Секретная инструкция, данная Императором Николаем I полковнику Бартоломею перед отправлением в Персию с резолюцией Императора Николая I относительно Грибоедова и донесение полковника Бартоломея.

При отъезде из С.-Петербурга 5-го февраля 1826 г. была мне вручена бумага, на коей карандашем собственноручно Государем Императором было написано 16 нижеследующих пунктов, на которые по Высочайшей воле приказано при проезде через Мингрелию и Имеретию мне обращать внимание. На бумаге сей, которая при задержании нас на обратном пути в Эривани, сожжена с другими секретными бумагами и с ключем к шифру нашему, написано было Его Величеством, так:

Замечать Бартоломею:

1) Дух войск и их начальников.

2) Порядок службы.

3) Пища и сбережение войск.

4) Состояние крепостей.

5) Состояние артиллерии.

6) Состояние госпиталей.

7) Подробности дел, бывших с неприятелем.

8) Кем управляются провинции; худо ли или хорошо.

9) Наклонность народа к покорности ли или к возмущению.

10) Что побуждает к возмущению злоупотребление ли, навык к своевольству или другие причины.

11) Замечания о торговле.

12) Замечания о дорожных работах от Редут-Кале до Тифлиса. [424]

13) Турецкая крепость Поти; состояние и количество гарнизона.

14) Имеют ли турки сообщение с русскими подданными.

15) Часто ли Поти сообщается с Константинополем и на каких судах.

16) Беречься Грибоедова и отобрать о нем сведения.

Не должно забыть, что это писано Государем скоро после 14-го декабря и в то время, когда не были еще известны ни все злоумышленники, ни все их замыслы. Грибоедов, ложно подозреваемый при проезде моем через Крым и Тифлис, был уже отвезен в Петербург, где и оправдан.

На счет 11-го пункта даны были по Высочайшему повелению разные мне поручения министром финансов, который и были мною выполнены.

9-го апреля.

Князю Меншикову. От полковника Бартоломея.

Получив от вашей светлости по Высочайшей воле поручение при проезде от Редут-Кале до Тифлиса обращать внимание на разные предметы, кои именно были кратко означены рукою Государя Императора в 16-ти пунктах, старался я сколько мог сие исполнить, как приказано было, скрытно, не подавая виду, что делал по службе, но как бы с одного любопытства. Часто видимое мною удостоверяло в том, что слышал; часто неудовольствие (почти всеобщее) к высшему начальству, от коего страны сии отдалены, открывало мне много. Все сие подало мне несколько средств, в непродолжительное время моего пути по Мингрелии, Имеретии и Карталинии, которые видел я так сказать только мимоходом, отвечать хотя может быть не совсем основательно на предметы мне на вид поставленные, тем более, что многие из сих предметов требуют и долговременного исследования и совершенного познания тех страх. Я почитал священною по службе обязанностию доносить вашей светлости о всем мною замеченном с совершенною откровенностью и точно в том виде, как мне казалось, не взирая ни на достоинства, ни на чины, ни на связи тех лиц, о коих говорить случится, и не брав в соображение ни доверия к ним правительства, ни общественного о них мнения.

1) Дух войск и их начальников.

Войска, находящиеся в Мингрелии и Имеретии, подвержены ужасным лихорадкам, происходящим от сырости климата. Болотистые места, в коих живут они и летом, сильные жары, причиною большой смертности. В некоторых местах, как например Редут-Кале, на постах Рионском, а наиболее на [425] Челодидском умирает почти всегда половина, а на других третья часть людей в год. По сей причине в войсках там стоящих уничтожен почти всякий дух. Не получая даже наружного образования, тем менее нравственного, коим только и можно внушать солдату всю важность его состояния (чем заняться здесь нужнее нежели где, по многочисленности выписанных за дурное поведение), солдаты почитают себя здесь несчастными жертвами, как бы обреченными на погибель, и ищут спасения, перебегая в Поти к туркам, подающим им к тому всевозможные угодства. Рионский пост, недавно устроенный для облегчения перевозки провианта в Редут-Кале из Кутаиса, хотя и способствует к прекращению сих побегов, но за то таковые теперь делаются с сего поста, который отделен от Поти болотом и находится от сей крепости в прямом направлении в двух верстах.

