время продовольствие из своих запасов.

Гуссейн-Кули-хан с прибывшим войском и возмутившимися бакинцами в первых числах сего месяца расположился лагерем и теперь находится верстах в пяти от крепости при селении Кишлинском, лежащим в стороне кубинской не в дальнем расстоянии от моря; партии его всякий почти день наезжают к форштату, но бывают выгоняемы нашими казаками и выстрелами с крепостных орудий.

12-го и 21-го числа августа были посланы с крепости на форштат казаки и несколько рядовых для взятия фуража лошадям и некоторых потребных вещей из ротных запасов; неприятель, заметив сие, большими толпами напал на наших, пробрался к форштату, почему сделаны были вылазки с крепости и толпы, после довольно продолжительной ружейной перестрелки и открытой с батарей стрельбы были прогнаны с явною потерею нескольких человек; с нашей стороны убит один рядовой, ранены один обер-офицер, один унтер-офицер, (который на третий день помер), три солдата и один казак; получили контузии урядник один и солдат один, и ранено две казачьих лошади.

1-го числа сего сентября в 8 часу утра неприятель, по окрестным возвышенностям крепости скрывавшийся, напал большою силою на посланную с приличным конвоем от 2-х рот Каспийского морского баталиона команду из 150 человек на форштат за кирпичом для печек и, дерзко наступая, открыл перестрелку, почему в секурс конвоя в то же время остававшиеся в крепости люди сих рот были высланы вместе с 150 солдатами от Бакинского гарнизонного баталиона; по соединении наших неприятель был опрокинут и сильная перестрелка продолжалась с 8 до 12 часов дня; наконец при помощи орудий с батарей толпы персиян прогнаты за две версты от города. При сем случае убито наших: Каспийского [48] морского баталиона рядовой один, Апшеронского полка рядовой один, раненых: Каспийского морского баталиона унтер-офицеров два, рядовых тринадцать, Апшеронского полка барабанщик один, Бакинского баталиона рядовых три и бакинский армянин один, у казачей команды убита одна лошадь и одна ранена. Неприятелю нанесен чувствительный урон: побито и ранено весьма значительное число.

25-го числа августа прибыла из Персии к хану новая конница под именем кара-чуха, которой, как носятся слухи, 550 человек и якобы ожидают сарбазов. В каком расположении и силе неприятель сведений не имею и получить их совершенно не нахожу средств, но полагаю, что, исключая бакинцев, хан имеет до 2000 человек. Открыть мне положение неприятеля остается только движением войск, но я не могу в тому приступить, не имея кавалерии (исключая худоконных 30 казаков); действием же пехоты невозможно ничего дознать, а с уроном людей было бы сие без всякой пользы. Посты и разъезды неприятельские, по окрестностям крепости являющиеся, довольно сильны.

14-го числа августа же месяца с прибывшей на Бакинский рейд купеческой шкуны объявлено мне, что, проходя в Сальяны, останавливалось судно сие у берега при мысе Апшеронском и по неведению возмущения в сем крае был свезен на берег чиновник и таможенный надзиратель Смирнов, для следования в Баку, но неприятельская партия, напав, захватила его и трех музуров в плен.

29-го и 30-го числа августа на Бакинский рейд прибыло с несколькими бакинскими лодками и одною купеческою шкуною три военных судна и доставлено на оных: Каспийского баталиона две роты, состоящие из 5 обер-офицеров, 38 унтер-офицеров, 7 музыкантов, 310 рядовых и 11 человек нестроевых; Бакинского артиллерийского гарнизона: обер-офицеров 1, нижних чинов 11 человек; Апшеронского полка: обер-офицер 1, унтер-офицеров 2, музыкант 1 и рядовых 26; 42-го егерского полка обер-офицеров 2; войска Донского Семенченкова и Молчанова полков пеших: обер-офицер 1 и нижних чинов 50 и рабочих людей с [49] рыболовных промыслов до 200 человек. Маиор Ильинский, препровождая эти команды, уведомил меня, что крепость Ленкорань оставлена им ночью на 2-е число августа и войска ему вверенные съехали на остров Сару; для поднятия доставленных людей и тяжестей просил в присылку судов, почему и отправляю из Баку в Сару два купеческих судна и пять бакинских лодок и для довольствия оставшихся на Саре двух рот до прибытия в Баку (коих я ожидаю всякий день) послано несколько провианта. О числе людей под начальством маиора Ильинского состоящих из доставленного им сведения почтеннейше представляю у сего ведомость.

