21. Письмо ген.-лейт. Вельяминова его величеству шаху. Тифлис. 22-го января 1826 г., № 2.

Вашему величеству угодно было прислать высокостепенного Мирзу-Мамед-Садыка к главноуправляющему генералу-от-инфантерии Алексею Петровичу Ермолову для переговоров с ним о границах, кои должны быть между обеими дружественными державами: Российскою империею и Персидскою монархиею. Его высокопревосходительство, по нахождению своему по делам великого моего государя на Кавказской линии, не могши с ним вступить в переговоры, возложил сию обязанность на меня. Высокостепенный Мирза-Мамед-Садык, испросив на то дозволение от высокого наследника Персии, его высочества Аббас-Мирзы, вручил мне 7-го января сего года чрез высокостепенного Назар-Али-хана как грамоту вашего величества генералу Ермолову, так и собственное его ко мне отношение, в коем вкратце изъяснил данные ему на счет границ повеления.

Усмотрев из сего отношения, что желание вашего величества есть то, чтобы по примеру прошедших лет обращались и не могло бы быть разрушения в прочном основании благополучного мира (прописать подлинные персидские слова из отношения ко мне Мирзы-Садыка), и где блистательная российская держава занимала места на основании status quo ad presentem там может занимать, а в земли магала Гокчинского озера не вступать, (прописать так же подлинные слова персидского ко мне отношения); я спешу высокопочтеннейше представить вашему величеству, что со стороны нашей ничего такого не делается, что могло бы разрушить прочное основание благополучного мира. Блистательная российская держава еще весьма многих не занимает тех земель, кои должны ей принадлежать на основании status quo ad presentem; и если она занимает весьма малую часть пустого, незаселенного магала Гокчинского озера, которую признает принадлежащим Персии, то занимает оную точно на таком же основании, на каком блистательная персидская держава занимает богатое и населенное большое пространство земли между речками Капан-чаем и [31] Капак-чаем лежащее, и на которое она, на основании status quo ad presentem, не имеет никакого права.

Чем более преисполнен я высокого уважения к мудрости и добродетелям вашего величества украшающим, тем более считаю себя обязанным с откровенностью представить вам на то мои доказательства.

С начала 2-й статьи Гюлистанского трактата сказано: «Поелику чрез предварительные сношения между двумя высокими державами взаимно соглашено уже, чтобы доставить мир на основании status quo ad presentem, то есть, дабы каждая сторона осталась при владении теми землями, ханствами и владениями, какие находятся в совершенной их власти; то границею между империею всероссийскою и персидским государством от сего времени впредь да будет следующая черта: Начиная от урочища Одинабазара прямою чертою чрез Муганскую степь до Едибулукского брода на реке Араксе, оттоль вверх по Араксу до впадения в оную речки Капанак-чая, далее же правою стороною речки Капанак-чая до хребта Мигринских гор», (прописать по-персидски подлинные слова в оригинале поставленные) и так далее означена вся черта границы до речки Арпачая на турецкой границе. Сим началом 2-й статьи трактата яснее солнечного света определено, что status quo ad presentem при подписании трактата было для обеих держав речка Капанак-чай и Мигринские горы, а не Капан-чай. А в конце 2-й же статьи трактата сказано: «Главным образом и в вышеупомянутых границах, ежели что перейдет за черту той или другой стороны, то, по разобрании комиссарами обеих высоких держав, каждая сторона, на основании status quo ad presentem, доставит удовлетворение». (Прописать по-персидски собственные слова трактата). Из сих последних слов трактата необходимо следует заключить, что если б Россия занимала земли далее Капанак-чая и Мигринских гор во внутрь ханства Нахичеванского к Ардабату, то персидская держава в праве была бы требовать от России все пространство между Ардабатом и Капапак-чаем лежащее, и Россия, по справедливости, должна бы была оное [32] возвратить и ограничить владения свои речкою Капанак-чай и Мигринскими горами; равным образом и Персия, занимающая теперь земли далее Капанак-чая и Мигринских гор к Карабагу по речку Капан-чай, точно так же обязана возвратить России все сие пространство и ограничить владения свои тою же речкою Капанак-чай и Мигринскими горами. Смею уверить ваше величество, что другого смысла словам трактата дать невозможно, и конечно не найдется такого юриста и дипломата, который истолковал бы оные иначе, если только захочет быть чистосердечным. Если Персия владела пространством между Капанак-чаем и Капан-чаем со дня подписания трактата, то есть с 12-го октября 1813 года до сих пор, то это только потому, что не было назначаемо с обеих сторон комиссаров для определения границ на основании 2-й статьи Гюлистанского трактата; но сие отнюдь не может лишить права великого моего государя на все сие пространство. — Персидское министерство, применяя слова status quo ad presentem к теперешнему владению Персии землями между Капанак-чаем и Капан-чаем, толкует оные собственно в превратном смысле: ибо тогда слова ad presentem никак не могли бы быть помещены в трактате, как означающие право на владение обеим державам одними теми землями, какими каждая держава владела при подписании трактата.