Офицеры большею частью выписаны за дурное поведение или выпущены из кадетских корпусов, как худшие против прочих товарищей, а потому или буйного и неспокойного характера, который часто не обнаруживают только по неимению случая и по рабской боязни к начальникам, или пьяницы. Частью также набраны они из тамошних уроженцев, юнкерами определяющихся, и сии последние обыкновенно глупы, без всякого воспитания и дознаний и редко имеют далее офицерскую наружность. Ротные командиры хотя и назначаются с некоторою разборчивостью, но как они одни только настоящие хозяева частей своих, то большая часть из них полагает службу в стараниях извлечь от роты собственные для себя выгоды или в требовании наружных только почестей. Баталионным командирам и прочим штаб-офицерам, по причине раздробления баталионов, поручаются обыкновенно гражданское управление земель, комендантские места или другие поручения; те же из них, которые ничем не заняты, обыкновенно проводят время в пьянстве, чем весьма довольны и подчиненные и полковые командиры, имеющие тогда более свободы действовать без свидетелей и употреблять отпускаемые на полки суммы в свою пользу. Вообще все здесь начальники, как кажется, более всего заботятся о собственных выгодах и почитают солдата и все казенное своею собственностью. Комендант Редут-Кале, майор Ракоцци, сделанный таковым единственно по связи бывшего тогда правителем Имеретии и Мингрелии князя Петра Дмитриевича Горчакова с его женою, человек глупый и без всяких достоинств и поддерживаемый князем делал и делает большие злоупотребления. Ныне однако лее (по удалении князя) [426] наряжено наконец над ним следствие, по разным доносам, обнаруживающим подлые его поступки. Есть некоторые начальники, которые и могли бы быть полезными, но ни о чем не заботятся, видя, что высшее начальство Грузии не обращает никакого внимания на край сей, могший при большем устройстве и с небольшими издержками приносить Государству пользу и сделаться даже краем вовсе для здоровья невредным. Командир 44-го Егерского полка, полковник Иван Николаевич князь Абхазов, родом грузинец, храбрый, израненный офицер, умом своим, знанием восточных языков и духа народов тех стран, получавший уже прежде поручения ко двору Персидскому, трудолюбием, сведениями и приверженностью к России, может быть весьма полезным отечеству.

2) Порядок службы.

Вовсе не существует. Люди не выправлены, не обучены и только мундиры, изредка надеваемые (ходят здесь большею частью в разорванных шинелях, бурках, архалуках, в черкесских шапках и проч.) заставляют иногда догадываться, что это должны быть солдаты. Фронтовая и гарнизонная служба в самом жалком положении.

3) Пища и сбережение войск.

Пища не совсем худая, но хлеб не хорош, тем более, что привозимый в Мингрелию провиант в весьма скором времени уничтожается какими-то насекомыми, так что все магазины ими одними наполнены. Теперь такового съеденного провианта в Редут-Кале находится: муки 9.687 четв. 7 чет. 2 гарнца. Круп 723 четв. 7 чет. 7 гар. Половина жалования солдатского вычитается в артель, равно и все заработываемые ими деньги; но как начальники употребляют нижних чинов беспрерывно на собственные свои работы без платы, то и немудрено, что пища не столь хороша, как могла бы быть, и что солдаты от всегдашней работы похожи более на мужиков. Хотя и видно из приказов по отдельному кавказскому корпусу, что начальство предписывало иногда для сбережения войск некоторые меры, но не наблюдая за точным выполнением сих приказов оные оставались без внимания. Бледно-желтые лица и истощенный вид солдат можно приписать отчасти и сему несбережению, отчасти климатным болезням сего края, почти ни один человек не избегнул ее, находясь здесь более году. Болезни сии суть: во время жаров и сырых холодных ночей сильные желчные горячки и лихорадки. От первых освобождает в большом количестве даваемый меркурий, [427] расстраивающий организм человека; от вторых сильные дачи хины (.... выписывается начальством Грузии в большом количестве, несмотря на ужасно дорогую цену. В госпиталях нельзя им пользовать солдат, а только офицеров. В противном случае не достало бы его во всей Европе), производящие обструкцию и завалы. Кровяные поносы и от простуд и от фрукт во множестве здесь дико произрастающих, часто смертельны. Простуды действуют весною более на горло; осенью на грудь. Последствием различных сих болезней: обструкции в сильнейшей степени, чахотка, всегда почти водяная болезнь и, наконец, неизбежно преждевременная смерть.

4) Состояние крепостей.

