ГЕНЕРАЛ ОТ ИНФАНТЕРИИ КОТЛЯРЕВСКИЙ.

Светлая жизнь незабвенного Петра Степановича Котляревского видимо делится на две половины: в продолжение первой он был честью и славой русских войск; в течение второй, — украшением человечества. Первая ознаменована великими воинскими подвигами, вторая освящена безропотными тридцати-девятилетними страданиями от семи ран, полученных им в сражениях на Кавказе, и обильными делами христианского милосердия. При его похоронах воинские салюты сопровождались [401] отчаянным воплем бедных, которые имели постоянный доступ к его сердцу. В этих немногих словах сокращенная биография покойного.

Полученные от Бога высокие воинские способности он образовал о развил наукой и опытом, подобно всем великим людям, воспитывая, пли перевоспитывая самого себя, и учась везде, где только было можно. Не было при Филопемене теоретического преподавания военных наук, но мы знаем чрез Плутарха, как Филопемен изощрял военный взгляд свой. Не в университетах слушал лекции военных наук и один из современных великих вождей наших; но свидетельства очевидца утверждают, что и увенчанный победными лаврами кампании двенадцатого года, он, в одну из последующих затем войн, в самом походе, неослабно, в ночных своих бдениях, изучал Юлия Цесаря. Генерал Котляревский, до последних лет своей жизни, вспоминал с благодарностью одного из своих бывших ротных командиров, имевшего много книг, которыми ему, в промежутках между походами и сражениями, предоставлено было утолять свою первую жажду к военным познаниям.

Благородная отрасль дворян слободско-украинской губернии, он поступил в военную службу шестнадцати лет от роду (в 1793 году), фурьером в бывший кубанский егерский корпус, в [402] четвертый баталион, и скоро обратил на себя внимание своею предприимчивою смелостью. Померившись отвагой с Персиянами в табасаранских дефилеях и при осаде Дербента, он особенно отличился в 1800 году, в чине поручика, в поголовном поражении русскими войсками многочисленных скопищ дагестанского владельца Омар-Хана, и пожалован тогда кавалером ордена Св. Иоанна иерусалимского. В 1801 году был в экспедиции в бомбакскую провинцию, а в 1803 при взятии ганжинского форштадта, где ранен пулей в правую ногу навылет, и за отличие награжден орденом Св. Анны 3-й степени. В 1804 году был при взятии штурмом крепости Ганжи; в 1805 г. в сражениях в карабахских владениях и на марше к Аскарану, при разбитии персидских войск, предводимых Сардарем Пир-Кули-Ханом; за отличие в этом деле пожалован орденом Св. Владимира 4-й степени с бантом. Вскоре после того, был в сражении при реке Аскарани. Здесь, в продолжение четырех суток, небольшой русский отряд отражали упорные аттаки Персиян, находившихся под личным начальством наследника престола Аббас-Мирзы, и здесь Котляревский был ранен в левую ногу пулею навылет. В том же 1805 году был на штурме крепости Шах-Булаха и ранен в левую руку картечью; потом участвовал в сражении во время похода к [403] крепости Мухрати, и при занятии ее русскими войсками, и сражался по ту сторону Карабаха, при усмирении бунтовавших народов, передавшихся Персии. В 1806 году, уже в чине подполковника, Котляревский, под начальством генерала Небольсина, участвовал в сражении с Персиянами близ крепости Аскарана и при совершенном разбитии многочисленных персидских войск при речке Хонашине и прогнании их за Аракс. В 1807 году, декабря 12-го, Петр Степанович был произведен в полковники, а в 1808 участвовал в сражении на походе к городу Нахичевани и при совершенном разбитии неприятельских скопищ при деревне Карабабе. В том же году он находился при взятии с боя города Нахичевани, и потом, в четырех-дневном отражении преследовавших Персиян, при обратном движении русского отряда в Грузию. Этим оканчиваются все его действия, как подчиненнаго. Теперь бросим взгляд на подвиги Котляревского как самостоятельного начальника: в начале 1810 года Петр Степанович был назначен начальником отряда на персидской границе.