Мне известно также, что персидские комиссары усиливались доказать, что речка Капанак-чай будто бы не существует, и что она означена в трактате будто бы ошибкою. — На сие остается мне всенижайше представить вашему величеству то же, что я имел честь представлять от 21-го декабря (справиться — которого месяца и числа и выставить оные в сем письме) прошедшего года высокому наследнику персидской монархии его высочеству Аббас-Мирзе.

Существование речки Капанак-чая не подвержено никакому сомнению, ибо она образуется двумя соединяющимися ручьями, вытекающими из горы Аллангеза; от сей горы течет она на юг, чрез селение Мигри, разделяя оное на две части, до самого впадения ее в Аракс. Под сим названием она известна как жителям всего [33] Карабага, так равно и российским войскам, занимавшим во время последней войны селение Мигри около трех лет. В подкрепление доказательства о существовании Капанак-чая ваше величество можете потребовать от английского поверенного в делах второе путешествие соотечественника его г. Морзе, который, во время заключения Гюлистанского мира, занимал место секретаря английского посольства в Персии. В сем путешествии, говоря о Гюлистанском трактате, границею между Россиею и Персиею именно означена речка Капанак-чай, протекающая именно чрез Мигри и разделяющая местечко сие на две части. Если речка сия при Мигри принимает название Мигри-чай, то сие ни мало не опровергает, чтоб не существовало Капанак-чая; ибо, по существующему обычаю, в Карабаге речки принимают различные названия по значительным селениям или магалам через кои они протекают. Таким образом, речка Капан-чай, протекая при впадении ее в Аракс чрез Чоундурский магал, принимает название Чоундур-чая.

Еще менее допустить можно, чтоб в трактате была назначена по ошибке речка Капанак-чай вместо Капан-чая, ибо кроме речки Капанак-чай означены в трактате и Мигринские горы, коих около Капан-чая вовсе не существует; но по правому берегу Капан-чая или Чоундур-чая простираются горы Алкилим, Гюман и Чашмакдзи, кои отделяют ее от речки Бесит-чай; по правому берегу речки Бесит-чая находятся горы Гедайлах и Ахбент-Гюгбент, кои отделяют ее от речки Алидара-чай; а сия последняя речка отделяется от речки Капанак-чай высотами, отходящими от хребта гор Мигринских. Высокостепенный Мирза-Абул-Гассан-хан, заключавший трактат в Гюлистане, в земле своего отечества, не мог не знать всех речек и гор, находящихся между Капан-чаем или Чоундур-чаем и Капанак-чаем или Мигри-чаем. Если б действительно сия река в трактате была написана ошибкою, то каким образом сам Мирза-Абул-Гассан-хан, бывший послом вашего величества при великом моем государе императоре, не подал никакой ноты о сей ошибке российскому министерству иностранных дел; и [34] каким образом таковая ошибка могла существовать в трактате с 1813 года до половины 1823 года без всякая против оной возражения со стороны персидского министерства. Впрочем, такого рода ошибка, почти десять лет оставленная неоговоренною и безгласною, есть, конечно, первая в своем роде, с тех пор как в мире заключаются между державами трактаты; и если допустить таковую ошибку, тогда всякая святость трактата разрушается, ибо державе, желающей нарушить оный, стоит только объявить, что в нем какая-нибудь статья означена ошибкою.

