ИВАН ФЕДОРОВИЧ БЛАРАМБЕРГ

ИСТОРИЧЕСКОЕ, ТОПОГРАФИЧЕСКОЕ, СТАТИСТИЧЕСКОЕ, ЭТНОГРАФИЧЕСКОЕ И ВОЕННОЕ ОПИСАНИЕ КАВКАЗА

DESCRIPTION HISTORIQUE, TOPOGRAPHIQUE, STATISTIQUE, ETHNOGRAPHIQUE ET MILITAIRE DU CAUCASE

Воспитание детей

Если кто-либо из племени желает вступить в близкие отношения с семьей князя или дворянина (что делается всегда для того, чтобы иметь поддержку), он обращается к третьему лицу, которое уже состоит в подобных отношениях с искомым князем или дворянином. Этот посредник сообщает самому старшему из" семейства о желании такого-то вступить в близкие отношения с семейством путем принятия на себя заботы о воспитании одного из сыновей или дочерей. В подобной просьбе никогда не отказывают. Зачастую бывает так, что ребенок, еще находясь в утробе матери, уже имеет множество претендентов на роль воспитателя. В этом случае ни мать, ни отец не вмешиваются, а [397] все проблемы, связанные с правами на воспитание, решаются между самими претендентами. Тот, на кого падает выбор, заблаговременно направляет в дом будущей матери повивальную бабку, а тем временем приемный отец начинает готовить праздник, который будет продолжаться три дня после рождения его воспитанника, после чего он забирает его к себе и обеспечивает все необходимое для того, чтобы его вырастить и воспитать; иногда, если его семья не в состоянии обеспечить достойный уход, ему приходится платить за няньку, которая следит за ребенком в самом раннем возрасте. Родители девочки или мальчика, отданных на воспитание, считают постыдным для себя справляться о своем ребенке у воспитателя за все время нахождения ребенка у него. Вообще создается впечатление, что черкес старается избегать всего, что говорит о его привязанностях или радостях, видя в этом проявление слабости; считается даже неприличным говорить с ним о его детях, особенно когда они маленькие. Только с возрастом можно позволить себе право забыть об этом стоицизме; старик, который проявил все свое мужество в молодости, может в кругу своей семьи проявлять сентиментальность.

Приемный отец возвращает ребенка родителям по достижении им отроческого возраста; по этому случаю устраивают торжественные празднества; с этого момента и впредь семья приемных родителей связана самыми интимными узами с семьей воспитанника.

Приемство

Те, кто претендовал на право воспитать ребенка, имеют возможность стать его приемными родителями и позже, что может быть сделано в любое время, даже тогда, когда этому приемному ребенку стукнет десять, двадцать, тридцать, сорок, а то и более лет. По этому случаю приемный отец устраивает празднество, где соблюдаются различные обычи, как, например, приемный сын должен на какое-то время прикоснуться губами к соску труди приемной матери, а приемная мать — дотронуться до порога дома отца приемного сына. Посредством таких церемоний связи между двумя семьями становятся нерушимыми. Нет ничего удивительного в том, что эти приемные или воспитанные у других дети остаются более привязанными к своей приемной матери, чем к своей родной, поскольку матери очень редко занимаются воспитанием собственных детей. Подобные обычаи, в результате которых все адыги суть родственники и связаны между собой, так сказать, как братья, в значительной мере уменьшают склонность к разбою в отношении друг друга, так как каждый пострадавший находит множество защитников, что [398] является сдерживающим моментом для их сильных страстей. По-черкесски защитник называется «шпур» (pchour), а приемный отец, как и воспитатель — «аталык» (atalyk).

Братство

Братская связь через посредство клятвы является священным обычаем у черкесов. Он увеличивает численность населения в горах, поскольку любой беглец или нарушитель закона находит убежище у шапсугов, натухайцев и абедзехов — племен, которые в большинстве своем состоят из такого рода перебежчиков. Такой перебежчик, который хочет обосноваться в горах и пользоваться теми же правами, что и прочие жители, должен сразу же по прибытии в горный аул искать себе протекцию, заявляя о своей готовности принять все обычаи черкесов и жить как они. В том случае, если ему оказывают покровительство, он должен дать клятву соблюдать все обычаи края, приложив ко лбу Коран; таким образом он становится собратом по клятве и рассматривается всеми как брат и соотечественник.

Связь через брак

Брак в не меньшей степени служит средством установления близких связей между различными народностями. Молодой человек из числа натухаев, шапсугов, абедзехов или любого другого племени может беспрепятственно жениться на девушке из кабардинцев и пр., лишь бы они занимали одинаковое положение. Мы уже говорили об этом детально выше.

Торговля

Внутренняя торговля осуществляется обычно армянами, которые со своими товарами объезжают земли различных племен, платя соответственным князьям налог за право заниматься торговой деятельностью. Эти армяне находятся в близких отношениях со многими черкесами вследствие своих торговых отношений; зачастую они выступают в качестве шпионов, будучи в курсе всего того, что происходит на Кавказской линии; поскольку у них есть лавки как в различных местах вдоль границ, так и в горах, они имеют возможность предупреждать черкесов о намерениях русских, и наоборот. Они занимаются тем, что выкупают русских пленных, платят за них своими товарами, а затем за определенную плату передают их русскому правительству, кстати говоря, с большой для себя выгодой, уверяя при этом, что поступают из соображений чистой гуманности и платят за [399] пленных ту же цену, что требуют от правительства. В свое время они перепродавали выкупленных таким образом пленников туркам в Анапе.

Торговля, осуществляемая между черкесскими племенами и русскими, незначительна; она происходит вдоль всей Кубани и идет либо через армян, либо через казаков на линии и на побережье Черного моря. Продаются им следующие товары: полотно, хлопчатобумажные ткани, персидские хлопчатобумажные ткани (Bourmet), нанкин, сукно в штуках и кусками, русская кожа (юфта), красный и черный сафьян, тиковая ткань, большие медные и чугунные котлы, сундуки, украшенные белым металлом, кувшины (cruch.es), кубки (coupes), шелк, иглы, расписные деревянные блюда, стеклянная посуда и тому подобное. В обмен черкесы дают: волчьи, медвежьи, бычьи, овечьи шкуры, лисьи, куньи, выдровые, заячьи меха, мед, воск, лошадей, рогатый скот, овец, шерсть, сукно (чекмень) и одежду того же наименования, войлочные манто (бурки), масло, фрукты и другие натуральные продукты. Турецкие купцы раньше привозили им из Константинополя и Требизонда соль, кожи, сафьян, среднего качества хлопчатобумажную ткань, порох и так далее, которые обменивали на мед, воск, самшитовую древесину, а главным образом па рабов обоего пола.

Торговля черкесов с русскими происходит прежде всего в станицах Прочный Окоп, Усть-Лабинск и в городе Екатеринодар; торговля бывает меновая или на деньги. Кроме тех товаров, о которых мы говорили выше, самым большим спросом у черкесов пользуется соль; они потребляют ее в большом количестве, так как они ее дают и в корм скоту — лошадям и особенно овцам. Русские добывают этот продукт в соляных озерах Маджары и в районе Фанагории и продают черкесам по умеренной цене. С этой целью вдоль Кубани устроены «меновые дворы», где соль продается за деньги или обменивается на товары. Горцы привозят свои товары не караванами, а в малых количествах и в неопределенное время; поэтому армяне возят свои товары в горы под защитой кунака или «гаче». Чтобы получить право повсюду продавать свои товары, эти армяне обязаны подносить подарки соответствующим князьям, как мы уже говорили выше, и кроме того платить им налог, размер которого зависит от воли князя. Сумма продаж и покупок в среднем за год не превышает ста пятидесяти тысяч рублей, что лоно говорит о незначительности этой торговли.

Во введении к этой работе мы излагали причины этого явления, которые суть бедность, леность жителей Кавказа, их предубеждение против торговой деятельности вообще, почитаемой здесь постыдной, когда избытки товаров идут на продажу лишь в случае крайней нужды. Между собой они также обмениваются излишками продукции, что является средством взаимного общения между разными народностями. [400]

Однако Пейсоннель дает любопытные замечания относительно процветающей торговли, имевшей место в его время между Крымом и черкесами Кубани и Кабарды. Он рассказывает, что в то время (с 1753 по 1760 годы) черкесы экспортировали через Тамань в Каффу до десяти миллионов фунтов шерсти, ста тысяч штук черкесского сукна (чекмень), пяти-шести тысяч штук одежды, шестидесяти тысяч пар суконных шальвар, двухсот тысяч бурок, пяти-шести тысяч бычьих шкур, 500 — 600 тысяч фунтов хорошего меда, 50 — 60 тысяч фунтов абхазского хмельного меда, семи-восьми тысяч «ока» (равняется трем фунтам) воска; 50 тысяч куньих шкур, 100 тысяч лисьих шкур, трех тысяч медвежьих шкур, пятисот тысяч овечьих шкур, и все это не считая рабов обоего пола и лошадей. Объем такой торговли должен был достигать восьми миллионов рублей.

Представляется, что политические события, происшедшие с тех пор в Крыму, на Таманском полуострове и у кубанских черкесов, привели к упадку этой значительной торговли; возможно, причиной этому в какой-то мере стало изменение характера торговых отношений, которые существовали между полностью мусульманскими народами, бывшими, вероятно, лучше приспособленными к нравам и интеллектуальным способностям этих разнородных наций. Как бы там ни было, однако нет никакого сомнения в том, что только развитие торговли позволит цивилизовать и умиротворить народы за Кубанью.

Население

Мы уже говорили, что определить численность населения кавказских народов весьма трудно, имея в виду, что эти народы сами не знают его точно и к тому же стараются убедить нас и ввести нас в ошибку, преувеличивая действительное число жителей. Тем не менее таблица, которая следует далее и составлена по сведениям, данным старыми черкесами капитану Новицкому во время его пребывания в Анапе в 1830 году, а также по более свежим данным, полученным Генеральным штабом в Тифлисе в 1833 году, позволяет составить о нем приблизительно верное представление.

Замечание. Именно капитану Новицкому (ныне подполковнику Генерального штаба) мы обязаны топографическими и статистическими сведениями о черкесских народах; этот блестящий офицер объехал все" эти края под видом слуги, рискуя ежеминутно быть разоблаченным и расстаться с жизнью. Он и господин Тауш, весьма достойный человек, атташе Коллегии иностранных дел, который прожил десять лет среди черкесов (о нем весьма уважительно отзывается Тебу де Мариньи в своих «Путешествиях в Черкесию») и прекрасно знал их язык и обычаи, оказали большую услугу в изучении этих краев. [401]

Итак, если принять во внимание, что каждая черкесская семья занимает обычно большой двор с несколькими строениями, можно общее число черкесов принять за шестьсот тысяч душ.

