Отношение графа Паскевича к статскому советнику Грибоедову от 5-го декабря 1828 года, № 84.

Из сообщенной мне вашим превосходительством в копии депеши вашей к вице-канцлеру, от 23-го октября № 65, вижу я, [102] что наследник персидского престола, при некотором с нашей стороны поощрении и при заверении его, что сие может быть принято Государем Императором с удовольствием, готов открыть против турок неприязненные действия, успехи коих приготовлены уже сношениями его с шейхами Кербелайским, Мутефикским и другими начальниками арабских поколений, также с значительными жителями Багдада, готовыми отдать во власть Аббас-Мирзы сей город и принадлежащие к оному владения.

По важности сих обстоятельств и по связи, которую исполнение предположений Аббас-Мирзы должно иметь с военными нашими действиями в Азиатской Турции, я считаю нужным сообщить вам следующие соображения:

Ваше превосходительство весьма осторожно поступить изволили, заметив наследному принцу, что те пашалыки, на кои он мог иметь виды при начатии войны, теперь нужны собственно для операций наших, и упомянув в особенности о Баязете, уже занятом нами, и о Муше, который, вероятно, покорится при первом появлении войск наших и из коего мы можем извлекать нужные для продовольствия средства. Ван же отстоит далеко от операционного дела. Следовательно, Аббас-Мирзе должно будет действовать против Багдада, где, как ваше превосходительство упоминаете, успех приуготовлен уже тайными его сношениями, как с городскими жителями, так и с шейхами соседственных племен арабских.

Если бы вторжение с сей стороны Аббас-Мирзы в турецкие пределы было соглашено с движением нашим против Эрзерума или учинено несколько ранее и если бы можно было ручаться, что наследник Персии будет иметь в сем предприятии совершенную удачу, то действия его против турок, конечно, принесли бы собственно для нас большую пользу; ибо, утвердившись в Багдаде и собрав многочисленные толпы конницы, как своей собственной, так и ближайших арабов и куртинцев, он мог бы производить опустошения и наводить ужас по всему Диарбекиру и угрожать с одной стороны Сирии, а с другой, соединясь с враждующими всегда [103] против турок вехабитами, действовать даже к Медине и Мекке. Таковые успехи естественным образом обратили бы против него значительную часть турецких войск, в Азии находящихся, облегчили бы исполнение предположений наших против Эрзерума и, может быть, дали бы нам возможность, проникнув далее во внутрь Анатолии, возбудить против турецкого правительства часть населения страны сей и таким образом распространить смятение по всей Азиятской Турции и решительно обессилить турок в сей части их владений.

Таковы могли бы быть последствия нападения Аббас-Мирзы на Багдад, если бы оное исполнено было совершенно успешно. Но, предугадывая выгоды, которые от успехов в сем предприятии произойти могут, не должно выпускать из виду и тех неприятностей, кои могут случиться, если надежды наследника персидского престола и тайные его связи и сношения в турецких владениях не будут оправданы самым событием.

Из сообщенных мне вашим превосходительством в разных депешах сведений ясно видно, до какой степени простирается теперь бессилие персидского государства: совершенное истощение денег, всеобщая бедность, недостаток пушек и снарядов, неимение войск (ибо собственно для караула вашего мужики были одеваемы в сарбазскую одежду), наконец, пламя бунта, распространяющееся почти во всех южных провинциях Персии — не только не обещают ей успехов в войне внешней, но при всякой неудаче угрожают потрясением всеобщим и даже падением династии Каджаров. Обнадеживания старшин багдадских и разных родоначальников, что Аббас-Мирзе все покорится и все примет его сторону, коль скоро он покажется с самым малочисленным войском, весьма неверны и на оные столько же мало положиться можно, сколько, вообще, не должно надеяться на уверения азиатцев, в особенности кочевых племен, все виды свои к одним хищничествам простирающих.

Если предприятие Аббас-Мирзы не сопровождаемо будет желаемым успехом, и он, заявив себя неприятелем турок, должен [104] будет возвращаться в свои пределы, то те же самые люди, которые ныне его призывают, соединятся с турками, которые, конечно, употребят все усилия, дабы отмстить за нападение неожиданное. К ним пристанут подвластные Аббас-Мирзе народы, вообще мало довольные его управлением. В крайнем бессилии, в коем Аббас-Мирза ныне находится, он не в состоянии будет противиться соединенным неприятелям и внутренним и внешним, которые, прорвавшись в сердце Персии, могут подкрепить племена и провинции бунтующие против шаха и сделать возмущение всеобщим. В таковом случае достоинство России и самая польза наша, состоящая в том, дабы удерживать нынешнюю династию на персидском престоле, заставят Россию по необходимости вмешаться в сие дело и оказать шаху и Аббас-Мирзе, как союзникам нашим, деятельную помощь. На сей предмет должно будет отправить войска в Персию, обессиливая тем отряд, назначаемый против турок и, может быть даже, остановить дальнейшее наше действие в Малой Азии.

Изложив вашему превосходительству в общих видах те происшествия, которые могут случиться от начатия Аббас-Мирзою неприязненных действий против Порты, и изобразив две крайние противуположности, в случае успеха и неудачи, я не сомневаюсь, что вы, имея все местные сведения, так сказать, под руками, зная средства Аббас-Мирзы, верность внешних его сношений и настоящее внутреннее положение Персии, конечно, не упустите ничего, что только может послужить к пользе и славе России. Впрочем, недурно было бы, если бы Аббас-Мирза мог сделать хотя демонстрацию на Багдад и сим удержать войска тамошнего пашалыка от посылки секурсов против наших отрядов.