Отрывки из путешествия Г. Гамбы и Южную Россию, и особенно в области, лежащие по ту сторону Кавказа

Народонаселение Грузии полагают до 60,000 семейств, в коих может быть до 360,000 душ, что составляет 120 жителей на каждую квадратную милю; это остатки довольно значительного населения, истребленного частыми нападениями, коих жертвою была сия несчастная страна. Когда в 1618 году, Шах Аббас овладел Грузиею, одержав победу над Турками, которые владели ею около двадцати лет, он похитил из ней около 80,000 семейств, коих расселил в отдаленнейших провинциях Персии. В царствование Надир-Шаха, народонаселение еще более пострадало. Ага-Магомет-Хан, вторгнувшись в Грузию в 1795 году, вывел из ней жителей 20,000, которые и поныне существуют в Персии. Ежели мы присоединим к сему торг невольниками, [39] который вели Цари Грузинские и начальники сей страны с мусульманскими купцами, то легко постигнем причины, по которым сия страна почти совершенно запустела. Ныне причины сии исчезли, и все предвещает быстрое размножение народонаселения в Грузии.

Я не осмелюсь коснуться, даже в кратком обозрении, состояния народонаселения в древних Персидских провинциях, которые ныне составляют часть владений Российской империи. В то время, когда сии страны поступили в состав России, многие Мусульмане убежали в Персию; но с сей эпохи кротость Русского Правительства обратила назад в сии страны большую часть убежавших.

Народы Грузии суть: Грузинцы, Армяне, Татары и Персияне. Принимаю смелость изобразить некоторые черты сих различных народов, так как мне удалось их видеть, или как заметили их другие, которые, жив между ними долгое время, могли хорошо узнать их. Грузинец ростом высок и крепок телосложением. Черты лица его вообще прекрасны и выразительны; глаза черные и огненные, нос длинный и часто орлиный, более Еврейский, нежели Римский. [40] Походка его гордая, иногда сопровождаемая движениями всего тела, что дает ему вид смельчака. Живя в стране, открытой для набегов, он беспрерывно должен быть готов к обороне или против Турок Карского и Ахалцихского Пашалыков, или противу Персов, отделяемых Араксом, или против Татар и лезгинцев, устремлявшихся в Грузию с вершин Кавказа. Самое местоположение сделало Грузинца воинственным; но, принадлежа к народу малочисленному и сражаясь всегда с врагами бесчисленными, он привык более вести войну партизанскую, нежели регулярную. Ни одна страна в Азии не имела столь отважных воинов и столь отличных всадников, как Грузия. В персидских армиях Грузинцы всегда составляли отборную дружину, которая служила твердою опорою Царей Персидских и доставляла им победу. Грузинец храбр, но иногда жесток; гостеприимен, но не ласков; понятлив, но погруженный в невежество; имеет все пороки и все добродетели воина.

Грузинские Князья, привыкшие к беспрерывной войне в прежнее правление, начинают скучать бездейственною и [41] единообразною жизнию. Ежели когда-нибудь обстоятельства заставят Россию напасть на Мусульман, Шиитской или Суннитской секты в Азии, то легко было бы в короткое время образовать в Грузии многочисленную армию, которая, при своей храбрости, быв образована по-Европейски, сравняется с войсками Империи. Простой народ вообще занимается земледелием или ремеслами, но пренебрегает торговлею. Красота Грузинок оправдывает общее мнение о ней: правильность в чертах, коих образец для нас остался в прекрасных Греческих статуях, живость, белизна тела, нежность во взорах, отличают Грузинок. Имея сношения всегда с людьми кочующими, оне умели сохранить ту власть, которую производит любезность и веселость характера.

Армяне, многочисленные в Грузии, не имеют ни малейшего сходства с Грузинцами, ин в нравах, ни в склонностях. Воинственный дух сих последних представляет разительную противоположность с врожденным миролюбием первых. Армянин ростом ниже, но толще Грузинца; черты лица его довольно правильны, нос прямой, взгляд [42] угрюмый, вид рассудительный и покорный; он соединяет в себе две вещи, кажущиеся противоположными: патриархальные нравы и пороки, порожденные долговременным порабощением, в котором жил он. У них, как во времена Авраама и Иакова, старший сын есть после отца господином, наследственным начальником дома. Младшие братья ему подчинены; сестры почти его служанки. Те и другие исполнены уважения к отцу; они редко перед ним садятся и едят с ним за одним столом. Они самые преданные его слуги, и на старшего сына возлагается у этого гостеприимного народа обязанность служить гостям, обедающим у отца его, и подавать закуски, когда кто будет приходить не в обеденное время.

