130. Рапорт генерал-маиора Краббе генерал-адъютанту Паскевичу от 14-го октября 1826 года № 350. — Старая Куба.

На повеление вашего высокопревосходительства ко мне от 22-го сентября, сегодня мною полученное, имею честь почтеннейше донести,

В Кубинскую провинцию были введены персидские войска, под командою одного из шахских сыновей Ших-Али-Мирзы, состоящие из сарбазов до 3-х тысяч, столько же конницы называемой кара-чуха и шахсеванцев, 4-х орудий и 1-й мортиры. К ним присоединились все кубинцы поднявшие против нас оружие и сей главный отряд простирался тысяч до 9-ти; кроме сего весьма сильные партии заняли дороги от Кубы к Дербенту, а разбойник Мустафа ширванский с большим скопищем ширванцев и шахсеванцев занимал Будугский магал. Я успел соединить все войска находившиеся в Кубинской провинции в Старой Кубе и усилится в оной. [183] Во время пребывания нашего отряда в Бормикском магале, прибывшего к Старой Кубе 13-го сентября, были частые перестрелки; здесь также продолжались оные беспрестанно по 19-е число, равномерно покушались мятежники нападать на наши транспорты перевозившиеся с тягостями и больными из Новой Кубы в Старую. Артиллерии было у меня достаточно, но пехоты в двух баталионах Апшеронского полка, баталионе Куринского и двух ротах 42-го егерского полков могло быть в строю, за исключением знатного количества больных, не более 2300 человек; конница состояла из 250 человек казаков Донского полковника Семенченкова полка по большей части на плохих лошадях.

Не трудно было бы разбить совершенно бывшие против меня персидские войска и наказать бунтовщиков ширванцев, если бы я действиями моими мог ограничиться против оных только. Но оставляя всеобщее возмущение кубинцев и бакинцев, должен я был иметь в особенном внимании владения превосходительного Аслан-хана, Табасарань и Каракайтаг, из коих в первых двух землях происходили беспокойства и Табасарань совершенно уже отложилась, а последняя колебалась и готова была к измене. При всеобщем возмущении почти всех мусульманских провинций не мог я надеяться покоя во владениях превосходительного Шамхала Тарковского и на доброе поведение против нас акушинцев, которые впоследствии и покушались нападать на владения Аслан-хана, а потому невозможно было значительно ослабить Дербент войсками и не иметь оных на других важнейших пунктах.

17-го числа сентября месяца неприятель, имевший главный свой лагерь в 20-ти верстах от Старой Кубы на речке Чигачи, приблизился к Кубе и два раза покушался с трех сторон приступать к атаке, но на всех пунктах был войском нашим опрокидываем и с большим уроном отступал назад. Движения свои скрывать много способствовало ему лесистое местоположение. Во все перестрелки с нашей стороны потеряно: 4 человека убитыми и 25 ранеными. [184]

В то самое время, когда неприятель покушался на Кубу, мошенники, взбунтовавшиеся кубинцы, в числе человек до 1500 держали в атаке три дня роту Куринского полка, находившуюся в сел. Зиахур для охранения там магазина и казенного имущества 5-й резервной батарейной роты 22-й артиллерийской бригады и для удержания поста сего. По превосходству сил бунтовщиков, час от часу увеличивающихся, командир означенной роты, не могши соединиться со мною, отступил к Дербенту. В сем деле убито нижних чинов — 3, без вести пропало — 4 и ранено — 10. По словам жителей потеря бунтовщиков весьма велика.

Соединение войск наших в Старой Кубе показало неприятелю готовность нашу к решительному на него нападению и оный при многих своих покушениях атаковать Старую Кубу, потерпев неудачу, был устрашаем храбростью войск наших и, вероятно, получив в это время сведение о действиях вашего высокопревосходительства под Елизаветполем и генерал-маиора князя Мадатова при Шамхоре, в ночь с 23-го на 24-е число со страхом стремительно бежал по бакинской дороге и с 26-го на 27-е число имел ночлег у Арбатского поста, а в конце сентября переправился в Сальянах через Куру. Отряд наш, высланный мною под командою полковника Мищенко, не мог настичь беглецов. Из Баку Гуссейн-Кули-хан, из Ширвани Мустафа также бежали за Куру. Отряд полковника Мищенко, состоящий из 10-ти рот пехоты, 8-ми орудий, человек до 400 конницы из донских казаков и кубинцев, 7-го числа настоящего месяца занял Старую Шемаху, а 9-го числа, оставив там две роты с двумя орудиями, пошел с остальным войском к Джеватской переправе, против которой на той стороне Куры, у урочища Чигиль-Кубаси, располагаются бежавшие отсюда персияне и Мустафа ширванский. Мищенко, переправясь через Куру, где только повстречает беглецов будет их бить.

В провинциях Кубинской и Бакинской восстановлено спокойствие и открыто между ними свободное сообщение посредством казачьих постов. Многие ширванцы обратились к нам и я вслед за [180] сим отправляю в Шемаху тамошнего коменданта маиора фон Ашеберга для восстановления там прежнего порядка по управлению провинциею.

Долгом поставляю доложить вашему высокопревосходительству, что эскадре судов находящейся в Баку, согласно воли главноуправляющего, предписано от меня немедленно отправить беспокоить талышинских жителей близких к берегам, сжечь Зензели, наводить в Астрабате ужас и уведомить трухменцев, дабы производили грабежи и разбои в Персии. К Мищенко присоединятся еще 3 роты пехоты и 2 орудия.

Там же.