328. — 1895 г. августа 12. — Прошение поверенных с. Б. Караклис, Александропольского уезда, уполномоченному министра земледелия и гос. имуществ на Кавказе об освобождении их от притеснений и самоуправства александропольского лесничего.

Притеснения и несправедливые действия настоящего лесничего александропольского до того тягостны, обременительны и в буквальном смысле невыносимы, что наше общество нашлось вынужденным в лице нас, избранных его поверенными в силу мирского приговора, при сем представляемого, обратиться в защите, правосудию и покровительству вашего выс. пр-ва. Наше общество тем с большею смелостью обращается к вашему высокопр-ву, что образ действий г. лесничего, вообще противореча духу и смыслу существующих законоположений, в частности составляет полное ослушание всем указаниям циркуляра вашего высокопр-ва от 3 октября 1894 г. за № 3890, так милостиво защищающего жизненные интересы бедного сельского населения, могущего при действительном исполнении положить конец произвольным действиям и притеснительным для населения мерам лесничих.

Когда, даже после появления вышеупомянутого циркуляра, александропольский лесничий не только не прекратил прежних притеснений устранение коих именно и было целью циркуляра, но еще пуще прежнего стал упорствовать на прежнем своем пагубном для нас образе действий, то напр., общество обратилось с обстоятельной жалобою к управляющему гос. имуществами Эриванской губернии, но, к сожалению и изумлению нашему никакого удовлетворения не получило.

Теперь, обращаясь к вашему высокопр-ву с настоящей просьбою, всенижайше просим не оставить принять действительные надлежащие меры скорейшему устранению тяготеющих над нами притеснений, на которые мы имеем честь указать в нижеследующем: Если о действительности претерпевания нами притеснений нашего заявления окажется недостаточным, то почтительнейше просим наше заявление подвергнуть строгому расследованию, но умоляем ваше высокопр-во теперь же принять действительные меры к устранению гнетущих нас притеснений, так как они в корень подорвали основы нашего крестьянского хозяйства и мы не в силах далее их переносить.

Лесничий поступает с нами так, как будто он нарочно задался мыслью по всем пунктам действовать вопреки и наперекор предписанию циркуляра вашего высокопр-ва.

Для пастьбы скота в летнее время мы имеем в разных горах и [365] ущельях различные пастбищные места, к которым ведут разные дороги. Г. лесничий не дозволяет нам прогон скота по всегдашним дорогам к нашим кочевкам, находящимся вне лесного района. Он заставляет весь скот и баранту такого многолюдного селения, как наше, которое считает у себя около 400 дымов, гнать только по одной дороге и то под непосильно тягостным для нас обязательством: по обеим сторонам дороги прирыть глубокие и широкие канавы. Всякий, кто сколько-нибудь знаком с экономическою жизнью наших стран, согласится, что при таких условиях для нас скотоводство немыслимо. Лесничий и этим не ограничивается. Он не позволяет нам пасти в зимнее время скот на зимовниках, с незапамятных времен существующих для этого назначения. (Почти вся фраза подчеркнута) Едва ли нужно доказывать, что эти два мероприятия г. лесничего составляют верную смерть скотоводства, составляющего главный источник нашего существования.

Г. лесничий не дозволяет нам вывозить растущие на наших общественные землях отдельные деревья, колючки и кустарники, и каждый раз, когда замечаются им или его стражниками такие случаи, составляются об них протоколы и передаются в мировой суд.

Сущность протоколов не проверяется ни лесничим, ни судьею, и решения сего последнего обыкновенно бывают простою перефразировкою протоколов стражников. И по всем подобным протоколу, несмотря на то, что они составляют явное нарушение столь ясного смысла циркуляра вашего высокопр-ва, составляются решения, приговаривающие бедных поселян к уплате непосильных штрафов.

Не проходит у нас ни одного дня, чтобы наш сельский старшина не продавал последний палас того или другого поселянина для пополнения подобных штрафных денег.

Самим лесничим и его стражниками задерживаются у поселян на улицах селения и в домах заготовленные уже несколько лет тому назад для хозяйственных нужд поселян земледельческие орудия, как-то: бороны, оси, сохи, метлы и пр. По всем подобным случаям составляются протоколы, которые ведут к неизбежному оштрафованию поселян у мирового судьи.

Очень часто проделывается такой фокус. Лесной объездчик с корыстною целью продает лес на том или другом месте. Когда незаконная порубка уже совершена, объездчик поджидает появления первого поселянина, случайно пришедшего в лес. Тогда он ловит его, приписывает ему произвольную порубку и благодаря вышеописанному ходу лесных протоколов [366] ни в чем невинному человеку приходится платить штраф за порубку, изведенную фактически его официальным обвинителем.

