Журнал военных действий против персидских войск в провинциях Бамбак и Шурагель.

(Дело генерального штаба 1826 года, № 79.)

16-го июля 1826 года персияне атаковали в одно время три главных пункта: Мирак в Шурагели, сел. Малый Караклис и Гамзачеманский пост.

В первом случайно были полковник князь Севарсамидзе, полковник барон Фридрихс и подполковник Долгово-Сабуров. Князь встретил персиян в силах, по рассказам жителей, до трех тысяч человек, принужден был отступить через Абаранское поле к Гумрам, будучи преследован персиянами Отступление происходило в наилучшем порядке; три раза неприятель занимал дорогу и три раза был сбит штыками наших войск; в сем деле ранен подполковник артиллерии Долгово-Сабуров. Пришедши в Гумры полковник князь Севарсамидзе нашел, что персияне вырезали жителей Малого Караклиса, увели к себе 200 семей армян в плен, сами же все ушли. [2]

Тифлисского пехотного полка подполковник Дехтярев, узнав о нападении на Малый Караклис, выходил с 80-ю человеками пехоты и двумя орудиями из Гумров, но по причине малочисленности отряда своего, сделав несколько выстрелов, возвратился в Гумры.

На Гамзачемане находился офицер Тифлисского полка с покосною ротою; нападение было на заре. Там найдено 15 обезглавленных солдатских тел; по рассказам спасшихся солдат нападение на Гамзачеман было сделано более чем с 1000-ю человеками, но, соображая все обстоятельства, их не могло быть более 200 человек.

Тогда же, 16-го числа, в небольших силах было нападение на незначительные обывательские посты по разным пограничным местам в Шамшадильской дистанции и Гумры; все означенные посты были сбиты, при чем убито несколько жителей и казаков.

При нападении на Малый Караклис до 30-ти казачьих лошадей Гумрского поста были отбиты, а несколько казаков взято в плен.

При нападении на Гамзачеманский пост отбито полковых, обозных и офицерских лошадей до 450-ти и несколько рогатого скота.

18-го числа на рассвете неприятель сделал нападение на Балык-чайский пост в небольшом числе: персиян было не более трехсот человек; отряд оставил место и, сделав дорогою несколько выстрелов; ретировался к Делижанскому ущелью; там, будучи подкреплен приставом Казахской дистанции Снежевским с казахскою артиллериею, обратил неприятеля назад и занял опять свое место.

В ущельях горы Безобдала жители несколько раз видели в малом числе персиян, кои, однако же, кроме ограбления едущих по одиночке жителей ничего не предпринимали.

Из Шурагельской провинции вообще почти все татары бежали, кроме гумринских жителей, где удерживает их присутствие войск. В плен уведено армян до 1200 душ всякого звания.

18-го числа из Гумров прибыл к Большому Караклису полковник князь Севарсамидзе; войска наши расположены были следующим образом: в Беканте — 120 человек 7-го карабинерного полка и одно орудие; в Гумрах — до 700 человек пехоты, состоящей [3] из 7-го карабинерного и частью из Тифлисского пехотных полков с 4 орудиями; в Амамлах — 200 человек 7-го карабинерного полка и одно орудие; в Гергерах — 75 человек Тифлисского пехотного полка; в Джелал-оглах — 60 человек Тифлисского пехотного полка и 20 артиллеристов с ружьями и одно орудие; в Караклисе — 300 человек Тифлисского пехотного полка, 3 орудия и 60 казаков; в Балык-чае — 600 человек Тифлисского пехотного полка и 2 орудия; артиллерия на всех постах сих была 3-й легкой роты кавказской гренадерской бригады.

В сие время персидские войска занимали следующие места: на озере Гокче, под командою Наги-хана, более 1000 человек конницы; против Балык-чая — 1000 человек карабагской конницы, под командою Суин-кули-хана, да еще ожидали и сарбазов; в Мираке сам сардарь Эриванский с двумя баталионами пехоты, шестью орудиями и тремя тысячами конницы; Гассан-хан (брат сардаря) в Адиамане, против Гумров, с ним конницы: макинская, куртинская, талынская и Шариф-аги; сей последний хотя считается турецким подданным, по грабительства делает обще с персиянами. Силы Гассан-хана простираются до 5000 человек конницы; как сей, так и сардарь намерены напасть на пост Гумры.

22-го числа прибыл к Караклису пристав Казахской дистанции с 200 человек казахской конницы; сего же числа получено известие, что персияне напали на чебанкарцев, кочующих в Бамбакской провинции около Амамлов и гонят их в Персию. Полковник князь Севарсамидзе отправил 80 человек казахской конницы преследовать их; но известие сие оказалось ложным.

Подобные ложные тревоги были и 23-го числа Получив известие о бегстве бамбакских татар, князь Севарсамидзе ходил с небольшою командою к дер. Кишляку (четыре версты от Караклиса) и возвратился не найдя там ничего; вместе с тем дали знать о нападении на Караклис, но все оставалось покойно; по получении же известия о бегстве айрумских татар, живущих в ущельях [4] Безобдала, князь Севарсамидзе, чтобы перерезать пути, несколько раз выходил с сотнею пехоты и одним орудием к селению Кишляк.

26-го числа снова дано знать, что в ночь татары сии бегут; из Караклиса князь отправил вечером 30 человек Тифлисского пехотного полка с поручиком Мачабеловым за хребет горы в их деревню, где они собрались, приказал непременно привести их с семействами к Караклису; на другой день в подкрепление Мачабелову послал 60 армян; на рассвете услышали там выстрелы. Мансур-ага, один из приверженных князю, дал знать, что небольшая партия персиян гонит татар к Амамлам; князь выступил немедленно с 100 человеками пехоты, одним орудием и 50-ю человеками борчалинской конницы в Кишляк; отделив там из своей команды 30 человек пехоты и 50 человек борчалинской конницы с подпоручиком Чавчавадзе, отправил их в Безобдал, чтобы отрезать дорогу бегущим, приказав держаться леса; спустя несколько времени полковник князь Севарсамидзе увидел рой персидской конницы, которая подвезла с собою и сарбазов; все они спустились с горы от селения Дарбаза к Кишляку; князь начал ретироваться; персидская конница старалась окружить его и отрезать от Караклиса, но не успела, и князь с несколькими пушечными и ружейными выстрелами дошел до Караклиса; персияне зажгли несколько копен хлеба и хутор в одной версте от Караклиса, потом возвратились к Кишляку, который также сожгли.

В 10 часов утра услышали опять выстрелы; князь выступил снова с прежним количеством войск; пройдя две версты, показалась персидская конница, спускающаяся без дороги с хребта Безобдала по направлению от Лори; она простиралась до 2000 человек; сверх сего дорога ведущая от Кишляка к Безобдалу занята была толпою конницы, а сарбазы занимали возвышения у селения Дарбаза. Князь Севарсамидзе отошел в Караклис, который начали приводить в оборонительное состояние. Неприятель пришел к Дарбазу. К вечеру возвратилась команда поручика Мачабелова, он ранен в руку и в бок, но не опасно, и потерял убитым одного [5] унтер-офицера; пришедши в деревню он объявил жителям приказание князя; они просили его переночевать и предложили расставить солдат по квартирам, уверяя что по утру пойдут с ними в Караклис. Солдаты не согласились ночевать вместе с татарами и, расположившись в полверсте от них, на рассвете увидели неприятельскую конницу до 300 человек, которая уже заняла над ними высоту; сбив с высоты конницу, солдаты залегли в каменьях, отстреливались весьма долго; неприятель, потеряв несколько человек, вынужден был отойти и увел с собою жителей селения.

26-го же июля отправлен был Тифлисского пехотного полка штабс-капитан Воронков с 160-ю рядовыми для препровождения на Балык-чай артиллерийских снарядов, патронов, провианта и шанцевого инструмента с инженер-прапорщиком Хруповым.

