№ 317

1828 г. сентября 23 — Рапорт И. Ф. Паскевича Николаю I о взятии крепостей Баязет, Топрак-Кале и укрепления Диадин

Лагерь при речке Хачеван-су близ Ардагана

Счастие имею всеподданнейше поздравить в. и. в. с покорением всего Баязетского пашалыка и занятием крепостей Баязета, Топрак-Кале и укрепления Диядина.

Получив подтвердительные донесения о слабом состоянии, в котором находится Баязет, я предписал ген.-м. кн. Чавчавадзе занять пашалык сей, коего главный город, находясь при выходе из ущелья Араратских гор, в 60-ти верстах от Аракса, прикрывает весь левый фланг наш от покушений неприятельских, а самый пашалык заключает весьма значительные хлебные запасы, в которых мы столько ныне нуждаемся.

Сейчас получил я от ген.-м. кн. Чавчавадзе об исполнении сего следующее донесение:

Ген.-м. кн. Чавчавадзе 25 числа августа начал движение свое к Баязету из деревни Аргаджи, что у подошвы Арарата, с отрядом, состоявшим из двух батальонов Нашебургского пехотного полка, трех рот Севастопольских, 200 казаков Донского Басова полка, 400 человек татар и армян Эриванского конного ополчения и 6-ти орудий. 26 числа отряд сей переходил чрез трудный и высокий хребет, разделяющий Баязет от Эривани. 27 оставив назади три роты, не успевшие перейти горы, ген.- м. кн. Чавчавадзе с прочими войсками приблизился к Баязету и встречен был 1300-ми человек неприятельской конницы, которой часть была скоро опрокинута обратно в город удачным действием артиллерии, а другая, будучи отрезана нашею кавалериею, рассеявшись, бросилась в горы, но дальними тропинками возвратилась также в город. После чего отряд наш занял укрепленную деревню Зангезор и расположился при оной лагерем. С крепости и цитадели до вечера производился сильный пушечный огонь; но паша отказал по требованию начальника конницы выслать к нему на подкрепление пехоту свою.

28-го числа весь отряд соединился. Баязетский Балюль-паша прислал сказать, что он готов сдать крепость по выходе из города [548] турецкого гарнизона. Ген.-м. кн. Чавчавадзе назначил ему для исполнения сего срок в 12 часов утра и обещал сохранение его собственности и личную свободу; между тем зная, что ожидались подкрепления из Арзерума и до 2000 окрестных куртинцев, и опасаясь быть обманутым пашею и потерять в переговорах время, он отрядил две роты Нашебургского пехотного полка для занятия высот, на южной стороне города находящихся, дабы отрезать от оного воду. Неприятель открыл по сим ротам сильный пушечный с крепости огонь, но оные с твердостию исполнили данное приказание, и, опрокинув выехавшую против них неприятельскую кавалерию, заняли высоты, откуда с двух единорогов открыт огонь по части города, в которой обитали мусульмане; между тем весь отряд приближался к городу. В сие время показалась большая толпа куртинцов на Южном хребте, но, видя успехи означенных двух рот, опять удалилась. Гарнизон, боясь быть отрезанным от Макинской дороги, которая одна оставалась для его отступления, обратился поспешно в бегство; после чего в час пополудни город и крепость без сопротивления заняты нашими войсками.

В Баязетской крепости найдено 12 пушек, 3 знамя, 2 бунчука, чаушский знак паши, 180 пулов пороху и значительные магазейны провианта и фуража. Так как Балюль-паша пропустил срок, назначенный для сдачи крепости и действовал по нас своею артиллериею до самого занятия города, то генерал-майор князь Чавчавадзе объявил его военнопленным, оставя при нем движимую его собственность, выключая всего служащего для продовольствия войск.

27-го и 28-го чисел с пашей стороны убиты: I армянин, I татарин, ранены 7 татар и получили контузии: бывший при персидском правительстве командиром Эриванского сарбазского батальона Саргенг Ахмет-хан, Нашебургского пехотного полка подпор. Риман и музыкант I. Потеря неприятеля простирается до 50-ти человек одними убитыми.

По 8 число сентября ген. м. кн. Чавчавадзе оставался в Баязете, занимаясь приведением в устройство города, ближайших санджаков, обеспечением продовольствия войск, усилением укреплений Баязета и принятием мер против чумы, существовавшей между тамошними магометанами и не совершенно еще прекратившейся. 8-го числа по просьбе жителей отправил он для занятия укрепления Диадина. что в 6-ти часах от Баязета по Арзерумской дороге, 50 конных сардарабадских армян и 50 пеших, набранных уже из Баязетских деревень.

Того же числа явился в Баязет один из Куртинских старшин Ассан-ага Гасинский начальник 300 семейств, прося позволения водвориться на прежних местах их жительства; причиною возвращения как сих куртинцев, так и не участие прочих в защите Баязета должно особенно приписать прокламации, мною еще при начале кампании распространенной между различными их племенами и в коей ясно представлены были выгоды, которые они получат, прибегнув к покровительству России, и нещастия им предстоящие, если осмелятся вооружаться против войск наших.

