88. Письмо Эриванского сардаря к подпоручику Темиру Беглярову. (Число неизвестно).

Высокостепенный приятель! В сие время его превосходительство господин генерал-лейтенант Вельяминов писал донесение к его высочеству великому наследнику наиб-султану, коему да по святится душа моя, и прислал оное с нарочным. Он донес, что от речки Сатанагача до высоты Барат-Гедюка восточная сторона Гокчи во время военных действий находилась в руках Российской державы и по силе гюлистанского трактата, основанного на Status quo ad presentem, оные места были в руках вашей стороны, но что по дружбе два года уже как эриванские кочевые жители устроили там кишляки. Хотя от его высочества великого наследника отписан к г. генералу Вельяминову ответ коего содержание писал ко мне высокопревосходительный каймакам (Письма Вельяминова и ответа на него Аббас-Мирзы в делах не имеется.), но я через сие уведомляю вас, что генералом Вельяминовым писано о сем предмете чаятельно по неизвестности, а того не могло быть. Во время неприятельских действий, караул со стороны Елисаветполя не переходил Чардахлов, и жители находились позади оного на кочевьях. Со стороны же Казахской дистанции караул стоял в Ханбулаге, до которого только [110] казахские жители приходили на кочевье до того времени, как брат мой Гасан-хан разграбил их в Ханбулаге, а после они уже не смели выходить на кочевье, и пока продолжались неприятельские действия располагались они близ кишляков своих. Эшок-Мейдан, который написан в трактате казахскою границею, не этот Мейдан, на котором ныне российский караул стоит,— тот Мейдан прилежит к Сарииохушу, а этот Мейдан называется Ат-Мейданом. В первый год заключения мира, когда караулы Российской державы назначены были с той стороны в Гили, а с этой стороны в Эшок-Мейдан, тогда я писал к главнокомандующему Российской державы, что при первой дружбе переход границы может произвести неудовольствие. Ко мне был отписан ответ, что по дружбе обеих держав караулы тамошние, располагаясь два месяца в году в тех местах, не могут нанести нам вреда. Я же в том предположении, что через короткое время дело о границах посредством комиссаров окончится, не воспрепятствовал; а теперь оспаривать владения и явно лишать слова свои доверия — весьма далеко от правил начальника. Ваше же высокостепенство, как сведущего о владениях Елисаветполя и Казахской дистанции и пользующегося кровом Российской державы, заклинаю хлебом и солью Государя и верою вашею сказать, что я писал о местах занимаемых караулами во время неприятельских действий и о прочих — справедливо ли или нет? Вы конечно можете уведомить о том и генерала Вельяминова. Что касается до изъяснения в письме вашем о лошадях г. секретаря Амбургера, то я дал приказание по станциям принимать их. Писанное от г. каймакама к вам письмо посылаю с человеком высокостепенного полковника.

Дело 1825 г., № 27, стр. 59.