27-го числа на походе он был окружен неприятельскою конницею и большим числом сарбазов. Воронков ранен и взят в плен; поручику Попову отрубили голову; солдаты защищались отчаянно, но, выстрелив патроны и лишенные офицеров своих, частью побиты; 17 человек взяты в плен; 40 человек, в числе коих несколько раненых, частью возвратились сами в Караклис, частью найдены приставом Снежевским; сей последний, следовавший с своею конницею до 400 человек с штабс-капитаном Воронковым, ускакал от неприятеля; он не мог иначе сделать, будучи окружен изменою; тут же ранен инженер прапорщик Хрупов и пропал без вести; по дошедшим после слухам ему отрубили голову. Причиною несчастного случая полагают измену казахцев, которые отговорили Воронкова идти прямо через хребет, как ему приказал князь, и вероятно уведомили неприятеля.

28-го числа около полудня прибыл из Балык-чая Тифлисского пехотного полка капитан Переверзев с находящимся там отрядом (т. е. триста человек пехоты и 2 орудия); по неимению провианта в течение 4-х суток он принужден был оставить свой пост. Воспользовавшись темнотою ночи и оплошностью персиян, которые для празднования успеха своего над Воронковым оставили все посты свои [6] и удалились в лагерь сардаря, он успел отступить без потери. Сего числа прибыл подпоручик Чавчавадзе, который был отряжен князем на Безобдал, чтобы отрезать дорогу айрумским татарам; команда его частью побита, частью взята в плен; сам же он с 19-ю борчалинскими татарами ускакал от неприятеля; один рядовой из его команды спасся и пришел в Караклис.

Неприятель стоит в селении Дарбазе, в 5 1/2 верстах от Караклиса, около амамлинской дороги; конницы у него более 2000; сарбазов, хотя говорят и много, но число их неизвестно; полагают, что сардарь пришел с поисков от Балык-чая.

В ночь с 28-го на 29-е число прибыл к Караклису сводный баталион, состоящий из двух рот 7-го карабинерного и двух рот 41-го егерского полков с 4-мя орудиями 2-й легкой роты кавказской гренадерской бригады. Приходом сим князь Севарсамидзе был выведен из затруднительного положения, так как, сверх недостатка провианта, Караклис и Гумры были окружены персидскими войсками; сообщения между Караклисом, Амамлами, Бекантом, Гумрами и Гергерами уже никакого не было и требовало бы весьма больших прикрытий, которых по недостатку в войсках нельзя было отправлять. Конницы, кроме 60-ти человек казаков донского Андреева полка, никакой не было. Сверх сего, будучи окружен изменою, доставляемые известия были всегда ложные и в пользу неприятеля; вообще на татар наших нельзя было надеяться, очень много из них бежало уже в Персию; даже письмоводитель князя на татарском языке, Мирза Юсуф, и приверженный князю агалар Мансур-ага оказались подлейшими изменниками, стараясь вести дела таким образом, чтобы Караклис с гарнизоном скоро бы по частям достался неприятелю. Между тем персидское правительство послало в татарские наши провинции возмутителей и возмутительные прокламации ¹. Народ в нерешимости и отвечал [7] персиянам, что сам собою ничего не может предпринять; успеху же их противиться не будет и соединятся с ними после. Казахцы склоняются к измене; с Балык-чая ушли заблаговременно; а в Караклис никто не явился; пристав их пишет, что он на них не надеется и что их весьма мало приверженных нам.

Между тем Гумры были окружены персиянами; Тифлисского пехотного полка полковник барон Фридрихс командовал гарнизоном; он укрепил Гумры сколько возможно и из жителей составил род ополчения, которому заставлял содержать караул. Ежедневно подъезжала персидская конница и зажигала хлеба. Беспрестанные слухи о нападении и частые стычки около селения держали жителей в постоянном страхе и изнуряли войска. Всякое сообщение было прекращено, и из трех повелений о выступлении из Гумров, [8] отправленных в разное время, полковник барон Фридрихс получил только одно; вследствие сего выступил он 31-го июля из Гумров, оставив большую часть тяжестей; жители из татар и большая часть армян все остались.

Отступление из Гумров происходило чрезвычайно счастливо; но неприятель, будучи слаб, преследовал полковника барона Фридрихса не более 20-ти перст несколькими сотнями конницы и схватил несколько жительских ароб, которые не могли следовать за войсками.

Прибытие сводного баталиона заставило неприятеля отступить от Дарбаза; он отошел к Балык-чаю. Коммуникация между Караклисом и Гергерами восстановилась; для защиты ее ежедневно рота с двумя орудиями занимала селение Кишлак.

29-го числа князь отправил роту Тифлисского полка в Гергеры за провиантом и снарядами.

31-го числа прибыл сей транспорт в селение Караклис, под прикрытием роты Тифлисского и роты Грузинского гренадерских полков (последняя пришедшая с парком из Тифлиса). 31-го же числа около полудня в Кишляке слышаны пушечные выстрелы из Амамлов. Полагая, что гарнизон атакован персиянами, князь Севарсамидзе отправил ему на помощь к вечеру после захождения солнца две роты 7-го карабинерного полка с двумя орудиями 3-й легкой роты, под командою маиора Кашутина; придя туда, он нашел все неспокойным и тревога происходила от того, что около 300 человек персидской конницы напали на пасшийся жительский скот и отбили часть онаго; командующий там 7-го карабинерного полка маиор Хамуцкий, не будучи в состоянии выйти из селения по той причине, что отправил уже команду на фуражировку, сделал несколько выстрелов из орудия; жители же не решились выехать для отбития своего скота.

Ночью с 1-го на 2-е августа прибыл в Караклис полковник Фридрихс, переночевав в Беканте и присоединив к себе отряды бекантский и амамлинский; он привел также и жителей всех сих селений; они растянулись на 7-8 верстах, но неприятель не показывался. [9]

1-го августа получено повеление от корпусного командира оставить Бамбакскую провинцию и, отступив за Безобдал, укрепиться на Лори или в Джелал-оглах; князь Севарсамидзе выбрал последний пункт, как выгоднейший и удобнейший для укрепления, так и для продовольствия. Для защиты коммуникаций и обеспечивания транспортов, долженствовавших следовать из Караклиса, войска были расположены следующим образом: в Джелал-оглах 2-я гренадерская рота Тифлисского пехотного полка с одним орудием; в Гергерах — женатая рота Тифлисского пехотного полка; на горе Безобдал — две роты 41-го егерского полка с двумя орудиями; в селении Кишляке — три роты Тифлисского пехотного полка с 3-мя орудиями, которые, в случае надобности, высылали роту с одним орудием к спуску обращенному к Караклису, к месту, где сходятся верхняя и нижняя дороги.

Обеспечив таким образом коммуникацию, первый транспорт был отправлен 2-го числа под прикрытием роты Грузинского гренадерского полка; таковые же отправились и 3-го, 4-го, 5-го, 6-го и 8-го.

4-го в первый раз опять появились несколько сотен персидской конницы около Караклиса, в стороне к Балык-чаю. Полковник Муравьев с двумя ротами 7-го карабинерного полка и двумя орудиями вышел им навстречу версты на две от Караклиса, но неприятель отступил без выстрела.

