«Старайтесь убедить их, что сии агенты суть бродяги»

Неизвестные документы Хан-Гирея

Имя Хан-Гирея и его творческая биография стали известны благодаря опубликованным в 50-х гг. известным историком и этнографом Кавказа М. О. Косвеном двум статьям ¹. В 1978 г. был опубликован главный труд Хан-Гирея — «Записки о Черкесии».

Ему было всего 34 года, когда оборвалась его жизнь. Лишь несколько произведений были опубликованы при жизни, и уже тогда они привлекли внимание критиков и читателей.

Крым-Гирей Махмет (Мамат) — Гиреев (Хан-Гирей) родился в 1808 г. в семье одного из князей хамышевского племени. Его предки были родом из дома крымских ханов. В 1821 г. умер его отец Махмет-Гирей, служивший в Черноморском казачьем войске. Как писал В. Бурнашев, незадолго до смерти отца, Махмет-Гирей, подвергшийся нападению враждебных абадзехов, когда Хан-Гирей был еще «дитятей», «успел только передать малютку верному нукеру с наставлением доставить Ермолаю, как горцы называли Алексея Петровича (Ермолова. — В. З.). Прославленный генерал увидел в мальчике способности, он занялся юным Гиреем и не только поручил его директору Тифлисской гимназии, но и сам постоянно наблюдал за его учением. Ермолов отправил его в Петербург, где Гирей закончил кадетский корпус и в январе 1825 г. был зачислен сотенным есаулом в Черноморский казачий эскадрон. После отставки Ермолова Хан-Гирей попал в поле зрения И. Ф. Паскевича, который «полюбил его в свою очередь, приблизил к себе и награждал быстро чинами».

В январе 1830 г. Хан-Гирей был переведен в Петербург в Кавказско-горский полуэскадрон, а в ноябре 1832 г. стал его командиром ². В 1833 г. он уже ротмистр. Одновременно с Хан-Гиреем служили и его известные впоследствии земляки Шора Бекмурза Ногмов и Казы-Гирей. Всех троих сейчас именуют не иначе как просветителями адыгского народа.

В столице Хан-Гирей вращался в кругах столичной научной и литературной элиты. Он бывал в доме Н. И. Греча, издателя журналов «Сын отечества», «Русский вестник», в салоне Карамзиных. В числе постоянных визитеров там бывали А. С. Пушкин, В. А. Жуковский, П. А. Вяземский, М. Ю. Лермонтов.

Известный лермонтовед С. А. Андреев-Кривич, изучая кабардино-черкесский фольклор и его отражение в творчестве Лермонтова, сделал текстологические сопоставления поэм Лермонтова «Каллы» и «Аул Бас-тунджи» и повестей Хан-Гирея «Черкесские предания» и «Князь Канбулат» и пришел к выводу, что в их основе лежат одни и те же адыгские предания ³. P. X. Хашхожева предположила, что юный поэт получил их от Хан-Гирея, с которым Лермонтов был знаком ⁴.

Хан-Гирей начинает писать, и в журнале «Русский вестник» появляется его повесть «Черкесские предания», затем — «Князь Канбулат». Его перу принадлежит и очерк «Вера, нравы, обычаи, образ жизни черкесов». О последнем очерке Н. И. Греч писал: «Статья сия не сбор заметок, часто непонятных и обезображенных: она принадлежит тому же автору, который подарил в прошедшем году «Русский вестник» повестью «Черкесские предания» и где в живой картине изображены были им также предания, быт и поверья черкесов... Черкесия — родина автора, обогатившего себя европейским просвещением, но не оставляющего ни веры, ни быта отцов своих, знаменитых между первейшими черкесскими князьями, хотя почтенный автор ознакомился с жизнью европейцев среди высшего петербургского общества. Нам остается просить его продолжить драгоценные заметки, которые, конечно, обратят на себя внимание не только русских, но и даже иностранных ученых. А какой материал для поэтов!» ⁵

По заданию военного министерства Хан-Гирей составил большую работу — «Записки [37] о Черкесии», которая была в 1836 г. представлена в генеральный штаб и высоко оценена.