Из прибывших трех военных судов одно возвратилось в Сару, другое по распоряжению эскадренного командира отъехало в Астрахань; с этим судном о состоянии крепости и провинции мне вверенных отправил я мои донесения его высокопревосходительству, господину корпусному командиру; донесения же мои вашему превосходительству, не имея сведения об открывающейся коммуникации, оставлял до случая; третье судно под начальством начальника здешнего рейда, лейтенанта Генбачева, выступило к мысу Апшеронскому для отбития у неприятеля на сих днях захваченного им с товаром купеческого судна; оно вскоре и возвратится в Баку,

Форштатские строения, опаснейшие и ближайшие к крепости, при вступлении неприятеля в первые дни разрушены, прочие находятся под сильным пушечным огнем, но и сии давно разламываются ночью партиями неприятельскими, а днем нашими; ныне же я сделал распоряжение совершенно их разрушить.

В бакинском провиантском магазине, за удовлетворением всех команд в крепости ныне находящихся по 1-е число октября, к сему числу состоит в наличности провианта: пшеницы 2522 четверти, муки 359 четвертей, 5 четвериков, 1 гарнец, сухарей 3 четверти, 1 четверик, 3 гарнца и круп 11 четвертей, 2 четверика, 4 гарнца и сего количества хлеба для одних войск достанет месяцев на пять. Сверх войск в крепости будут состоять, по уведомлению маиора Ильинского, рыбопромышленников наших [50] российских подданных 244 человека, их жен 30, армян и персиян 165 душ. Если принять сих и прочих в Баку состоящих подданных России на продовольствие из запасов бакинского магазина, то, в таком случае провианта останется не более четырехмесячной пропорции и при том без круп. Осмеливаюсь покорнейше просить разрешения вашего превосходительства: продовольствовать ли мне казенным провиантом людей гражданского ведомства, в крепости находящихся на службе и партикулярно, когда у них не станет своих запасов, что уже и теперь замечается, и какое изволите определить положение; по сему случаю имею честь ожидать повеления. Из промышленников некоторых я распределил по батареям, к орудиям в помощь артиллеристам, которых весьма недостаточно. С прибытием маиора Ильинского и военных судов я предполагаю промысловых людей отправить в Астрахань. С отошедшим в Астрахань вышеупомянутым судном я просил тамошнего гражданского губернатора и командира здешней флотилии до окончания нынешней навигации доставить в, Баку провианта четырехмесячную пропорцию для 1500 человек, также, для поддержания солдат водки, соленого мяса и других съестных припасов, которых здесь совершенно уже и теперь не имеется.

Табасаранских беков, Неджеф-Кули-ахунда и денежную сумму по прибытии военных судов не замедлю отправить в Дербент.

Повелений вашего превосходительства, ныне в копии присланных за № 83 и 90, отправленных из Ширвани я не получал, и носился слух, что посланные вами лазутчики захвачены персиянами.

Удержание Бакинской крепости до прибытия двух рот Каспийского баталиона есть всемогущего Бога покровительство, ослепившего неприятеля понять состояние наше в ней; гарнизон здешний, как известно и вашему превосходительству, немногочислен и, при том, состоит из людей дряхлых; в сем немощном положении вооружены были все нестроевые чины всех команд, служители ведомству военному не принадлежащие и жители из армян, которые, отлично и усердно содействуют нам во всем возможном; при размещении [51] всех их во крепости едва можно было занять только батареи с орудиями, стены же оставались без людей и караула. С прибытием войск из Ленкорани с помощью всемогущего Бога крепость в безопасном состоянии, буде неприятель не предпримет осадных действий.

Там же.