5-го числа получено от корпусного командира известие, что сардарь Эриванский с войсками стоит на Балык-чае, повелев напасть, ежели возможно, неожиданно на неприятельский лагерь. Дабы удостовериться не переменили ли персияне позицию, князь Севарсамидзе отправил ночью армянина, которому велел ехать в неприятельский лагерь, выдавая себя за беглеца. На другой день возвратился сей посланный, он успел быть в лагере Гассан-хана, находящегося в Гамзачемане с 2000 конницы и небольшою частью сарбазов; он привез следующие известия: 1) сардарь Эриванский с главными силами у Балык-чая; войска его состоят из конницы, сарбазов и артиллерии; 2) что они драться с ними не намерены, зная храбрость наших войск и то, что мы отступаем из [10] Караклиса, но что будут стараться нападать на отдельные команды; 3) что неприятель уверен, что русские оставляют Грузию по причине междоусобной войны в России; 4) что Амамлы заняты неприятельскою конницею до 500 человек и 5) что как с сей, так и со стороны Гамзачемана наблюдается чрезвычайная осторожность: передовые пикеты бдительны, а ночью никто в лагере не спит, ожидая внезапного нападения. По сим известиям князь Севарсамидзе решился отложить до удобнейшего случая намерение свое напасть на неприятеля; полагая что сей последний, имея почти одну конницу и быв уведомлен заблаговременно, успеет отступить.

7-го числа неприятель напал на команду нашу, фуражировавшую верстах в 4-х от Караклиса, в стороне к Балык-чаю, и преследовал их почти до самого Караклиса, не причинив однако пи-какого вреда. Цепь стрелков и несколько пушечных выстрелов держали его в отдалении; в сие же время показался неприятель около Кишляк, ничего однако же не предпринимая.

8-го числа отправился последний транспорт, с ним рота 7-го карабинерного полка с одним орудием 3-й легкой роты, под командою маиора Кашутина, назначенная следовать на Джелал-оглы для производства крепостных работ ².

9-го числа во 2-м часу пополудни выступил из Караклиса в Гергеры главный отряд с остальными тяжестями, Порядок марша был следующий: авангард, под командою 7-го карабинерного полка маиора Хамуцкого, 20 казаков донского Андреева полка и рота 7-го карабинерного полка с одним орудием 3-й легкой роты; колонна: рота 7-го карабинерного полка с одним орудием 3-й [11] легкой роты, потом весь обоз сего же полка и остальные его роты, два орудия 2-й и одно 3-й легких рот с своим обозом, рота Тифлисского полка, обоз его и рота Тифлисского полка. Арьергард: рота Тифлисского полка с 2-мя орудиями 3-й легкой роты; сотня казаков Андреева 1-го полка и 50 человек борчалинской конницы; армянская же конница должна была занимать боковые патрули.

Князь Севарсамидзе с арьергардом оставался в Караклисе, пока вся колонна вытянула по дороге к Гергерам, потом, зажгя все строения, присоединился он к отряду. Неприятель со стороны Гамзачемана наблюдал наши движения, но не подъезжал близко; войска без выстрела дошли до селения Кишляка. Здесь неприятельская конница начала показываться от сел. Дарбаза и, подъезжая по ущелью р. Бамбака, вступила в перестрелку с нашими застрельщиками. Две роты Тифлисского полка, занимавшие позицию у селения Кишляка, по прошествию отряда вступили в колонну, присоединясь - одна с одним орудием 3-й легкой роты к роте Тифлисского полка следующей за обозом, а другая – к арьергарду, 3-я же, находившаяся у соединения верхней и нижней дорог, с Безобдала отправлена была князем Севарсамидзе вперед в ущелье, к началу крутого подъема этой горы; остальные два орудия 3-й легкой роты, бывшие в Кишляке, примкнули к своим же орудиям в колонне. Устроившись таким образом, и обеспечив отряд со всех сторон цепью стрелков занимающих высоты, войска продолжали следовать по дороге к Безобдалу. Неприятельская конница в числе до 600, рассыпавшись кругом отряда, перестреливалась с застрельщиками, не причиняя однако почти никакого вреда. Не будучи в состоянии подняться в сей же день на Безобдал, князь Севарсамидзе был принужден оставаться в тесном ущелье сей горы, пройдя версты на 1 1/2 до крутого подъема при входе в дефиле. Неприятель сильно напирал на арьергард. Полковник барон Фридрихс, занимая с тремя ротами и тремя орудиями высоту возле дороги, удерживал персиян и дав всей колонне время втянуться в ущелье, сам последовал за вей. Наступающая темнота и сильный дождь удалили неприятеля. Отряд ночевал в дефиле, [12] останавливаясь на дороге в порядке следования. Высоты были заняты стрелками с сильными резервами. В сей день с нашей стороны ранено 3 рядовых Тифлисского пехотного полка; потеря неприятельская по полученным после сведениям простирается до 30-ти человек убитыми и ранеными.

Сего же числа прибыл в Джелал-оглы маиор Кашутин, отправленный из Караклиса с ротою 7-го карабинерного полка и одним орудием 3-й легкой роты.

10-го августа с рассветом отряд продолжал следовать и к 1-му часу пополудни арьергард уже был на горе. До спуска неприятель преследовал нас слабо, стреляя с гор на большое раз-стояние и не причиняя никакого вреда. Позиция на Безобдале была усилена двумя ротами Тифлисского полка с двумя орудиями 3-й легкой роты. В сей же день в 5 часу пополудни отряд прибыл в Гергеры, где занял лагерь.

11-го августа князь Севарсамидзе ездил в Джелал-оглы, взяв в прикрытие роту 7-го карабинерного полка с одним орудием и 20 человек казаков.

Здесь армяне привели к нему татарина, которого поймали едущего с возмутительными письмами от сардаря к борчалинцам. Полковник князь Севарсамидзе приказал его повесить. К вечеру князь возвратился благополучно в Гергеры. За пол часа пред приездом князя в Джелал-оглы (около 11-ти часов утра) казаки в виду крепости имели небольшую стычку с куртинскою конницею. Донского Андреева 1-го полка маиор Басов, посланный с 15-ю казаками для открытия неприятельской партии находившейся на амамлинской дороге, о которой дал знать пикет, выезжая из оврага Черной речки, был встречен около 20-ти куртинскими всадниками; казаки держались упорно; неприятель старался завлекать их далее имея, вероятно, засаду; но маиор Басов, получив 15 человек секурсу, в порядке отретировался за Черную речку, где неприятель перестал преследовать. Казаки дрались хорошо — несколько раз вступали в рукопашный бой. С нашей стороны ранено было два [13] казака. Неприятельская партия, находящаяся по дороге из Амамлов верстах в 15-ти от Джелал-оглы, простирается до 500 человек конницы.

12-го августа выступил из Гергер в Джелал-оглы командир 7-го карабинерного полка полковник Муравьев с трема ротами 7-го карабинерного полка, двумя орудиями 2-й и 3-й легких рот и 40 казаками полка Андреева 1-го. В сей же день отправлена была рота Тифлисского пехотного полка и одно орудие 3-й легкой роты с арбами на гору Безобдал для перевозки оставшихся там артиллерийских снарядов и полковых тяжестей; рота остановилась у соединения двух дорог, а арбы, поднявшись на вершину, возвратились под прикрытием находящегося на Безобдале отряда, которому приказано было оставить позицию и следовать в Гергеры. К вечеру все сии войска прибыли и, разделившись на две части, заняли следующие места: у деревни Гулакеряк, в 1 1/2 верстах от Гергер, три роты Тифлисского полка с двумя орудиями 2-й и одним 3-йлегких рот; в лагере под Гергерами — две роты 41-го егерского полка, баталион Тифлисского полка, 6 орудий 3-й легкой роты и 60 человек казаков; женатая рота Тифлисского полка расположена была в слободе. Неприятельские пикеты занимали гору Безобдал.

В ночь с 12-го на 13-е августа около Джелал-оглы, на левой стороне Каменной речки, сделался необыкновенный шум между расположенными там жителями и слышно было несколько выстрелов.

Полковник Муравьев, взяв роту 7-го карабинерного полка и одно орудие, переправился через речку, но, придя туда, нашел, что тревога ложная, происшедшая от робости армян, которым показалось, что неприятель подкрадывается,

13-го августа князь Севарсамидзе с одною ротою Тифлисского полка и одним орудием прибыл из Гергер в Джелал-оглы; в Гергерах же остался полковник барон Фридрихс. Сего числа дали знать, что партия неприятельская в 500 человек пришла к немецкой колонии Екатериненфельд.

