41. Письмо Аббас-Мирзы к полковнику Реутту. 19-го мухаррама 1826 года.

Армянин Шегрияр-бек, взятый в плен во время сражения, сделался нездоров, я по сострадательности моей к нему. каковую я имею ко всем пленным, его отпустил, что вменил себе в обязанность. Мухаррама 1242 года; печать Аббас-Мирзы.

По просьбе полковника Иосифа Антоновича я принимаю положение русских дел касательно крепости на нижеследующем:

Маиор Клюки, согласно просьбы полковника, отправится в Тифлис; срок следования его туда и обратно, считая с настоящего дня, 19-го мухаррама, восемь дней.

В продолжение сих восьми дней не будут палить из пушек и ружей в таком случае, ежели никто не подойдет на полет стрелы и не будет делать новых каменных укреплений в крепости, которые останутся в том же положении. Ежели я захочу послать в крепость человека, который бы в продолжение сих восьми дней наблюдал за тем, что не делают ли новых укреплений в крепости, то сему человеку не препятствовать и содержать его почтительно; и ежели я его потребую, то выдадут его благополучно, не делая ему никакого вреда; носить на мельницу пшеницу могут. В продолжение сих восьми дней мои войска не будут делать на крепость нападения, равно как и русские не будут выходить из крепости, исключая по делам мельницы. Ежели в продолжение сего времени, по случаю недостатка фуража, русские поручат своих лошадей Мегун-Кули-хану, то я прикажу, при востребовании их обратно, возвратить.

В то время как русским позволено будет мною выйти из крепости, им будет дан хлеб и лошади по их числу и по мере надобности; а в продолжение пути дан будет конвой. Все больные [70] будут оставлены, а по выздоровлении снабжены съестными припасами и лошадьми, и будут сопровождаемы до своей земли служительскими командами и чиновниками канцелярии.

После того как мною будет дарована всем пощада, русские могут взять пушки и ружья с зарядными ящиками и могут вывесть все свои семейства, жен и детей из всех своих селений.

При том имею долгом сказать, что сие положение, принятое мною по просьбе полковника, и будет равномерно принято и его величеством шахом, который идет в Карабаг. В продолжение сих восьми дней комендант и один капитан должны остаться в благополучном моем лагере; ежели в конце восьмого дня придет повеление от генерала Ермолова, чтобы им остаться и не выходить, то я отпущу к вам в крепость коменданта и капитана. Если же он позволит выйти, то без замедления должны выйти, пользуясь безопасностью, как упомянуто в условиях. Ежели Ермолов прикажет выйти, а русские по каким-либо изворотам не выйдут, в таком случае комендант и капитан останутся в нашем распоряжении. Ежели же к концу восьмого дня наши люди, отправленные с Магором, придут и скажут, что они до конца пятого дня ждали его на наших границах, но известия от него не получили, то полковник по сему положению должен сдать нам крепость и воспользоваться безопасностью по тем же написанным условиям. Ежели он крепость не сдаст, то комендант и капитан останутся в нашем распоряжении; на сии условия полковник согласен и положение сие утвердил.

Там же.