174. Показания пленного татарина. 25-го августа 1826 года.

(Юсбаш Байрам содержится по приказанию его высокопревосходительства, прислан тифлисским полицеймейстером, 24-го августа; снятое показание его представлено его высокопревосходительству.)

Доставленный казаками с Тифлисского разгонного поста, при открытом листе от полковника Леонова № 728, без бумаги, татарин при допросе в тифлисской городской полиции показал следующее:

Уроженец я Борчалинской дистанции деревни Каладжарар, где имею мать, двух братьев: Муллу Курбана и Камма, жену Зугру и сына Юсуфа. По найму от общества татар нахожусь восьмой год старшиною, называемому по-татарски юзбашем, над девятью караульными из татар же по агрикарской дороге.

Девять дней тому назад казачий полковник Леонов приказал как мне, так и борчалинскому юзбашу Байраму быть в карауле [145] на Башкичетском разгонном посту, но из числа бывших при мне караульных семь человек, и юзбаш Байрам с находившимися при нем десятью человеками, по случаю смутных в Грузии обстоятельств, на другой же день разошлись самопроизвольно по своим домам. Я же, оставшись с двумя только караульными, объявил о том, за отбытием полковника Леонова в Кабулах, находящемуся в деревне Арахло старшине Али-аге-Еиб-оглы, а он, Али-ага, обещался доложить о таковом своевольстве караульных борчалинскому главному приставу, мне же, между тем, велел находится в Хахаладжа, (Хахладжвари) близ штаб-квартиры полковника Леонова полка, где я и был два дня, а на третий день бывшие в Хахаладже казаки, схватив меня, представили к полковнику Леонову; а сим последним отправлен за караулом в Тифлис за то, что, как объявили мне казаки, я будто вместе с прочими татарами ограбил в Хахаладже Али-агу. Впрочем, я никогда никаких худых поступков не учинял, что справедливо показал, в том и подписаться за себя доверяю.

Допрос отбирал в дознании оного пристав Явшов.

Переводил служащий в штате тифлисской городской полиции гражданин Степан Аваков.

Там же.