Едва вверен был отряд Котляревскому, как он взял штурмом местечко Мигри, и вновь был ранен пулею в ногу. Впрочем страдания от свежей раны не удержали его в покое: близость неразбитого наголову неприятеля была всегда [404] нестерпима его сердцу. Он двинулся далее и выгнал Персиян из мигрийского и гунейского уездов, за что и был пожалован орденом Св. Великомученика и Победоносца Георгия 4-го класса. Для почитателей покойного, может быть, нелишним покажется, если скажу, что Петр Степанович постоянно носил этот крест в петлице своего серого сюртука и по удалении от службы, и с ним скончался. С 1-го по 5-е июля, Котляревский почти беспрерывно сражался с Персиянами, приходившими в больших силах, для взятия обратно местечка Мигри, и, во время отступления их, сам напал на них ночью с 5-го на 6-е число, и разбил совершенно. За это он награжден был золотою шпагою с надписью: за храбрость. В том же году, под начальством генерала от кавалерии Тормасова, Котляревский был в походе в ахалцыхском пашалыке. В 1811 году, декабря 3-го, был вновь командирован с отрядом в турецкие пределы, где, с 7-го на 8-е число, с двумя баталионами грузинского гренадерского полка, которого он был шефом, и с сотнею казаков, взял штурмом крепость Ахалкалаки. Вот что писал он о том покойному редактору Русского Инвалида Воейкову: «Довольно для славы и того, что два баталиона русских гренадер, преодолев мужественно ужасный холод, вьюги и мятели, перешли снеговые горы в такое время года, [405] когда и птицы там не летают; имея с собою только сухари и складные лестницы, везенные на вьюках, явились пред крепостью с мужеством в груди и штыком в руке, и взяли штурмом, не взирая на упорную оборону.» В Ахалкалаках взято два знамени и девятнадцать артиллерийских орудий. За этот истинно-геройский подвиг, Петр Степанович был пожалован генерал-маиором. Но, как замечено было выше, на одном подвиге он останавливаться не любил, и потому, с 8-го по 20-е число того же месяца, с тем же малочисленным отрядом, покорена им вся ахалкалакская область, и несколько турецких селений переведены в Грузию. В 1812 году, командуя отрядом в Карабахе, Котляревский был в экспедиции к реке Араксу, причем персидские войска в разных местах были разбиты и рассеяны, взято было укрепленное место Каз-Кала, и отняты уведенные из Карабаха, в прежние нападения, многие семейства, и весь Карабах удержан за Россиею. За это генерал Котляревский Всемилостивейше пожалован был орденом Св. Анны 1-го класса и столовыми деньгами по 1200 рублей в год. В том же году, переправясь чрез Аракс, он аттаковал и разбил Персиян, бывших, как и неоднократно прежде, под личным начальством Аббас-Мирзы, и состоявших большею частию из регулярной пехоты, причем отбито тридцать шесть [406] фалконетов, со множеством артиллерийских снарядов и припасов, и взят весь огромный и богатый лагерь. За это дело Петр Степанович был произведен в генерал-лейтенанты. Октября 20-го, близ укрепления Аслан-Дуз, он вторично напал на те же войска, с малочисленным отрядом своим, разбил, рассеял их, и, взял штурмом самое укрепление. При этом отбито было у неприятеля пять знамен и одиннадцать орудий полевой артиллерии. За это он получил орден Св. Георгия 3-го класса. В том же 1812 году, с 17-го декабря, генерал Котляревский был в экспедиции для освобождения от Персиян занятого ими талышинского владения... Впрочем, пусть об этом лучше раскажет бывший тогда главнокомандующим русскими войсками, генерал-лейтенант Николай Федорович Ртищев, писавший об этом, 31-го января 1813 года, генерал-лейтенанту князю Орбелиану:

«С истинным удовольствием спешу уведомить ваше сиятельство о следующем происшествии, ознаменовавшем новою славою оружие Его Императорского Величества в здешнем крае.