14-го августа около полудня человек 20 неприятельских [14] всадников покушались было отрезать от отряда при дер. Гулакеряк наш казачий пикет, выставленный около дороги к Караклису, на первом возвышении горы Безобдала. Казаки, однако, съехали заблаговременно к пехоте, находящейся в опушке леса, и персияне возвратились, не исполнив своего намерения. Полковник барон Фридрихс, зная что на вершине горы Безобдала находятся неприятельские пикеты, и желая отучить персиян от подобных покушений, ночью послал Тифлисского пехотного полка штабс-капитана князя Севарсамидзе с 100 человеками пехоты в обход, ущельем по левой стороне дороги; сам же с одною ротою пошел по дороге и, не дойдя версты с 1 1/2 до вершины, остановился, ожидая, что князь Севарсамидзе окружит неприятеля; этот последний, обойдя совершенно позицию, с поспешностью бросился на оставшиеся там после наших войск балаганы полагая, что они заняты неприятелем, но он находился немного ниже и в темноте ночи с криком и неимоверною скоростью ускакал, оставив однако 3 седла. По выстрелам поднялся и барон Фридрихс; приказав сжечь балаганы и подождав на горе до рассвета, он возвратился в лагерь при Гергерах. Сия ночная экспедиция причинила величайшую тревогу в персидском лагере при Кишляке; сам Гассан-хан скакал почти до Амамлов. Сего числа прибыла из Тифлиса в Джелал-оглы 1-я мушкетерская рота Тифлисского пехотного полка.

15-го августа все оставалось покойно. Из Гергер прибыл в лагерь при Джелал-оглы 41-го егерского полка маиор Харченко с двумя ротами сего полка и двумя орудиями 2-й легкой роты.

16-го августа полковник князь Севарсамидзе ездил в Гергеры и приказал следовать оттуда полковнику барону Фридрихсу с двумя ротами Тифлисского пехотного полка; полковник к вечеру прибыл в Джелал-оглы; сего же числа рота Тифлисского полка с одним орудием и 10-ю казаками заняла позицию около речки Джилги, у развалин старой церкви Матур, в 5-ти верстах от Джелал-оглы, дабы обеспечить уборку хлеба, к которой князь принуждал жителей; рота сия должна была сменяться через каждые два дня. [15]

17-го августа полковник князь Севарсамидзе получил рапорт от Херсонского гренадерского полка маиора Гофмана, находящегося с баталионом на Агзыбеюке у волчьих ворот, что он получил предписание следовать в Борчалу, по причине возникшегося там возмущения; вследствие сего, дабы обеспечить коммуникацию с Тифлисом, князь приказал тотчас отрядить в Акзыбеюк маиора Хамуцкого с двумя ротами 7-го карабинерного полка, с двумя орудиями 3-й легкой роты и 10-ю казаками Андреева 1-го полка. Сего же числа вечером прибыла из Гергер в лагерь при Джелал-оглы рота Тифлисского полка и два орудия 3-й легкой роты.

19-го августа Тифлисского пехотного полка подполковник Дехтярев по приказании князя отправил роту Тифлисского пехотного полка с одним орудием 3-й легкой роты к селению Дурмакатур для прикрытия жителей, занимающихся уборкою хлеба

Войска на правом фланге занимали в сие время следующие места: на Акзыбеюке у волчьих ворот две роты 7-го карабинерного полка, два орудия 3-й легкой роты и 20 казаков, под командою маиора Хамуцкого; у старой церкви Матур, в пяти верстах от Джелал-оглы, на левом берегу р. Джилги — рота с одним орудием и 15-ю казаками (сия рота сменялась чрез каждые 4 дня); вверх по Джилге, верстах в 10-ти от Джелал-оглы, казачий пикет из 20-ти человек при офицере состоящий; в лагере при Джелал-оглах, под командою полковника князя Севарсамидзе, две роты 7 го карабинерного, пять рот Тифлисского пехотного и две роты 41-го егерского полков, четыре орудия 2-й и пять 3-й легких рот кавказской гренадерской бригады и 240 казаков донского Андреева 1-го полка; в Гергерах — две роты Тифлисского полка, два орудий 3-й легкой роты и 75 казаков Андреева 1-го полка; в лагере при греческой деревне Гулакеряк — рота Тифлисского полка с одним орудием 3-й легкой роты; в лагере при армянской деревне Дурмакатур — рота Тифлисского полка с одним же орудием 3-й легкой роты; сии три поста под начальством подполковника Дехтярева.

Главные силы неприятеля в сие время находились с сардарем [16] Эриванским в Гамзачемане; Гассан-хан же с конницею и, как говорят, 4-мя орудиями и частью сарбазов — в Кишляке; передовые караулы его — на Безобдале.

20-го августа получено известие, что неприятельская партия, имевшая направление на колонию Екатериненфельд, около Думаниса, на реке Храме, точно разграбила ее совместно с борчалинцами; немцев не досчитываются до 300 душ.

Войска наши преследуют персиян, но положительного ничего неизвестно. Работы дли укрепления Джелал-оглы, между тем, происходили успешно под присмотром инженер-полковника Литова.

23-го августа прибыла в лагерь при Джелал-оглах 8-я мушкетерская рота Тифлисского пехотного полка, находившаяся в Гергерах.

25-го августа князь Севарсамидзе отправил армянскую конницу для разведывания о неприятеле. В сей же день, по поручению князя, полковник барон Фридрихс отправился в Тифлис для личного доклада корпусному командиру о разных обстоятельствах.

Войска, преследовавшие неприятельскую партию разграбившую колонию, не догнали ее и возвратились к своим местам. Подполковник Жихарев же с одним баталионом 7-го карабинерного полка и двумя орудиями прибыл 26-го числа в селение Шулаверы.

Бывший на Акзыбеюке херсонский баталион пошел к Красному мосту. Сего числа отправлены две роты 7-го карабинерного полка и 15 человек казаков для смены находящихся на Акзыбеюке.

27-го августа по утру армяне возвратились, они были в Караклисе и Амамлах, но неприятеля нигде не встречали; в Беканте видели огни, почему, должно заключить, что персияне собрались там. Казахцы не сходят с кочевьев, но и не передаются совершенно персиянам.

Борчалинцы собрались во втором ущелье и, несмотря на приказание нашего правительства, не сходят в свои жилища. В Квешах до 1800 грузинской конницы из Карталинии.

27-го августа в 5 часов пополудни прибыла из Гергер [17] в Джелал-оглы женатая рота Тифлисского полка, а с Акзыбеюка — сменившиеся две роты 7-го карабинерного полка.

Сего же числа отправлены косцы, а для прикрытия их — рота Тифлисского полка с одним орудием 3-й легкой роты и 10-ю казаками; покос в 4-5 верстах от Джелал-оглы, между Каменной и Черною речками. Армяне привели пойманного ими айрумского татарина, который приходил вероятно воровать или высматривать войска.

28-го августа. Известия, привезенные армянами о неприятеле, оказались неосновательными; не съезжая с высот Безобдала, они заключили об отсутствии неприятеля только потому, что в Караклисе, Кишляке и Амамлах не было огней, которых приметили в Беканте. Женатая рота Тифлисского полка отправилась в Манглис через Тифлис под прикрытием двух рот Тифлисского полка и двух орудий 3-й легкой роты. Рота с орудием, находящаяся в 5-ти верстах от Джелал-оглы, у старой церкви Матур, для прикрытия жнецов, подвинулась к бывшей на Джилге штаб-квартире казачьего Андреева 1-го полка; туда же послан с 20-ю человеками казаков войсковой старшина Басов. Сего же числа прибыли из Гергер в лагерь при Джелал-оглы два орудия 3-й легкой роты под прикрытием 50-ти человек рядовых Тифлисского полка Князь послал шпионов для разведывания о неприятеле.

