20. Рапорт князя Севарсамидзе генералу Ермолову. — Сел. Караклис, 19-го июля 1826 года, № 424.

Донесение артиллерии подполковника Флиге по рапорту маиора Варламова справедливо. Во время моего приезда туда, в ночь с 15-го на 16-е число, персидские войска атаковали Мирак, где был сам сардарь с пехотою и конницею; подробности об этом изволите усмотреть из моего рапорта от 18-го числа, № 410.

Смею доложить вашему высокопревосходительству, исполняя всегда вашу волю свято, я, как честный офицер, вел себя против сардаря как нельзя вежливее и лучше, сохраняя союз держав в точности, и перенося много обид от персиян, которых ваше высокопревосходительство хорошо знаете, и в сем случае имеете полную волю винить меня. Во время союза и в то время, когда наш посланник был у шаха, можно ли было ожидать такой дерзости? Поэтому я и не сводил деревни по примеру прежних годов, что делалось только в военное время, а не в мирное.

Оставя Мирак, пошел я на помощь Шурагелю; укрепя Гумры, [18] оставил там еще роту 7-го карабинерного и Тифлисского полков и одно орудие; туда же перевел жителей всех мелких деревень, так же распорядился в Бамбаках, Беканте, Амамлах и Караклисе. Живущим на Лори, по ту сторону хребта, приказал всем быть в лорийской крепости, а другой части — в Гергерах, где находится рота Тифлисского полка. На Балык-чае оставлена комплектная рота.

Оставлять Гумры в теперешнее время совершенно невозможно, также как и Балык-чай. Первое место может сильно вредить Бамбакской, Лорийской и Борчалинской дистанциям, а последнее — Казахской и Шамшадильской, и тогда нам будет крайне трудно охранять себя; персияне же, овладев сими местами, будут иметь большое преимущество против нас. Смею доложить вашему высокопревосходительству, что если изволите прислать хотя один баталион и четыре орудия, то, располагая казахской и шамшадильской конницей, я могу иметь в страхе персиян, и секурсировать куда потребуется надобность. Теперешнее время уборки хлеба и покоса только и заставляет меня беспокоить ваше высокопревосходительство, а иначе не решился бы утруждать вас, ибо достаточно бы было и сих людей, если бы представлялась возможность иметь из них хотя одну половину свободной. Убедительнейше прошу, ваше высокопревосходительство, не извольте думать, чтоб я страшился гнусных персиян: я и храбрые солдаты даже за стыд поставляем помышлять о том.

Имею верное сведение, что около Балык-чая находится уже вся карапапахская и гокчинская конницы; ожидают и пехоту. Сегодняшний день гуда я отправил казахского пристава, надворного советника Снежевского, с конницею, а в случае нападения на Балык-чай, непременно пойду на помощь сам, но более ста человек и одного орудия не могу иметь. Еще осмеливаюсь беспокоить ваше высокопревосходительство всенижайшею моею просьбою, буде заслужит хоть малейшего уважения, не оставлять Гумры, ибо после сего я должен считаться недостойнейшим в русской армии, и тысячи душ лишатся всех средств к пропитанию. Сие докладываю из усердия к службе и преданности вам. Я никак не полагаю, чтобы персияне могли нас [19] довести до сего, так как мне они весьма известны, солдат же наших не иначе признаю против них, как львами. Все сие предаю на власть вашего высокопревосходительства, как изволите повелеть.

Там же.