Воины

Судя по числу семейств, которое мы показали в помещенной выше таблице, общее число воинов, которое эти народы могут выставить в случае необходимости, можно оценить более чем в шестьдесят тысяч человек. Мы здесь исходим из расчета один воин от одной семьи; однако учитывая образ жизни и нравы этих народов, которые покрывают глубочайшим позором того, кто остается дома в то время, как его соотечественники сражаются с врагом, можно с уверенностью сказать, что это число должно быть значительно больше. К счастью, они никогда не могут собрать эти силы воедино по причинам внутренней вражды и полнейшего отсутствия дисциплины и средств для содержания в течение определенного времени такой массы людей. Не будь этих препятствий, они представляли бы большую угрозу для своих соседей, имея в виду также и их воинственный характер; они были бы просто непобедимы в своих краях.

Артиллерия

До появления русских войск в 1828 году, организовавших осаду Анапы, черкесы получили от турок восемь пушек, которые еще находятся у них; но по уверениям некоторых из их [402] соотечественников они не умеют ими пользоваться, и эта артиллерия не представляет для них никакой пользы — ни во время их набегов, ни для защиты их территории.

Способ ведения войны

Хотя в начале этой работы уже говорилось об образе ведения войны горцами в целом, мы сочли полезным добавить здесь некоторые детали, говорящие об особенностях военного искусства черкесских племен.

Если они готовятся к вторжению в отдаленные земли, или же к защите своей территории от агрессора, они избирают одного из князей на роль главного вождя; этот выбор определяется не знатностью происхождения, но исключительно признанием личной храбрости и всеобщего доверия. Подобный выбор порождает огромное уважение к этому вождю, которое сохраняется до конца его дней и придает ему самый большой авторитет на народных собраниях. В течение всей экспедиции он имеет право осудить за тяжкий проступок на смертную казнь любого — без предварительного разбирательства и без различия рангов; тем не менее стараются не прибегать к такой мере в отношении членов княжеских семей во избежание вражды и кровной мести. Стремление действовать всем вместе одновременно порождается скорее обстоятельствами и степенью опасности момента, нежели твердой волей и дисциплиной, о которой горцы не имеют ни малейшего представления. Их военная организация и система набора рекрутов весьма просты. Каждый уздень обязан поставить определенное число воинов в зависимости от числа семейств крепостных, принадлежащих ему, а также от потребностей момента. Как только все эти мелкие отряды соединятся, самый старший из глав дворянских семейств ведет их за собой на врага, сохраняя вместе с тем командование над своим" собственным отрядом. Каждый отряд состоит из воинов, облаченных в тяжелые кольчуги, из легкой кавалерии и пехотинцев. Князья и уздени в кольчугах и шлемах вместе со своими оруженосцами образуют ядро, элиту кавалерии; остальные — это легкая кавалерия и пехота, в которой служат только крестьяне; пехота занимает позиции и ведет ружейный огонь. Когда они отправляются в набеги, их не смущают никакие реки, так как их лошади обучены их переплывать. Для этого черкесы раздеваются, складывают оружие в непромокаемый бурдюк, одежду узлом на дуле ружья, берут под руки по бурдюку, надутому воздухом, бросаются вместе со своими лошадьми в реку и переправляются через нее, будь она даже широка и с быстрым течением. На противоположном берегу они снова одеваются, и таким образом их одежда и оружие никогда не промокают. Атаки совершаются плотным или рассредоточенным строем (надо [403] сказать, что они боятся артиллерии); с шашками в руках они бросаются на пехоту или артиллерию, обращают ее в бегство, преследуют, иногда, наподобие древних парфян, стремятся заманить противника в засаду, проводя ложное отступление. Опыт показал, что черкес, обращенный в бегство, — это еще далеко не побежденный воин; кавалерия этих народов превосходит любую кавалерию в мире. Князья показывают образцы храбрости, они всегда в самых опасных местах боя, и для них было бы большим бесчестьем, если какой-нибудь уздень, а тем более простой крестьянин превзошел бы их в храбрости и доблести. Все же при всей своей храбрости они ничего не могут поделать с русской пехотой; они решаются атаковать русских на равнине только при условии внезапности, чаще же стараются заманить их в леса и ущелья, где русские могут наделать массу ошибок, если не будут знать все их хитрости и действовать неосмотрительно.

Мы уже отмечали, что на время своих экспедиций много провизии черкесы с собой не берут; они запасаются большим количеством провизии только в том случае, если приходят на помощь бедному племени; во всех прочих случаях они питаются за счет жителей племен, которые принимают их как своих гостей и родственников. Так, во время осады Анапы в 1828 году восемь тысяч черкесов, которые принимали участие в сражении, находились полностью на обеспечении у племени натухайцев, на территории которого происходили бои. Поскольку они не признают ни дисциплины, ни субординации (за единственным исключением, если они нанимаются служить за деньги или если они обязуются быть под чьим-то началом в течение определенного времени), каждый волен отправиться к себе домой, когда ему заблагорассудится, что они частенько и проделывают, особенно если их отряды находятся неподалеку от их жилищ. Из этого следует, что черкесы никогда не могут сконцентрировать в одном месте все свои силы, но, с другой стороны, их никогда нельзя победить окончательно и полностью, так как они постоянно появляются и исчезают. Разрушение их аулов не приносит много пользы, так как у них всегда есть под рукой материал, чтобы построить новые, на что уходит не более пары дней. На это время их жены, дети, имущество, скот укрываются в лесах и горах, где остаются до тех пор, пока противник не покинет их территорию.

Они более не совершают массовых вторжений на чужие территории, поскольку русские не дают им такой возможности. Зажатые в районе Кубани и ее левобережья, черкесы совершают набеги на территории русских только малыми группами, которые обнаруживаются обычно в момент переправы через Кубань. Все их набеги преследуют одну цель — захватить внезапно стадо коров, овец или табун лошадей, сжечь хутор или увести в плен людей, которые им повстречаются. Можно рассчитывать, что этот разбой вскоре вообще будет прекращен, имея в виду [404] энергичные меры русского правительства с целью усмирить и приобщить к цивилизации эти народы, на протяжении веков жившие разбоем.

Пиратство

Убыхи, чепсуи, гусие, занимающие устья речек Пейсва, Шиаке и Зуазе, впадающих в Черное море, научились у своих соседей абхазцев заниматься пиратством. Эти необузданные варвары нападают иногда на торговые суда, которых задерживает в море безветрие на этих широтах. Они уходят на двадцать-тридцать верст от берега на барках, которые берут на борт сорок — сто человек и даже более. Если начинается шторм или если их преследуют, они укрываются в маленьких бухтах или в устьях речек, которыми изобилует восточное побережье Черного моря и где их практически невозможно захватить. Надо заметить, что они стараются нападать на неподвижные суда только ночью и внезапно и берут их на абордаж при том условии, что их силы значительно превосходят экипаж судна. Если их удается удержать на расстоянии с помощью нескольких выстрелов из пушки, судно спасено, но если они идут на абордаж, то чаще всего берут верх.

Превосходство шапсугов над другими черкесскими племенами

Племя шапсугов — самое могущественное среди всех черкесских племен; оно постоянно укрепляется за счет притока новых беженцев, которые здесь натурализуются, как мы об этом уже говорили выше. Шапсуги гордятся тем, что они свергли иго своих князей и узденей; они известны своей непримиримой ненавистью к русским и упорным нежеланием подчиниться или жить в мире с этой державой. Благодаря этим качествам они пользуются у своих соотечественников славой непобедимых. Их политическое влияние на другие черкесские племена очень велико.

Многие черкесы утверждают, что если России удастся подчинить себе шапсугов либо силой оружия, либо иным путем, все прочие черкесские племена последуют примеру шапсугов. Если шапсугов удастся подчинить мирным путем, то они благодаря своему влиянию могут склонить к подчинению России и другие племена; если их подчинить силой оружия, то все прочие адыге, увидев падение столь могущественного племени, не окажут никакого сопротивления и перейдут в подчинение к победителям шапсугов. [405]

Могущественные семейства

Мы уже говорили о том уважении и почитании, которыми пользуются княжеские семейства у горцев вообще; здесь мы хотим дать перечисление правящих князей («владельцев») у адыге.

1) У бжедухов а) князь Алкас Хаджемокор Ха-мыш и его брат Магмет (Alkass Khadjemokor Khamich, Magmet). б) князь Ахегиаконор Пшихуе — Akheghiakonor Pchikhouie.

2) У натухайцев князья Тлестан и Джангерий — Tlestan, Djangheri.

3) У жане князь Пшихуе Цюхук — Pchikhouie Tsioukhoukh.

4) У адеми дворянин Дегузиок — Deghousi-ok (Адеми принадлежат к племени темиргоевцев, но у них есть свои привилегии и они, так сказать, не зависимы).

5) У темиргоевцев князья Айтекокор, Болеток Шумаф, Джангерий и Татлостан — Aitekokor, Boletok Choumaf, Djangheri, Tatlostan.

6) У мохошевцев князья Богарсоко Байзерок, Хатурузук. — Bogansoko Baizerok, Khatougouzouk.

7) У бесленеевцев князья Ханоко Мурзебек Песвие, Ханоко Хадже Тархин и Пшимаф, братья — Khanoko Mourzebek Pesvie, Khanoko Khadje Tarkhin, Pchichaf.

Что касается остальных черкесских племен, то в силу демократического устройства власти у них имеются лишь старейшины. Хотя у нас есть полный список наиболее уважаемых у них семейств, мы не будем приводить его здесь полностью во избежание излишних длиннот и ограничимся лишь первыми семействами каждого племени. [406]

У натухайцев — семейства: Супако Soupako

У шапсугов — семейства: Абат Abat

                                            Шерстлуг Cherstlough

                                            Нешире Nechire

                                            Цух Tsoukh

                                            Гаркоз Garkoz

У абедзехов — семейства: Инсшок Inschok

                                                Едиге Edighe

                                                Анцох Antsokh

                                                Бешон Bechon

                                                Чанкет Tchanket

К абедзехам принадлежит также небольшое племя Туби.

Деревня, как это принято у черкесов, обычно получает название по имени семейства, которому она принадлежит. Поскольку жилища черкесов разбросаны на большом расстоянии друг от друга вдоль течения речек и ручьев, зачастую получается так, что одна деревня занимает целую долину и тянется на пятнадцать-двадцать верст, что весьма" затрудняет их точное описание и перечисление.

