115. Письмо ген.-лейт. Вельяминова 1-го князю Меньшикову. Тифлис, 7-го июня 1826 года, лит. А. Е.

М. г., князь Александр Сергеевич! Из отношения моего к вашей светлости, от 30-го мая под лит. А. D., из приложенного при нем в копии предписания моего полковнику князю Севарсамидзе вам известны мои распоряжения об оставлении Мирака, коль скоро сардарь Эриванский оставит все оспариваемые персидским правительством места в Шурагели. Письмом вашим от 23-го мая вы меня уведомляли, что наследник Персии, его высочество Аббас-Мирза, по уверению персидских чиновников, от него к вам для встречи присланных, согласен, дабы с обеих сторон спорное пространство никем не было занимаемо. Ныне полковник князь Севарсамидзе доносит, что сардарь Эриванский, будто бы по воле его высочества, не только не намерен вывести персидские войска с занимаемых ими и принадлежащих нам мест в Шурагели, но чрез двенадцать дней выйдет на кочевье под прикрытием сарбазов в Шарабхана и на Гюзельдара и требует от нас, чтобы мы очистили не только Мирак, но даже оставили бы пост наш на Балык-чае. В доказательство нелепого сего требования, прилагаю у сего в копии рапорт ко мне полковника князя Севарсамидзе и также копию с письма к нему сардаря Эриванского вместе с переводом оного.

Так как не только я, но и сам г. главноуправляющий в полном уверении, что сардарь Эриванский, по могуществу своему у двора его величества шаха, никогда не уважал даваемых ему от наследника Персии предписаний, — то я ни мало не сомневаюсь, что от сего последнего было дано предписание сардарю Эриванскому, согласно вашему ко мне извещению, и должен по всему приписать все намерения и требования сардаря единственно его своевольству, в котором тем более убеждаюсь, что если б мы не предупредили его занятием Мирака, тогда бы он непременно заселил оный со всеми окрестностями, так как он уже учинил сие с урочищами Зод и Дашкент. Невероятно, чтоб наследник Персии, коему для получения [132] выгод от переговоров с вашею светлостью необходимо нужно снискать ваше к нему расположение, прежде свидания с вами мог простирать требование свое, чтобы мы оставили Балык-чай, тогда как, после известного вам письма моего к нему и к его величеству шаху, он оставил сие свое требование, которое если и может возобновиться, то конечно не прежде объяснения об оном с вашею светлостью.

Так как сардарь изъявил желание свое выйти на кочевье в Шарабхана и в Гюзельдара, куда мне неизвестно, чтоб когда либо эриванцы выходили на кочевье, то я уже не могу вывести войска наши из Мирака, и представляю как рапорт о сем полковника князя Севарсамидзе, так и письмо к нему сардаря Эриванского на разрешение главноуправляющего, его высокопревосходительства генерал-от-инфантерии Ермолова; но чтоб доказать сколь всегда готовы мы сохранить дружественные отношения с Персиею, я предписал полковнику князю Севарсамидзе: если эриванцы кочевали прежде в Шарабхана и Гюзельдара, то допустить их и на сей раз кочевать, наблюдая только, чтобы не было никого ни с флангов ни с тыла Мирака.

Известив вас о всех сих затруднительных обстоятельствах, имею честь остаться с истинным почтением и совершенною преданностью.

Там же.