№ 183

1827 г. августа 15 * — Рапорт Н. М. Сипягина И. Ф. Паскевичу о посылке осадной артиллерии А. И. Красовскому и о столкновении с неприятельскими войсками

(* — Дата получения – 1 сентября 1827 г., № 363)

8-го числа сего месяца прибыв в Джелал-Оглу к осадной артиллерии, я не решился сделать движение чрез гору Безобдал, не имев прежде известия о неприятеле; а посему и посланы были от меня партии козаков с татарами к Гумрам, Амамлам и Караклису. 9-го числа была дневка, того ж числа получено сведение, что близ селения Гумры встречена была партия из 20-ти человек состоящая, которая по приближении наших казаков удалилась — В прочих же местах никого не оказалось. 10-го числа артиллерия начала свое движение чрез Безобдал, по крутизне горы и затруднительному спуску, не иначе могла быть перевозима, как на людях. При сем заслуживают особенного уважения за труды нижние чины Кабардинского пехотного полка, которые не смотря на все затруднения производили работы при спуске с большим усердием и охотою. Полк сен по всей справедливости заслуживает высочайшего благоволения. 12-го числа артиллерия была уже за Безобдалом, и продолжала свое следование, а я отправился вперед с татарскою конницею 50-ю козаками и ротою 7-го пионерного баталиона для открытия сообщения с отрядом ген.-лейт. Красовского, коему о движении моем с артиллериею дано было уже знать; того же дня в вечеру на горе Памбе нашел я баталион Севастопольского пехотного полка с двумя орудиями и чрез сие открыто было наше сообщение; в ту же ночь чрез посланных от меня татар получено мною сведение, что ими встречены были большие неприятельские партии во всех ущельях, которые продолжаются до самого лагеря, и что даже в ущелье подле высоты Памбы находится сам Аббас-Мирза с весьма значительным войском; почему я, оставя две роты при ущелье на высоте горы Памбы, 13-го числа вместе с рассветом вместе с остальными двумя ротами, одним орудием с татарскою конницей и козаками двинулся я к Судагенту, при следовании моем получил я сведение от татар, что неприятель предположил сего числа сделать нападение на осадную артиллерию и препятствовать соединиться оной с нашим отрядом, в сие время артиллерия шла от Амамлов, по дороге, весьма неудобной чрез ущелья, занимая пространство не менее 6-ти верст и не могла иначе выстроится, как уже выйдя на долину к горе Памбе, послав приказание ген.-м. Лаптеву ⁸², чтобы сколь возможно сохраняя порядок, старался скорее пройти дефилею и построиться в тот порядок, который бы мог противустать нападению [311] неприятельскому. Между тем я сам двинулся вперед для задержания движения неприятеля. По приближении моем к Судагенту передовая татарская конница донесла мне, что неприятель в значительных силах, именно от 4-х и до 5 тыс. человек кавалерии и пехоты занял дорогу к Судагенту, и первая находится уже в близком от меня расстоянии; останови пехоту и устроя ее в довольно выгодном и тесном местоположении, где бы неприятель никак не мог заметить слабые силы моего отряда, кавалерии приказал не много двинуться вперед. — В тоже самое время толпы неприятельской кавалерии атаковали татар и кинулись на пехоту; но быв встречены огнем артиллерии и пехоты, рассеялись и в беспорядке отступили; чрез несколько минут собравшись кучками, вторично сделали нападение, столько же для них неудачное, что и повторяли еще два раза, и после сего не препятствовали уже моему следованию. Приближаясь к Судагенту, я услышал сильные пушечные выстрелы в нашем лагере, который был покрыт необыкновенною густою пылью, я легко мог заметить, что неприятель сделал нападение на лагерь единственно для того, чтобы воспрепятствовать ген. Красовскому подать мне помощь; приближась к Балке (или большому оврагу), я получил сведение от передовой кавалерии нашей, преследовавшей неприятеля, что в оврагах находится пехота, быв от нее так близко, я не мог уже остановиться, ибо в сем случае одно решительное действие могло меня спасти; сомкнув пехоту в густую колонну и запретя нижним чинам стрелять, я спустился в овраг; стремительное движение сие, несмотря на выстрелы неприятельских стрелков, засевших в камнях и кустах, я перешел первый овраг и сим самым заставил неприятельскую пехоту отступить к реке. Не останавливаясь, я тем же порядком и с таковым же успехом перешел и второй овраг, пользуясь местоположением, я тотчас занял высоту, поставил орудие, и несколькими выстрелами я принудил неприятеля бежать за реку Абарань; приказав в то же время татарской кавалерии ударить во фланг неприятельских стрелков, что еще более их смешало. — Напоследок они выстроили два баталиона пехоты по ту сторону реки, а кавалерия находилась на правом фланге. Действие орудия и стрелков наших заставили их отступить далее, кавалерия же их, желая в удобном месте перейти опять реку, но в сие время я, заняв другую высоту, и сделав два выстрела из орудия, заставил их обратиться в бегство, послав для преследования их козаков и татарскую конницу; после сего я уже беспрепятственно следовал к лагерю, близ коего встретил ген. Красовского, идущего ко мне с двумя баталионами пехоты на помощь, в которой я уже не предвидел надобности. — Донеся о сем в. высокопр-ву, я за долг себе поставляю свидетельствовать отличную храбрость, хладнокровие и воинскую твердость двух рот 5-й и 6-й мушкатерских Севастопольского пехотного полка под командою м. Лоского и ротных командиров кап. Иванова и шт.-кап. Гаркушенко, в особенности я должен отдать совершенную справедливость татарской коннице Борчалинской дистанции, которая отличаясь храбростию под командою пристава той же дистанции кап. кн. Орбелианова совершенно заслуживают быть наряду храбрых русских солдат, — имею честь представить при сем именной список чиновникам, нижним чинам и татарам, кои по всей справедливости заслуживают внимания в. высокопр-ва.

По прибытии моем в лагерь, ген.-лейт. Красовский с двумя баталионами, двумя орудиями и 300 козаков, переправился чрез реку Абарань, в присутствии моем атаковал неприятеля, занимавшего выгодную близ гор позицию; неприятель, не видя пехоты, держался противу [312] козаков, но с открытием пехоты, значительные их толпы совершенно обратились в бегство, быв преследуемы козаками и прибывшею со мною татарскою конницею. В сем деле по приказанию моему в первый раз действовали конгреговые ракеты, которые от первых выстрелов привели в большое замешательство неприятельскую кавалерию. О сем последнем деле ген.-лейт. Красовский особенно доносит в. высокопр-ву. Я нужным нахожу присовокупить, что конгреговые ракеты с большою пользою можно употреблять противу персиян, пося оные чрез плечо, а артиллеристы могут быть верхом и находиться вместе с козаками.

Убитых с нашей стороны не имелось, а ранено до 14-ти человек, в том числе шесть татар.

Генерал-адъютант Сипягин

Резолюция:

К[ап]. Вольховскому. В журнал. Списки об отличившихся передать Муравьеву, сообщив ему и содержание сего донесения.

ЦГИА Груз. ССР, ф. 549, оп. 3, д. 10, лл. 99-102. Подлинник.

Комментарии

82. Лаптев, Николай Иванович — генерал-майор, на военной службе с 1797 г. Участник кампании 1805-1809 гг. и Отечественной войны 1812 г. В 1826 г. был назначен командиром 2-й бригады 22-н пехотной дивизии.