Кабардинцы

Исторические сведения о кабардинцах

Ранее уже приводились исторические сведения о черкесах в целом; несмотря на это мы сочли целесообразным добавить некоторые сведения отдельно о кабардинцах, имея в виду, что здесь имеются весьма любопытные детали и что история этого черкесского племени, можно оказать, отличается от истории остальных черкесских племен.

Из всех горских племен кабардинцы завоевали наиболее громкую известность благодаря своему рыцарскому и воинственному духу, храбрости, проявленной ими в борьбе против крымских татар и в других исторических ситуациях, а также в силу того главенствующего положения, которое они занимали по отношению к своим соседям. В русской истории они известны под именам «пятигорских черкесов», которое происходит от названия горы Бештау (по-русски Пятигорье), в окрестностях которой они проживают. Существует множество преданий о происхождении кабардинцев, и мы приведем здесь некоторые из них, воздерживаясь, однако, от каких бы то ни было заключений.

По черкесским преданиям одно из их племен покинуло Кабарду в VI веке по мусульманскому летосчислению, оставило свои родные поседения на берегах Кубани и продвинулось на север до Дона; однако вскоре оно покинуло и эти места, [407] отправилось далее и обосновалось на южном побережье Крыма и на равнине между реками Кач и Белбик; верхняя часть этой долины сохранила название «Кабарда», а от татар получила название «Черкес-тус» («Черкесская долина»). В этих краях сохранились развалины замка, называемые «Черкес-Кермен».

В 883 году, по упоминанию Константина Порфирогенета, во время внутренних волнений среди хазар, три их племени под именем «кавары» или «кабары», будучи побеждены своими соплеменниками, укрылись у маджар, или угров и создали под именем кавары восьмое угорское племя, принесли с собой хазарский язык и сами восприняли угорский язык. Эти кавары благодаря своей необычайной храбрости получили привилегию первыми нападать на врага в любом сражении. Страна, где в то время обитали угры, находилась в междуречье Буга и Дуная и называлась Альтекуза; что касается территории хазар, то она простиралась не только по Северному Кавказу, но и захватывала часть горных районов и достигала западного побережья Каспийского моря.

Это упоминание о кабарах наряду с черкесскими преданиями, утверждающими, что они якобы некогда проживали на Крымском полуострове, дало основание для предположения о том, что эти предания говорят о кабардинцах, которые в этом случае должны быть племенем хазарского происхождения, тем более, что слово «козак», присущее черкесскому словарю, очень часто употреблялось вместо «хазар» или «хозар». Указание на их пребывание в свое время в Крыму имеется как в народных преданиях, так и в географических названиях, которые сохраняются до настоящего времени в Крыму, о чем мы уже говорили выше.

На карте Средиземного и Черного морей, подготовленной в 1497 году Фредутио д'Анконе и хранящейся в библиотеке Вольфенбуттеля, можно прочесть название «Kabardi», написанное красными буквами несколько к востоку от Таганрога, что указывает на местоположение страны каваров, о которой говорит Константин Порфирогенет, и в то же время племени кабардинцев, которые в VII веке по мусульманскому летосчислению снова покинули Крым и обосновались на острове, образованном двумя рукавами (Кубани при ее впадении в море; татары называют это место «Кызыл-таш»; но кабардинцы долго там не оставались, а, став могущественным племенем, направились под водительством своего князя Инала далее на восток — в земли за Кубанью и вплоть до нынешней Кабарды, где они подчинили себе все прочие черкесские племена. Это тот самый Инал, которого считают первооснователем рода всех кабардинских, князей.

Осетины говорят, что до появления кабардинских князей в Крыму черкесы сами себя называли «казахами», и это [408] название закрепилось за ними в осетинском языке; действительно, осетины называют до сих пор кабардинских князей «кашак-мепхе» что означает «царь жашаков». Сведения Константина Порфирогенета совпадают также и с этими преданиями, так как он называет страну черкесов на берегу Черного моря Зихией, а страну выше, расположенную по берегам Кубани и граничившую с землями аланов (осетин), Казахией; это очень точно, так как по сведениям грузинских географов осетины оставались на территории нынешних Большой и Малой Кабарды вплоть до вторжения Бату-хана, когда они вынуждены были уйти в горы.

В архивах Коллегии по иностранным делам хранятся документы, которые показывают:

1) что в древние времена кабардинцы занимали часть Украины и Малороссии, а затем обосновались в верховьях реки Кумы в окрестностях Бештау, откуда они получили название «пятигорских черкесов»;

2) что это край принадлежал России и что пятигорские черкесы исповедовали христианскую религию (по греческому обряду).

В 1282 году татарский хан Баскак из Курска привел черкесов из района Бештау, или Пятигорска, и построил пригород, где поселил их, назвав «казаками». Грабежи и притеснения, творившиеся черкесами, послужили поводом для многочисленных жалоб населения, что вынудило в конце концов курского князя Олега разрушить их поселение с разрешения хана. По этому поводу было множество убитых, а оставшиеся в живых черкесы разбежались. Эти последние вместе с русскими беглыми крестьянами творили повсюду беспорядки, скрываясь в лесах от преследователей. Только с большим трудом удалось их прогнать, а частично умиротворить. Значительная часть их обосновалась в нижнем течении Днепра, ниже порогов, где они построили городок Черкасск, получивший такое название вероятней всего потому, что большую часть этих людей составляли выходцы из черкесских племен; там они обосновали разбойничью республику, ставшую знаменитой под названием «Запорожские казаки».

По народным преданиям самих кабардинцев в древние времена Кабарда зависела от князя по имени Инал, который выдавал себя за потомка Кеса, выходца из Аравии, правившего черкесами. Как известно, в середине VIII века по мусульманскому летосчислению Мослем, брат халифа Этциде III, изгнал хазар из Мидии и Армении, победил их в их собственной стране и утвердил господство арабов в горах Кавказа; таким образом, эти предания не лишены основания.

Инал разделил Кабарду между пятью сыновьями. С тех пор стали возникать междоусобицы, вследствие которых [409] большая часть наиболее известных князей вынуждена была искать убежища в России. Князья из семейств Сунчалеевых и Келеметевых были в их числе; они покинули Кабарду в конце XVI века и стали известны в России под именем князей Черкасских. Те, кто остался в Кабарде, разделились на три группы: земли тех, кто остался, как и в старину, на Бакзане, стали называться Большой Кабардой; переселившиеся в район Татар-тупа стали называть свой край Малой Кабардой и, наконец, та часть, что перешла Кубань, стали называться бесленеевцами по имени одного из сыновей Инала. Большая и Малая Кабарда отошли к России, а бесленеевцы — к крымским татарам.

Деление на Большую и Малую Кабарду объясняется еще и так, что эти названия идут от двух братьев по имени Кабарти-бек, которые поделили между собой эту землю...

(Далее де Бларамберг приводит генеалогическую таблицу кабардинских князей по Клапроту с замечаниями из Потоцкого и Палласа).

Границы

Кабарда расположена к югу от Георгиевска и Моздока, параллельно, так сказать, этим городам. Ее ширина — от тридцати до восьмидесяти верст вплоть до черных гор Кавказа и протяженность — двести верст от правого берега Подкумка до левого берега Сунджи напротив Наура. Ее границами на севере являются Георгиевский и Моздокский уезды, на востоке она граничит с народностью кистов, от которой ее отделяют реки Сунджа и Комбулеевка; на юге она граничит с землями осетин, балкарцев и чегемов, и на западе — с Малой Абазой.

Территория, которую кабардинцы занимали ранее, простиралась до устья реки Сунджи, вдоль обоих берегов Терека и Малки, включая сюда значительную часть нынешних Александровского и Георпиевского уездов, до реки Уруи: в XVII веке они уступили абазинцам, которые ушли тогда из Большой Абхазии, чтобы обосноваться на северных склонах Кавказа, часть своей территории между правым берегом Урупа и левым берегом Подкумка; впоследствии в результате территориальных захватов чеченцев на востоке и русских на севере их территория сократилась до нынешних размеров...

Большая Кабарда

Границами Большой Кабарды с трех сторон являются верхнее течение реки Подкумок, реки Малка и Терек; на юге она граничит с землями осетин, балкарцев и чегемов. Реки, [410] которые орошают Большую Кабарду, следующие: Малка, Бакзан, Чегем, Нальчик, Терек, Урух, Ардон и другие. Северная часть Большой Кабарды гористая, с многочисленными ущельями и долинами, которые понижаются к северу, куда текут реки; узкие и труднодоступные ущелья, проделанные в горах Бакза-ном, Чегемом, Тереком и другими реками, служат для жителей местом убежища в случае опасности. Земля в долинах и на равнине — плодородный чернозем, вполне пригодный для земледелия и с хорошими пастбищами.

Кабардинцы привыкли переносить свои деревни, или аулы, с места на место по мере того, как территория аула загрязняется навозом и другими отбросами. Примитивность их хижин, сделанных только из плетеных сучьев, облегчает переезды. Эта привычка, столь полезная для здоровья жителей, в то же время затрудняет точное описание их поселений.

1. Вдоль Малки расположены следующие посты и аулы: Пост-Каменной. — Аул Темир-Бугат. — Аул Аликона. — Буба-буква — Аул Траму, или Трамкт.

2. Вдоль Бакзана: Алицал-Мисостов. — Ислам Абажукин. — Кубатов. — Хутатов. — Пост Баксзан.

3. Пост Чегем на потоке того же названия.

4. Редут Нальчик на реке того же названия.

5. Пост Урванокой на речке Урван.

6. Пост Черек на речке Черек.

Помимо упомянутых здесь аулов имеется еще аул Атажукин в верховьяж Бакзана.

Аулы Мисостовых находятся в среднем течении реки Бакзан; главная резиденция этой фамилии — в окрестностям местечка Кип-бурун.

Аулы Джембулатов расположены в низовьях Бакзана, особенно на реке Бакзаниш. Главная резиденция этого семейства — на потоке Чегем, вблизи горы Кошкатау.

Аулы Татархановых разбросаны вдоль потоков Мишгик, Черек и Нальчик.

Аулы Куденетов находятся на потоке Шалуко.

По всей Кабарде до сих пор сохраняются многочисленные посты и редуты. Их главное назначение — обеспечение коммуникаций и наблюдение за горцами. Основными из них являются: Ухурокой, Ардонекой, Архонской на речках с тем же названием, посты Пришил, Минарет, Кисловодск и Константиногорск.