Укрепление Редут-Кале (одно только значительное здесь находящееся) в самом жалком положении. Артиллерия здесь, как и на прочих укрепленных здесь постах, по ветхости лафетов и платформ не может действовать и следовательно не служит к защите.

5) Состояние артиллерии.

Полевая артиллерия (которую не удалось мне видеть, потому что лошади с командами в одном месте, орудия и часть людей при штаб-квартирах, что весьма неудобно), судя по сведениям мною отобранным кажется в довольной исправности. Корпус офицеров сей части приметно отличается от офицеров прочих полков, здесь находящихся.

в) Состояние госпиталей.

Госпитали, коих в Мингрелии и Имеретии довольно достаточное число, требуют большого улучшения. Пища в них хотя и изрядная, но воздух везде душен, вентиляторов нигде нет, строения сырые и часто без полов. Пользование также не отличное, потому что при разделении полка на множество частей, далеко друг от друга расположенных, годовая пропорция медикаментов (в Грузии хотя и усиленная) не может быть на все госпитали полка достаточною и потому бывает иногда недостаток в медикаментах, вредный для больных. Вообще на сей счет много упущено из виду. Мингрелия, Имеретия и Карталиния, например, изобилуют серными ключами, которые могли бы принести столь ощутительную пользу после сильных меркуриальных приемов; и как воды сии находятся в близком расстоянии от госпиталей, то сии последние и могли бы быть там устроены, напротив того минеральные воды сии остаются без всякого употребления, и только жители [428] ищут в них облегчения от болезней. Полагаю, что не должно бы здесь оставлять госпиталей на попечение полковых командиров, но что лучше бы подвергнуть их особому надзору, собрав все госпитальные вещи, медикаменты и проч. в одну массу и поручив устройство госпиталей особому начальству. Для скоропостижных же и прочих случаев, где нужно тотчас пособия, оставлять в командах слишком от госпиталя отдаленных одного доктора или фельдшера с нужных числом медикаментов. Попечительное же доставление в госпитали и недопущение удерживать при полках болеющих людей, оставить на строгой ответственности частных командиров, подвергая виновных за малейшее в сем случае упущение примерному взысканию. Мне кажется таковое распоряжение в стране сей еще тем удобно, что при перемене квартир войскам, госпитали не подвергались бы расстройству, которому теперь полковые и баталионные лазареты неминуемо подвергаются.

7) Подробности дел, бывших с неприятелем.

Великих военных подвигов здесь не происходило, исключая нескольких ошибок при усмирении бунтов в Мингрелии и Гурии в 1820 г. и в Абхазии в 1824 годах, при чем большая потеря людей была обыкновенно на нашей стороне; особенно в Абхазии. Причины возмущений сих следующие: когда экзарх Грузия Феофилакт в 1819 году хотел сделать описание всех церквей и монастырей тех стран с землями их и прибрать, так сказать, тамошнее духовенство к рукам своим, то князь Иван Абашидзе с 500 человеками хотел при проезде экзарха схватить его, но был удержан личными представлениями и убеждениями генерал-майора Курнатовского. На другой год полковник Пузыревский, имея ли на то повеление высшего начальства (что полагать должно), или подозревая новое возмущение, 5-го апреля в ночное время приказал схватить живших близ Кутаиса митрополитов Кунателя и Генателя, князя Сихния Цулухидзе и царицу Дараджану (мать Абашидзе) и отправить всех в Тифлис, первых трех в мешках. После сего отправился он сам в Гурию, чтобы схватить Ивана Абашидзе, скрывавшегося там у Койгостра Гуриэля. Здесь Пузыревский был убит. Впоследствии происходили многие ошибки, из коих важнейшие в Гурии под начальством генерал-майора Вельяминова при крепости Шемахмети, которая и была раззорена, и в Имеретии при сед. Даче, под начальством генерал-майора князя Горчакова. Вскоре жители Мингрелии и Имеретии добровольно покорились. Повесив главнейших [429] возмутителей человек до 30-ти, хотя и восстановилось опять спокойствие, но доверенность сих народов к Русскому Правительству исчезла и до сих пор не может еще совершенно быть внушена.

