№ 327

1828 г. ноября 21. Письмо К. Аргутинского-Долгорукова Хачатуру Лазаряну

[Одесса]

Любезнейший брат и друг Христофор Екимович!

Приятнейшее письмо Ваше от 12 числа я имел удовольствие получить; душевно Вам признателен за новые опыты дружбы Вашей « непреложной любви ко мне.

Роковую весть о невинно погибшем молодом родственнике нашем я читал, и оплакивал и оплакиваю злосчастие отца и матери, коих одному богу возможно подкрепить. — Собираясь удар сей жестокий наносить им, мне желалось знать подробности сего нещастия, кем именно Вам сообщенного; почему покорно прошу любезного брата взять на себя труд написать ко мне, каким образом сия беда случилась, и в чем именно достоверность: ибо здешние слухи, как я уже писал, разноречивы, и заставили меня прибегнуть к французскому консулу, который взял на себя узнать чрез голландского министра, в Константинополе пребывающего, не находится ли он в числе пленных. Много будет зависеть от сего известия. Может быть молитва родителей и спасла его.

Мне и самому казалось странным, чтобы опекуны избирались из других губерний. Впрочем, я Вам дал слово, крепко держусь, хотя знаю, что Вы и сами убеждены в неудобности моего назначения.

Из слов Ваших я заметить должен, что обещание Ваше приехать к нам в Одессу ослабевает и весьма близко к тому, что Вы мимо нас пуститесь в путь; жалеть буду очень много, что Вы летнею порою остановлены были по стечению обстоятельств посетить нас. Одному богу известно, что следующий год, а особливо весна что скажет.

Действительно то, что правительство не воздало доселе ту справедливость, которую заслуживают наши соотечественники, столь много способствовавшие в блистательных успехах оружия российского войска в войне с персами; но правительство в сем случае невиновно, оно готово всегда подвиги сего преданного народа вознаграждать, лишь бы начальники за Кавказскими горами обращали внимание его к тому. Графство Эриванское всех паче обязано было пещися о том, чтобы воздать дань благодарения армянскому племени, которое тесно связано с сим графством. — Я очень постигаю, что Вам весьма трудно действовать на пользу нации сообразно желанию Вашему при таковых неблагоприятствующих обстоятельствах.

Относительно сношений Ваших с патриархом и двумя пастырями по известному делу, считаю долгом себе, хотя Вы и не принимаете, повторить Вам снова мою совершенную признательность и присовокупить к миротворному началу, Вами положившему, еще некоторые обстоятельства, к соображению прочного и непоколебимого утверждения действия Вашего служащих: известно Вам, как я думаю, что доносы двух архиереев заставили учредить по высочайшему повелению комиссию о разборе армянских дел, состоящую из одного председателя и двух членов [560] граждан Нахичевана и Григориополя; сии последние после двух или трех заседаний разошлись по домам; а первый оставался один до кончины своей, почему дела сии, получившие тогда некоторую гласность, могут ли быть преданы забвению по произволу Ефрема, ныне Вами убежденного, а завтра новым зловредным монахом, алчущим пить из чаши притязания подобно Мануилу, могущего быть преклоненным к возобновлению дел покойного Григория со всеми обстоятельствами! — Пока Вы, любезнейший брат, верный поборник и защитник чести и достоинства нации, не дадите мне подробного сведения о существенной благовидности намерения Ефрема, которое согласовалось бы с Вашим, до тех пор я веры такой иметь не могу в неизменности благотворного действия Вашего, зная поступки лиц, в деле сем желающих играть роль, душевным их качествам свойственную.

Впрочем, привыкнувши с Вами беседовать откровенно, должен сказать, что вопрос мой о предании забвения нечестивых дел вовсе не основан на страхе, ответственность мою угрожающем; но не желая входить в состязания с монахами по таковым делам, хотел бы сохранить только себя от неприятностей, кои для меня будут неизбежны, уверяя Вас, что я был и семь готов стоять в оборонительном положении, снабженный многими нужными, верными сведениями, основанными на документах, изобличающих зависть, злонамеренные умыслы претендателей, желающих помрачить доброго имени, в протечении 30-летнего служения своего правительству и нации своей покойным дядей моим оставленного, в котором, скажу без лести, предки Ваши существенно содействовали.

Наше почтение сестре Катерине Мануиловне; будете все здоровы
для удовольствия Вашего верного и преданного друга К. Ар. Д.

ЦГИА СССР, ф. 880. оп. 5, д. 25, лл. 124-126, Копия.