29-го и 30-го сентября движения никакого не было; войска, находящиеся в Джелал-оглах, занимались крепостными работами.

31-го августа князь ездил в бывшую на Джилге штаб-квартиру казачьего Андреева 1-го полка, взяв в прикрытие роту 41-го егерского полка с одним орудием 3-й легкой роты и 20 казаков; к вечеру он возвратился в Джелал-оглы.

31-го августа прибыл в Джелал-оглы находившийся в Персии посланником, генерал-маиор князь Меньшиков со всею миссиею; персияне, продержав его 20 дней в Эривани, препроводили его до вершины горы Безобдала, где он был встречен нашими войсками.

Из Тифлиса прибыл полковник барон Фридрикс.

1-го сентября движения не было. [18]

В ночь с 1-го на 2-е сентября Гассан-хан с неприятельскою конницею в числе до 3000 переправился чрез реку Джилгу, верстах в 10-ти выше Джелал-оглы и, рассыпавшись от Агзыбеюка до речки Каменки, по утру напал на все селения на сем пространстве находящиеся. В 8-м часу необыкновенный шум и частые выстрелы на левом берегу реки Каменки известили стоящие в лагере при Джелал-оглах войска о появлении неприятеля. Князь Севарсамидзе, взяв роту Тифлисского полка с одним орудием 3-й легкой роты и 40 казаков, и за ним полковник Муравьев с ротою 7-го карабинерного, ротою 41-го егерского полков и одним орудием 2-й легкой роты, тотчас начали переправу через Каменку. Подполковник Андреев, бывший впереди с казаками, поскакал к стороне; откуда раздавались выстрелы. За ним следовал с 30-ю человеками офицер 41-го егерского полка, находившийся с 60-ю человеками при обозе роты сего полка, назначенной в конвой генерал-маиору князю Меньшикову; рота эта заранее переправила тяжести свои через речку. В 1 1/2 верстах от р. Каменки Андреев встретил небольшую неприятельскую партию, гнавшую скот со стороны лорийской крепости; при виде казаков тотчас бросила она скот и присоединилась к другой значительной партии, следовавшей по акзыбеюкской дороге; Андреев, видя большое превосходство сил неприятельских, остановился, но персияне, атаковав его с быстротою, скоро опрокинули на пехоту; здесь казаки собрались и неприятель отступив занял 400 всадниками возвышение у старой церкви Матур, находящейся на левом берегу реки Джилги, верстах в 5-ти от Джелал-оглы, прикрывая сим отступлением многие партии, гнавших скот со стороны Акзыбеюка. Узнав многочисленность неприятеля, Андреев принужден был остановиться и ожидать подкрепления. Между тем полковник князь Севарсамидзе, переправив войска через Каменную речку, начал следовать по дороге к Джилге, усилив подполковника Андреева 60-ю егерями. Приблизившись на пушечный выстрел к неприятелю, он отрядил полковника Муравьева с ротою 7-го карабинерного полка и одним орудием 2-й легкой роты [19] на правый фланг неприятеля, приказав соединиться с подполковником Андреевым. Исполнив сие полковник Муравьев скоро сбил персиян с высоты у старой церкви. Неприятель, рассыпавшись на несколько кучек, поспешно отступал частью прямо к Джилге, частью — вправо через горы, желая обеспечить партии, направившиеся со скотом в путь свой прямо через горы от деревень около Акзыбеюка; за первыми следовал полковник князь Севарсамидзе, за вторыми - полковник Муравьев, под начальством прибывшего тогда к отряду генерал-маиора Меньшикова. Сильно напирая на неприятеля при следовании его как с той, так и с другой стороны, но имея ничтожное количество конницы, не могли ему причинить большого вреда. Между тем неприятель усилился в каждой части до 1000 человек и, прикрывая гнавших скот, отступал всегда почти вне ружейного выстрела. Партия против правого фланга, приняв всех следующих с Акзыбеюка, сильно преследуемая маиором Кашутиным с ротою 7-го карабинерного полка, с одним орудием 3-й легкой роты и 20-ю казаками, потеряв часть скота, начала переправу чрез реку Джилгу, верстах в двух ниже бывшей штаб-квартиры донского подполковника Андреева 1-го полка, и, дабы дать время переправить добычу, быстро атаковала казаков, но, несмотря на значительное превосходство персиян, подполковник Андреев удержал стремление их, и неприятель принужден был переправиться не медля через Джилгу под пушечными выстрелами. Князь Меньшиков тотчас последовал за ним и Гассан-хан, будучи взят во фланг следующим из бывшей на Джилге казачьей штаб-квартиры войсковым старшиною Басовым с ротою Тифлисского полка, одним орудием 3-й легкой роты и 20-ю казаками, отступал поспешно к Карагачу, бросая много скота. Князь Меньшиков, видя, что догнать его невозможно, остановился между реками Каменкою и Джилгою, приказав подполковнику Андрееву с отрядом войскового старшины Басова преследовать неприятеля до реки Каменки и стараться соединиться с полковником князем Севарсамидзе.

Между тем полковник князь Севарсамидзе, гоня перед собою [20] персиян, переправился чрез Джилгу верстах в 8-ми выше Джелал-оглы и соединился с ротою Тифлисского пехотного полка с одним орудием 3-й легкой роты и 20-ю казаками, находившимися на покосе между реками Каменкою и Черною. Он старался перерезать неприятелю дорогу на Карагач, но и здесь недостаток в коннице не позволил ему с пользою выполнить свое намерение. Прибыв к Каменке, нашел он карагачинские высоты уже занятыми персиянами; поспешно бросился он, дабы отрезать партию, бывшую против правого фланга; но неприятель, переправясь выше, разными местами чрез Каменку, успел соединиться на высотах, и князь Севарсамидзе, сбив их оттуда, должен был довольствоваться занятием сих высот. Соединясь с подполковником Андреевым, но не имея возможности следовать далее по причине усталости войск, возвратился он назад. Войсковой старшина Басов занял опять свой пост. Князь Меньшиков еще в сей же день достиг лагеря при Джелал-оглы; остальные же войска, переночевав на покосе верстах в 6-ти от Джелал-оглы, прибыли на другой день.

При нападении на деревни около Агзыбеюка довольно значительная партия бросилась и на пост казачий, но казаки, будучи подкреплены командою пехоты, вышедшею на фуражировку из отряда при волчьих воротах, удержались и присоединились к маиору Кашутину, идущему с ротою н одним орудием для преследования неприятеля; дойдя до речки Джилги он был остановлен князем Меньшиковым и обращен к своему месту. Значительная неприятельская партия, будучи отрезана войсками нашими от дороги к Карагачу, переправилась чрез Каменку ниже старой лорийской крепости, направя путь свой через Безобдальские горы; Гергерский пост не мог ей в сем препятствовать. В сей день потеря с нашей стороны убитыми: Тифлисского пехотного полка рядовых 2, донского казачьего подполковника Андреева 1-го полка казаков 4, ранен казак 1, скота угнано до 1000 штук и несколько пастухов взяты в плен. Урон неприятельский, должно полагать, гораздо значительнее.

3-го сентября в полдень отправился в Тифлис генерал-маиор [21] князь Меньшиков со всею миссиею под прикрытием роты 41-го егерского полка, одного орудия легкой № 2-й роты и 12-ти казаков; в сие же время прибыл в Джелал-оглы транспорт с провиантом, под прикрытием двух рот Тифлисского полка с двумя орудиями 3-й легкой роты, провожавшие до Шулавер женатую роту Тифлисского полка.

4-го сентября движения не было; приехал персиянин с письмами от англичан к князю Меньшикову.

5-го сентября в полдень выступили из Джелал-оглы к Акзыбеюку две роты Тифлисского полка на смену находящимся у волчьих ворот двум ротам 7-го карабинерного полка.