Что касается до возмущения Абхазии, то об оном узнал я следующее: в 1820 же году ограблен и схвачен (как кажется самовольным распоряжением майора Могилянского, коменданта Сухум-Кале) князь Абхазский Халан-Бей-Ширвашидзе. Абхазцы сим ожесточенные начали мстить за то гарнизону той крепости, и для усмирения их ходил в 1821 году князь Горчаков. По смерти владетеля Абхазского князя Дмитрия Ширвашидзе (отравленного как полагают неспокойною и злою его матерью, опасавшеюся, чтобы он, воспитанный в России в Пажеском корпусе, не образовал бы дикий народ свой) заступил место его, малолетний брат его Михаил, руководимый коварною матерью. В 1822 году молодой Цебельдинский князь Хошкороса Моршани, напившись пьяным на празднике у другого князька, из хвастовства или для выигрыша заклада, подъехав к форштату крепости Сухум-Кале, убил стоявшего там русского часового. Как перед сим несколько убийств по раскаянию учинивших оные были прощаемы, то семейство сего князя испрашивало и ему прощение; на что и получив обещание коменданта подполковника Михена, не прерывало дружеских сношений, и абхазцы были опять покорны. Два года после того, подполковник Михен, получив от начальства приказание доставить Моршани в Тифлис, схватил его, пригласив дружески к себе или как подтверждают иные, когда Моршани приехал в крепость для совета с доктором, быв часто подвержен болезням. Поступок сей был поводом нового нападения абхазцев на крепость, куда и прибыл опять князь Горчаков с войском. Он отрядил подполковника Михена для нападения на собравшуюся в ауле Вокани шайку и для раззорения и сожжения сего аула, что и было исполнено; но сам Михен на возвратном пути убит и вообще поход сей по ужасному местоположению стоил нам много убитыми и ранеными. С тех пор абхазцы уже совершенно возмутились и более не покоряются; так что и сообщение сухим путем по берегу между Редут- и Сухум-Кале прекратилось и существуете ныне только морем, посредством находящейся всегда в сем последнем укреплении брандвахты. Абхазцы тотчас после сего прогнали из Соуксу (столица их) князя Михаила, мать и сестер его, живущих ныне в Редут-Кале и получающих от России пенсию. [430]

8) Кем управляется провинция; худо ли или хорошо?

Ныне никто еще не назначен настоящим правителем Мингрелии и Имеретии, был же один князь Горчаков, предпринимавший иногда кой-какие меры для улучшения состояния тех земель и для устройства в некоторых местах дорог; но намерения его и предположения оставались большею частью невыполняемы, или по недостатку средств или, как кажется, более потому, что сам генерал Ермолов оставил изобильную страну сию без всякого внимания, не имея вероятно времени ею заняться, что весьма жаль. Впрочем не могши проездом и показывая только любопытство путешественника набрать достаточных сведений о управлении и не имея ни довольно времени, ни средств, чтобы узнать основательно судопроизводственный порядок тех стран, я не смею подать решительного мнения о столь важных предметах. Что мог узнать и заметить мимоходом, это то, что гражданская часть управляется военными чиновниками и несколькими азиатцами, знающими русский язык; что при судопроизводственном порядке основываются на законах Царя и их Вах-Танча (законах хотя строгих, но часто странных и даже смешных), на Указах и Уложениях Российских, а чаще всего на собственному не всегда здравом рассудке. Злоупотребления часты. Недовольных много. Но где нет их?

9) Наклонности народа к покорности или к возмущению?

Народы Имеретинский, а еще боле Мингрельский весьма добры, покорны и трудно возмутить их. Гурияльцы и абхазцы боле к сему наклонны. Они подстрекаемы турками, имеющими к несчастью беспрестанные с ними сношения и доставляющими через Анапу все военные припасы, даже артиллерию и снаряды. Правительство наше не думает им препятствовать, да и не может препятствовать потому, что турки, имея свободное по Черному морю плавание, владеют в Абхазии крепостями: Анапою и Суджук-Кале, а в Гурии Поти.

10) Что побуждает к возмущению, злоупотребления ли, навык к своеволию или другие причины?

Все возмущения и непокорности сих народов происходят: а) более всего от сношений их с турками. Абхазцы, исповедавшие прежде закон христианский, к коему до сих пор еще сохранили некоторую привязанность и благоговение, ныне магометане; б) от побуждений к бунту собственными князьками; в) от совершенного неумения обращаться как с сими последними, так [431] и с самим народом, наших комендантов и чиновников, без всякого разбора приставленных, и г) от злоупотреблений и корыстолюбия сих последних, так что Правительство все более и более теряет доверчивость сих народов, требующих по недоверчивому и сомнительному нраве своему и угнетению, в коем находятся, особенно осторожного обращения.