В мае 1837 г. Хан-Гирей был командирован военным министром графом А. И. Чернышевым на Кавказ с целью проведения подготовительной работы среди горцев в связи с приездом Николая I. В помощники Хан-Гирею дали адъютанта военного министра П. А. Вревского. К приезду Хан-Гирея в назначенных пунктах кордонной линии — Екатеринодаре, Ставрополе и Владикавказе — были собраны народные старшины, которым было объявлено о возможности «высказать царю свои нужды, сделано разъяснение о пользе и выгоде присоединения горцев к России». С кордонной линии Хан-Гирей направился в Кабарду. Публикуемые два неизвестных письма были отправлены из крепости Нальчик.

Но прежде чем читатель прочтет их, необходимо остановиться на той обстановке, которая сложилась в тот период на Кавказе.

1836 год принес России крупное обострение в международных делах, которые оказались связаны с Черноморским побережьем Кавказа. Дело заключалось в том, что англичане и французы не оставляли без пристального внимания не только Черноморское побережье, но и всю территорию Кавказа. В 1836 г. Англия пошла на тщательно подготовленную провокацию. В Константинополе была снаряжена шхуна «Виксен» грузом оружия, снарядов и соли. В письме, посланном к черкесам незадолго до отправления шхуны, написанном руководителем английских агентов на Кавказе Д. Уркартом, было написано буквально следующее: «Если русские попытаются оскорбить английский флаг», то есть задержать судно, «России будет объявлена война» ⁶.

Русский военный бриг «Аякс», обнаруживший «Виксена» в бухте Суджук-кале, задержал английскую шхуну. Но за 36 часов своего пребывания англичане успели выгрузить на берег несколько пушек, много пороха и соли. Шхуна была конфискована за грубые нарушения таможенных и санитарных предписаний в полном соответствии с международным правом. Причем подобные конфискации турецких судов были не редкостью. Шхуна была передана в состав Черноморского флота, а капитана Т. Чайлдса и купца Д. Белла по личному распоряжению Николая I отпустили и за казенный счет отправили в Константинополь.

Но неожиданно в январе 1837 г. английский посол в России лорд Дарем вручил Николаю I протест. В нем утверждалось, что поскольку русское правительство не владеет восточным побережьем Черного моря ни фактически, ни юридически, то и не может устраивать там пунктов карантина и определять места для выгрузки товаров. По этой причине арест и конфискация шхуны квалифицировались как незаконные ⁷.

В зарубежной прессе вскоре появилась целая серия статей, в которых прямо писали, что согласно Адрианопольскому договору Россия в лучшем случае может иметь права лишь на крепость Анапу, Сухум-кале и Суджук-кале, но не на всю Черкесию. Это был прямой вызов России. И хотя большинство иностранных дипломатов считали, что Россия имела полное право на такой поступок, Англия не унималась. Больше того, посол Британии в Константинополе Д. Понсонби всячески убеждал министра иностранных дел Г. Пальмерстона послать английский флот в Черное море. Международный конфликт разгорался все сильнее. Но император был тверд в своем решении, и Россия оказалась на грани войны в Черном море.

Именно этим объясняется решение Николая I, захотевшего на месте лично ознакомиться со сложившейся ситуацией и убедиться в прочности российских рубежей в Крыму, на Черном море, Кавказе и в Закавказье. Кавказское начальство, естественно, было предупреждено. И барон Г. В. Розен, главноуправляющий в Грузии, поставил в известность ставропольское начальство о том, что «Государь Император изволит предполагать в нынешнем году осчастливить Кавказ Высочайшим посещением. Его Императорское Величество будет проезжать от Тифлиса к Ставрополю в будущем октябре...» ⁸.

В то же время на военную администрацию Кавказской линии и Черномории была возложена огромная работа, связанная с освоением прибрежной полосы Черного моря. На 1837 г. была назначена Закубанская экспедиция, возглавлять которую должен был командующий генерал-лейтенант А. А. Вельяминов. На эту экспедицию возлагали большие надежды, почему в экспедиционный отряд собирали войска не только по всему Кавказу, но и отправляли туда всех прикомандированных на Кавказ офицеров. Н. С. Мартынов вспоминал: «В 1837 году я отпросился волонтером Кавалергардского полка на Кавказ для участвования в экспедиции против горцев, проэктированной на правом фланге Кавказской линии» ⁹.

