14. 1809 г. июля 24. — Рапорт г.-м. Орбелиани на имя ген. А. Тормасова о делах Имеретии и о подготовке похода на Поти.

По самом отправлении нарочного с рапортом моим № 344 я, получив секретное повеление вашего высокопревосходительства № 66, которого возвратив обратно с сим же присланным, честь имею на оное ответствовать чем, что по узнании мною о гласности предпринимаемого нами дела, я точно предвидил, что кроткие меры не могли доставить нам желаемого у совершения от извесного, как только одной его отлагательности, отговоров и непреодолимости и что для достижения того нужна сила оружия, о чем я на первом же шагу моего прибытия и донес о том его сиятельству. Объясняю и здесь, что ввод батальона и владение Зураба Цирители доставит самый лучшей способ к довелению извесного до того пути истинами, в котором он должен будит все то выполнить, что только ему будит предписано и сей батальон нужно будит поставить весь в том краю. Для занятия ж других мест довольно будет и того отряда, которой ныне расположен в Кутаисе.

Провод батальона в назначенное место, ежели на откомандирование оного будет воля вашего высокопревосходительства, непременно должен зделать сам Зураб Цирители, как делает и обещание и был намерен писать к вашему высокопревосходительству. Притом же я лично несколько раз внушал ему, что у нас ни какие дела не могут основыватца на одних словах, а что нужно на бумаге о том видеть для начальства и даже мне удивительно, ежели он не писал к в. выс. превосходительству до сего времени. В бытность мою у правительницы Менгрелии и с самого отбытия с Кутаиса к оной для свидания с Сяфар-Али-беком (как я имел честь уже донести о том вашему высокопревосходительству), в оные 10 дней Церетели был вместе со мною и все сие время протекло в том, что я делал с ним общий совет, какими способами лучше усовершить можно предпринимаемый план; причем он формально был намерен писать письмо, и я теперь посылаю к нему нарочного князя Баратова, при мне находящегося, узнать — какие причины удержали его исполнить то в течение столько прошедшего времени, ибо к доставлению безопасно письма он кроме меня имеет способ и возможности. Пребывание ж его со мною у правительницы было под предлогом, что он со мною отправляется туда для примирения своего деверя с ея светлостью, дабы извесный не мог иметь столь сумнения, откуда я отправился в Редут-кале, а он к царю и [402] напоследок домой. Для прохода баталиона в Имеретию я не почитаю нужным очищать особенно для того дорогу, для того что Церетели, встретив сам введенный оный извесным ему путем, в чем он лично уверял меня, и посылаемый мною нарочный князь будет настаивать при письме моем в том, что бы он непременно о том объяснил на бумаге вашему высокопревосходительству и что без того начальство не может вериться на одни только слова. Мнение вашего высокопревосходительства, что из рапортов моих не видно содействия князя Зураба Церетели от какого-нибудь фамильного с ним неудовольствия моего, между нами не было никогда, ибо человек сей, около 20 лет будучи мне знаком, был всегда на ноге приятеля, теперь же служба государя императора более свято водворяет между нами и можно ли, чтобы какая-нибудь малость могла вселить вражду там, где такое важное поручение должно быть делаемо общими способами. Притом же и к неудовольствию он мне не подал никакого поводу, ибо в притеснении племянником его моего сродственника Вахтанга Гуриеля он не имеет никакого участия, и ежели мое объяснение не сильно заверить всей справедливости вашего высокопревосходительства, то сие может быть открыта и через самого его. Но что я не могу действительно совсем уверитца одними его словами, то с его требует предосторожности и то, что твердость во всякой решительности я могу только полагать собственно на себя, а не на других. Отклонение его племянника и рачинских князей от повиновения извесного может последовать вслед за входом войск в Имеретию. На привлечение ж князей и духовенства я всегда истощал все мои старания и теперь уверял их, какая продстоит им гибель, когда они для спасения своего отечества, соединясь единодушно, не будут убеждать царя к исполнению его обязанностей, будет не новое, ибо каждый раз, когда только я имел случай, внушал о том спасительном для них средстве, и теперь на преодоление царя, еже ш не даст последнее письмо к нему вашего высокопревосходительства и пребытие наших судов к берегам Менгрелии, то упорство его преодолитца разве. За всем тем полагал я, что пребытие наших кораблей, уничтожая совершенно слухи о существовании в Черном море английского флота, должны зделать в нем перемену, тем более, что слух сей умножал в нем довольно гордости. Притом же я не приминул дать гласности в сторону ту, которая может быть не подействует ли в непреклонности его; об отбытии ж моем с Кутаиса я тогда же уведомил его, что покушение по берегу моря живущих турок понуждает меня отправиться в Редут-куле и что для усилия некоторых постов Менгрелии должны вскоре быть выведены две роты с Кутаиса, и теперь я [403] действительно полагаю, что отряд, состоящий из двух рот Белевского мушкатерского полка будет достаточен в Кутаисе. Ежели бы сверх чаяния могло что-нибудь быть предпринято извесным. чего ожидать нельзя, а егерей, поставленных у прекрытия маранского могазейна и для очищения пути к доставке провианта по Риону я при надобности просоедин предучу (!).

Участь Потийской крепости и пристани, к приобретению которой я все мои старания употребляю, еще зависит от того, что я посылаю теперь за Сослан-бегом Шервашидзевым, которого пошлю к Кочубею, двоюродному его брату, зделать одно предложение. Коль скоро прибудут наши суда и, как по известиям одно военное, прибытие последних кораблей и совет мой, какой намерен предложить я через Сослан-бега Кочубею, не даст ли более ему на участь его влияния, нежели какое возымело посыланние от меня князья. Ежели ж ни то, ни другое не будит иметь успеха, то остается одно решительное и последнее испытание то, чтоб судно, долженствуемое прибыть с транспортными, кораблями, бомбардировало оную, а я сухим путем пойду и буду держать в блокаде, понуждая к непременной здачи крепости, при чем можно угрозить им и штурмом, ежели б упорство их одним сим не было преодолимо. Столь скоро прибудит наш военный фрегат, я предложу в сем смысле капитану оного, которой, ежели только будет согласен, то можно верить, что тогда упорство гарнизона крепости устоять не может против такового сильного отряда. Впротчем, без главной помощи со стороны моря одним войском, в редуте стоящим, преодолеть то трудно и почти нельзя решитца, дабы не остатца безо всякого успеха и не подать им случая тому радоватца; Менгрельскии же и Апхазскии войска, сколько бы их не было, народ такой, которой действует только тогда, когда неприятель опрокинут и разбит, но в штурме нет никакой надежды в сих войсках.

В заключение сего честь имею объяснить, что цебельской народ исповедует более магометанскую веру, нежели другие, не имея однакож в законе сем твердости. Расположение сего княжества находитца в горах, лежащих между Абхазией и Сванет, коим владеют князья Маршеней, из числа каковых с Сафар-Али-беком были два человека у правительницы Менгрелии, и я полагаю, что из сей фамилии отправитца вместе с братом Сафар-Али-бека к вашему выс-тельству и народ сей по хищническому своему промыслу и проворству имеет сходственность с черкесами. Генерал-майор князь Орбелиани.

Июля 24 дня, 1809 года, Редут-Куле.