11) Замечания о торговле.

Торговля ведется через Редут-Кале свободная, но вовсе не столь обширная, как полагают. Как здесь нет гавани и фарватер в реке Хопии неудобен, то корабли пристают здесь неохотно, и часто претерпевают кораблекрушения. По сей причине приезжают по большей части только турецкие плоскодонные лодки, которые несмотря на буруны входят в речку Хопию. На лодках сих привозятся из Трапезонта и Константинополя: апельсины, лимоны, разные мелочи, но более всего ром, коего ежегодно ввозится сюда слишком 50 тыс. ведер; и продается в Редут-Кале ведро по 22 руб. асс. Как пропорция сия слишком велика для Грузии, то часть вероятно перевозится и в Персию, и небольшое количество, иногда тайно, в Севастополь. Мануфактурные же товары более всего бараджи, хрустальный, зеркальные и галантерейные вещи привозятся на турецких, французских и английских судах из Константинополя, иногда же из Одессы и Таганрога, но так редко и не в таком большом количестве, чтобы можно было почитать Редут-Кале транзитным местом. Правда, что грузинские, армянские и даже персидские купцы, не покупая более товаров в России на Нижегородской (Макарьевской) ярмарке, обратились ныне прямо в Лейпциг, где имеют своих агентов и привозят товары через Редут-Кале, но в слишком большом количестве и то более для торгу в Грузии или, лучше сказать, для одного почти Тифлиса. При том дальнейшая доставка товаров от Редут-Кале сухим путем частью на вьюках, частью на арбах (двухколесных телег) по неустроенным почти дорогам и по частым затруднительным переправам через реки, сопряжена с большими неудобствами и издержками. И потому, хотя некоторые товары через Редут-Кале и отправляются в Персию, в особенности бараджи, которые сбываются там с большою выгодою; но главный провоз туда европейских товаров, вероятно, делается через Батум, так, как к горским народам через Анапу. Вывоз же европейских товаров из Персии в Россию, с тем намерением чтобы не платить более 5 %, через Редут-Кале решительно не производится. [432]

Один только тифлисский негоциант Кастеллял второй год уже получает из Марселя купеческое судно с разными мануфактурными и галантерейными товарами на 300 тыс. руб. и более ассигн.; но и он, оставляя торг сей, займется единственно шелководством, которое здесь при малых трудах и издержках доводится уже до весьма хорошего состояния, равно как и разведение хлопчатой бумаги могло бы быть усовершенствовано. Таможенные подати взимаются в самом Тифлисе, исключая тогда, если купцы желают отделить для продажи на месте кой-какие товары. В таком случае отбирают у них в Редут-Кале или в Кутаисе но 5% с цен, каковые они сами назначают своим товарам; что не должно быть выгодно для казны и вероятно подвержено большим злоупотреблениям. Все товары после выгрузки задерживаются в Редут-Кульском карантине, где и окуриваются. Турецкие суда, приезжающие из Трапезонта, получают иногда от тамошнего французского консула Бейшера свидетельства (на французском языке, которого в Редут-Кале никто не понимает), что в тех странах нет чумы. Товары Кастелляла всегда засвидетельствованы марсельским консулом и ко всем тюкам приложены свинцовые клейма с русскою печатью. Впрочем, как все товары без разбору подвержены 15-ти дневному задержанию в карантине, то почти все турецкие суда приезжают без всяких свидетельств и видов. Карантины и взимание пошлин в Редут-Кале и Кутаисе находятся под ведением комендантов и потому подвержены особенно в Редут-Кале большим злоупотреблениями

12) Замечания о дорожных работах от Редут-Кале до Тифлиса.

Дороги в самом худом состоянии. До Кутаиса нет почти возможности ехать самому верхом, не говоря уже о вьюках. От Кутаиса до Тифлиса, так называемая Военно-Имеретинская дорога (созданная Ермоловым) во многих местах исправлена довольно хорошо, что и не трудно потому, что все нужные материалы находятся на ней. Главное неудобство дороги от Редут-Кале до Тифлиса состоит в том, что нет ни мостов, ни паромов, ни даже лодок, почему переправы через множество ручьев и рек во время разлития сопряжены и с опасностью и почти невозможны. Пропасти также не охранены перилами и подвергают опасности.

13) Турецкая крепость Поти; состояние и количество гарнизона.