А теперь нам необходимо восстановить хронику событий, связанных с поездкой Николая I на Кавказ. Мы воспользуемся документами, найденными нами в РГВИА, которые еще никогда не привлекались исследователями. Итак, план поездки был расписан еще летом. Однако жизнь вносила свои коррективы. [38]

Не только императора постоянно ставили в известность о деятельности иностранных агентов и эмиссаров на Кавказе, но и кавказские власти постоянно за ними следили через своих лазутчиков. И когда обнаружилось, что Д. Белл снова находится на территории Кавказа среди черкесов, Хан-Гирей, занимавшийся этим вопросом, немедленно сделал соответствующие шаги. Обнаруженные нами донесения Хан-Гирея представляют в этом отношении большой интерес, поскольку фигура этого человека весьма примечательна. Ныне его именуют не иначе как «просветитель адыгейского народа». Вот копия его рапорта, отправленного 15 июля из крепости Нальчик военному министру, сохранившаяся в документах «Военно-походной канцелярии» императора, где она была получена в копии 11 августа.

СЕКРЕТНО

Военному министру Господину генерал-адъютанту и кавалеру графу Чернышеву Флигель-адъютанта Его Императорского Величества полковника Хан-Гирея

Рапорт.

На предписание Вашего Сиятельства от 26-го прошлого июня за № 256-м, относительно прекращения очередного влияния в горах Европейских агентов, полученного мною сего числа, я приемлю честь почтеннейше донести: по прибытии моем еще в Екатеринодар, я заметил из разговоров Закубанских князей и Старшин, приехавших ко мне, что ложные слухи, распускаемые живущими в горах европейцами, волнуют умы туземцев. По сему, найдя необходимым иметь более подробные сведения о сих европейцах, я поручил тогда же войска Черноморского подполковнику Могукорову разведывать о действиях их, и стараться сблизиться с двумя известными между шапсугами лицами, а именно Казбеком Турузоковым и Шиблауковым, дабы чрез их содействие препятствовать вредному влиянию сих агентов, ибо первый, предводительствуя в течение многих лет сильными партиями, приобрел большое влияние на предприятие шапсугов противу нашей границы, а последний на сборищах их, своими советами часто управляет мнениями многих. Так же Черченеевского племени князю Пишкую Ахмедукову, бывшему в дружеских связях с Сефер-беем За-ноковым во время пребывания сего последнего в Анапе при Хасан Паше, я старался внушить, чтобы он уверил преданных ему людей, что обещания Шефер-Бея Занокова несбыточны и ложны.

Ныне же, по получению предписания Вашего Сиятельства, я немедленно отправил с нарочным к подполковнику Могукорову, пользующемуся доверенностию местного начальства и опытному в сношениях с Закубанцами, относительно европейцев, живущих в горах, мое отношение, в копии при сем, к сведению Вашего Сиятельства, предоставляемое.

Я постараюсь окончить скорее здесь в Кабарде и на Левом фланге Кавказской линии мои занятия, и тогда отправлюсь, как я имел честь донести Вашему Сиятельству, за Кубань, и там употреблю все зависящие от меня средства к исполнению Высочайшей воли, относительно европейских агентов, живущих между горцами.

Подписал: флигель-адъютант полковник Хан-Гирей

Верно: управляющий отделением Журавлев

(Как видно из вышеприведенного рапорта, в тот же день Хан-Гирей отправил письмо-инструкцию своему доверенному агенту из мирных черкесов, подполковнику Могукорову. Копия этого документа была приложена к рапорту А. И. Чернышеву.)

№ 38
15 июля 1837.
Кр[епость]. Нальчик ¹⁰.

Копия с секретного отношения флигель-адъютанта полковника Хан-Гирея, Черноморского казачьего войска, подполковнику Могукорову, от 15-го июля 1837 года № 37.

