21. Рапорт полковника Мищенко генералу Ермолову от 30-го октября 1826 года № 355. — Лагерь при Джеватской переправе.

Вашему высокопревосходительству всепокорнейше доношу, что по вверенному мне отряду на всей дистанции обстоит благополучно.

Вчерашний день разъездами, по моему приказанию посланными Мустафою-беком муганским в урочище Чигиль, в расстояние от Куры в Муганскую степь до 20 верст, под начальством Гасан-хана замечена была партия беглецов-муганцев; она состояла из 50 человек вооруженной конницы и человек до 100 селян невооруженных на вьючных лошадях; по-видимому они откапывали свое имущество, оставленное ими во время их побега с Мустафою-ханом. Для разведывания о ней переправил я через Куру кубинской и ширванской конницы 100 человек с Мустафою-беком муганским и 20 человек казаков Семенченкова полка с сотником Лежиным; что будет ими открыто, буду иметь честь донести вашему высокопревосходительству.

Содержащий в Сальянах караулы почтенный Гашим-хан уведомляет меня, что в недавнем времени прибыли к ленкоранскому берегу два наших больших военных судна и производили пальбу. Изменник Мир-Гасан-хан оставался сам в Ленкорани, отправил все свое семейство в горы к Ардебилю и выставил по берегу моря караулы; сын его находится в крепости Аркване, перед коею содержит караул. Войска у них очень мало и оба они находятся в страхе, опасаясь скорого вступления наших войск в [41] Талышинское ханство. Гашим-хан схватил одного прибывшего из Талышей сальянца; он подозревает его в шпионстве; я предписал допросить его и с его показанием доставить ко мне за крепким караулом. О том, находятся ли в Саракамыше персидские войска, или вышли и куда, просил я Гашим-хана немедленно уведомить меня.

Сверх сего почтенный Гашим-хан уведомляет меня, что несколько сальянцев еще до прибытия его в Сальяны нагрузили свои киржимы мукою и один персидский подданный тем же одно свое судно; они не успели или не могли отправить оные к персидским берегам, как они показывают для продажи, и ныне намерены были то сделать. Гашим-хан остановил их и испрашивает по сему случаю разрешения. Находя сие явным злом со стороны сальянцев, и тем более, что легко может быть сия нагруженная мука была из казенного хлеба, я предписал почтенному Гашим-хану заарестовать муку и взять в казну, а сколько оной будет, донести мне и ежели требуемые мною арбы из Сальян для доставления из селения Ляки в крепость Шушу провианта еще не отправлены в Ахсу, то, наложив на оные ту муку, отправить туда и сдать там за распискою воинскому начальнику; буде же арбы он уже выслал, то всю муку оставил бы в Сальянах впредь до повеления.

Ожидаемый мною транспорт из Кубинской провинции прибыл в Старую Шемаху. Две роты Каспийского морского баталиона с одним орудием заняли Ахсу и одна рота Куринского пехотного полка в отряд ко мне прибыла вчерашний день, доставив артиллерийские заряды и патроны на пополнение выстреленных в сражении 14-го октября и 217 пудов сухарей для продовольствия войск.

Бакинского гарнизонного баталиона капитан Энбегианов доносит мне, что он с 63 пеших казаков и с 200 бакинской конницы по предписанию бакинского коменданта прибыл в Сальяны к Гашим-хану; а сей уведомляет, что, узнав о сборище в Талышах толп Мир-Гасан-хана, относился о помощи к бакинскому коменданту и с прибытием оной отпустил 130 человек ширванской конницы в их дома. Капитан Энбегианов рапортует, что за [42] лошадьми принадлежащими казакам отправил почетный Гашим-хан из Сальяна несколько киржимов к острову Сары, где оные казаками были оставлены при выходе на судах с острова.

Там же.