Из сих не опровергаемых истин, высокопочтенно представляемых мною вашему величеству, заключить следует: 1-е, что, на основании status quo ad presentem 2-й статьи Гюлистанского трактата, речка Капанак-чай, или Мигри-чай, должна быть со стороны Карабага границею между Россиею и Персиею; 2-е, что персидская держава, владея пространством между Капанак-чаем или Мигри-чаем и Капан-чаем или Чоундур-чаем, обязана возвратить сие пространство России на основании сей самой же статьи; 3-е, что существование Капанак-чая или Мигри-чая не подвержено никакому сомнению, и наконец 4-е, что речка Капанак-чай или Мигри-чай не могла быть назначена ошибочно в трактате вместо Капан-чая, и что сей ошибки никак допустить невозможно, не нарушив святости торжественно заключенного трактата и скрепленного печатью священной особы вашего величества. — Истины сии не могли укрыться от проницательности, ныне в Боге почившего, государя императора Александра Великого; не могут они так же укрыться и от проницательного ума ныне царствующего монарха. Со всем тем, главноуправляющий генерал-от-инфантерии Ермолов, желая сделать вашему величеству угодное, был столь великодушен, что, не упоминая о правах России на черту границ, определенную 2-ю статьею Гюлистанского трактата, для окончания всяких споров в письмах своих к его высочеству Аббас-Мирзе, высокому наследнику ваше величества, от 16-го и 19-го ноября 1824 года и актом, составленным мною по его поручению с высокостепенным Фет-Али-ханом в 28-й день марта 1825 года, и им [35] утвержденным, уступил не только все богатое и населенное пространство между речками Капанак-чаем и Капан-чаем, но еще весьма значительный угол от Шурагеля и урочище Гиль, около озера Гокчи лежащее; взамен же сей весьма значительной уступки удержал только в пять раз менее уступленного пространства, весьма малую часть пустого и ненаселенного северо-восточного берега озера Гокчи, коим Россия владела со времени заключения Гюлистанского трактата точно по такому же праву, по какому персидская держава владеет пространством между Капанак-чаем и Капан-чаем. Позвольте откровенно доложить вашему величеству, что таковые великодушные уступки, за кои генерал-от-инфантерии Ермолов должен ответствовать пред великим своим государем, есть сильнейшее доказательство миролюбивых его расположений и особенного уважения к священной вашей особе. — Впрочем, если малая часть пустого, ненаселенного Гокчинского магала, слишком нужна для персидской державы, то его высокопревосходительство и оное согласен уступить; но только тогда, когда ваше величество предпишите возвратить России принадлежащее ей пространство между речками Капанак-чаем и Капан-чаем. Если же вашему величеству не угодно будет изъявить на сие своего согласия, то я за обязанность считаю высокопочтеннейше доложить вам, что генерал Ермолов не может возвратить Персии занимаемого российскими войсками северо-восточного берега озера Гокчи, не испросив на то высочайшего соизволения великого моего государя императора. Обязанность его есть твердо защищать черту границ, означенную в последнем вышеупомянутом акте, составленном мною с высокостепенным Фет-Али-ханом, который представлен уже на высочайшее благоусмотрение. Могу удостоверить ваше величество, что за черту сию он никак не переступит, и, чувствуя вполне милости ваши к нему, он за обязанность считает ходатайствовать у августейшего монарха, дабы сделанные сим актом уступки удостоены были высочайшего утверждения. О желании вашего величества отправить к государю императору посла для окончания дела о границах, г. главноуправляющий не замедлит уведомить министерство иностранных дел; [36] но возвращение Персии северо-восточного берега озера Гокчи, до получения на то высочайшего разрешения, было бы с его стороны присвоение права одному государю императору принадлежащего. Таковое присвоение всеми законами в свете признано преступлением; и я почел бы себя слишком виновным пред вашим величеством, если б мог когда-либо подумать, что вы будете требовать от генерала Ермолова измены к своему государю. Великим монархам таковые требования несвойственны.

Поручая себя высоким милостям вашего величества, я всепокорнейше прошу быть удостоверенным в глубочайшем моем высокопочтении, с коим имею счастье навсегда остаться.

Там же.