6-го сентября к вечеру прибыл из Акзыбеюка 7-го карабинерного полка маиор Кашутин с одною ротою сего же полка; другая, сменив роту 41-го егерского полка, не возвратилась еще, конвоируя князя Меньшикова до Шулавер. Сего же числа выступил из Джелал-оглы артиллерии подполковник Ильинский с ротою 41-го егерского полка, с тремя орудиями 2-й легкой роты. Ему предписано следовать в Тифлис с двумя ротами 41-го егерского полка и четырьмя орудиями 2-й легкой роты кавказской гренадерской бригады. Под сим прикрытием отправились обратно и привозившие провиант арбы. В 10-м часу вечера прибыл в Джелал-оглы войсковой старшина Басов с отрядом находившимся на реке Джилге в бывшей штаб-квартире казачьего Андреева 1-го полка.

7-го сентября движения не было.

8-го сентября прибыла к Джелал-оглы рота 7-го карабинерного полка; конвоировав князя Меньшикова до Шулавер, приняла она под свое прикрытие четыре гарнизонных орудия и девять зарядных ящиков, следующих с ротою Грузинского гренадерского полка, которая обратилась в Тифлис.

9-го сентября возвышение у старой церкви Матур, около реки Джилги, занято было ротою 7-го карабинерного полка с одним орудием 3-й легкой роты и 20-ю казаками.

10-го сентября возвратились шпионы, посланные князем для [22] разведывания о намерениях неприятеля; они принесли известие, что сардарь Эриванский оставил было Балык-чай и пошел в Елисаветполь, чтобы соединиться с сыном Аббас-Мирзы; но, получив сведения о победе, одержанной генерал-маиором князем Мадатовым над сим последним при реке Шамхорке 3-го сентября по занятии нашими войсками Елисаветполя, возвратился он назад. Гассан-хан с конницею в Беканте, и там же формируется 1000 человек вновь набранных сарбазов. Гассан-хану, по словам шпионов, приказано быть черезвычайно осторожным и в непродолжительном времени отступить назад, стараясь однако прежде захватить сколько возможно скота; сие он намеревался исполнить.

11-го и 12-го сентября. Последние известия подтвердили также и посланные от карсского паши с изъяснением, что Шериф-ага, участвуя в грабежах персиян, действует против своей воли. По сим сведениям князь Севарсамидзе взял все предосторожности и сам отправился 11-го числа по утру с ротою Тифлисского полка, одним орудием 3-й легкой роты и 20-ю казаками на покос, ожидая нападения со стороны Карагача, но как в сей день, так и 12-го числа неприятель не показывался.

Войска на правом фланге в бамбакском отряде занимали в то время следующие пункты: у волчьих ворот две роты Тифлисского полка в двумя орудиями и 15-ю казаками; у старой церкви Матур около Джилги — рота 7-го карабинерного полка с одним орудием и 20-ю казаками; в лагере при Джелал-оглы — две роты 7-го карабинерного полка и 4-я Тифлисского пехотного, шесть орудий и 140 казаков; на покосе — рота Тифлисского полка, одно орудие и 60 казаков; в Гергерах - две роты Тифлисского полка, два орудия и 53 казака. Артиллерия на всех сих постах — от 3-й легкой роты кавказской гренадерской бригады, а казаки — от донского Андреева 1-го полка.

12-го, 13-го и 14-го сентября движения не было.

15-го сентября прибыл в лагерь при Джелал-оглы генерал-маиор Давыдов с 1000 человеками грузинской конницы и принял командование над отрядом. [23]

16-го сентября на рассвете выступила из Джелал-оглы рота 7-го карабинерного полка с одним орудием 3-й легкой роты для препровождения обратно до селения Коды ящиков привезших заряды. В полдень отправлена была рота Тифлисского полка с одним орудием 3-й легкой роты и 10-ю казаками на Джилгу, в бывшую штаб-квартиру казачьего полка, для прикрытия жителей собирающих хлеб; рота же 7-го карабинерного полка с одним орудием, находившаяся у старой церкви Матур, возвратилась в лагерь.

17-го сентября движения не было.

18-го сентября войска собрались в Джелал-оглах; с покоса пришла рота Тифлисского полка с одним орудием; с волчьих ворот — рота Тифлисского полка и два орудия. Оставив четыре роты, три орудия и около 400 человек грузинской конницы в Джелал-оглах, генерал-маиор Давыдов выступил 13-го сентября с остальными войсками. Отряд его состоял: из трех рот 7-го карабинерного и шести рот Тифлисского пехотного подков, из девяти орудий 3-й легкой роты кавказской гренадерской бригады, из 150-ти казаков донского Андреева 1-го полка и из 600 человек грузинской конницы. Авангардом он поручил командовать полковнику князю Севарсамидзе, дав ему три роты Тифлисского пехотного полка, три орудия идо 150-ти человек конницы. Все сии войска имели 10-ти дневный провиант. Не встречая следов неприятеля, отряд перешел через безобдальский хребет; вечером авангард занял селение Кишляк, а колонна расположилась верстах в 4-х от него, при соединении дорог ведущих к Безобдалу из селений Амамлов и Кишляк. Получив здесь известие, что Гассан-хан, находившийся в селении Колтахчи, оставил оное и, по-видимому, возвратился в свои границы, генерал-маиор Давыдов решился идти прямо к Мираку. Для наблюдения за дорогой ведущей к Балык-чаю, где по слухам находился сардарь Эриванский, отрядил он к Караклису войскового старшину Басова с 25-ю казаками и 100 человек грузинской конницы, приказав ему иметь разъезды как по дороге к Гамзачеману, равно и по ущелью [24] Узунлярскому, съезжаясь с таковыми же разъездами, посланными от борчалинского пристава.

20-го сентября на рассвете отряд продолжал следовать далее. Приближаясь к селению Амамлам, авангард заметил неприятельскую конницу в числе до 300 человек, занимающую правый берег реки Бамбака; но но мере приближения войск наших, она отступала по дороге к Мираку

Желая схватить языка, генерал-маиор Давыдов послал грузинскую конницу в погоню за неприятелем. Грузины, догнав персиян верстах в трех от Амамлов, вмели небольшую с ними стычку, в которой им, однако, не удалось взять пленных. Опасаясь встретить засаду гоняясь за отступающим неприятелем, генерал удержал конницу и, пройдя верст семь от Амамлов, остановился ночевать. Грузины в сей день потеряли убитыми простолюдин 4, ранен дворянин 1. Об уроне неприятельском утвердительного ничего не известно, но, должно полагать, что он был несравненно значительнее нашего.

21-го сентября в 7 часов утра отряд выступил к Мираку. Спустившись в долину, ведущую к Абарань-полю, показалась неприятельская конница под начальством Гассан-хана, зажигая траву, она отступила многими толпами вне пушечного выстрела. Генерал-маиор Давыдов, достигнув с авангардом высоты, с которой открывалось начатое нами на Мираке укрепление, увидел неприятеля, занимавшего высоты около и вправо от укрепления. Тотчас отправил он полковника князя Севарсамидзе с авангардом, и придав ему всю грузинскую конницу и приставших к отряду конницу и пехоту армянскую, приказал сбить правый фланг неприятеля с высоты около укрепления. Конница с быстротою атаковала персиян, но сии, занимая выгодную позицию и будучи в превосходном числе, держались упорно. Приближение армянских стрелков и пехоты нашей, которая быстро бежала на высоты, принудило неприятеля поспешно очистить оные, претерпевая значительный урон от картечи и огня батального. В лощине реки Мирака персияне снова собрались, но полковник князь Севарсамидзе, не дав им времени, опрокинул с большою потерею [25] за речку Мирак. Между тем значительная неприятельская толпа бросилась вправо в лощину маленькой речки, впадающей с правой стороны в реку Мирак, дабы взять войска наши во фланг. Генерал-маиор Давыдов, видя сие, отрядил полковника Муравьева с ротою Тифлисского пехотного и стрелками от двух рот 7-го карабинерного полков, двумя орудиями и всеми казаками, дабы отрезать ей обратный путь; крайнюю высоту на правом фланге нашем при. казал оп занять ротою 7-го карабинерного полка, а сам находился в центре с двумя ротами Тифлисского пехотного полка и тремя орудиями, имея на левом фланге авангард. Обоз остался под прикрытием двух рот 7-го карабинерного полка с одним орудием.