«Я был рекомендован Армянскому купцу в Нахичеване. Когда я пришел к нему, он обнял меня как старинного знакомца, отвел в назначенную мне комнату, велел приготовить мне баню и заколоть овцу, и позвал на пир всех своих приятелей. Тогда вспомнил я обычаи народов пастушеских, нравы времени, близкого к колыбели человечества, когда люди тем охотнее [43] принимали друг друга, что почитали себя еще не отдаленными от общего корня. — Если к сему изображению присовокупить вкусы простые, строгую бережливость, удивительный дух порядка, сметливость в торговых оборотах, то увидишь хорошую сторону Армян. Если бы народ сей был независим и повиновался одним только своим законам, то, быть может, ему нельзя было бы противопоставить никакого другого; но, подобно Евреям, рассеянные по всему свету, связываясь историческими воспоминаниями с началом мира, рассыпанные, вы продолжение нескольких веков, по всей Азии, они всегда повиновались Правительствам деспотическим; в Турции, в древней Армении, в Персии, они покорены была властителями иноверными, которые руководствовались одними своими страстями, не имели других законов, кроме своей воли: роскошь Армян и богатства могли возбудить корыстолюбие их тиранов - и они сделались сребролюбивыми и скупыми. Одно необдуманное слово, малейшая нескромность, часто могли погубить их. Признательность к благодетелям в немилости могла подвергнуть их [44] опасности, и они часто были неблагодарными. В стране Мусульманской им нельзя было думать о местах и почестях — и единственным побуждением их действий сделалась привязанность к прибытку. Торговля Тифлиса и всей Грузии почти совершенно в руках Армян, и все заставляет думать, что в несколько лет они забудут потери, причиненные им разграблением Тифлиса.

Татары, которых в Русских Кавказских провинциях очень много, служат верными извозчиками. Они охотно нанимаются в пастухи и проводники табунов. Большая часть из них ведет, по склонности, жизнь в половину оседлую и в половину кочевую. В начале весны покидают они свои деревин, чтобы дышать чистым воздухом гор и находить там пажити для стад своих. Пища их умеренна и состоит большею частию из молока и пилава. Обыкновенное питье их есть заквашенное кобылье молоко. Жены их прядут шерсть своих стад и приготовляют ткани, примечательные по прочности цветов и дешевизне. Татары вообще весьма кротки и покорны Русскому Правительству. Живя в стране открытой, они никогда не [45] могут и думать сделаться подданными Персиян, для которых, впрочем, различие вероисповеданий есть уже причина непреодолимого отвращения.

Кроме трех народов, о которых упоминал я, в Нуше (Noucha), Гендже, Карабахе, Ширване и даже в Дагестане, есть множество Персиян. Оставшись в сих провинциях и по завоевании оных Русскими, они сохранили нравы и характер своих соотечественников; почему изображение их может приличествовать большей части жителей сего обширного Государства.

Персияне смуглы, рост их выше обыкновенного и они тонки. Лице у них длинно, глаза умны и живы; они носят бороду, которая большею частию бывает длинна и густа; они ходят гораздо скорее Турок и совсем не так важны. Если бы я хотел сравнить сии два народа между собою, то сказал бы, что Турок в совершенной преданности воле Калифа сохранил все мужество, придаваемое фатализмом. Он покорен деспоту, но не унижен. Предрассудки его и воспоминание прежних побед сохранили в нем дух воинственный. Он иногда бывает суров и жесток, но сердце его не чуждо [46] благодарности и чувствований самых благородных. Противоположим Турку Персиянина в таком виде, в каком изображают его путешественники и все те, которые с ним жили. Персиянин, привыкши в течении целого века видеть землю свою захваченною, повинуясь беспрекословно начальникам Татарским, Туркоманским или Авганским, думает, что Провидение обрекло его на рабство и угнетение. У него почти все недавние воспоминания постыдны; сопротивление всегда было ничтожно. Он был свидетелем разорения городов своих, умерщвления своих братий; видел расхищение всего имущества; осужденный на существование, ничем не обеспеченное, он, для сохранения оного, употребил средства самые низкие и часто постыдные. Такое положение совершенно лишило народ нравственности. У него ни одно слово не бывает правдою ни одна клятва для него не священна; сего дня клянется он в том, завтра в противном. Он низок с сильным, суров и надменен с слабым. Что значит после сего природная его сметливость, легкость, с которою он научается, успехи, к которым он способен в механических Искусствах, в [47] Науках, во всем, что касается до просвещения? Качества сии обращаются в несчастия, когда тот, кто ими обладает, не имеет ни правил, ни добродетели.

С сожалением изобразил я Персиян красками столь неблагоприятными; спешу прибавить, что между ними есть люди, истинно достойные уважения. Я говорил о Персиянах, живущих в городах; но сделанное мною изображение должно несколько измениться, если дело будет идти о Персиянах, ведущих жизнь кочевую.