Вашему Высокоблагородию известно, какое вредное влияние имеют на расположение умов [39] горских племен европейские агенты, живущие между шапсугами и натухайцами. Наглыми обещаниями им помощи от европейских держав, они волнуют народ, а лживые их внушения вселяют в нем ненависть к нашему Правительству. Эти бродяги имея непосредственные сношения с шапсугами и натухайцами, отчасти и с абадзехами, заражают их суждения доселе им чуждыми и вредными понятиями, и приобревши между ними покровителей и приверженцев, посредством их распространяют и в других племенах ложные и вредные слухи.

Для Вашего сведения и соображения, препровождая при сем к Вашему Высокоблагородию подробную выписку о действиях сих агентов, из коих купец Бель, вторично уже возвратившийся, важнее других, я имею честь представить Вашим действиям следующее:

1) Узнать с положительною достоверностию о месте пребывания Беля и его товарищей.

2) О связях их между шапсугами, натухайцами и абадзехами, так же кто именно из них покровителей и приверженцев в местах их пребывания, с кем из мирных племен состоит в ближайших отношениях.

3) Какие способы для поддержания своих действий в горах имеют Бель и его товарищи, много ли они подарков делают горцам и от себя ли или от имени какого либо Правительства или уполномоченных лиц. Так же и всех прочих обстоятельствах и подробностях их пребывания в горах и

4) Какие лица из шапсугов и натухайцев способны решиться и могут иметь возможность предать в нашу власть сих агентов или кого-нибудь из них.

Сообразив все это, Вы приступите изыскивать средства к получению в нашу власть Беля и его товарищей. Вам известно, что для исполнения такого дела необходимо употребить смелых и предприимчивых людей, которые под разными предлогами сближась с Белем и его товарищами, или с их покровителями и приверженцами в горах, могли бы их схватить и доставить к Вам. Лицам, которые послужат Вам орудием столь важного на Вас возлагаемого поручения, Вы, с нужными предосторожностями, объявите, что за Беля и более значительных его товарищей, они получат от Вас по 2000 и за каждого иностранца, прибывшего в горы с разными обещаниями и вестями, по 1000 р. серебром. Буде же Вам удастся сблизиться с кем-нибудь из лиц, под покровительством которых агенты сии находятся, то можете ему обещать сверх денежной награды, и покровительство пограничного начальства, которое доставит ему возможные средства к водворению по сей стороне Кубани, если он почтет за лучшее перейти на жительство к нам. В последнем случае, т. е. когда Вы успеете сблизиться с самими покровителями агентов, тогда в особенности необходима с Вашей стороны некоторая ловкость, в виде дружеского совета. Вы старайтесь убедить их, с одной стороны, в необходимости заблаговременно заслужить внимание и доверенность Русского Правительства, которое рано или поздно будет иметь полную власть над ними, и тут представьте им, что для этого самый верный случай заключается в исполнении Ваших предложений, с другой стороны в несбыточности лживых обещаний ими покровительствуемых агентов, и известного Сефер-Бея Зинокова, и этому явным доказательством можете поставить многократный их обман в течение нескольких лет на самом деле доказанный.

Получение в наши руки упомянутого Беля весьма важно при нынешнем положении дел, и потому Вы можете обещать еще значительнейшие награды за доставление его в нашу власть, но вступая в переговоры о сем предмете с кем бы то ни было из Закубанцев, дайте, с надлежащими предосторожностями ему заметить, что если он изменит нам, то пограничное начальство будет его преследовать и накажет, во что бы то ни стало. Черченейского племени князь Пшекуй Ахедаков, человек отважный и имеющий обширные и надежные, как Вам известно, связи между шапсугами, по сему делу может быть полезным, и потому, если Вы найдете нужным его содействие, то можете ему объявить и от моего имени, что я несмотря на родственные и близкие наши связи, не смотря на давнюю его приверженность к нашему дому и дружбу ко мне, навсегда перерву с ним сношения, если он станет уклоняться от Ваших посему делу поручений.