Малая Кабарда

Границей Малой Кабарды на западе служит Терек (некоторые называют его еще Ардуган); на севере она граничит с Моздокским уездом, граница там также проходит по Тереку. [411]

Северный левый берег Сунджи отделяет ее от чеченцев и левый западный берег той же реки — от земель ингушей; эта река образует восточную границу Малой Кабарды; на юге она граничит с территориями осетин и ингушей. Ее ширина и протяженность почти одинаковы: от Моздока до предместий Владикавказа около восьмидесяти верст; от правого берега Терека до горячих источников Святой Екатерины («Екатерининские теплицы») также около восьмидесяти верст.

Реки Терек и Сунджа образуют почти всю границу Малой Кабарды; по ее территории проходят только речка Курп, или Курпи, а также нижнее течение речки Комбулеевки. Эта речка течет в северо-западном направлении и впадает в Терек семью верстами выше Татар-тупа. Вместо рек в Малой Кабарде имеется большое число ручьев и источников, так что можно оказать, что этот край изобилует лесом и водой. Ее пересекает хребет Арак-Алагарек, который тянется с запада на восток от Терека до устья Сунджи. Этот хребет по большей части покрыт лесами; его северные склоны покаты, там есть залежи песка, глины и мергеля. Земля в Малой (Кабарде очень плодородная и пригодна для развития земледелия и животноводства. Однако этот край по сравнению с его размерами очень слабо заселен, так как горцы используют все эти плодородные земли только под пастбища, тогда как они могли бы прокормить куда большее население, если оно занималось бы земледелием. Европеец, путешествующий в этих краях и судящий по своим меркам, нашел бы эти степи пустынными, в то время как горцам зачастую не хватает здесь земель под пастбища для их скота.

Вражда, которая сохранилась с древнейших пор до настоящего времени между князьями Большой и Малой Кабарды, привела к опустошению Малой Кабарды, и она уже давно подчинилась России. Князь Малой Кабарды Коргока Канчокин перешел с 1759 года на русскую территорию по левому берегу Терека, спасаясь от репрессий князей Большой Кабарды. Он принял христианскую религию и стал основателем города Моздока, расположившись там со своей семьей и подданными.

В Малой Кабарде господствуют два княжеских семейства, ведущих свой род от Инала, основателя родословной кабардинских князей — это семейство Тау-Султана и Галеслана, или Гелеслана. Все жители края, от крестьянина до узденя, подчиняются либо тому, либо другому семейству.

Аулы Тау-Султана расположены вдоль правого берега Терека вниз по его течению начиная от Татар-тупа и насчитывают в общей сложности до 1000 дворов. Главная деревня семейства Гелеслана называется «Малая Кабарда», или «Ахловы Кабаки» и расположена в двадцати пяти верстах к югу от Моздока. Двумя верстами дальше на ручье Псидахе есть еще три аула, принадлежащие семье Кайтукина, тоже из рода [412] Гелеслана. Раньше Малая Кабарда могла выставить три тысячи вооруженных всадников; теперь ее силы значительно меньше, да и численность населения сократилась. Жители Малой Кабарды живут в дружбе с ингушами, но враждуют с чеченцами; у них частенько бывают столкновения с осетинами по поводу пастбищ. Нужно также оказать, что они более преданы русским, чем их соотечественники в Большой Кабарде.

Хотя мы уже и говорили об образе жизни и нравах черкесов вообще, которые вполне одинаковы и у кабардинцев, мы все же вынуждены дополнить изложение некоторыми Деталями, особенно по поводу образа правления у кабардинцев.

Сельское хозяйство

В Кабарде производится все, что нужно для жизни, кроме соли, которую получают из России. Плодородная земля позволяет выращивать любые сорта зерновых культур, но кабардинцы выращивают только просо, ячмень, полбу и пшеницу. У них нет ни садов, ни огородов из-за того, что они часто меняют места своих поселений. Зимой их провизия состоит из копченой баранины или говядины и рыбы, которую они очень любят. Их напитками является «балбуза», приготовляемая из просяной муки и меда и настаиваемая на травах. Этот напиток становится опьяняющим, если его подержать несколько дней в хорошо закупоренном кувшине: «брага» из просяной или полбяной муки пьянит меньше.

Главной отраслью сельского хозяйства являются табуны лошадей и стада овец; крупный рогатый скот имеется здесь в меньшем количестве, они отдают предпочтение выращиванию буйволов.

В Кабарде насчитывается до двадцати табунов по сотне косяков в каждом. Слово «косяк» означает часть табуна с определенным количеством кобылиц, которых нужно покрыть; в. среднем число кобылиц в косяке до двадцати. Эти табуны в последнее время в значительной мере утратили свою былую репутацию. Лошадей породы «шалох» в табунах Тау-Султана в Малой Кабарде, считающихся лучшими, сейчас осталось немного.

В начале лета в Большой Кабарде отправляют табуны лошадей и стада овец к истокам Малки и Подкумка, где они содержатся на пастбищах в течение всего летнего сезона. В Малой Кабарде пастбища находятся вблизи от деревень. Когда стада покидают в Большой Кабарде равнину и отправляются на горные пастбища, уздень получает от каждого из своих крепостных по жеребцу из каждого косяка и по барану из каждого стада. В обмен на это он обязуется обеспечить охрану стад и табунов. Кабардинцы занимаются также пчеловодством, и их мед — один из лучших на Кавказе. [413]

Промыслы

Они выделывают у себя сукно я войлок, мастерят арбы и рамы для седел, которые используют в хозяйстве или обменивают на соль и другие необходимые им товары — полотно, хлопчатобумажные ткани, железо, медные кувшины и тому подобное.

Язык

Кабардинский язык представляет собой один из диалектов черкесского языка, на котором говорят также бесленеевцы и темиргоевцы и который остальные черкесские племена понимают с трудом; говорят, что кабардинский язык — это самый чистый черкесский язык. Помимо этого, у кабардинских князей есть свой особый язык, на котором они говорят только между собой.

Религия

Они все магометане из секты Омаров. Их духовенство пользуется большим уважением и оказывает серьезное влияние на народ. Кади получают с каждой семьи установленную плату в пшенице, меде и баранах. В Кабарде совершенно нет красивых мечетей, поскольку исламизм был привит здесь всего лишь лет шестьдесят тому назад, да к тому же у кабардинцев вообще нет постоянных жилищ.

Нравы

Кабардинцы горды и высокомерны, но в то же время вежливы по отношению к чужестранцам и очень гостеприимны. Они строго соблюдают между собой приличия, соответствующие возрасту и положению, их очень сердит, если чужестранцы забывают о необходимости соблюдать эти приличия. Самый старший по возрасту или самый высокий по положению князь — единственный человек, кто имеет право сидеть; остальные могут позволить себе сесть только по его приглашению. Во время обеда ему первому подают кушанья, затем обслуживают кади, а затем идут прочие князья и уздени в порядке их положения и возраста.

Князья Большой Кабарды с древнейших времен обладают определенными правами в отношении Малой Кабарды, так что жители этой последней частенько страдали от притеснений князей Большой Кабарды. То же самое имело место и по [414] отношению к другим их соседям, таким как ингуши, осетины, абазинцы, бесленеевцы и так далее, причем некоторые из этих племен платили им ежегодную дань и очень боялись их немилости. Хотя сейчас их могущество совершенно сошло на нет вследствие бесконечных войн, которые они вели либо против своих соседей — горцев, либо против русских, кабардинские князья все еще считают себя, в силу своего происхождения и былых подвигов своих предков, первыми по благородству крови не только среди черкесских племен, но и вообще всех горских народностей. И им действительно нельзя отказать в этом превосходстве. За исключением тех качеств, которые у них могут оспаривать другие народы, кабардинцы отличаются благородством характера, учтивостью, а также чистотой своих одежды и жилищ. Все эти качества свидетельствуют о том, что кабардинцы находятся на более высокой ступени цивилизации, чем прочие горские народности.

Они имеют дружественные связи со всеми закубанскими народами, особенно с бесленеевцами, которых роднит с ними общность происхождения. Балкарцы, чегемы, карачаевцы и абазины признают их превосходство. Осетины — их враги, за исключением дугоров; они не позволяют им покинуть их горы. То же самое имеет место в отношении ингушей. Здесь, как и при любой вражде, возникающей между горскими народами, господствует право более сильного.

Общим для всего Кавказа является обычай, когда хозяин дома, если он моложе гостя по возрасту или занимает менее высокое положение, должен сам снять упряжь с лошади гостя п снять с него оружие при посещении гостем его дома; даже, например, абазинские князья должны принять лошадь и оружие не только у кабардинских князей, которые к ним приезжают в гости, но и у кабардинских узденей, имея в виду, что происхождение абазинских князей менее высокое, чем у кабардинских узденей. Этот обычай строго соблюдается.

Образ правления и порядки

Кабардинцы делятся на пять классов или сословий:

1) князья;

2) дворяне, или уздени;

3) духовенство;

4) крестьяне;

5) рабы, или ясыри (Ya'ssirs).

Шесть княжеских семейств господствуют над Большой и Малой Кабардой: Мисоета, Атажуки, Бек-Мурзы, Кайтувш, или Кайтукина правят Большой Кабардой; семейства Тагу-Султана и Гелестана — Малой Кабардой. Два первых семейства — Мисоста и Атажуки — с давних пор сформировали кабардинцев с Бакзана; семейство Джембулета — кабардинцев с [415] Кашкатау. Это последнее семейство позже подразделилось на две ветви — Бек-Мурзы и Кайтуки. У каждого семейства есть свои собственные земли, сюзерены и крестьяне. Самой могущественной и многочисленной можно считать ветвь Атажуки. Между истоками Подкумка и рекой Чегем расположились территории князей Мисоста и Атажуки; от Чегема и по течению Ардугана земли князей Бек-Мурзы и Кайтуки; от Ардугана до Курпа — земли Тау-Султана, и от Курпа на запад — владения Гелестана. В Кабарде всего насчитывается пятьдесят князей и около тысячи узденей.

Уздени, или ворки, подразделяются на три категории: первую составляют первородные дворяне Кабарды, которые являются, так сказать, крупными вассалами какого-либо князя; вторую категорию составляют дворяне не менее благородного происхождения, не имеющие, однако, в полном объеме власти и прав дворян первой категории; наконец, дворяне третьей категории в силу своей бедности подчинены другим дворянам, эта категория напоминает по своему положению мелкую шляхту в Польше; называют их «узденями узденей». Наиболее известные дворяне Большой Кабарды происходят из родов Гнардуковых и Анзоровых. К первому принадлежат семейства Куденетов и Тамбиевых; ко второму — семейства Баруков, Зареков и Эльмурз. Кабардинские дворяне обладают всеми вассальными правами и платят дань пшеницей и скотом за пожалованную им землю. Большая часть крестьян принадлежит дворянам. Тем не менее и эти крестьяне ежегодно платят князю по одному барану с каждой семьи помимо оброка, которым их облагают дворяне и который составляет десятину от каждого урожая пшеницы.