Курды различествуют нравами от Татар и Туркоманов; но у многочисленных народов, которые проходят Персию со своими стадами, посреди различий, зависящих от их происхождения, всегда находим независимый характер, жажду грабежа, которые вознаграждаются глубоким уважением к правам гостеприимства, добрыми нравами и иногда возвышенными чувствованиями.

Я уже говорил о постепенном прибытии многих Армян в Русские за-Кавказские провинции; по из всех сих переселений замечательнейшее по своим последствиям, есть, без сомнения, переселение Армянского Патриарха, ушедшего в [48] 1822 году, почти со всеми своими духовными из монастыря Эчмядзинского, находящегося в Персии, в провинции Эриванской, не далеко от горы Араратской. Чтобы показать причину сего происшествия, надобно сказать, что в продолжение почти трех лет, когда Персия воевала с Турциею, Курды, живущие на самой границе и нещадившие посреди беспорядков, неразлучных с войною между народами непросвещенными, ни врагов, ни приятелей, нападали несколько раз на монастырь Армянский, налагали на него контрибуцию и даже говорят, умертвили двух монахов. Причина слишком достаточная для того, чтобы оправдать Армянского Патриарха в том, что он искал убежища у народа, который в состоянии защищать его. Ни Турция, ни Персия не могли равнодушно видеть, что Патриарх, или лучше сказать душа и глава Армянского народа, перешел к Русским, которых одно из сих Государств смертельно ненавидит и оба страшатся. Как бы то ни было, Главный Начальник сих областей отдал повеление принять с отличием Армянского Патриарха, который избрал местопребыванием своим монастырь Санинский [49] в Самхетии (en Samkethie). С тех пор просьбы Хана Эриванского, и самого Аббас-Мирзы, не могли убедить Генерала Ермолова позволить Патриарху возвратиться в монастырь Эчмядзинский. В последнее время, Чрезвычайный Посланник приезжал, от имени наследного Принца снова требовать возвращения Патриарха, уверяя, что его будут уважать и охранять. Генерал отвечал, что ему удивительно, что Принц хочет, чтобы Патриарх возвратился в монастырь, подверженный нападению Курдов, от которых Принц не может защитить монахов.

Известно, что предпоследний Грузинский Царь, Ираклий, прославивший царствование свое столькими сражениями и знаменитыми подвигами, но увидевший при кончине царствования, что Государство его совершенно истощено, и не чувствовавший себя в силах противиться многочисленным своим неприятелям, первый принял намерение отдаться под покровительство императрицы Екатерины II. Сын его Георгий, долгое время сохранял титло Царя и постоянно пекся о благе своих подданных, но в свою очередь признал невозможность защищать Грузию, от беспрестанных набегов Персиян, [50] Лезгинцев и других варварских народов Кавказа; завещанием своим уступил он Императору Павлу совершенно обладание его Государством.