Зная нравы и образ жизни горцев, должно полагать, что найдутся между ними люди, которые согласятся лишить жизни Беля и его товарищей и скорее на это объявят свою готовность, нежели решатся схватить их и предать в наши руки, в таком случае настаивайте всеми от Вас зависящими средствами, чтобы они решились на последнее, но отклоняя их от первого, остерегайтесь, чтобы они не делали из того свои выводы и заключения, что мы опасаемся Английского правительства, следовательно эти агенты действительно посланы от Правительства. Вы старайтесь, между прочим, в разговорах Ваших при свиданиях с Закубанцами убедить их, что сии агенты суть бродяги скитающиеся, имея собственные виды, и не посланы ни от какого Правительства, или уполномоченных лиц.

В непродолжительном времени я предполагаю отправиться за Кубань, где находясь между племенами, имеющими частые с абадзехамии сношения, я не упущу из виду ничего, могущего способствовать к исполнению сего важного дела, но для моих соображений, мне необходимо знать о ходе Ваших действий, так же и сведения, какие Вы будете иметь о месте пребывания сих [40] агентов и их связях. Почему я прошу Вас как можно чаще уведомлять меня, посылая ко мне Ваши уведомления чрез Командующего Кубанскою линиею г. полковника Васмунда.

Сумма, в которой Вам может случится надобность, по сему поручению, по прибытии моем на Кубань, чрез нарочного будет к вам доставлена мною.

Успехи Ваших действий отчасти зависят и от сохранения в глубочайшей тайне на Вас возложенного поручения.

Ваши связи с закубанцами и отличные способности обещают, что старания Ваши по сему делу не останутся бесплодными, а испытанная Ваша преданность к Престолу и известное усердие Ваше к службе Его Императорского Величества, обнадеживают меня, что я буду иметь счастие свидетельствовать пред Высшим Начальством об успешных действиях Ваших по возлагаемому на Вас поручению.

Подписал: флигель-адъютант полковник Хан-Гирей.

Верно: управляющий отделением Журавлев» ¹¹.

(Заканчивает это дело докладная записка барона П. Вревского военному министру.)

11 августа 1837 г.
Секретно копия.

Сиятельный граф, Милостивый Государь!

Обязываюсь почтительнейше представить Вашему Сиятельству подробный отчет в употреблении моего времени со дня отъезда моего из Екатеринодара в действующий отряд, для личных переговоров с г[осподином] генерал-лейтенантом Вельяминовым и по возложенному на г[осподина] флигель-адъютанта Хана-Гирея поручению ¹².

(Барон П. Вревский отправился в экспедиционный отряд, куда был прикомандирован и М. Ю. Лермонтов, но куда он так и не попал.)

Комментарии

1. Косвен М. О. Материалы по истории и этнографии Кавказа в русской науке // Кавказский этнографический сборник. 1955. Т. 1. 1958. Т. 2; Адыгейский историк и этнограф Хан-Гирей // Этнография и история Кавказа. М. 1961.

2. РГВИА. Ф. 409. Т. 3. Д. 362; Ф. 7. Оп. 90. Д. 1133.

3. Андреев-Кривич С. А. М. Ю. Лермонтов и Кабардино-Балкария. Нальчик. 1979.

4. Хан-Гирей. Черкесские предания. Избранные произведения. Нальчик. 1989. С. 15.

5. Русский вестник. 1842. Т. 5. С. 1-2.

6. Дегоев В. В. Кавказский вопрос в международных отношениях 30-60-х годов XIX в.: Монография. Владикавказ. 1992. С. 26.

7. Там же.

8. Кемпинский Э. В. Высочайший ревизор в Ставрополе. Ставропольское кн.изд-во. 2000. С. 11; Государственный архив Ставропольского края. Ф. 71. Оп. 1. Д. 548. Л. 14.

9. Захаров В. А. Загадка последней дуэли. Документальное исследование. М. 2000. С. 274; Виноградов В. Б. Черты кубанской истории в «Гуаше» и «Элегии» — литературных произведениях середины XIX века. Армавир. 2001.

10. РГВИА. Ф. 970. Оп. 2. Д. 136. Л. 15-16.

11. Там же Л. 17-20.

12. Там же. Л. 21.

Текст воспроизведен по изданию: «Старайтесь убедить их, что сии агенты суть бродяги». Неизвестные документы Хан-Гирея // Источник. Документы русской истории, № 2 (62). 2003