Простой люд Кабарды, или крестьяне, называемые по-черкесски «тхокотлы» (TchokhotI), «находятся под господством князей и дворян с древних времен по праву захвата. Они труженики, прикрепленные к земле, но, хотя они подвергаются сильному угнетению, они вовсе не являются рабами, поскольку продавать их, за редкими исключениями, ни целыми семьями, ни по одиночке — никто не имеет права. Большинство их, как уже было сказано, принадлежит узденям, остальные находятся в непосредственной собственности князей. Кроме этих крестьян У князей и узденей есть еще фермы, на которых заняты отпущенники, колоны и их собственные люди, которых называют «бегаули», или «бегаулья» (Begaouli, Begaoulia). Первые являются фермерами и платят арендную плату (le bail), вторые находятся в услужении у князя или дворянина; и те, и другие пользуются определенными правами.

Ясыри, которых покупают или берут в плен, являются рабами и собственностью князей и дворян.

Духовенство делится на мулл, которые наряду с богослужением являются также судьями, и на имамов, которые [416] находятся при мечетях, где выполняют функции наших дьяконов. Кроме них имеются еще и кади, избираемые каждый год из мулл на роль верховного судьи во всех делах. Каждое из шести вышеупомянутых княжеских семейств имеет при себе одного такого кади. По законам Корана духовенство освобождено от всяких повинностей и налогов; и ему еще платят подати в виде пшеницы, баранов и т. п.

Из всего изложенного выше следует, что образ правления у кабардинцев представляет собой своего рода феодальную иерархию, наподобие той, которую осуществляли в свое время тевтонские рыцари в Пруссии, Курляндии и Лифляндии. Князья и уздени стремятся всеми средствами сохранить свое господство над простым народом, который несет свое ярмо далеко не со смирением. Одновременно князья стремятся привязать к себе узденей, которые являются источником их богатства и политической значимости и которые могут покинуть своего князя в случае недовольства им.

В серьезных случаях, когда созываются собрания, там бывают представлены только три первых сословия: князья, уздени и духовенство. Князья из самого древнего рода и старшие по возрасту занимают там первые места, и им принадлежит первый голос; за ними вслед выступают представители духовенства, толкующие законы; наконец, далее идут уздени из самых древних фамилий и самые старшие по возрасту; остальные должны слушать и молчать. Эти собрания называются «шариад» (Chariad). В чрезвычайных случаях на них приглашаются старейшины из народа, но подобные собрания, проходящие обычно в накаленной и шумной обстановке, чаще всего расходятся, не приняв никакого решения.

Императрица Екатерина II пыталась привить среди них лучший образ правления, чтобы прежде всего устранить «право кулака», это самое разрушительное следствие феодальной системы. С этой целью она распорядилась учредить в Моздоке в 1793 году судебную палату, состоящую из кабардинских князей, под председательством коменданта этой крепости; кроме того, в обеих частях Кабарды были учреждены несколько судов: три — для разбирательства дел княжеских семей и три — для узденей и крестьян. По-кабардиноми они назывались «меге»; однако кабардинцы никогда не соглашались подчиняться решению этих судов, поскольку право кулака оставалось наиболее близким и понятным им. Только в горниле цивилизации можно будет изменить нравы этого народа, которому, вместе с тем, нельзя отказать в тысяче самых добрых качеств. Благодаря стараниям русского правительства их нравы начинают смягчаться; дети князей и узденей воспитываются в России, затем поступают на службу, где начинают понимать все прелести и преимущества цивилизации. [417]

Примечание. Подобное положение вещей существовало до 1808 года. В том году имела место революция; крестьяне, измученные непереносимым гнетом, взяли в руки оружие и уничтожили или изгнали большую часть своих князей и дворян; феодальная система, господствовавшая до тех пор, уступила место полнейшей анархии. Чума, которая последовала за этими внутренними волнениями, довершила ликвидацию дворянства, бывшего некогда столь блестящим и могущественным: большое число кабардинцев ушло к черкесам, как об этом уже говорилось выше.

Население

Население той и другой Кабарды значительно уменьшилось вследствие беспрерывных внутренних и внешних войн, которые вел этот народ, а также чумы. По подсчетам, проделанным в 1804 году, в Большой Кабарде проживало 30 тысяч семей и в Малой Кабарде — 15 тысяч семей. В 1807 — 1808 годах значительная часть кабардинцев ушла в горы к кубанским черкесам и чеченцам, чтобы продолжать там свою независимую и бродяжническую жизнь. В 1810 — 1811 — 1812 годах страшные бедствия принесла чума, в результате чего численность населения Кабарды стала равной не более чем 30 тысячам душ, из коих 24 тысячи проживают в Большой и 6 тысяч — в Малой Кабарде; из этого числа может быть выставлено три-четыре тысячи воинов, главным образом всадников.

Воины

Сотня кабардинских дворян составляют в настоящее время эскадрон горной гвардии императора России; личный состав этого эскадрона обновляется каждые три года с целью предоставить возможно большему числу кабардинских дворян шанс увидеть столицу и приобщиться к европейскому образу жизни.

Примечание. В настоящее время Большая Кабарда, балкарцы и чегемы находятся под началом командующего Кабардинской линией. Малая Кабарда подчинена командующему левым флангом Кавказской линии. Балкарцы и чегемы почти независимы; что касается кабардинцев, то они усмирены.

* * *

Прежде чем закончить описание Кабарды, будет не лишено интереса упомянуть о нескольких достопримечательностях, относящихся к средним векам, которые там находятся и развалины которых можно еще видеть до сегодняшнего дня. [418]

Джулад

Развалины Джулада находятся в западной оконечности горной цеди, которая заканчивается у Терека в трех верстах ниже Белой и приблизительно на полпути между редутами Урухским и Ардонским.

Джулад — это древний город, который по Дербенд-Намеху (Клапрот. Путешествие на Кавказ, т. I, стр. 179...) существовал уже во втором веке по мусульманскому летосчислению и находился под властью управителя, подчинявшегося Хакану из Делет-Каичака.

Этот город упоминается также под названием Джулат Шерифэддином в его истории Тимура (Персидский манускрипт № 70 из библиотеки короля Франции). Этот завоеватель весной 1397 года покинул свой лагерь на Самуре и отправился в поход против кипчакского хана Тохтамыша, пришел в Дербент, уничтожил банду кайтагских татар, направился на Тарку, переправился через Койлу и Сунджу, где он стал лагерем, чтобы дождаться подхода оставшейся в арьергарде части своей армии. Тохтамыш в это время находился неподалеку в укрепленном лагере. Тимур хотел на него там напасть, но Тохтамыш отступил к Куре (ручей неподалеку от станицы Старопавловской). Тимур нашел место для переправы через Терек, однако отсутствие продовольствия вынудило его подняться вверх по течению Терека до окрестностей Джулада, где продовольствие имелось в изобилии. Тохтамыш, который внимательно следил за армией Тимура, вынудил его окопаться на высоком берегу Терека, вероятно, в районе Городища, о котором уже шла речь выше. В пятницу, 22 числа месяца Джумадзульцани 799 года но мусульманскому летосчислению (1397 г. н. э.), обе армии сошлись в бою. Потерпев полное поражение, Тохтамыш обратился в бегство.

Руины Джулада представляют собой минарет и остатки мечети, от которой теперь виден только фундамент; его длина с двух сторон — пятьдесят шагов и ширина — по двадцать пять шагов. С северной стороны еще имеются остатки стены с некогда сводчатой дверью высотой четырнадцать футов и шириной десять футов. На этой стене к востоку от двери находился минарет высотой шесть саженей (42 фута). Минарет имеет в основании квадратный пьедестал шириной десять футов и высотой четырнадцать футов, а выше поднимается башня цилиндрической формы диаметром десять футов. Внутри башня имеет диаметр шесть футов; на ее верх можно подняться по лестнице из 55 ступеней. Нижний вход повернут на юг. Все строение прекрасно выполнено из очень твердых кирпичей, скрепленных прочным раствором. [419]

Эти развалины стоят в юго-восточном углу квадратной площади с длиной стороны двести футов. Западная ее сторона обращена к низине, омываемой Тереком. Это пространство занято могилами, более, однако, современными, чем сама мечеть. Доподлинно неизвестно, когда она была построена; тем не менее черкесы утверждают, что могилы оставлены здесь татарами-ногайцами не очень давно; одна из их орд, подчиненная князьям Малой Кабарды, обосновалась в этом районе, откуда их потом изгнали калмыки, приблизительно столетие тому назад. Когда Клапрот был в этих местах в 1808 году, он смог лишь обнаружить арабские надписи на двух могилах, но и они были почти полностью стерты. Отчетливо молено было разобрать лишь даты — 1130 и 1133 годы по мусульманскому летосчислению, что соответствует нашим 1717 и 1721 годам.

Терек протекает на удалении в две трети версты от вершины, на которой расположен Джулад, но маленькая протока этой реки змеится по долине к северо-востоку от Терека, прежде чем снова слиться с основным течением; ее берега заросли тутовником, черным и белым, высотой в человеческий рост и хорошо ухоженным. Эти деревья несомненно были насажены древними жителями этого города, так как ни черкесы, ни татары, которые проживают в этих краях, не имеют представления о культуре шелковичного червя. Здесь же видны кусты винограда, плоды которого, по утверждению черкесов, более крупные и сладкие, чем те, что имеются в диком виде по берегам Терека; вероятно, эти виноградники — также остатки древней культуры. На берегах Кояна, ручья протекающего на восток от Джулада, также можно встретить кусты винограда, тутовые, яблоневые, грушевые деревья куда лучшей породы, чем обычно в этих краях.

Вблизи от уже упоминавшегося минарета виден участок большой военной дороги, которая пересекает долины Кабарды; это место обычно называют «пост Минарет». Отсюда открывается самый прекрасный вид на Кавказский хребет, если, конечно, погода не туманная.

