Письмо из Грузии в Астрахань.

Февр. 7-го дня 1804-го года. Телава.

Исполняя данное обещание, описываю вам дорогу, лежащую чрез Кавказские горы.

Тотчас за Моздоком начинается степь ровная и покрытая травою, которой однакож никто не косит, по причине опасности от набегов Черкес и Чиченцов. За сею степью начинаются горы: первой небольшой кряж весь покрыт лесом, большою частию чинаровым. На равнине за сим кряжем обитает малая Кабарда - народ, в котором более Князей, нежели простолюдимов. От Кабарды начинается другой кряж, высший прежнего, и также покрытый лесом. Чрез сию гору дорога очень неровная и тяжелая; впрочем камней совсем не видно. На горе есть земляной окоп, называемой Григорио - полис; две роты Казанского полку защищают его от Чиченцов. Потом опять начинается степь ровная, совсем не населенная, и продолжается до Влады - Кавказа, крепости, обведенной земляным окопом и охраняемой баталионом Пехоты и сотнею Козаков. [61]

Отсюда уже надобно ехать в ущелья гор, скрывающих верхи свои за облаками; можете судить об их вышине, когда скажу, что путешествующие между утесами видят солнце чрез весь день не более шести часов. Дорога между горами по берегу Терека хотя ровна, но камениста и весьма тяжела для обозов. Тут на одном косогоре есть крепость, в которой живет Князь Капитан Кайтук, родом Осетинец, получающий от казны жалованье.

Ларс есть крепость, построенная из дикого камня на возвышенном месте, где живет также Осетинской Князь, который прежде весьма много беспокоил путешественников; он имел дерзость остановить самого Кнорринга, ехавшего из Грузии на линию, и продержать его до тех пор, пока не получил известной суммы денег. От сего места начинается дорога такая трудная, что ни для лошадей корму, ни для людей пристанища найти не можно: горы возвышаются утесами; между ними и Тереком надобно переносить повозки на руках. Каждую минуту угрожают опасности; или переломится ось, зацепившись за стену утеса, или повозка совсем опрокинется в Терек; [62] потому-то безопаснее через такие места переправляться на людях. Между горами есть две очень маленькие крепости, называемые по имени жившего в них какого-то древнего Царя Дориела; я насилу мог с превеликою трудностию вскарабкаться на одну из них, и ничего не увидел, кроме стены для защиты от пушечных ядер. Другая крепость обнесена валом с башнями; всходить к ней также весьма не удобно; как они строены, это известно только одному Богу да осетинцам. Наконец через три дни мы доехали до Казбека, находящегося в 45-ти верстах от Влады-Кавказа; можете представить себе, какова должна быть дорога. Тяжелые полковые обозы едва в 10 дней переезжают сие пространство.

Казбек есть селение и крепость на горе, где живет Князь того же имени. Не могу точно сказать, гора ли получила название от Князя, или Князь от горы. Знаю только что она видом своим походит на сахарную голову, что половина ее покрыта вечным снегом, и что вершина бывает видна только в хорошую погоду при восходе солнца. На другой, низшей Казбека горе такой же фигуры, есть церковь, где и служение совершается. Жители в Казбеке все Грузины, и живут очень бедно. [63] Хлеб, сено и дрова достают с великою трудностию; удивительно, как они землю орют плугом на таком месте, где и пешему ходить почти не можно.

Тотчас за селением Коби, лежащем не далеко от Казбека, начинается взъезд на гору Кашаур, которая в самом деле не так страшна, как ее описывают. В Мае, Августе и Сентябре очень удобно можно переправиться через нее на вьюках, а страшна она только для повозок. Сия гора разделена глубокою долиною на две, на Крестовую и Кашаурскую. Первая так называется по тому, что на ней подле самой дороги Потемкин водрузил крест каменной; на сию гору взъезд хотя и полог, но труден по причине рвов и узкого косогора, а спуск еще труднее и опаснее.

Слава Богу! горы все за спиною! Теперь идет дорога хорошая, ровная, лесом да лугами; деревни частые, и опасности уже миновались. Какие места очаровательные! какие ручьи! какая зелень!... Не скажу ничего об Анануре, город, которой не стоит Русской деревни, ниже о Душете, городе же, которой хуже первого; упомяну только, что за сими двумя городами лежит Цхет, бывший столицею всей Грузии; теперь в нем [64] две церкви и несколько жителей; он достоин примечания, потому что в нем погребались Грузинские Цари. Наконец въезжаем в столичный город Тифлис.

Он стоит у подошвы горы при реке Куре. Строение в нем хотя и каменное, но беспорядочное и без всякого плана; улицы очень тесны. Княжеской дом, за городом построенный в два этажа, довольно обширен и занят Присудственными местами. Купечества довольно; уже и Московские купцы появляются здесь с товарами. Не льзя не заметить бань, в которых посредством труб вода горячая минеральная, серная и холодная течет в чаны; они на откупу. От чрезвычайной нечистоты в летнее время народ обыкновенно страдает сильною чесоткою по всему телу; никто из приезжих избежать ее не может. В Августе и Сентябре она сама собою пропадает, а летом опять возобновляется.

От Тифлиса до Телавы, города, в котором теперь нахожусь, считается полтораста верст; половина дороги очень хорошая и ровная, а другая идет чрез великие леса и горы. На горе Голсборт лесу нет, а сенокос очень хорошей; [65] все обозные лошади Кабардинского полку летом ходят здесь по горам, а зимою стоят в конюшнях; но и ту опасно от Лезгинцев. На сей горе много есть опустевших церквей и пещер, в которых, по видимому, в прежние времена люди спасались; оставив ее, надобно ехать дорогою самою дурною и лесом, которой простирается до самой Телавы и чрез всю Кахетию. -

Телава есть не что иное, как обыкновенная деревня, защищаемая тремя крепостями; в ней жилища почти все земляные; винограду, вина и разных плодов очень довольно. - Спустя полтора месяца после моего приезда в сей город, в Августе появилась моровая язва, с которою воевал я до Декабря - но тщетно; она похитила у меня любезную супругу и двух детей; я сам едва было не сделался ее жертвою.

Персидской город Ганжа теперь уже в наших руках; Князь Цицианов сам ходил и приступом взял его. Над лезгинцами в Кахетии также одержали победу, но потеряли храброго воина Генерал-Маиора Гулякова. Курьер привез ему Орден через плечо, по уже поздно - Гулякова опускали в могилу. Пребывая и проч.

М. Воронченков.

Текст воспроизведен по изданию: Письмо из Грузии в Астрахань // Вестник Европы, Часть 22. № 13. 1805