Об открывшихся новых делянках г. лесничий, пока богатым подрячикам не продаст участки по 100 и более сажень, не объявляет поселянам. А когда эти последние являются к нему, то билетом менее чем на, 25 саж. им не продает. (На полях помета: «Выдают билеты на 1/8 саж.») Через это лес делается достоянием богатых эксплуататоров, а бедные поселяне вынуждаются искать топлива в далеких лесных дачах.

Лесничий не дозволяет пасти скот в лесу по билету, вынуждая этим нас обращать свои пашни в пастбища, что ведет к постепенному уничтожением земледелия.

Лесничий не дозволяет без билета на свежий лесной материал вывозить поселянам свои ветхие, полувековые деревянные постройки. Если кто-нибудь осмелится на это, хотя бы у него было формально удостоверение сельского управления, ему грозит опасность со своею запряженною и навьюченною арбою по целым дням и неделям стоять перед домом лесничего.

У детей, забавляющихся рыбною ловлею, лесничий при встрече отымает удочки, говоря, что прутья их взяты из леса, хотя обыкновенно наши дети нужные для своих удочек ветки отрезывают с растущих в деревне в изобилии топольных деревьев.

Без особых билетов не дозволяет собирать плоды и ягоды с деревьев и кустов, растущих как на наших собственных надельных землях, так и в лесу.

Для большего выяснения образа действий г. александропольского лесничего с населением приводам несколько образцов обращения его с отдельными лицами:

1. За продажу загона, сделанного около 20 лет назад односельцем нашим Саркисом Петросовым, составлен из него протокол на 230 р.

2. Мельница, построенная жит. сел. Сармусахлы Саруханом Арутюновым на своей надельной земле года три тому назад; недавно разрушена г. лесничим самовластно.

3. За ось, задержанную в нашем селении во дворе Петроса Маркосянца взыскано с него штрафных 5 руб.

4. На найденные в доме Вано Джалалова старые бревна составлен протокол. [367]

5. Лесничий произвольно, отнял у односельцев наших Гришо Лорянца и Микиртича Ханзадянца, и других скошенное ими на своей земле (надельной) сено и отвез к себе домой.

6. На скотину Матевоса Етимянца, Александра Исакова и Мади Габезянца, пасшуюся на их собственной надельной земле, составили протокол и подвергли их штрафу в 11 руб.

7. На найденную в доме Хечо Етимова ось составили протокол и оштрафовали его на 5 руб.

8. За загон, построенный 10 лет тому назад Сааком Джагацпанянцем, оштрафовали его на 233 руб.

9. За сумочку щепок, собранных по дороге, Гукас Мацоков оштрафован на 2 р. 30 коп.

10. За собранные по берегу речки гнилые дрова, выброшенные во время разлива, Аршак Мартиросов оштрафован на 80 коп.

11. На два быка, пасшихся в лесу в течение одного часа, когда хозяин их Мартирос Амирбеков, отпрегши их от арбы, ходил в монастырь на богомолье, составлен протокол.

12. За 12 старых прутьев (алачих-чубух) Мадат Михоев оштрафован на 2 руб.

13. За лошадей Вано Екшатова, пригнанных из нашей кочевки, взыскал штрафу 7 руб.

14. Сумбат Арабачев, мальчик 10 лет, за вязанку гнилых, щепок оштрафован на 9 руб.

15. Микиртич Тер-Арутинов оштрафован на 50 руб. за стадо баранов, пасшихся на нашей надельной земле.

16. Жители сел. Сармусахлу специально занимаются углежжением. Лесничий им не дает билетов, а продает их подрядникам, у которых сармусахлинцы вынуждены приобретать право на углежжение, отдавая им половину приготовленного угля.

Примеров, как вышеприведенные, масса, так что и перечислить невозможно. Но полагаем, что и приведенных достаточно для составления понятия об образе действий г. лесничего.

Чтобы убедиться в том, что даже после появления вышеупомянутого Циркуляра вашего высокопр-ва лесничий продолжает оштрафовывать даже через суд население за мнимые проступки, за которые они по ясному смыслу циркуляра вашего высокопр-ва ни какой каре не подлежат, самым [368] верными удобнейшим средством является просмотр протоколов, передавал них им в местный мировой отдел после получения г. лесничим циркуляра.

Подписи поверенных на армянском языке:
Амнак Гамбаров и Соси Мирзоев.

См. легенду к № 327; лл. 14-17.