№ 208

1827 г. сентября 8 *— Рапорт А. И. Красовского И. Ф. Паскевичу о сражении за Эчмиадзин

(* — Дата получения – 11 октября 1827)

Секретно

На секретное повеление в. высокопр-ва от 7 сентября № 45, честь имею донести. [386]

Первое. 16-го числа прошлого августа месяца я получил самые достоверные известия, что неприятель сильно стесняет монастырь Эчмиадзин устроенными батареями — с твердым намерением, ни мало не откладывая, употребить все средства овладеть оным! В то время, за откомандированием из вверенного мне отряда одного баталиона с 2-мя орудиями, для конвоирования транспорта с провиантом из Джелал-Оглу, двух рот с 1-м орудием для занятия поста на лагере Памбе к обеспечению прохода осадной артиллерии, двух рот с одним орудием, для конвоирования ген.-адъютанта Сипягина, выехавшего из моего лагеря 15 числа в Джелал-Оглу и одного баталиона с 5-ю орудиями, бывшего в Эчмиадзине, оставалось у меня только пять баталионов.

Находясь в таком положении, я никак не мог оставаться в бесдействии и должен был решиться: или принудить неприятеля оставить Эчмиадзин, или предоставить ему столь вяжный для нас пункт с имевшимся в нем гарнизоном и артиллериею.

Время никак не терпело; малейшее замедление могло иметь самые худые последствия: неприятель достиг бы своей цели, овладел бы монастырем — и тогда столь важная потеря была бы для нас уже совершенно невозвратимою.

И так, верноподданническое усердие и единственное желание мое действовать всегда на пользу службы решили мое намерение: оставивши один баталион в укреплении, сделанном мною при урочище Джангели, и взявши 10-ти дневный провиант, 60 четвертей муки и 20 четвертей круп для Эчмиадзина на артельные и полковые повозки — с отрядом из 4-х баталионов пехоты, 12-ю орудиями и 500 козаков, состоявшем из 3000 тыс. человек, я выступил к Эчмиадзину, невзирая ни на какие препятствия неприятеля, в 10-ть раз силами своими меня превышавшего, дабы вместе с тем очистить и дорогу для осадной артиллерии.

Намерение мое в полной мере увенчалось желаемым успехом; при Ушагане я встретил неприятеля, пересекавшего мне дорогу, быстрым движением атаковал и опрокинул его; достиг Эчмиадзина и спас оный, с потерею, вовсе не столь значительною, сколько бы должно ожидать при несоразмерных силах неприятеля, со всех сторон меня окружавшего, которого поставил даже в необходимость оставить самую выгоднейшую для него позицию при Ушагане, где он, пресекая всякое сообщение с главным моим отрядом и осадною артиллериею, мог наносить вред совершенно по своему желанию, если бы только не устрашало его вторичное мое следование по сей дороге.

Второе. В монастыре Эчмиадзине 17 августа находилось продовольствия: муки 87 четвертей, сухарей 161 четверть, пшеницы 196 четвертей.

Третие. В окрестностях Эчмиадзина так много находится ближе ружейного выстрела строений, что совершенно уничтожить оные я никак не мог, не имевши к тому ни времени, ни достаточных средств.

Четвертое. Я уже имел честь доносить в. высокопр., что в сражении 17 августа твердость и непоколебимая храбрость не оставляли ни на одно мгновение офицеров и солдат. И теперь могу честию заверить, что каждый из подчиненных моих, разделяя в тот день со мною труды и опасность, наносили величайший вред неприятелю, которого потеря втрое превосходит нашу; чем по всей справедливости заслуживают особого внимания и покровительства в. высокопр.

Пятое. Могу так же честию моею заверить в. высокопр., что войски, бывшие в сем деле, исполнены духом ревности, твердости и неустрашимости, свойственными русскому солдату. [387]

В заключение имею честь присовокупить, что сражение 17 августа было самое кровопролитнейшее и подобное едва ли когда-нибудь было с персиянами. Они, пораженные в. высокопр. при Джан-булаке, видя оружие русских в недрах своего отечества, силу которого они уже испытали в прошлом году под Елисаветполем, колеблющуюсь и уже близкую к покорению Эривань — столь много прославившуюсь событиями и столь дорого ими ценимую — здесь, под предводительством Аббас-Мирзы и главнейших своих начальников, сосредоточили все силы свои и выходили из границ отчаяния: одни колонны сарбазов беспрестанно были опрокидываемы штыками — и, то возвращаясь, с бешенством стремились на смерть: другие и несчетные толпы конницы в слепом безумии бросались на батареи наши; поле оставалось покрытым их трупами, исступленные сменяли убитых и снова были жертвою отличного действия нашей артиллерии, что едва ли когда-нибудь можно было ожидать от народа персидского. Так продолжалось сражение, не прерываясь ни на одну минуту с 7-ми часов утра и до 4-х часов пополудни. — Одним только русским свойственно было преодолеть таковую запальчивую стремительность персиян, потерявших всю надежду защитить свои провинции и единственно в одной решительности искавших спасения; разрушить все их замыслы и сохранить до конца сражения твердость и непоколебимость при непомерном солнечном зное, не имевши во весь день ни капли воды и при беспрестанной борьбе с неприятелем, превышавшем в 10 раз своими силами, занимавшим самые выгодные позиции и исполненным совершенного отчаяния.

Генерал-лейтенант Красовский

ЦГИА Груз. ССР. ф. 548, оп. 3, д. 10, лл. 160-172. Подлинник.