Полковник Муравьев занял высоту между левым берегом малого ручейка и рекою Мираком; левый же берег сей последней был занят персидскою конницею. Генерал, видя что взятием сих высот левый фланг неприятельский будет отрезан, приказал полковнику Муравьеву атаковать персиян. Скоро он исполнил приказание и, сбив персиян с возвышения, занял левый берег Мирака. Левый фланг неприятельский, видя себя отрезанным вправо полковником Муравьевым, влево обойденным ротою 7-го карабинерного полка, между тем как генерал приблизился к середине, при том претерпевая от сильного огня пушечного, принужден был искать спасения в крутизнах горы Алагеза.

По наступившей темноте отряд стянулся к начатой нами на Мираке укреплению. Авангард ночевал версты на 1 1/2 впереди. С нашей стороны почти никакой потери не было, один грузин ранен легко.

На другой день, 22-го сентября, отряд вступил в персидские границы. Неприятель показывался вдали, наблюдая только за нашим движением. Войска беспрепятственно дошли до деревни Куледжи, в девяти верстах от Мирака; авангард перешел две версты за дефиле Судагет. Генерал-маиор Давыдов остановился здесь, дабы дать отдохнуть войскам и разорить восемь вокруг лежащих селений. Исполнив сие, он присоединил к себе авангард.

23-го сентября, в 1-м часу пополудни, выступил обратно к [26] Гумрам. Не встречая неприятеля и без выстрела отряд дошел до старого караван-сарая, где и ночевал.

24-го сентября занял он лагерь у селения Харума, а 25-го сентября прибыл к Гумрам. Полковник князь Севарсамидзе из Харума был отправлен на Арпачай с двумя ротами Тифлисского полка, с двумя орудиями, всею армянскою и до 100 человек грузинской конницами, дабы постараться закупить в Турции провиант; он перешел через Арпачай, но, найдя все селения пустыми, не успел в своем намерении.

28-го сентября пришел он к Гумрам. Карсский паша писал к генералу, что он снабдит его хлебом, если войска наши займут опять Шурагель; если же пребывание их там только временное, то должен отказать, ибо боится мести персиян.

28-го сентября отряд выступил из Гумров: недостаток в провианте принудил генерала Давыдова сделать сие движение. Переночевав на реке Кайгуле прибыл он 29-го сентября вечером в Джелал-оглы, сделав в сей день трудный и форсированный марш. Князь Севарсамидзе, составлявший арьергард, прибыл с своим отрядом 30-го сентября.

Во время отсутствия отряда войска оставшиеся в Джелал-оглах занимали следующие места: в Джелал-оглах одна рота Тифлисского полка, одно орудие и до 400 человек грузинской конницы; по прибытии же роты 7-го карабинерного полка, отправленной в Коды, она расположилась также здесь, оставя орудие в селении Гайдарбеке; в бывшей штаб-квартире казачьего полка на реке Джилге — рота Тифлисского пехотного полка, одно орудие и 50 грузин; на покосе — до 160-ти человек разных команд и одно гарнизонное орудие; в селении Гайдарбеке — рота Тифлисского полка и одно орудие; в Гергерах — 10 казаков и 40 грузин.

30-го сентября отправлены были 100 человек Тифлисского полка в сел. Коды для препровождения оттуда транспорта с провиантом,

С 1-го по 9-е октября движения не было. Ежедневные разъезды ездили: в одну сторону через гору Безобдал до сел. Кишляка, [27] Караклиса и по прямой дороге от Джелал-оглы до Амамлов, в другую сторону — на Карагач, но нигде не встречали следов неприятеля. Грузины мало по малу разъехались по домам, так что к 8-му числу в Джелал-оглы уже ни одного не было. Войска же наши занимали следующие места: в лагере при Джелал-оглах четыре роты 7-го карабинерного и четыре Тифлисского полков, 8 орудий 3-й легкой роты и около 280-ти казаков Андреева 1-го полка; в Гергерах — две роты Тифлисского полка, два орудия 3-й легкой роты и 20 казаков; в селении Гайдарбеке — рота Тифлисского полка, одно орудие 3-й легкой роты и 8 казаков; в католическом селении на реке Джилге, верстах в четырех от бывшей казачьей штаб-квартиры на реке — рота Тифлисского полка, одно орудие 3-й легкой роты и 10 казаков; на покосе — 150 человек разных команд и одно гарнизонное орудие; при табуне между речками Черною и Каменкою — рота Тифлисского полка и 6 казаков.

10-го октября генерал-маиор Давыдов был уведомлен борчалинским приставом, что, по полученным им сведениям, неприятель через Башкичет намерен сделать нападение на борчалинские деревни. Вследствие сего генерал послал разъезд к стороне Башкичета, дабы открыть неприятеля. В ночь с 10-го на 11-е октября разъезд возвратился с известием, что им замечены до 40 человек конных, едущих в Башкичет со стороны Цалки, полагая что это разбойническая партия турецких лезгин, потому что дороги из Персии все были осматриваемы нашими разъездами, нигде не найдено ни одного следа. Генерал тотчас отрядил полковника Муравьева с двумя ротами 7-го карабинерного полка, двумя орудиями и 150 казаками, приказав ему идти к Башкичету через бывшую на Джилге штаб-квартиру казачьего полка, стараясь настигнуть неприятеля. Полковник Муравьев прибыл в казачью штаб-квартиру 11-го октября в 9 часов утра. Дав войскам здесь несколько часов отдохнуть, он продолжал следовать далее, дабы перейти засветло Мокрые горы и, переночевав в секретном месте, на рассвете напасть на неприятеля. За час до захождения солнца прибыл он [28] к назначенному месту, и днем еще приказал открыть долину, где однако же ничего не замечено, равно и ночью огней нигде не видели. С рассветом полковник Муравьев выступил и, придя в Башкичет, не нашел даже и следа неприятельского. Желая узнать что подало повод к неосновательному известию о появлении неприятеля, он продолжал следовать к Думанису. Дорогой он встретил казачий разъезд от двух донских полков, посланных из Тифлиса вследствие известий о тревоге. Удостоверясь, что слухи ложные и что сей разъезд был принят нашими за неприятеля, полковник Муравьев обратился опять в Джелал-оглы, куда прибыл 14-го октября.

11-го октября вечером прибыл в Джелал-оглы транспорт с провиантом.

14-го октября в селение Коды отправлено 100 человек Тифлисского полка для конвоирования оттуда гарнизонных орудий назначенных для укрепления при Джелал-оглы. От корпусного командира получено повеление: ограничиваться строгою обороною и, в случае возможности, снять хлеб в бамбакской долине в пользу жителей, сделав движение туда для прикрытия их.

