МУСА-ПАША КУНДУХОВ

МЕМУАРЫ

Приложения к мемуарам ген. Муса-Паши Кундухова

Как мы уже указывали в № 8/44 «Кавказа», ген. Кундухов приложил к своим воспоминаниям несколько переписанных его рукою документов, которым видимо придавал известное значение. Документы эти далеко не равноценны по своему содержанию, и лишь немногие из них сохранили сейчас некоторый исторический интерес. Печатаем здесь, вместе с заключительной ремаркой генерала [23] всеподданнейшую записку наместника кн. Барятинского на имя имп. Александра II-го, которая касается кавказских мусульман. Этот документ, представляющий собою смесь странной наивности и политического коварства, несомненно интересен хотя бы в качестве своеобразного исторического курьеза. Впрочем, в нем есть и довольно искренние и характерные признания. Кроме того он в значительной мере определил дальнейшую политику русского правительства.

Записка наместника.

При вступлении нашем на Кавказ мы застали здесь духовный элемент мусульманский весьма потрясенным в борьбе с другими элементами: ханы, князья, беки, родовые старшины общин — стояли во главе населения и вопреки шариату властвовали над ним на основании адата, т.е. права, основанного на народных обычаях.

Правительству нашему принадлежало тогда поддержать тот из элементов, который лучше соответствовал нашим политическим видам. Но при ложном, впрочем, человечеству весьма свойственном, стремлении приобрести скорее сочувствие большинства населения, этот предмет не был тогда достаточно глубоко обдуман.

Родовые интересы были пренебрежены нами, и мусульманское духовенство, восстановлено в предположении, что оно лучшее орудие к сближению с массами, ибо народ всегда проявлял более сочувствия к шариату, уравнивающему всех, нежели к адату, устанавливающему исключительное влияние и могущество отдельных родовых личностей.

Вот где и были положены первыми представителями нашего правительства те ошибочные начала, из которых родились вскоре потом самые пагубные для нашего владычества последствия, ибо с падением аристократии население, которое до тех пор было раздроблено на отдельные общины и вследствие постоянных раздоров между владетелями их представляло нам полные удобства для нашего владычества, слилось в одну духовную национальность, чем и дали возможность одному человеку сделаться духовным и светским властителем целого края.

Проповедь войны против неверных загорелась тогда на Кавказе и создано религиозное общество, олицетворившееся в мюридизме.

Таким образом воспаленное против нашего владычества религиозное настроение умов обняло собою весь кавказский хребет, и все покорилось шариату.

По мере того, как слагалось это национальное единство в горах и с ним могущество власти имамов, мы должны были развивать постепенно наши боевые средства и довести до нынешних громадных размеров, ибо там, где прежде при раздробленности общин и взаимной вражде их между собой мы легко обходились незначительными силами, требуются ныне большие отряды.

Итак, хотя новая система военных действий в последнее время принятая на Кавказе и дает надежду покорения этой страны, но чтобы покорение это было прочно в будущем, надо чтобы вместе с успехами оружия принимались теперь же меры для уничтожения в покоренных [24] народах и коренного нравственного начала нам враждебного, т.е. мюридизма.

В мюридизме есть не только религиозное учреждение, но и общественный закон, который уравнивая все классы и состояния определяет и права судебные и порядок взимания податей.

Он отвергает законность всякой светской власти и не признает никакого правительства, если во главе его не стоит законный наследник пророка. Одного турецкого султана считает мюридизм законным государем всех магометан.

Шариат, этот краеугольный камень мюридизма, есть суд духовный и в то же время светский, определяющий одинаковые права для всех мусульман. Этим определяется и все неотразимое значение мусульманского духовенства на Кавказе.

Из этого видно, что если опять в связи с военными успехами мы не будем стараться теперь же обессиливать самые начала, из которых сложился мюридизм, то должны будем постоянно ожидать, что рано или поздно мюридизм снова, под влиянием того или иного имама, вновь разрушит все наши усилия к умиротворению края.

Чтобы достигнуть этого естественным путем, надобно сперва стремиться к восстановлению высшего сословия там, где сохраняются более или менее следы его, и создавать его действующим в империи порядком там, где оно не существует.

Таким образом, по мере восстановления дворянства, правительство будет иметь в нем лучшее орудие к ослаблению исламизма, ибо вместе с дворянством начнет сама собою опять возникать и противоположная шариату сила адата, пределы власти шариатского суда сами собою стеснятся вопросами исключительно духовными, а между тем будем мы в учреждаемые нами народные словесные судилища вносить сколь возможно начал гражданских.

Отделяя таким образом эти гражданские начала от начал духовных, легче будет сблизить первые с порядком нашего судопроизводства и вести народ ко всем прочим установлениям нашей гражданственности.

С возобновлением светской власти мусульманское духовенство не может не понизиться нравственно и тем скорее, чем более народ, выходя из под его влияния, будет уклоняться от различных тягостных податей и приношений, установленных шариатом в пользу духовенства. Оно будет беднеть и во всем опускаться.

Духовенство неминуемо сойдет с нынешнего высокого своего положения в обществе и кроме исполнения треб утратит все прочие права и власть.

Но с падением духовенства и с уничтожением гражданских его отношений к народу должны поколебаться у мусульман и самые начала духовные, столь необходимые для человеческой природы, и тогда народ, освободившись от влияния религии, сделается тем большим бременем для правительства, чем более он предрасположен к необузданности страстей и к беспорядкам своеволия.

Поэтому надлежит принять теперь же меры, чтобы мусульмане, теряя свои религиозные верования, имели перед глазами другое готовое исповедание, более чистое и более успокоительное для [25] требования разума и совести, и чтобы невольное сравнение этого исповедания с оставляемым могло при первом же взгляде произвести на ум впечатление бесспорного превосходства.

В этих видах было предложено мною учреждение восстановления православия на Кавказе.

Цель моя была создать средства к достойному восстановлению и сооружению храмов Господних и к образованию и обеcпечению хороших проповедников нашей веры.

Теперь взгляд колеблющегося мусульманина на наше духовенство был бы в высшей степени для нас неблагоприятен. Наши священники, за немногими, исключениями, не имеют, к глубокому сожалению, и права на тот почет, который невольно отдается даже нами мусульманскому мулле.

Следовательно, надо прежде всего поставить их, как нравственно, так и материально, в почетное положение.

А потому смею прибегнуть вновь к убедительному ходатайству моему об учреждении, как можно скорее, общества восстановления христианства на Кавказе на началах мною предположенных.

Ремарка ген. Кундухова.

Понятно, что кн. Барятинский, как православный христианин, желал видеть все храбрые кавказские народы православными, а также по долгу совести и справедливости с пользою восстановить невинно погибшее наичистейшее дворянство и тем сделать возможным вести народ к прочному гражданскому началу и совершенно слить Кавказ с Россией.

Но непонятно, что русский фельдмаршал не знал русского правительства, которое при всех переменах систем никогда не покорялось истине и до сих пор неизменно руководствуясь правом сильного, очень скоро утвердило Крестовоздвиженское Общество на Кавказе.

А дворянство его, напротив того, к стыду России, уничтожено навсегда безвозвратно.

Бог ему судья.

Текст воспроизведен по изданию: Приложения к мемуарам ген. Муса-Паши Кундухова // Кавказ, № 10/46. 1937