Древний город Мцхет был прежде столицею Грузии и местопребыванием Царей ее. Развалины его покрывают ныне значительное пространство на левом берегу Кура (Цируса, le Cyrus). при соединении реки сей к Арагави. Крепость повелевавшая всеми окрестностями, еще хорошо сохранилась; в ней находится древний Собор, в котором помазывали миром Царей и Архиепископов. Город сей, по своему положению, был, по крайней мере так же как и Тифлис, к тому, чтобы быть столицею Государства и центром обширной торговли; он окружен плодоносными землями; но он был разорен сначала лютым Тамерланом и потом разграблен Персами, почему народонаселение его простирается ныне только до 200 семейств. Деятельные и трудолюбивые жители его занимаются земледелием, торговлею, рыбною ловлею и перевозкою товаров. Нынешний главный город Тифлис разделяется на две части рекою Куром. На правой стороне оного лежат старый город, знаменитые [51] бани на серных ключах и новый город, на левой находятся предместия Авлабурское (d’Awlaburi), Иснийское (d’Isni) и деревня, в которой живут Немецкие колонисты. В то время, как Кавалер Гамба приезжал в первый раз в Тифлис (в 1820), все улицы старого города, по недавнему разорению оного Персиянами, были покрыты развалинами, чрез которые надобно было с трудом пролезать к дверям фута с четыре вышиною, ведущим в домы почти подземельные, в которых жили обыватели. В иных террасы, образуемые их кровлями, были наравне с узкими и кривыми улицами города. В три года, древний город сей, которого вид и развалины показывали угнетательное управление самовластного Азиатского Правительства, получил образ города, управляемого по правилам просвещенной Европы. В новом городе проведены улицы в 60 футов шириною. “Прекрасные площади, казармы красивой архитектуры, гошпитали, здания присутственных мест устроены Генералом Ермоловым, который с величайшим тщанием и деятельностию старается украсить или, лучше сказать, вновь построить главный город управляемой им области. Генералы, [52] Грузинские Князья, богатые Армяне стараются превзойти друг друга красотою домов своих; но между главными строителями, более всех отличается Армянский Архиепископ. Он соорудил огромный каравансерай, который, кажется, предвещает коммерческое величие Тифлиса. При сем здании основал он школу, в которой намеревается обучать главным Европейским языкам, дабы доставить таким образом соотечественникам своим средства просвещаться, которых они дотоле не имели. Народонаселение беспрерывно умножается Армянами, которые укрываются от тиранства Турок и притеснения Персиян. Беспрестанное прибытие и отбытие лошадей и верблюдов, живость Персидских купцов, противоположная спокойствию Армян и Турок, товары разных родов, привезенных из стран отдаленных, все придает чрезвычайно деятельное движение и необыкновенный вид Тифлисским каравансераям, в которых купцы столь разных стран и языков, живут как бы в некотором сообществе. За постой и за хранение товаров в магазинах ничего не платится; но при покупках и продажах дают [53] один процент за комиссию. В последние годы чрез Тифлис проезжает множество Англичан, едущих из Индии в Европу. Они садятся на корабль в Бомбее, и в 15 или 20 дней достигают до Бендер-Буше (Bender-Boucher) при Персидском заливе. В этой гавани есть у них Генеральный Консул, и они производят там важную торговлю, рассылая оттуда по Персии произведения Индии и своих фабрик. Отправляясь из Бендер-Буше, Англичане путешествуют с мегмендером (Персидский чиновник, который сопровождает значительных путешественников, отводит им квартиры и отвечает головою за их безопасность); в полтора месяца они свободно проезжают от Персидского залива в Тифлис. Караваны совершают путь сей в два месяца. Из Тифлиса Англичане отъезжают в Европу, или отправляясь на корабле в Одессу, или проезжая чрез Кавказ, часть России и Австрии. Иногда в один день, в Тифлис являются торговцы из Парижа, курьеры из Петербурга, купцы из Константинополя, Англичане, прибывшие из Мадраса или Калькутты, наконец Армяне из Смирны и Езда (Yezd) и Узбеки из Бухары. Когда [54] торговля получит распространение, к которому она способна, тогда Бухарцы, приезжающие из Самарканда, Тибета и с границ Китая, будут встречаться на Тифлисском рынке с Индейцами (Hindous) из Лагора и Гузурата (Gusurate).

Лет двадцать назад, в Тифлисе господствовали нравы и обычаи Азиатские: всякий спешил оказать гостеприимство Путешественникам, которые редко посещали сей Город. Ныне есть там несколько трактиров, содержимых Армянами, два Французских булочника и Французский ресторатор, служивший солдатом в старой гвардии и попавшийся в плен во время последней компании. Вина здесь, как и во всей Грузии, употребляется много. От ремесленника до Князя, каждый Грузинец обыкновенно выпивает в день тонку, в которую входит около 5 1/2 Бордосских бутылок. Тонка лучшего вина, которое пьют только Генералы и знатнейшие жители, стоит абаз или абаз с четвертью (около 20 коп. серебр.). Вина слабые и низшего сорта продаются по 4 коп. бутылка. Небо в Тифлисе почти всегда чисто; дождливых дней в году бывает едва ли 30 или 40. Зима начинается обыкновенно [55] около 10 Декабря, и продолжается месяца дна. Летом жары, сосредоточивающиеся в углублении, в котором построен город, бывают часто чрезмерны; иногда термометр поднимался там до 33° в тени, а в обыкновенные годы стоит во все лето между 22 и 28 градусами.

Разумеется, что в городе, коего народонаселение состоит из стольких разных народов, при Правительстве, которого веротерпение простирается до такой степени, есть множество вероисповеданий. Мусульмане Шииты и Сунниты, последователи Али и Омара имеют там свои особенные мечети. Есть много храмов Греческого исповедания, (которому следуют Грузинцы) и Армянского. Есть также и Католическая церковь; она построена насупротив места, на котором прежде стоял монастырь Капуцинский, разоренный в 1795 году Персиянами. В Католической церкви и теперь еще служат Италиянские Капуцины. Они живут в Грузии с 1635 года. В прежнее время были они лекарями и хирургами тамошних Царей, которые их отменно уважали; а как они сверх того были врачами Министров, Князей и безденежно пользовали бедных, давая им [56] свои лекарства, то имели весьма большое влияние. Монахи сии всегда жили в согласии и даже в некоторой связи с Священниками Греческими и Грузинскими. Церковь и теперь довольно хорошо украшена и служба производится в ней с надлежащим благолепием.

С француз. — н.

Текст воспроизведен по изданию: Отрывки из путешествия г. Гамбы и Южную Россию, и особенно в области, лежащие по ту сторону Кавказа // Северный архив, № 5. 1827