Поти, где принимаются наши беглецы, недавно еще была в довольно хорошем состоянии, когда она имела свободный торг с Имеретией, Мингрелией и Гурией, но когда в 1823 году, [433] опасаясь чумы, и по случаю слишком частых у нас похищений жителей и побегу солдат, прекращен с ней всякий торг; то базар уничтожился и Поти пришла в бедность. В ней 50 орудий и столько же человек гарнизону. Бек потийский, имея прежде большой доход от торгу, получил из Константинополя повеление содержать крепость и гарнизон на своем иждивении, с объявлением, что в противном случае лишится он головы; ныне содержание сие ему весьма затруднительно. В июне и июле месяцах, по случаю большой смертности, там остается иногда только 25 человек. Бек потийский относится всегда в Трапезонт. С русскими ныне не имеет он никакого сношения, потому что суда, идущие из Константинополя или Трапезонта в Редут-Кале, боятся теперь заезжать в Поти, где бек или вовсе их ограбит, или наложит на них неимоверные пошлины. Крепость сия может иметь сношение прямо с Константинополем на турецких судах. Она может взята быть внезапным нападением весьма легко и с малою потерею, 200 чоловеками, если сие сделается внезапным нападением и туркам не дадут времени привести ее в оборонительное состояние.

14) Имеют ли турки сообщение с русскими подданными?

Имеют весьма свободное, как выше означено, посредством торговли через Редут-Кале.

15) Часто ли Поти сообщается с Константинополем и на каких судах?

Поти, как выше сказано, может иметь легко сношения с Константинополем; но, не быв значительна, она нам не должна внушать тех беспокойств, как Анапа и Суджук-Кале, с которыми турки имеют непрерывное, правильное сообщение. По всему берегу Абхазия от дистанции до дистанции находятся у них суда в роде брандвахт, и посредством их доставляются горцам орудия, порох и проч. Крейсирование же по берегам сим Черноморского флота так, как оно делается, почти бесполезно; потому что как приказано только допрашивать и не делать приз, и не смеют стрелять на союзный оттоманский флаг; то турки, при виде наших крейсеров часто сходят на берег и удаляются в горы, пока русский корабль не удалится, который не смеет брать оставленного ими судна.

Вообще сделаны мною еще следующие замечания.

а) Многие происшествия, случающиеся в странах тех, не доводятся в настоящем виде до генерала Ермолова, который не имеет, как кажется, настоящих понятий о Мингрелии и Имеретии. [434] Он же, доверяя слишком любимцам и родственникам своим, решает все, не стараясь узнавать настоявшей истины. Вообще сколько он строг и бесчеловечен до горцев и прочих народов, столько слаб и снисходителен до окружающих и подчиненных, употребляющих во зло сию его слабость.

b) Мингрелия могла бы сделаться страною для здоровья невредною, если бы вырубались в ней леса и тем высушивались болота. Когда кн. Горчаков, предполагая прорыть канал из Риона к морю, приказал вырубить лес около Рионского поста, то смертность после того значительно уменьшилась. Конечно для пользы страны сей должно учредить в ней колоти (или военные поселения); но не должно поручать оных иностранцу Гамбе, как сие теперь сделано. Он же, получив от казны около Кутаиса для населения колоний несколько тысяч десятин отборной земли, по 25 коп. сереб. за десятину, уехал во Францию, разбогатев и не думая о колониях. Между тем вырубил весь лес, получил через то неимоверный доход, жители же, нуждаясь в лесе, должны у него покупать оный весьма дорого и тем раззоряются.

Как для торговли, так и для усмирения горцев нужно нам иметь Анапу, Суджук-Кале и Поти. Горы и леса Абхазия тогда доставляли бы нам в большом количестве свинец и лес, годный даже для кораблестроения. Владея всем восточным берегом Черного моря от Анапы до Батума, имели бы мы на счет торговли с Персиею все то влияние, которое имеет теперь на нее Англия, ибо сия последняя не имела бы другого с нею сообщения, как через Индию, что при частых возмущениях бирманов было бы сопряжено с затруднениями. Тогда бы могущественная Россия, единственная владычица Черного и Каспийского морей, внушала бы Англии не пустое уже беспокойство на счет Индии и могла бы уничтожить владычество Великобритании над всею поверхностью земного шара.

Полковник Бартоломей.

№ 27.
9-го апреля 1828 г.
г. Тифлис.