Татар-туп

Развалины Татар-тупа находятся на западном берегу Терека напротив деревни Йелетуква в семи верстах выше устья речки Комбулеевка. Эти руины, название которых означает «Татарская долина», представляют собой три минарета, удаленные друг от друга на несколько сот шагов и полностью похожие на минарет в Джуладе; там есть также две церкви совершенно в русском стиле. На внутренних стенах изображены фигуры святых; эти изображения, вероятно, относятся к XVI веку, то есть к периоду, когда после блестящих [420] завоеваний царя Ивана Васильевича русские миссионеры обратили черкесов в христианство; однако черкесы утверждают, что эти церкви были построены «френги», то есть европейцами, которые жили в Татарии. Гюльденштедт с большой точностью описал руины Татар-тупа, которые в его времена были в менее плачевном состоянии, нежели сейчас. Возможно, Татар-туп и есть то самое место, которое упоминается в истории Дербенда под названием «Шешери-татар» и у которого были свои правители: он является частью империи хазар, а потому не лишено правдоподобия, что здесь могли одновременно проживать и магометане, и христиане. С давних пор это место опустело; современные ногайские могилы, одна из которых относится к 1159 году по мусульманскому летосчислению (1746 г. н. э.) и была описана Гюльденштедтом, еще не служат доказательством того, что эти края были в то время заселены, потому что в этих местах лет девяносто тому назад проходили орды кочевых ногайцев. Эти могилы могли также принадлежать черкесам-магометанам.

Кабардинцы очень почитают развалины Татар-тупа, которые являются неприкосновенным местом убежища для всякого, кто совершил убийство. Раньше любые клятвы и обещания приносились именно рядом с этими руинами, что придавало им особую крепость. Здесь же происходили большие собрания («шариады»).

В горах Бештау вблизи ручья Етока, в долине под названием Темир-Кубчек, можно видеть каменную статую высотой 8 2/3 фута, которую черкесы называют Дука-Бег. Она изображает мужчину, вооруженного на черкесский манер; на ней видны надписи, сделанные греческими и славянскими буква.ми. Статуя сделана из темно-серого песчаника. Кабардинцы, живущие по соседству, совершенно не имеют представления о возрасте и истории этого каменного изваяния. Создается впечатление, что это место погребения, которое обязано своим происхождением скорее какой-то битве, нежели долговременному пребыванию в этих краях какого-либо племени. Несколько крестообразная форма, в которой воздвигнута эта статуя, говорит о том, что ее создание — дело рук христиан, а надпись, скопированная Гюльденштедтом, в еще большей мере говорит в пользу этого предположения. Этот автор так переводит надпись:

«До второго пришествия господа нашего Иисуса Христа здесь упокоился Теодагус, сын Ноа, ...мая....»

Гульденштедт, Потоцкий и Клапрот описали и зарисовали эту статую.

В этих краях иногда встречаются деформированные изваяния, сходные с Дука-Бегом, которых русские называют [421] «баба»; возможно, они имеют отношение к ламаизму, который татаро-монголы проповедовали здесь до обращения в исламизм. Встречаются здесь также и надгробные камни с надписями на греческом языке.

Карачаевцы

Название

Карачаевцев («черный ручей») черкесы называют «карша-га куш'ха» (Karchaga-Kouch'ha), мингрелы и имеретинцы — «карачиоли» (Karatchioli), татары — «кара-черкес» (Кага-tcherkess), то есть «черные черкесы», поскольку они являются подданными черкесов. В средние века грузины назвали их «кара-джики» (Qara-Djikis), а их страну Кара-Джахетией (Qara-Djakhethi), поскольку «Djiki» и «Zikhi» суть синонимы, обозначающие черкесов. По их собственным утверждениям они пришли на свою нынешнюю территорию из Маджар а еще до того, как черкесы пришли в Кабарду. Свое название они производят от Карачая, их вождя, при котором они обосновались на берегах Кубани.

Границы

Они живут разбросанно по берегам Хурзука, Кубани и Теберды, в северной части подножия Эльбруса, который они называют «Мингитау». Они отделены от черкесов горами Канджал, Чалпак и Урди и на севере горами Аварзеч, Кечерган, Бармамут и Мара; на западе они граничат с абазинскими племенами трамкт, лоу и клич.

Природные богатства

Земля в их краю плодородная и родит пшеницу (budai), ячмень (агра), просо (tari), на ней произрастает достаточно много трав для прокорма скоту. Однако этот край имеет всего лишь пятнадцать верст в ширину: он окружен лесами, в которых произрастают дикие грушевые деревья и кизил. В лесах водится большое количество зверя, такого, как медведи, волки, зайцы, дикие кошки, серны и куницы, мех которых очень ценится. Карачаевцы разводят много овец, ослов, мулов (kadra) и лошадей; лошади у них мелкой породы, но сильные, живые и очень хорошо приспособлены для езды в горах. Недра их гор дают селитру и серу; им не нужно, как черкесам, выщелачивать подстилку из овчарен и загонов для скота, чтобы извлекать из этого селитру.[422]

Внешность

Карачаевцы представляют собой один из красивейших кавказских народов; они скорее похожи на грузин, чем на татар-кочевников из степей; они хорошо сложены и имеют красивые черты лица, что сочетается у них с большими черными глазами и белизной кожи. Среди них не увидишь широких и плоских лиц, как у ногайцев, или глубоко посаженных раскосых глаз, что указывало бы на смешение с монгольской расой.

Одежда

Мужчины, как и все черкесы, носят суконную одежду, похожую на узкий сюртук и называемую «чимек» (tchimek). Они сами у себя делают сукно, которое ценится на всем Кавказе. Женщины также носят суконные одежды и накидки, если они появляются на людях; летом же, в большую жару, на них нет ничего, кроме легкого платья из белой хлопчатобумажной ткани. Более молодые из них покрывают голову шапочкой с серебряными блестками; волосы заплетают на черкесский манер в косички, в косы вплетают белые ленты и свободно распускают косы по плечам. С определенного возраста женщины начинают носить па голове белое покрывало.

Оружие

Их оружием являются ружье, пистолет, шашка и кинжал; в прежние времена у них были щиты (kalkan) и два различных вида пик (sonnghe и moudjoura).

Жилища

Дома у них очень чистые и построены из сосновой древесины; у них нет в домах печей; окна довольно маленькие. Их главной домашней утварью являются различных размеров медные котлы, развешанные на крючках над очагом. Кровати у них сделаны из дерева, немного приподняты над полом и украшены подушками и коврами. У (карачаевцев нет повозок по причине отсутствия подобающих дорог, и они все перевозят на спинах лошадей.

Пища

Их обычную пищу составляют «кефир» или вареная баранина, или «шишлик» — мясо, поджаренное на палочках, а также лепешки с начинкой из рубленого мяса или чего-либо еще. [423]

Когда их лошади стареют и непригодны более к работе, они им отрезают хвосты, гриву и отпускают пастись в лес, где эти животные быстро жиреют; после этого их убивают, а их мясо сушат про запас на зиму или режут на маленькие кусочки, из которых делают колбаски, считающиеся большим лакомством и изысканным угощением для друзей; в пищу употребляют также рубец, печень и другие конские внутренности. Для засолки мяса на зиму пользуются водой из источника вблизи Хурзука. Они делают масло и сыр (bichlik); сыр этот превосходен. Их пиво (sra), так же как и у осетин, является самым лучшим на Кавказе; оно напоминает английский портер. Они гонят водку из ячменя и пшеницы, но никогда не делают кумыса, этого опьяняющего напитка из молока; водку они пьют очень редко, поскольку Коран запрещает употреблять опьяняющие напитки. Их повседневным питьем являются пиво и буза. У них нет меда, потому что зимой их климат слишком суров для пчел, соответственно они и не умеют разводить пчел. Мед, который им нужен, они получают от кабардинцев; они его употребляют только для того, чтобы засахаривать рябину и подобные ей ягоды и фрукты. Хлеб они чаще всего пекут на угольях. Они очень любят курить и выращивают табак; табак у них разных сортов и очень ценится; они его продают ногайцам, сванам и кабардинцам.

Язык

Язык, на котором говорит это племя, родственен языку балкарцев и чегемов и имеет много общего с языком татар-ногайцев. Кроме того, они говорят также на черкесском языке.

Религия

Раньше все карачаевцы, так же как и бассиане, были язычниками; теперь они магометане и воздерживаются от употребления в пищу свинины, которую раньше потребляли в больших количествах. Они были обращены в исламизм только в 1782 году Исааком-эфенди, кабардинским муллой, который находился на содержании у Порты. Они не имеют ни малейшего представления о христианской религии; однако вблизи деревни Карачай, у кладбища, предназначенного для чужестранцев и называющегося Гетмишбаш (или «устье ручья Гетмиш»), можно видеть могилы, которые они считают могилами «френ-ги».

Предписание Корана соблюдать пост в определенные дни строго соблюдается карачаевцами, нарушение этого [424] рассматривается как серьезное преступление; это касается и ежедневных молитв. Они сунниты, как и все жители Кавказа, и питают большую ненависть к последователям секты Али.

Характер и нравы

Характер у карачаевцев вспыльчивый; малейшая причина может привести их в гнев, но они довольно быстро успокаиваются и всегда готовы признать свою ошибку. В целом можно сказать с полным основанием, что они относятся ,к числу наиболее цивилизованных народов Кавказа и что благодаря своему мягкому нраву они оказывают цивилизующее влияние на своих соседей. Они выказывают исключительное смирение и уважение своим владыкам князьям Кабарды. Их приказы они выполняют с готовностью и точностью. Они помогают бедным чем могут. Богатые одалживают бедным быков, дают им работу и хорошо за нее платят, чтобы обеспечить им достойное существование. Они не так увлекаются разбоем, как их соседи черкесы и абхазцы; у них даже нечасто можно услышать о воровстве или обмане. Они очень трудолюбивы и занимаются главным образом сельским хозяйством.

Обычаи и порядки

Карачаевцы называют своих князей «би» (By). Самыми известными у них являются семейства Крым-Шошали, Уруз-би и Мудари. Народ не платит им никаких налогов — ни им, ни узденям-дворянам. Вместе с тем князь имеет право взять у любого жителя лошадей для своих нужд, которых он возвращает по истечении определенного времени. Карачаевцы, с другой стороны, обязаны платить дань кабардинским князьям, которых они считают всех без исключения своими союзеренами и называют «беками». Эта беки получают обычно одну или нескольких овец от каждой семьи; однако землевладельцы дают им кроме того по хорошему коню, быку, войлочной бурке (yama-tiche) и тому подобное.

Хотя карачаевцы ничем особенным своих князей не отличают, уздени все же должны сопровождать «би» верхом вовремя его экспедиций. Если би что-либо покупает, он делится этим частично со своей свитой, за что те в свою очередь обязаны его хорошо кормить, прислуживать ему за столом и подавать ему блюда, приличествующие его рангу.

