33. Письмо, писанное от начальника войск в крепости Ленкорани расположенных, маиора Ильинского 2, на российском и персидском диалектах от 26-го июля 1826 года. — Крепость Ленкорань.

Письмо ваше получил и верю весьма, что вы почетный мулла, который находится для усовершенствования магометанского закона! Но зная проницательность восточного царя и сколько он имеет у себя начальников, удивляюсь, как мог вам поручить дела военные! Если мир нарушен и вы извещены об этом от двора вашего, то я имею своего господина главнокомандующего, и когда он прикажет отдать крепость, то не буду сметь противоречить. Если он, Мир-Гассан-хан, сделался изменником и возмутил народ в Талышах, то это означает, что он никогда не может быть верным, а когда бы усердие имел, то после смерти отца своего давно бы предался к подножию могущего хана.

Вы говорите, что захватили солдат моих и многих казнили, [36] по этому узнаются примерные свойства правил хана. Конечно, правительство дальновидно; ваша правда, что много ханов выбежали и шах, как царь, даровал им место; а благословенной рукой государь не желал нарушать союза; советую вам прислать мне повеление за печатью шахскою о разрыве мира, тогда я вас буду встречать как неприятеля; теперь же нахожусь в своем месте, и когда кто предпримет покушение к нападению, то буду стараться, не хвастаясь числом войск, сдержать клятву данную мною православному царю русскому; вы имеете довольно рассудка, а делаете гнусные предложения к перемене русского закона; тот, кто одного обманет, и другому не может быть верен; когда же вам повелено действовать с сарбазами, я всегда готов вас встретить; описание ваше на счет распоряжения о назначении войска по дистанциям подает повод мыслить, что вы не можете быть истинно преданы престолу вашему; на счет провианта в Сурате я никакой надобности не имел запасаться, а войска никогда не требовал к помощи такого маленького места.

Там же.