13. 1809 г. июня 28. — Рапорт г.-м. Орбелиани ген. А. Тормасову в ходе переговоров с Соломоном II-ым.

На предписание вашего высокопревосходительства с № 42, чрез нарочно-присланного хорунжего Грошева мною полученное, доношу: что ласковое обращение с известной особою я по причинам, что не имея ни силы своей же, с помощию которой мог бы наступательно требовать от него непременной его обязанности, ни способов, на которые были удобны преклонить его верноподданного, случай сей требовал употребить ласки и резоны, посредством которых я еще полагал надежду привесть его к степени прямого пути, и для того то употребил три дня на достижение желаемой от него решительности. Притом же и вашему высокопревосходительству было угодно, чтобы я всеми способами старался доказывать ему ласки, дабы суровым обращением не подать ему подозрения и особенно когда будет его хотя малая наклонность на наши требования, я, не видя от него формального отказа, а только колебание, употребил все ласковые истычения к доведению его до того пути, которой бы, показывая ему прямую пользу, сделал его верноподданным. Я, представя к ему, сколько собственной его пользы зависит из повиновения императору России, ежели обратится к своему счастью и какой напротив того гнев, когда отклонятця будут от такой могущественной державы, ничто не было сильно убидить его предатца прямой пользе, относящейся к нему и его народу. Зураба Цирители и архиепископов Кутателя и Гинателя более нельзя было употребить к содействию сего дела, сколько действовали в сем разе, будучи во все то время с царем, употребляли свои способы на склонение его к исполнению нашего требования, оставленного наконец им без удовлетворения. Сии не могли успеть в том, чтобы царь согласился на посылку депутатов, прибыв ко мне, объявили, что к недопущению царя на нападение на войска наши они сильны [399] удержать и что царь не может решиться на сие для того, что такое покушение от одной его особы не может быть зделано. Но что касается до отправления депутатов, они не имеют столько способов, чтобы принудить царя на непременную отсылку оных и в точности сего исполнения, как от собственности его зависящее, когда полезные или преподаваемые советы не могли убедить его к тому.

В. выс-тво не даете веры моему донесению о сборе до тысяч народа, бывшего в то время, когда царь делал совет, потому что он не имеет запасности на предмет продовольствия такого количества и не мог бы зделать сего сбора. Всем известно, что по обыкновению здешнему народ сей, собираясь к царю, имеет всякий для себя дней на б провианта, и хотя такое собрание нашли б более быть действительным 6 или 7 дней, но количество такого народа во всякое время может быть собрано; к тому-ж по здешним обычаям, где только есть ближние деревни или чрез которые проходит сей народ для собрания к царю, имеет право грабить и брать насильною рукою все нужное к продовольствию, не взирая на то, что жители раззоряются тем до крайности, и для сих-то причин царь не имеет надобности делать заготовления провианта, когда нужно ему собрать хотя и большее количество народа, и что действительно было до 6 тысяч в собрании, то Цирители и архиепископы меня уверяли, да и я в течении сего продолжения на каждый день посылал туда таких людей, которые доставили мне самые верные известия.

Худой оборот письма к князьям, дворянству и духовенству, в. выс-твом писанного, возымело действительно по тем самым внушениям, о коих я доносил в. выс-тву рапортом моим за № 10. Зураб Цирители и архиепископы, находясь в то время при царе, не думаю, чтобы не давали понятия о настоящей его силе, клонящейся только к пользе Имеретинского царства, а не к уничтожению власти известной особы. Но такие благоразумные советы сих людей могли бы дать влияние человеку разсудительному и обстоятельному, а не той особе, которая всякий день имеет перемены и которая не только того, чтобы снискать пользу и милости своему царству от щедрот всемилостивейшего нашего г. и., но и собственно для себя не желает сей милости, будучи закоснелым в таких качествах, которые свойственны одному низкому и безрассудному человеку.

Наконец, объясниться честь имею, что вывод трех рот я намерен зделать в Редут-кале не прежде как по совершенному узнанию о уничтожении намерения царя на покушение на наши войска, яко-бы имевшего сделать нападение и обратить туда роты; при том же мне было известно, что царь не мог бы решитца совершенно на цель, ему внушаемую, и одна только предосторожность требовала взять [400] некоторые меры к отпору, ежели бы сверх чаяния могло или такое покушение приведено быть в действо. За всем сим, ежели бы оставались 2 роты в Кутаисе, то и тогда довольно силен был бы сен отряд к отражению такого неприятеля, каковой составляют имеретинцы, а в Редут-кале прибавки войска необходимо нужно как в рассуждении удержания в безопасности никоторых пунктов со стороны турок, на кои легко могут они зделать покушение, так и на случай, ежели бы сии последние, вздумав, подкрепя Цибельдцев, соседственных им и единоверных народов, действовать на Мингрелию и Абхазию, каковую при сем случае поколебав в верности, совершенно усилятся на все пункты Мингрелии, а заняв Анаклийскую крепость, Редут останется между двумя огнями. Команд же в Мингрелии нигде не находится, которыми бы можно было усилить гарнизон в Редуте и занять нужные места. Сии-то причины заставляли меня обратить в пользу сию часть войска, стоящего в Кутаисе и могущего особые принесть пользы переведением оного в Редут, Анаклию или где будет к тому нужда.

В заключение сего доношу, что по прибытии нарочного сего с предписаниями в. выс-тва посылал я к царю с решительным требованием, на которое он прислал ко мне с объяснениями князей Бежана Авалишвили и Зураба Цирители; последний объявил, что нельзя ничем достичь желаемого от известной особы, как разве еще силою, ибо сколько ни было употребляемо как им, так и архиепископами советов, царь формально отказался от посылки депутатов с таким объяснением, что он остается верным России, но сего требования выполнить не может. По сему обстоятельству Зураб Цирители предлагал то, ежели будет угодно в. выс-тву, употребить силу к убеждению той особы, то необходимо нужно 2 или 3 роты ввесть в его владения, которые он, получив деньги, соглашается продовольствовать и провиантом. Тогда он с помощью сего отряда будет действовать свободнее противу царя, отклонив племянника своего Гуриеля от повиновения царю и поддержав Рачинских князей, притесненных царем. Таким образом, отклонив сии два владения, царь тогда должен остатца с малою только частию Имеретии, и тогда-то можно будет требовать силою, а не ласками; сверх сего Рачинского князя я могу подкрепить лечгумским войском и там стоящею ротою, а сам с абхазцами, мингрельцами и частию Редутских войск буду действовать противу царя, став на его границе, причем ежели только Зураб Цирители устоит в своем слове, о чем и он писать намерен к в. выс-тву, то при подкреплении его царь останетца в наших руках и тогда понуждением, а не ласками будить требовано от него непременное исполнение верноподданного. Ген.-м. кн. Орбелиан.

Июня 28-го дня, 1809 г., Имеретия.