«Неслыханно вероломство Персиян, кои талышинское ханство, которое более двадцати лет было под покровительством и защитою Российской Империи, заняли своими войсками, во время переговоров и самого перемирия, бывших в прошлом [497] лете, и стеснили было малый российский гарнизон, находившийся в Талышах, для защищения Хана. Ныне, помощию всеблагого Бога, покровительствующего оружию Его Императорского Величества, наказаны Персияне чувствительнейшим образом. Храбрый и благоразумный генерал-лейтенант Котляревский, по повелению моему выступивший из Карабаха с отрядом, состоящим из двух тысяч солдат и казаков, для очищения Талышей от неприятеля, прошед, в самое худое нынешнее время, пространную муганскую степь, без дороги, без воды и без дров, на пути своем рассеял несколько сильных неприятельских партий, прикрывавших кочевые народы Шахсеванцев и Карабахцев, прежде сего плененных Персиянами, отбил до трех тысяч сих семейств, и переселил их в Карабах; завладел весьма важною и по всем правилам устроенною крепостью Аркеван, взяв в ней две пушки, множество снарядов, пороха, свинца и патронов, и гарнизон ее защищавший, который состоял из двух тысяч. От страха, поселенного оружием Его Императорского Величества по приближении генерала Котляревского, неприятельский отряд, бросивший крепость, настигнут был отделенным отрядом храброго подполковника Ушакова, посланного для преследования, и разбит совершенно; триста Персиян убито и пятьдесят два человека взяты в плен. Потом, обратясь к [408] крепости Ленкоран, вновь выстроенной Персиянами, укрепленной чрезвычайным образом, и защищаемой четырьмя тысячами человек отборнейших войск, с двумя баталионами регулярных сарбасов, под главным начальством родственника Баба-Хана, известного Сардаря Садуг Хана, имевшего под начальством своим до десяти других ханов, обложил крепость своим отрядом. С 26-го декабря прошлого месяца по 31-е число продолжалась блокада и беспрерывное бомбардирование крепости причем генерал-лейтенант Котляревский дважды предлагал Сардарю Садуг-Хану сдачу крепости, чтобы пощадить кровь осажденных и осаждающих. На первое предложение быль гордый ответ, а на последнее ответа вовсе не было. Почему таковое упорство ленкоранского гарнизона и движение самого Баба-Ханова сына, Аббас-Мирзы, выступившего было в подкрепление из Тавриза с большим числом войск, заставили решительного генерал-лейтенанта Котляревского предпринять трудный штурм, не допуская повой помощи осажденным. И так, призвав Бога в помощь, с 31-го декабря на 1-е января ¹, пред рассветом, пошел на штурм, который, продолжаясь более трех часов, был упорнейший и кровопролитнейший. [409] Все, что только высшая степень отчаяния и жестокосердие осажденных могло изобрести для погибели штормовавших крепость войск, было про сем обстоятельстве с неимоверным ожесточением приведено в действие, и все, что только беспримерная храбрость, честь оружия Его Императорского Величества и защита правого дела могли внушить бесстрашным русским воинам, было также исполнено, и Бог, поборник правды, видевший, с каким коварством Персияне заняли талышинское ханство, покорил наконец крепость оружию Всемилостивейшего Государя Императора. Потеря наша в сем кровопролитнейшем деле не маловажна, а наипаче чувствительна потерею храброго подполковника Ушакова и других отличных офицеров, за славу и честь оружия Его Императорского Величества положивших в сем деле живот свой, и ранами самого генерал-лейтенанта Котляревского ², запечатлевшего своею кровью успех сего беспримерного дела, где 1,500 человек русских воинов, сражаясь против 4000 гарнизона, защищенного укреплениями и имевшего все вредоносные средства, приобрели штурмом почти неприступную крепость, устроенную по всем правилам [410] европейской фортификации, и защищаемую с батарей восемью пушками. Потеря неприятельская, при сем обстоятельстве, превосходит всякое ожидание. Словом, из всего гарнизона никто не спасся. Сам Сардар Садуг-Хан и все ханы, с ним бывшие, положили головы в потерянной имп крепости. В плен нашими войсками никто не взят: все легли на месте, битвы.

«Таким образом новоустроенная Персиянами крепость Ленкоран пала пред победоносным оружием Его Императорского Величества. В ней приобретены трофеи сего беспримерного штурма: два знамя двух истребленных баталионов сарбасов (кроме иррегулярных персидских войск), восемь артиллерийских орудий, новой и превосходной работы, серебряная булава Сардара Садуг-Хана, пороховой погреб, со множеством пороха и снарядов, и богатый магазин с провиантом. Талышинское ханство было совершенно очищено от Персиян, коих не осталось в оном ни одного человека. Хану возвращено его ханство, а угнетенному насилием неприятеля народу доставлены покой и безопасность.»

За взятие Ленкорана генерал Котляревский пожалован был орденом Св. Георгия второй степени, и, совершив сей навсегда незабвенный и вполне полезный для отечества подвиг, уехал безвозвратно с Кавказа, лечиться от терзавших его семи [411] ран, которых человеческие средства не могли исцелить в продолжение тридцати девяти лет.

Последнее время страдальческой половины его жизни протекло вблизи Феодосии, где не проходило дня без какого нибудь доброго дела, безо, какого нибудь благотворения бедным: из последних одни жили у него постоянно в доме, другие получали постоянные пенсионы, третьи приходили с твердою надеждою в Добрый Приют (так называется его имение) за повседневным подаянием. Душа его постоянно смотрела за пределы сего мира.

В 1851 году Петр Степанович сильно простудился; ездил в полтавскую деревню, которую подарил своему племяннику; простился, во время этой поездки, с другом своим, слепым старцем Лонгиновым, и воротился в Добрый Приют Слабее прежнего. 10-го октября он еще принимал у себя князя Михаила Семеновича Воронцова, который, презирая самую неистовую бурю, свирепствовавшую тогда на море, непременно хотел видеть своего давнего сослуживца, уже стоявшего на краю могилы. 21-го октября, в воскресенье, Котляревский почувствовал себя лучше прежнего; кашель у него прошел; поутру он пил чай, и после спросила, бульона. В семь часов вечера приказал себя одеть; часов около десяти приподнялся на постели и пожелал, чтобы его посадили в кресла: [412] его посадили; но еще не успели отнять от него рук, как уж его не стало.

Комментарии

1. Генерал Котляревский писал, что штурм был с 30-го на 31-е декабря.

2. На ленкоранском штурме Петр Степанович поражен был тремя пулями: одною в голову и двумя в ноги.

Текст воспроизведен по изданию: Генерал от инфантерии Котляревский // Журнал для чтения воспитанникам военно-учебных заведений, Том 109. № 436. 1854