Поскольку они придают большое значение дружбе с князьями из Кабарды, каждая семья стремится оказать услугу наиболее могущественному из них, чтобы иметь покровителя и защитника на случай непредвиденного несчастья или нападения. Никто не решится обидеть публично или тайно лицо, [425] пользующееся такой протекцией; зачастую незаметные семейства приобретают авторитет и известность благодаря именно завязавшейся дружбе с кабардинским князем. В результате ни абазинцы, ни ногайцы не рискуют совершать разбойничьи набеги на карачаевцев из опасения навлечь на себя гнев со стороны кабардинцев, с которыми они стараются постоянно поддерживать нормальные отношения.

Если (кого-нибудь убивают, родственники убитого делают все возможное, чтобы отомстить за его кровь и убить убийцу, что, по их мнению, является единственным средством, чтобы успокоить душу покойного и свою собственную совесть. Иногда, однако, кто-либо из князей старается примирить стороны; он приглашает всех родственников той или другой стороны, убивают быка или барана, съедают его, запивая большим количеством пива, и таким образом почти всегда удается достичь примирения. Однако, если тот, кто должен отомстить, беден или труслив, или если у покойного не остается родственников, которые в состоянии отомстить за его смерть, примирение достигается всякого рода подарками, стоимость которых зачастую превышает шестьсот рублей серебром. Карачаевцы называют это «канбахазе». Если убийство совершается без злого умысла, оно от этого не перестает рассматриваться как преступление, однако примирение по этому поводу устраивается легче, и его почти всегда удается достичь. Если кто-нибудь повинен в измене, или если к ним засылают шпиона, все жители берутся за оружие, чтобы его схватить, и совершивший такое преступление платит за него своей головой. Обыкновенно преследователи успокаиваются только тогда, когда изрубят преступника на куски.

Каждый раз, когда, карачаевцам нужно принять решение по важному вопросу, возле мечети собираются старейшины. Если речь идет о соглашении, которое должно быть заключено между сторонами, обе стороны обязаны поклясться соблюдать его; тот, кто нарушит свою клятву, платит деревне от пяти до. десяти овец; в случае рецидива он, после уплаты штрафа, должен принести новую клятву. Случаев повторного нарушения, клятвы не бывает. Вот как происходит церемония принесения клятвы: все собираются при входе в мечеть, где стоит мулла с Кораном в руках; тот, кто дает клятву, кладет руку на книгу и призывает бога в свидетели правдивости того, что он собирается произнести; по окончании церемонии клятва считается, нерушимой.

Браки

У карачаевцев обычно бывает одна жена; лишь некоторые из них имеют двух или даже трех жен, с которыми они живут самым мирным образом; в отличие от других горцев они [426] питают большую привязанность и человечно относятся к своим женам; по своему положению жена у них, как и у нас, подруга, а отнюдь не рабыня своего мужа. Жены князей занимают отдельные апартамены и не имеют права ни показываться чужестранцам, ни говорить с ними. Муж не может видеться со своей женой в течение дня, а только ночью: этот черкесский обычай соблюдается богатыми узденями; однако люди из народа проводят время вместе со своими женами и позволяют иностранцам видеть их и разговаривать с ними,. Их дочери редко выходят на люди: они занимаются дома золотым и серебряным шитьем и шьют одежду для своих отцов и братьев. Когда девушка выходит замуж, ее родители по обычаю всех татар получают калым, который здесь называется «ценой крови». Если жених богатый, он посылает своей невесте в подарок полный костюм, который она надевает прежде чем как ее приведут к будущему супругу, что бывает только ночью. В день свадьбы жених созывает всех родственников и задает большой пир; то же самое происходит и в доме невесты, но туда приглашаются только женщины. К вечеру молодые люди собираются у дома невесты, чтобы проводить ее к супругу. Празднества длятся три дня; все танцуют, едят и пьют. В это время молодые люди знакомятся с девушками из деревни, завязываются связи, которые ведут впоследствии к новым бракам. По свадебному обычаю исполняется особый круговой танец, в котором принимают участие молодые люди обоих полов.

Если молодой человек вознамеривается жениться, он своим родителям ничего об этом не говорит из опасения, что они не одобрят его выбор и будут чинить препятствие для его женитьбы; обычно же невесту для молодого человека выбирают его родители, исходя при этом из положения и состояния невесты. Помолвка отмечается без промедления, но свадьба откладывается на более поздний срок, так что жениху с невестой" приходится ждать четыре-шесть месяцев, а то и дольше. До свадьбы молодому человеку запрещается видеться или говорить со своей будущей супругой. Жених не имеет нрава сидеть в присутствии родителей невесты; если он сидел до их прихода в помещение, он обязан встать; он даже не имеет права вступать с ними в беседу до той поры, пака он не станет законным супругом.

Если кто-либо покусится на честь девушки или замужней женщины и если это дело выплывает наружу, все жители деревни собираются у мечети, куда приводят также и виновного. Приговор выносят старейшины; обычно в таком случае мерой наказания является изгнание навсегда из деревни с запрещением когда-либо еще появляться в окрестностях Карачая под угрозой смерти. Отец изгоняет дочь из дому, муж — свою провинившуюся жену, и ни тот, ни другой никогда не соглашаются простить и вернуть грешницу. Зачастую соблазнителя [427] убивают, а семья виновной покидает родные края и поселяется в, отдаленных местах, чтобы скрыть позор от своих соотечественников. Однако подобные случаи исключительно редки.

Карачаевские князья женятся на дочерях кабардинских узденей, те же в свою очередь женятся на дочерях карачаевских князей; в этом последнем случае калым превышает по стоимости тысячу рублей и выплачивается оружием и скотом.

Воспитание

Воспитание детей поставлено очень строго и достойно всяческого поощрения: сын, который не подчинился воле отца и не исправился несмотря на его неоднократные увещевания, может быть приведен к дверям мечети, где его в присутствии всех жителей деревни начинают самым серьезным образом уговаривать изменить свое поведение. Если это не приводит к желаемому результату, родители изгоняют его. При этом ему дают только самое необходимое для жизни, и он уже больше не имеет права ступить ногой в родительский дом; если его поведение особенно скандально, его могут даже изгнать из деревни и запретить когда-либо снова появляться там.

Многие карачаевцы поручают воспитание детей муллам, которые обучают их чтению и письму. Когда их достаточно обучат, они получают титул «тохта» (Tokhta) и обязаны читать Коран в мечети во время богослужения: после того, как они в течение определенного времени выполняют эти функции, они становятся муллами, если, разумеется, они не пожелают избрать иное поле деятельности.

Если князь или дворянин не имеет детей от своей законной жены, но имеет их от одной из своих рабынь, то таких детей называют «тхума» (Thouта )или «чанкуа» (Tchankoua). Мальчиков с самого момента рождения передают на воспитание какому-нибудь бедняку, который заботливо воспитывает их до смерти родителя; после его смерти «тхума» наследуют полные права и вступают во владение [имуществом своего отца, как если бы они были законными детьми.

Но если у покойного остаются дети от его жены и если эти дети отказываются признать незаконнорожденного в качестве своего брата и уступить ему часть родительского наследства, они его убивают, поскольку у него нет родственников, чтобы отомстить за его кровь. Однако законные дети из уважения к крови своего отца чаще всего прощают незаконнорожденного, признают его в качестве брата и допускают к дележу наследства. Обычно незаконнорожденный сын берет приемного отца в свой дом и в знак признательности заботится о нем до конца его жизни. [428]

Суеверия

Карачаевцы прибегают к гаданию, особенно перед тем, как сесть на коня и отправиться в путешествие или на охоту. Они берут определенное число маленьких камушков, горошин, бобов или зерен ячменя, складывают их в кучки в соответствии с известными правилами и по их расположению по отношению друг к другу предсказывают счастливый или неудачный исход их предприятий. Они настолько убеждены в непогрешимости этих предсказаний, что если знаки благоприятные, они спешат исполнить их предначертание, но если они неблагоприятны, ничто не в силах их разубедить. Однако есть много людей, не придающих никакой веры этим трюкачествам. Все же в целом они суеверны, как и все горцы, и рассказывают великое множество небылиц о демонах, домовых и духах, которые обитают в горал, особенно в окрестностях Эльбруса.

Похороны

В случае чьей-либо смерти женщины испускают душераздирающие вопли, расцарапывают себе груди и вырывают волосы; мужчины в похоронной процессии наносят себе сильные удары хлыстом по лицу и надрезают ножами мочки ушей. Церемония похорон у них такая же приблизительно, как у черкесов. По возвращении с кладбища они напиваются пивом, чтобы умерить боль утраты.

Промыслы

Карачаевцы избегают всякий труд, требующий энергии или терпения; даже ружья, (пистолеты и сабли они получают от своих соседей черкесов и абхазцев. В их краях нет ни соли1, ни железа. У черкесов и ногайцев они покупают свинец, другие металлы и вообще все, в чем они испытывают нужду. Они продают на внешних рынках шкуры медведей, зайцев, диких котов и куниц; козьи шкуры они оставляют у себя, чтобы использовать в качестве ковров, на которые они становятся на колени во время молитвы. Из этих шкур они делают на татарский манер завязки для обуви или разрезают их на очень тонкие полоски, используемые вместо ниток для шитья. Имеретинцы покупают у них продукты их промыслов — такие как сукно (chal), войлок (kiis), которыми они покрывают полы в жилищах, меха, капюшоны (bachlik) и тому подобное. Раньше они получали от турок из Сухум-Кале хлопчатобумажные ткани, шелк, трубки, турецкий табак, иглы и так далее; сейчас этими [429] товарами их снабжают русские. Сваны, которых бассиане называют Ebze, также торгуют с карачаевцами и продают им главным образом свинец и серу.

Население

Две их главные деревни — это Карачай, расположенная при слиянии Хурзука и Кубани, на левом берегу Хурзука и состоящая примерно из 250 дворов, и еще одна деревня из 50 дворов на реке Теберда, к западу от верхнего течения Кубани; эта деревня была построена беглыми карачаевцами, скрывавшимися от набегов кабардинцев. Все население карачаевцев оценивают в 24 тысячи душ, число же воинов у них — до пяти тысяч человек.