9-го числа получено известие, что Абдул-Ризах-бек, брат Балюль-паши, находившийся с 500 человек пехоты и конницы при Арзерумском сепаскире, занял крепость Топрак-Кале, главное место принадлежащего к Баязету, Алашкердского санджака, дабы чрез то лишить нас запасов продовольствия, в оном находящихся и жителей оного християн угнать в плен; для воспрепятствования сему ген. м. Чавчавадзе выступил из Баязета того же числа в 10 часов вечера с 7-ю ротами [549] Нашебургского пехотного полка, двумя Севастопольского, 300 человек казаков и эриванской конницы и 100 куртинцами подвластными вышеупомянутому Ассан-аге, и приказал направить за собою две роты 41-го егерского полка, две Севастопольского и 4 орудия, следовавшие по его приказанию из Мастаров и Сардарь-Абада, для усиления отряда его. Прибыв 11-го числа вечером в селение Мангясар, он счел необходимым с частию отряда ускорить марш свой, дабы внезапностью поразить неприятеля и не дать времени приготовиться к обороне сей крепости, лежащей на высокой скале и почти неприступной; а потому вызвав из всего отряда 300 человек охотников, могущих перенесть усиленный переход, и взяв три орудия со всею кавалериею, ночью выступил далее, но к рассвету был еще в 12-ти верстах от крепости и видя себя открытым, поспешил вперед с одною кавалериею, дабы воспользоваться первым смятением неприятеля; в двух верстах от крепости заметя, что неприятельская конница уже выходит в противную сторону от пути следования отряда, он приказал подполк. Басову с кавалериею преследовать бегущих, пехоте же запять оставляемую турками крепость. Подполк. Басов, которому для исполнения сего надлежало итти чрез город, у входа в оный был встречен засевшею в домах частию пехоты, но казаки с криком: «ура!» проскакали чрез город, отрезали пехоту, которая большею частию и захвачена, и покуда лошади имели силы, гнали неприятеля на 6 перст по дороге, шедшей беспрерывно в гору и пересекаемой рытвинами. При сем ранено с пашей стороны два казака, а у неприятеля взято в плен 128 человек; убитых же весьма мало, ибо турки большею частию без сопротивления сдавались. В городе и крепости найден значительный запас хлеба, а в Алашкердском санджаке есть надежда получить оного весьма большое количество.

Куртинцы Ассан-аги, посланные вперед для отрезания отступления неприятелю, узнав, что по Арзерумской дороге идет к крепости секурс и транспорт для увоза в Арзерум провианта и увода в плен жителей, бросились в ту сторону и встретили действительно 140 вьючных волов при небольшом прикрытии посланных от Гуссен-аги для вышесказанного предмета, которых они и доставили к отряду.

В тот же день получено известие, что Карапапахский Наги-хан грабит армянскую деревню Чилькан, отстоящую от Топрак-Кале в 15-ти верстах, но так как необходимо было утомленной коннице нашей дать несколько часов отдыха, то хищники успели исполнить свое намерение и не прежде были настигнуты как в полдень следующего дня посланным за ними войсковым старшиною Епифановым с 60 казаками, 60 человеками Эриванского ополчения и 80 куртинцами Ассан-аги. Неприятель, издали открывши наших, успел войти в ущелье, где все выгоды обороны были на его стороне; почему войсковой старшина Епифанов должен был ограничиться отбитием всего заграбленного скота в числе 500 штук, пленных же 20 армян неприятель увез с собою. Куртинцы особенно при сем отличились усердием своим и храбростию, и в преследовании один из них, как полагают, ранил пикою самого Наги-хана. С нашей стороны в сем деле убито два куртина, ранены один куртин и один армянин; потеря неприятеля гораздо значительнее.

По занятии Топрак-Кале и рассеянии сей партии, весь Баязетский пашалык совершенно очищен от неприятеля и знамена вашего императорского величества развеваются на вершинах Евфрата.

Ген.-м. кн. Чавчавадзе оставил в крепости Топрак-Кале две роты Севастопольского пехотного полка без артиллерии, ибо слишком высокое положение крепости делает оную для неприятеля безвредною, [550] оставленный же гарнизон по выгодам местоположения он полагает совершенно достаточным, чтобы выдержать осаду до истощения продовольствия и патронов; с прочими же войсками отряда своего ген.-м. кн. Чавчавадзе намеревался стать между Баязетом и Топрак-Кале, дабы иметь возможность с равным удобством действовать, если бы неприятель появился на одном из сих двух пунктов.

Донося в. и. в. о всех сих происшествиях, щастие имею представить Тифлисского пехотного полка чрез пор. кн. Чавчавадзе, бывшего при занятии Баязета, 3 знамя приобретенные в сей крепости, чаушский знак паши, 2 его бунчука, ключи от цитадели Баязетской и от главных мест прочих трех Баязетских санджаков: Топрак-Кале, Хашура и Диядина, присовокупляя всеподданнейше, что ген.-м. кн. Чавчавадзе испрашивал моего разрешения осветить главную Баязетскую мечеть в греко-российскую церковь во имя святого Александра Невского в честь его императорского высочества наследника, перед тезоименитством коего совершилось покорение сей крепости; я не разрешил сие исполнить, ибо по сие время ни одной подобной меры не допускал в здешних пашалыках, будучи неизвестен присоединятся ли оные к Российской империи, а на счет освящения упомянутой мечети буду иметь щастие ожидать разрешения в. и. в.

Распорядительность, благоразумие и усердие к службе, оказанные ген.-м кн. Чавчавадзе при покорении Баязетского пашалыка, поставляют меня в обязанность ходатайствовать пред вашим императорским величеством о всемилостивейшем награждении его орденом св. Анны 1-го класса.

Генерал-адъютант граф Паскевич Эриванский

ЦГВИА, ф. ВУА, д. 4949, лл. 279-282 об. Подлинник.