15-го октября возвратился из Эриванской области армянин, посланный туда для разведывания; он принес следующие известия:

1) В Харуме стоит 200 человек конницы под начальством Халифа-кули, сына Будаг-султана, который сжигает все селения в Шурагели; он имеет приказание оставаться в Шурагели до тех пор, пока не покажутся наши войска, для извещения о том Гассан-хана. 2) Гассан-хан находится в Сардар-Абаде; сарбазы по неотступной просьбе своей отпущены на 10 дней в свои дома; после сего времени им приказано собираться; тоже самое сделано и с курдами, из коих осталось только до 10-ти старшин, которые находятся при начальнике Гуссейн-аге в деревне Шегриаре, что подле Сардар-Абада. 3) Джафар-хан с весьма малым числом конницы — в Эчмиадзине, в который по приказанию правительства возвратились монахи и жители. 4) В разоренные отрядом селения возвратились только несколько человек для уборки хлеба; в прочие же селения [29] Эриванского ханства возвратились все жители. 5) Сардарь в Эриванской крепости с регулярной пехотой и с конницею. Полевые орудия находятся в Сардар-Абаде и в Эчмиадзине; фальконеты же в Сардар-Абаде 6) В Сардар-Абаде делаются большие заготовления провианта. 7) Кафар-хан занимает талынское укрепление с регулярною пехотою. 8) Архиерей монастыря Кашеванг (находящийся за Арпачаем), который сам принадлежит к монастырскому селению Эчмиадзина, велел посланному сему доложить князю Севарсамидзе, что, в случае движения нашего к Эривани, он доставит 2000 самар пшеницы, которую он предполагает собрать в эриванских деревнях. 9) Жители деревни Мастарак, оставя семейства свои в Сардар-Абаде, возвратились для производства полевых работ в жилища свои. 10) Прибытия нашего ожидают с нетерпением как армяне, так и мусульмане. 11) Куру-ага куртинский, брат Огыз-аги, объявил архиерею, что, в случае движения нашего вперед, он передается нам с своим племенем. 12) В Эриванской области собирают с большою поспешностию не соспелую хлопчатую бумагу, которую свозят в эриванскую крепость. 13) Со дня па день ожидают прибытия наших войск в Эриванскую область, отчего как войска, так и жители не имеют покоя; на днях даже уже пронесся слух, что отряд наш на Баш-Абаране.

18-го октября прибыл на речку Джилгу донской казачий полковника Карпова 2-го полк и расположился в бывшей казачьей штаб-квартире. Вследствие повеления корпусного командира, чтобы снять хлеб в бамбакской долине в пользу жителей, генерал-маиор Давыдов отрядил полковника князя Севарсамидзе для прикрытия их, дав ему пять рот Тифлисского полка, 5 орудий и 100 казаков донского Андреева полка. Занимая таким образом бамбакскую долину, не предстояла необходимость иметь на Джилге и в Гайдарбеке воинские посты, почему генерал и приказал их снять.

20-го октября прибыли в Джелал-оглы занимавшие в оном посты две роты Тифлисского полка, два орудия и 18 казаков.

21-го октября выступил полковник князь Севарсамидзе. [30]

Войска занимали следующие места: в бамбакской долине — 3 роты Тифлисского полка, 5 орудий и 100 казаков; в Гергерах — рота Тифлисского полка; в Джелал-оглах — баталион 7-го карабинерного полка, три роты Тифлисского, семь орудий и 224 человека казаков донского Андреева 1-го полка; в прикрытии табуна между реками Каменною и Черною, в двух верстах от Джелал-оглы, 115 человек сводной команды, одно гарнизонное орудие и 6 казаков. В бывшей казачьей штаб-квартире на Джилге донской казачий полк полковника Карпова 2-го.

23-го октября прибыли под прикрытием 100 человек Тифлисского полка, восемь гарнизонных орудий для укрепления в Джелал-оглах.

24-го и 25-го октября движения не было. Полковник князь Севарсамидзе прибыл в селение Гумры. Он оставил одну роту с одним орудием и десятью казаками в селении Кишляке, а сам со всеми войсками остановился в селении Гумры. Неприятель не показывался. По последним известиям Гассан-хан с пехотою и конницею в Сардар-Абаде. Жители в бамбакской долине успешно занимаются уборкой хлеба.

26-го октября генерал-маиор Давыдов отправил роту 7-го карабинерного полка в Караклис, с ней посланы подводы для перевоза оставленных и зарытых там артиллерийских снарядов.

29-го октября рота и транспорт возвратился благополучно в Джелал-оглы. Снаряды большею частию перевезены.

30-го октября движения не было.

31-го октября прибыл полковник князь Севарсамидзе с отрядом своим в Джелал-оглы. Из числа сих войск при находящейся там роте Тифлисского полка оставлены в селении Гергерах 20 казаков и одно орудие. Сего же числа вечером отправлены две роты Тифлисского полка с одним орудием в католическое селение на Джилге, в четырех верстах от бывшей казачьей штаб-квартире.

Князь Севарсамидзе окончил свое поручение; жители сняли весь хлеб в бамбакской долине. В последние дни пребывания полковника князя Севарсамидзе в Гумрах неприятельская конница показывалась вдали.

Квартирмейстерской части Поручик Коцебу 2-й.

Комментарии

1. Перевод с письма сардаря Эриванского у агаларам казахским.

Прежде сего, как между нами и русскими был мир, вы несколько раз излагали пред вами просьбу свою и просили нашего великодушия именем Бога, дабы мы пощадили вас и избавили вас и семейства ваши из рук русских, обещаясь в то время показать услуги ваши а те бедствия, которые наведете на русских. Я в прошлом году ездил в Тегеран и доложил шаху о просьбах ваших и обещаниях, которые вы делали, много старался и несколько раз писал письма к муштаиду, дабы он принял на себя почин освобождения вас от неверных, наконец я успел, так как он приехал из Кербалая к шаху, по просьбам вашим и по моему ходатайству. Шах по сему и решился истребить неверных, из-под ига их освободить правоверных. Войско аракское, фарское и хоросанское и весь народ иранский двинулись из своих жилищ, и мы, основываясь на обещаниях ваших, разрушили посему мир, доселе существовавший между нами и русскими; побили их солдат, побили и разорили всю Шурагельскую область и тем исполнили желание ваше. Шах-заде с многочисленными адербейджанскими войсками пошел к стороне Карабага, ханы же дагестанский и ширванский, которые находились при шахе, с войсками пошли к собственным их владениям, и народы дагестанские и ширванские обещались им служить. Конечно, до получения сих бумаг, известия с тех стран уже к вам придут. Собственное шахское войско также двинулось и следует в сии страны. Наконец мы обязываемся пригласить вас к сему делу, дабы сказать вам, что если вы к оному хотите приступить с чистосердечием и усердием, то уже настал к тому случай и что вы к исполнению оного должны уже сделать первый шаг; и да исполните тем данное вами обещание. Следовательно всех русских, находящихся в среде вас, должны вы убить, а будете, во избавление себя, нам сотрудниками. Постарайтесь с помощью Бога истребить всех русских. Наше дело было вас уведомить; если мы узнаем, что вы люди усердные, старательные и держите ваше слово, в противном случае, если не исполните сего, мы причиним вам возможное зло, ибо тогда вы устранитесь от собрания правоверных и удалитесь в общество неверных, и тогда имущество ваше, семейства и кровь ваша будет безгрешною жертвою и вы погибните как на этом, так и на другом свете. Рассудите сами: лучше быть в числе правоверных или предаться неверным? Более нечего вам писать, за сим оставайтесь благополучны.

P. S. Наги-хан, посланный для нападения, из пасшихся ваших 20000 баранов не тронул ни одного, потому что мы ему запретили и сие делать, дабы вы были в полной об нас уверенности и заключили, что мы с своей стороны все для вас сделали.

2. Войска наши расположены были следующим образом: у волчьих ворот баталион Херсонского гренадерского полка с 1-мя орудиями, в Джелал-оглах — 2-я егерская рота Тифлисского полка, одно орудие 3-й легкой роты и сотня казаков Андреева 1-го полка; туда же следовал маиор Кашутин с ротою 7-го карабинерного полка и одним орудием 3-й легкой роты; в Гергерах — две роты Тифлисского полка и два орудия 3-й легкой роты; на горе Безобдале — две роты 41-го егерского полка с двумя орудиями легкой роты; в Кишляке — три роты Тифлисского полка с тремя орудиями 3-й легкой роты; в Караклисе, под командою князя Севарсамидзе, три роты 7-го карабинерного, три роты Тифлисского полков, 5 орудий 3-й и два 2-й легких рот, 120 казаков Андреева 1-го полка, 50 человек борчалинской и 100 человек армянской конниц.