Бассиане

Историческая справка

Название бассиане производят от самого знаменитого семейства этого народа, которому грузинская география приписывает осетинское происхождение. По старинному преданию, сохранившемуся среди них, они .давно проживали в Кумских степях вплоть до Дона, но они не могут точно указать этот период. Их столица, которая, как утверждают, была великолепной, называлась Кирк-Маджар, что на их языке означает «сорок каменных строений». Они говорят, что развалины Маджара, есть то, что осталось от их столицы. Там жили многие из их князей. В начале второго века по мусульманскому летосчислению они вели непрерывные войны со своими соседями, которые их в конце концов изгнали; они ушли в Большую Кабарду, откуда также были выбиты черкесами. Разделенные на отдельные группы, они были вынуждены обосноваться в самых высоких горах (По некоторым другим указаниям это-переселение произошло не более 460 лет тому назад). Некоторые из них оставались вблизи Малки и только позже переселились к истокам Черека, чему они обязаны своим названием «малкары» или «балкары». Какое-то время они спокойно прожили в своем новом краю, но в 1207 году грузинская царица Тамара, покорившая осетин и другие кавказские народы, подвергла той же участи и бассиан. Она повсюду ввела христианство, некоторые остатки которого сохранились до сих пор у этих татар вкупе с древними церквами в их горах. Они соблюдают семинедельный пост весной и девятинедельный пост в конце лета: в этот период они воздерживаются от всякого мяса, масла и молока. [430]

Кажется, что со времени завоевания Грузии монголами бассиане обрели свою свободу, но позже они попали в зависимость от кабардинцев и оставались в этом положении до самого последнего времени.

Эти татары, которым черкесы дали название «татар кушха» («горные татары» или «обитатели вершин»), а осетины «асы», состоят из нескольких племен, живущих изолированно на берегах различных потоков. Это — балкары, или собственно бассиане, чегемы и бакзанцы (по-русски «уруслеевцы»).

Балкары

Балкары, которых черкесы зовут «балкар кушха», сами себя называют «Малкар-аул» или «малкарские деревни». Они живут изолированно или деревнями в верхней части высоких снеговых гор, на берегах Черека, Псигон-су и Арвана; они занимают также территорию Бисинги, или Бесанги в верховьях Мишджика, впадающего слева в Черек.

Основная масса народа не имеет никакой определенной религии; они почитают бога по имени Тагрес, а не Аллах, как первотворца всех благ, а также пророка Эли. Они утверждают, что этот последний появляется иногда на вершинах самых высоких гор. В его честь вместо ритуальных пений и танцев они приносят в жертву ягнят, молоко, масло, сыр и пиво. Они питаются свининой. У них есть священные источники, в окрестностях которых они никогда не дотрагиваются до деревьев.

Они ездят торговать до Рачи и Они на реке Риони в Имеретии, мест, удаленных по некоторым сведениям на 55 верст от их главной деревни, называемой Улу-Малкар: в эти места можно попасть, лишь перейдя ужасающие ущелья посреди снегов, где путешественники часто гибнут под снежными лавинами. Товары, которые они везут, это главным образом войлочные бурки, коричневое и светло-желтое сукно, считающееся очень хорошим, войлок, башлыки и меха; обменивают они их на хлопчатобумажные и шелковые ткани, иглы, золотые и серебряные блестки, табак, трубки и галантерею.

В Они они покупают много каменной соли в виде больших продолговатых кусков, которую добывают в шахтах Колпи за Араксом, у подножия Арарата, и которую потребляют во всей Грузии и на всем Кавказе. Соль, которую они получают с Кавказской линии, им привозят кабардинцы. На зиму они отправляют свой скот в Кабарду, что ставит их в зависимость от кабардинских князей. Когда у них вызревает хороший урожай, а пастбища стоят тучные, они предпочитают покупать соль в Имеретии и в Грузии; в этом случае они хранят свои стада у себя даже зимой и не приходят к кабардинцам, от которых они зависят даже в смысле возможности прохода в свои края, [431] что порождает частые споры и непрекращающиеся войны. Утверждают, что балкары и чегемы покупают много русской медной монеты, из которой выковывают блюда и тарелки. По дороге на Дугор или Дигор, к балкарам, поблизости от Хасриа-Дона есть гора Издихонт, или «Свинцовая гора», называемая так потому, что в ней имеется много мест по добыче свинца. Дигоры добывают там свинцовый блеск, из которого получают металл. От дигорской деревни Маекуава туда можно легко добраться на арбе.

Численность населения балкар доходит до тысяч четырех душ, <а число воинов — около пятисот. Вот их главные деревни:

1. Улу-Малкар, или Большой Малкар на речке Псигон-су, которая впадает справа в Черек; это их главная деревня и резиденция их князя Бассиата; в ней насчитывается до ста восьмидесяти дворов.

2. Гобсарта, на той же речке.

3. Хурдаира.

4. Шаварда, на левом берегу Черека.

5. Улу, на той же раке, но ниже по течению.

6. Исканта.

7. Аджалга.

8. Мохаула, при слиянии Псигон-су и Черека.

9. Бисинга, или Бесанга, деревня, у которой есть своя отдельная территория между Черек-Хахо (Быстрый Черек) и Мишджиком, который берет начало в высоких горах и впадает в Черек. Ниже Бисинги в Черек впадает Кара-су или «Черная вода».

10. Хулам, на западном берегу Черек-Хахо, где проживают сванские семьи, (которые до сих пор одеваются полностью по-имеретински и называются «сони». Сваны еще встречаются в соседних горах под названием Кашкатау; они в зависимости у кабардинцев, у которых они получают соль и пшеницу в обмен на их продукцию.

Чегемы

Джики, или черигаи (по-черкесски «чегем куш-ха») живут в самых высоких снежных горах по берегам Чегема и Шавда-на до Бакзана на западе. У них есть свои князья («би»), дворяне («уздени») и крестьяне («чагоры»); но последние ни в коей мере не подчинены первым; они все зависят от князей Кабарды; эти последние время от времени требуют уплаты старинной дани, в чем им частенько отказывают с оружием в руках. Чегемы выращивают пшеницу, просо и ячмень, они делают превосходное пиво; у них большие стада. У них также [432] много лошадей, низкорослых и неспособных перевозить большой груз, но прекрасно приспособленных для езды в горах; их потому продают в больших количествах в Мингрелию и Имеретию. У них есть еще своеобразные мулы, называемые «кара-катыр» и получаемые от скрещивания лошади и осла мелкой породы, которые водятся также и в Грузии. Мед у них прекрасного качества, но он бывает опьяняющим, если пчелы садятся на цветы рододендрона и azalia pontica. Они вынуждены платить кабардинцам налог за право пасти свой скот в долинах. Население достигает двух тысяч душ, из которых может быть выставлено триста воинов. Вот названия их деревень:

1. Улу-Эльт, в высоких горах вблизи Чегема. Там на небольшом расстоянии можно видеть старинную церковь длиной в три сажени. Она выстроена на скале; в скале вырублен проход — лестница с железными поручнями по бокам. Там еще сохраняется то, что осталось от книг, упоминаемых Палласом. Клапроту во время его пребывания в этих краях удалось с большим трудом получить несколько листков, которые оказались страницами из греческого евангелия и ритуальной книги западно-греческой церкви. Беременные женщины молят в этой церкви о счастливом разрешении; церемония состоит в том, что убивают животное и съедают его мясо с большой торжественностью.

2. Чегем — напротив Улу-Эльта на правом берегу Чегема.

3. Табенинджик.

4. Бербеди, немного ниже по течению, также на правом берегу Чегема.

5. Урсундат.

6. Мимула, еще ниже на правом берегу Чегема, на небольшом расстоянии от места впадения Шавдана на его левом берегу.

7. Аджага, на левом берегу Чегема немного к юго-востоку от Бербеди.

8. Чермех, по обоим берегам Шавдана у его истоков и подножия снеговых гор.

9. Бюлунгу, на правом берегу Шавдана, верст на десять ниже по течению.

Создается впечатление, что раньше эти места были более населены; здесь еще можно встретить много старинных шахт и каменных церквей в горах. В долине, по которой протекает Шавдан, имеется железорудная шахта («темирбаш»), которую еще эксплуатируют жители. Они добывают свинец в горе Каргачей, или Карганчитау («Свинцовая гора»), которая находится в верховьях Чегема, и льют из него пули. Они также получают селитру и продают порох. [433]

Бакзанцы

К востоку от Карачая расположен маленький татарский уезд Бакзан, что в верховьях крупного потока того же названия и у истоков ручья Кулкуджин, впадающего в маленькое соленое озеро, где зимой добывают соль. Черкесы называют этих татар «черига», а русские «уруслеевцы». Численность населения не достигает и восьмисот душ.

Историческая справка

Доподлинно неизвестно, в какой период времени три татарских племени (карачаевцы, балкарцы и чегемы) пришли на занимаемые ими сейчас места. Вероятно, это относится к периоду до 1552 года, то есть до того, как ногайские орды покорились России, поскольку название Малкар, или Балкар, совершенно не упоминается в наших старинных хрониках и архивных документах. К этому предположению можно еще добавить, что ногайцы, пришедшие в эти места после упоминавшегося выше периода, сохранили старые названия своих племен, тогда как балкарцы, карачаевцы и чегемы изменяли свои первоначальные названия в зависимости от тех мест, которые они последовательно занимали на Кавказе; по образу жизни, по обычаям и тому подобное они настолько схожи с соседними народами, что их можно отличить от коренных кавказских народностей только по языку; язык у них татарский, сходный с ногайским диалектом; это должно с достаточностью говорить о том, что они все одного происхождения.

В 1650 году, когда царь Алексей Михайлович направил посольство к царю Имеретии Александру, послы Толочанов и Иевлев проезжали, дважды через территорию балкар. Они их называли «болхарами», откуда можно заключить, что уже в тот период они занимали свои нынешние земли.

Князья Большой Кабарды, видимо, по праву завоевателей считают эти три племени своими подданными и в силу их зависимого положения требуют с них по одной овце с каждой семьи ежегодно. Балкары подчинены князьям из фамилии Джембулатов, чегемы — Мисоста и Атажуки, а карачаевцы подчинены самому старинному княжескому роду Кабарды; многие из них с радостью избавились бы от этого гнета, но поскольку они зависят от пастбищ в Кабарде, они вынуждены смириться.

Чегемы и балкары находятся в ведении командующего Кабардинской линией, но они считают себя независимыми и редко ему подчиняются. [434]

Часть III

Описание названии племен и их численности

Кубанские черкесы

Шапсуги 200 000

Натухайцы и Шегаки 60 000

Бжедухи

Камаридзе и Черченецы 9 000

Хатукойцы 8 000

Кемиргоевцы, или темиргоевцы

Собственно темиргоевцы

Адеми -

Жане -

Егерукаевцы -

всех 15 000

Абадзехи, или абедзехи 160 000

Бесленеевцы 25 000

Мохошевцы 5 000

Убыхи 7 000

Саше 5 000

Ардона 7 000

Кабарда

Большая 24 000

Малая 6 000

Чегемы 2 000

Балкарцы 4 000

Карачаевцы 24 000